***
Механизм запущен, потому что иначе быть не могло. Но это не тот механизм, который будет работать слажено, это не тот механизм, который даст результат, наилучший результат. Это просто процесс, который будет отбиваться болезненно, который будет ранить громкими «я же просил!», «как ты посмела?», «ты понимаешь, что теперь будет?» и злобными, холодными взглядами. Это механизм, который, однако, будет идти нещадно: социальная служба, учительский состав, следствие, внезапная помощь такое же решение, вердикт. И поскольку этот процесс столь силен, помимо тяжести, он принесет поддержку. «Я покажу ему, где раки зимуют, — заверил Армин едва не плачущую Линн. — Мы поступили правильно. Ты сделала сильный шаг. Ты нашла силы бороться». «Не вздумай себя корить», — серьезным тоном, будто отчитывала Розалия «Ты не могла поступить иначе», — Нил. «Я всегда на твоей стороне», — Лизандр. Такие вещи приносят много шума и обсуждений. Рекреация стала полнится вопросами сперва о том, почему старосту вызвали к директрисе с родителями, а после — тяготится его отсутствием и самыми смелыми, нелепыми догадками. — …мальчик будет ей благодарен, когда перестанет страдать от побоев отца… — Линн все равно плакала время от времени, истязаясь переживаниями, как обоснованными, так и нет, и жалея о выборе. Эти слова матери казались больше эхом — неужели быть может, что все образуется? Механизм-то запущен, но куда это все придет? К чему? Это ошибка системы, так кажется Линн, Натаниэлю и Амбэр в частности в этой ситуации, когда решение звучит из уст врага старосты — Кастиэля. — Съезжай, — какое-то безумие. Безумие, что Кас предлагает что-то. Странное событие, что решение логично. Так Нат и делает: ставит ультиматум — или отпускаете, или разбирательство. В конце концов, родители снимают ему квартиру, дают деньги, чтобы жить и больше отец не может дотянуться до сына, чтобы распускать руки. Больше Натаниэль не груша для битья, и не прислуга. Жизнь возвращается в привычное русло. Хотя русло лишь кажется привычным, как и непростая история с Деброй и Кастиэлем, так и эта с Натаниэлем и его семьей — влияет на обстановку. В частности, как тогда гитарист что-то переосмыслил и понял, так и староста — тоже на пути к изменениям. Являются ли все эти происшествия неполадками? На что на самом деле влияют эти события? На внутреннее? Внешнее? Всю систему? Или отдельные элементы? Ответ в будущем.***
Раз в году и сестер Лефевр есть один особенный день — день, когда они меняются местами. Это длится вот уже на протяжении десяти лет — выдумка Агаты — и учитывая, что они абсолютно идентичные внешне близнецы, это работает до сих пор. Что единственно общее у Нил и Линн — их отсутствие желания кардинальных экспериментов со внешностью. Это Алекси может позволить себе поддерживать голубой цвет волос, чтобы их различием с братом был не только цвет глаз. В то же время, Армину, например, было без разницы насколько они похожи или нет. Линн и Нил — похожи. Как если бы смотреться в зеркало, только которое еще и сразу отзеркаливает. Забавно то, что они никогда не пытались отличаться внешне особо. Но со временем, всё равно — Линн стала тяготеть к более необычным и ярким вещам, в то время, как Нил — к простому крою и одноцветным базовым. Так что, да, просто поменявшись гардеробом и вещами — они сбивали с толку кого угодно. — Ты помнишь уговор? — Ты напоминаешь это каждый год, Нелли! — Линн стояла перед зеркалом, крутясь в образе своей сестры. Она всегда обращалась к Нил «Нелли», когда та вела себя чрезмерно серьезно и чинно. — Просто убеждаюсь, что всё под контролем, понимаешь? — Нил тоже бросила на себя взгляд в зеркало. И если ее сестра видела себя в одежде Нил, то та видела именно Линн в зеркале вместо себя. — Отвечать только на те сообщения и звонки, что касаются сегодняшних вопросов, я знаю, — наконец, Линн, которая сегодня Нил, оторвалась от зеркала. Девушки обменялись мобильными телефонами. Они менялись всем, на целый один день — с утра и до полуночи — их вещи не принадлежали им. И в то же время их вещами становились вещи сестры. — Ну что, Линн, — настоящая Линн улыбнулась, обратившись к сестре, — готова к новому дню? Нил кивнула и, открыв дверь, они вышли из комнаты, оставив правду об их обмене в спальне. Так уж совпало, что в этом году их день обмена выпал на учебный день, как и в прошлом, только в прошлом году повезло и уроки отменили из-за какой-то комиссии. В этом предстояло быть — желаемой — не собой весь день перед кучей людей. Боялась ли этого Нил? Жалела ли об этом Линн? Это один день в году. День обмена. Нет.***
Когда в делах Нил-которая-сейчас-Линн, или попросту Нил-Линн всё пошло не так? Сначала день был вполне вменяем, будучи сейчас Линн, когда обе сестры по дороге в школу встретили Ирис у парка, то Нил-Линн поддержала разговор Ирис, так, как никогда бы не сделала при своей сестре в другой день — правда, Линн-которая-сегодня-Нил, наоборот, отвечала немного и едва поддерживала щебетание девушек. Так когда же всё пошло не так? Потом на перемене Нил-Линн провела время в обществе Розалии и Алекси, поддерживая общение с ними. Тема была веселой и не требующей сильного погружения, так что Нил-Линн отлично справлялась Так когда… Кентин привел Нил-Линн в сад. Нил откровенно говоря чувствует себя очень неудобно, потому что вся эта ситуация… Кажется, она понимает, к чему идет. В это же время в рекреации Армин подлавливает Линн-Нил. — Слушай, — даже не обращаясь к той, спокойно обедающей — для нее дни в образе сестры своеобразный выходной, — а что у Кентина с Нил? Линн-Нил чуть не давится куском откусанного сандвича, уставившись на Армина, широко распахнув глаза. — Видел как они пошли в сад, — ведет он плечами, — а что если он ей признается?! Линн честно хочет огреть Армина за то, что он говорит. Она не отдает отчет в том, что по сути для всей остальной школы в саду она и Кен. Стоп, с чего это Армин решил, что это она — Линн? — Армин, я тут, — выдает она, наконец, оправившись от шока. — Я знаю, — он выразительно смотрит на нее. — Нил — это я, — Линн держит лицо, как полагает ее сестре: никаких улыбок, просто сдержанность. Теперь уже очередь удивляться Армину. Он действительно внимательно всматривается в Линн-Нил, пытаясь понять, кто перед ним. Линн хочется сказать, что ей даже обидно, что до обеда он не запомнил, как какая из них была одета. Но Линн упускает из виду то, что Армин не обманулся как все. — Вы чертовски похожи! — поначалу. — Это какие-то визуальные баги! Линн хочется рассмеяться на его эмоциональность. Но она Нил, Нил посмотрит на него вскинув бровь. Может, Нил хохотнула бы в кулак — в любом случае, никаких ярких проявлений эмоций. Они живут достаточно долго вместе, чтобы выучить основное в поведении друг друга. — Нет, честно, нас с Алекси путают, но камон, — Армин возмущается, — как можно нас путать! На фоне вас двоих, мы вообще противоположности! И произносит последнее слово по слогам. — Возможно дело в лице? — спрашивает его Линн-Нил. Армин всматривается, напрочь упуская, что уж если перед ним Нил, то в саду Линн и Кентин. А он ведь совсем не зря шутил. Кентин долго не может перейти к тому, ради чего привел сюда Нил-Линн, которая в свою очередь думает о том, как сбежать. Возможное признание Кена — точно не то, что должна слышать она. — В общем, ты молодец, Линн! — подытоживает свои метания дважды их одноклассник. — Это мило с твоей стороны, — не давая ему отдышаться и подумать, отвечает Нил, — правда, мне приятно слышать, и… Однако, что-то Нил таки не учла. Кен разгоряченно хватает ее за руки, может быть, подсознательно ощутив, что она собирается уйти, и раз так, самому отступать некуда. — Правда в том, что я позвал тебя затем, чтобы… Он отводит взгляд в сторону, его лицо уже страшно румяное, можно легко понять, как он смущен, руки — горячие, Нил-Линн чувствует, как своими большими на ее взгляд ладонями он держит ее тонкие, сжимая ощутимо, но не сильно. Бережно. Так бы она назвала. Нил понимает, что этого не миновать и она не может одернуть рук. Она только надеется, что сюда придет кто-то — это же сад? — Джад или еще кто из клуба садоводства? — Я, — тянет Кентин, все еще понимающий, что он не может спасовать. Он больше не тот мальчик, которым был до военной школы. Ситуация с Натаниэлем, о которой он, увы, знал совсем немного, но это не мешало ему только что расхвалить Линн, раскрыла глаза на одну вещь — он не один заинтересован в ней. Натаниэль для него сильно переменился, когда переехал от родителей: во внешнем виде не осталось ничего от прошлого старосты. Хотя старостой Нат остался. Но теперь он был менее скованным, более активным именно с одноклассниками. В одежде исчезли рубашки и галстуки, их заменили пуловеры, водолазки, определенно больше подчеркивающие его хорошее телосложение. Вместо брюк — джинсы. Вместо пиджаков — куртки. Кентин понял, что такой староста может стать действительно конкурентом ему или, столь ненавистному им, Кастиэлю. Почему-то Кену упрямо казалось, что этот бунтарский вид явно придется Линн по душе. — Я хотел признаться, — теперь Нил чувствует, что он сжал ее руки сильнее. — Я… Ты… Ты мне нравишься! Только после этого Кен распахивает глаза и смотрит в лицо Нил-Линн, которая уже успела натянуть изумление, вместо взгляда «это все и так давно знали». Лицо Кентина всё еще полыхает, но со своим взволнованным видом, он выглядит как миленький плюшевый медвежонок, которых он так любит дарить Линн. Это кажется Нил даже милым, но он ни ей, ни Линн не нравится так, как ему лично хотелось бы, и, потому она мыслями далеко, с последствиями слов. Как его, так и своих. Только, наверное, где-то Нил глупит и эта ситуация смущает ее не тем, что ей непонятна, а тем, что ее в этой ситуации быть не должно. Она собирается ответить ему, аккуратно делает вдох и приоткрывает рот: — В смысле, я влюблен в тебя! — Кентин говорит ей это прямо в глаза, в который раз поразив тем, как предугадывает ее возможные отказы и валит своими чувствами. — Ты мне давно нравишься, — теперь он начинает тараторить, — и я… Я подумал, что должен нормально тебе признаться. Попытаться, — в этот момент он снова прервал их прямой контакт, уставившись вниз, на их сцепленные его руками руки, — вот, теперь ты знаешь. Да. Да уж. Теперь Нил-Линн знает. Вернее, к сожалению, только Нил. Которая и так знала, насколько Кентину нравится Линн — это знали, наверное, все, кроме нее самой. В сад же, как назло, никто не идет. Ни Джад, ни Виолет, ни Амбэр с подружками — Нил была бы согласна на всё. Но вместо этого ее ладони жгут вспотевшие ладони Кентина и его признание ее сестре, сейчас — ей. Молчание затягивается и Кентин снова поднимает взгляд к ее лицу, решаясь на финальный выстрел: — Может, я подумал, — но мямлит он неуверенно, — просто мне кажется, знаешь, возможно, мы могли бы… Ну, ты и я, но я не настаиваю, просто мысль… В общем, я… — он прокашливается, словно у него першит в горле. — Может, могли бы начать встречаться? Сердце Нил ухает куда-то вниз. При том, что это признание и предложение адресовано не ей, но той, кем она в этот день должна быть, всё равно это трогает. И потому ее лицо тоже покрывает легкий румянец, но ей самой кажется, что оно горит. Горит не потому, что ее это смутило или это то, чего она хотела бы и вот — свершилось! Отнюдь. Дело лишь в том, что это по-настоящему неловкая ситуация. Кентин смотрит на нее щенячьими глазами и она действительно понимает, что должна взять это на себя. И в этой ситуации Нил понятия не имеет, как именно отреагировала бы ее сестра, потому она лишь постарается быть вежливой и милой, но достаточно понятной, чтобы не сбивать его с толку. — Послушай, Кен-тин, — говорить дается с трудом, и тут Нил-Линн решает, что стоит разорвать физический контакт, отнимая свои руки, — я… Я принимаю твои чувства, но… — она делает паузу, всматриваясь в его лицо, ждет, что он закричит или разозлится, или попросит ее не спешить с ответом, но ничего не происходит, — я не могу ответить тебе тем же. Прости, ты был со мной всё это время, мы ходили на уроки флейты, мы учимся столько лет и столько же дружим, и я дорожу тобой, однако, — Нил не хочется это говорить, но так правильно, так будет лучше, — только как замечательным близким другом. Какое-то время ничего не происходит, потому Кентин запускает руку в волосы, сильный поток ветра окутывает их двоих, так что выглядит это снова очень красиво. В его лице проскальзывает тень отчаяния, которое он изо всех сил старается скрыть и не глядя на Нил-Линн, отвечает: — Если честно, я знал, что так будет, — свободную руку он сжимает в кулак. — Извини, мне не стоило тебя смущать этим. Забудь всё, что я говорил, ладно? Мы друзья, верно? Нил, конечно, понимает, что всё не так. Что ему очень больно и ей бы страшно хотелось сделать всё иначе. Но что она может? — Конечно! — она улыбается как только способна, стараясь в некоторую легкомысленность и общую легкость своей сестры. — Мне бы не хотелось ничего портить между нами… Когда всё пошло не так?***
Линн-Нил, поскольку Нил в ее образе задержалась в школе с одноклассниками, идет вместо сестры за покупками, что родители оставили список, ведь она освободилась раньше. Не то чтобы Линн хотелось так проводить время, конечно, свою жизнь она любит и находит ту у сестры скучной и ограниченной. «Нужно найти ей подруг, что ли», — размышляет она, наполняя тележку продуктами из списка. «Решено, поговорю с ней завтра!» Так вот, может показаться, что в отличии от Нил, у Линн нет никакой мотивации участвовать в обмене. Но если честно… Побыть в теле другого — тоже интересно. И у нее есть такая возможность. — Лефевр! — она слышит как ее окрикивает мужской голос и едва ли не среагировала на это, но вовремя опомнилась, поскольку опознала голос, пусть и не сразу. Дейк. Только его не хватало. Впрочем, когда он уже подходит к ней и она узнает его просто по внешнему расслабленному виду, Линн внезапно радуется, что это произошло именно сегодня. Когда она не она. — Нил? — она удивляется, что он сразу назвал ее (не) по имени, пока Дейк наклоняется к ее лицу, которое она не удосужилась сразу поднять на него, а лишь сейчас, — или Линн? Он внимательно смотрит, пока она глядит на него в ответ, совершенно не желающая завязывать разговор — да и Нил бы тоже не стала, верно? — и в какой-то момент становится неловко. — Как же вы похожи, — серфер наконец обратно увеличивает дистанцию, отодвигаясь от ее лица, выровнявшись. Линн-Нил теперь вынуждена задрать голову. — Нил, — отвечает она, а после продолжает закупаться как ни в чем не бывало. Именно такой Линн видит себя-сестру в этой ситуации. Дейк думает, почему она снова не отшутилась про Лефевр-радар, ведь он теперь принял решение обращаться к ним по фамилии, пока не выяснит, кто точно перед ним. Впрочем, думает он об этом нескромно мало и увязывается за ней. — Значит, Нил, — Линн дергается, разве он не должен был уйти по своим делам, — делаешь закупки? Линн слышит в его голосе ухмылку — это по сути, почти то же поведение, что и с ней. Вернее, сейчас он с ней, но думает, что с Нил. Видимо, ей лишь показалось, что она интересует его больше, чем какая-либо другая девушка, и он все еще подкатывает абсолютно ко всем. — Я вот тоже зашел обновить запасы, — это уже интересно, он живет здесь? Не уехал в Австралию? — Ты всё еще живешь здесь? — не выдерживает Линн, одергивая себя, но потом думает, что Нил знает о том, откуда он от нее, значит могла бы тоже поинтересоваться? Да и лицо Линн-Нил держит соответствующее — эмоций никаких. Губы Дейка растягиваются в улыбке: — Конечно, — Линн-Нил начинает чувствовать неладное, по телу пробегают мурашки, — рад, что тебе интересно. Она выдыхает, что он выбрал относительно безобидную формулировку, ведь мог вполне сказать что-то более вызывающее. Но она всё равно теряет контроль над ситуацией и врезается в чью-то тележку своей. — Эй, — девичий голос, — смотри куда едешь! Ты… — тут Линн-Нил опешила, увидев пред собой Нину. Казалось, Дейка ей мало и судьба вздумала пошутить. — Ты! — начинает неистовствовать Нина, — Ты… — младшеклассница, видимо, затрудняется с тем, чтобы понять, кто перед ней: Линн, которую она мнит своей соперницей за Лизандра или ее сестра, к которой тоже доверия нет. Нина не так часто бывает в их школе, но явно почаще того же Дейка, потому тоже уже в курсе, что у Линн есть сестра-близнец. К счастью для Нины, Дейк решает эту проблему. — Ох, маленькая леди, мы приносим свои извинения, — он обворожительно улыбается, после аккуратно забирает тележку из рук Линн-Нил, чтобы объехать Нину, — пойдем, Нил, — в конце обращается он. Гнев Нины немного стихает и устраивать разборки не с Линн она не решается. — Спасибо, — когда они отдалились от «происшествия», отвечает Линн-Нил, — и верни, пожалуйста, обратно мне тележку. — Мне не сложно помочь, — Дейк продолжает улыбаться, таким образом настаивая на своем пребывании, — разве ты не заметила в прошлый раз, что я очень люблю помогать людям? — звучит при этом довольно игриво. Дейк, конечно же, имеет в виду эпизод с днем открытых дверей, когда вместо того, чтобы тоже охотиться за сокровищами, пошел помогать Борису. Но Линн об этом не знает, потому молчаливо смотрит, уняв желание закатить глаза, на него в ответ, пытаясь понять, как бы повела себя ее сестра. Но ее сестра поняла бы, о чем речь. — Но ты же тоже что-то зашел купить, да? Займись своими покупками. — Я могу это сделать после. — А можешь, — чуть было не ляпнула «не терять время», — сейчас. — Если ты настаиваешь, — он отдает ей ее тележку, — тогда встретимся у касс. Линн думает «ага, как же», но они действительно встречаются у касс, вернее Линн стоит, пробивая продукты, а Дакота уже с небольшим пакетом неизвестного содержания — у выхода. Пронесся как метеор по магазину, чтобы точно не упустить ее? У Линн-Нил получается два пакета, не сильно тяжелых, но достаточно увесистых, потому он настаивает на том, чтобы ей помочь. Линн-Нил не может найти отговорки, так что из магазина она выходит с одним лишь пакетом, в то время как второй забрал Дейк. На повороте, который ведет к их дому они сталкиваются с настоящей Нил. — Ох, Нил, Дейк, — совершенно не выходя из роли, реагирует на них она, — а что вы тут?... — Дейк пытается помочь мне с покупками, — отрезает Линн. — Тогда думаю, ты можешь быть свободен, Дейк, — Линн-Нил счастливо мысленно благодарит свою сестру, которая сейчас она, — я помогу сестре. Спасибо! Тут ему противопоставить нечего, но он всё еще чувствует нечто странное, видя их рядом. Словно… Словно, раньше никогда не видел?