***
Я шиплю, потому что Пегги держит меня крепко, утаскивая в кусты школьного сада. Стараюсь не думать о ветвях, царапающих кожу, о насекомых и спреях полных неведомых веществ, что ими обрабатывают кусты. Пег прикладывает палец к губам, дескать «молчи». Я думаю о том, как объясню ей свое негодование потом, ведь пока — никак нельзя. В сад заходит черноволосый коротко стриженный юноша. Он достаточно высок, не ниже Ната или Каса, но заметно худощав. С ним вместе в сад заходит Амбэр. Тут-то мое удивление превышает норму. — Ну и что ты хотел, Марк? — Амб скрещивает руки на груди, задирая голову, но это больше потому, что она его ниже, а ведь предпочитает смотреть в глаза собеседнику. С вызовом. Что это за Марк я не имею ни малейшего понятия, хотя в целом догадываюсь, что он с параллели и я наверняка видела его в рекреации и на каких-то мероприятиях. — Амбэр, — выглядит тот смущенно, — как ты смотришь на то, чтобы стать моей девушкой? — но выпаливает с такой завидной бойкостью, что Кентину учиться. Впрочем, воспоминание о Кене и его признании, а еще тот факт, что сестре я это так и не рассказала — заставляет поежиться. Пегги рядом не издает ни звука, ни шороха. Я задумываюсь, не было ли и тогда ее в этих кустах? — Никак не смотрю. — В смы… — В смысле, нет, Марк, — голос Амбэр становится тверже и холоднее, — я не собираюсь встречаться с тобой, — заминка не долгая, но ощутимая, — да и вообще с кем-либо в этой школе. На этих словах она круто разворачивается и уходит. Вижу как фигура парня трясется, как он сжимает ладони. И кричит ей в спину: — Кроме этого красноволосого гитариста из твоего класса, который плевал на тебя?! Амбэр снова резко разворачивается и подходит к Марку, ближе, чем до этого. — Не. Твое. Собачье. Дело, — отчеканивает не разрывая зрительного контакта. Он смотрит на нее пораженно и оторопело. Тогда Амбэр решает добить: — И ты, — она окидывает его взглядом с головы до ног, — не стоишь даже мизинца Кастиэля. Парень покачивается, но в этот раз ничего более не выдает. Может быть, даже пожалел о сказанном? — Не пиши мне больше, — уже окончательно уходя из сада добавляет она, — и не подходи. Никогда. Еще какое-то время Марк стоит, снова сотрясаемый дрожью. После шумно вдыхает и выдыхает пару раз. — Высокомерная с… дура! Просто дура, — начинает громко, а заканчивает себе под нос. Очевидно, он все же расстроен, потому что действительно питал симпатию к ней. Я жалею, что свидетельница этого. После еще пары вдохов-выдохов уходит. Мы покидаем убежище. — У меня ноги затекли! — первым делом говорю я, таки споткнувшись и распластавшись на газоне, — боги, Пегги, нельзя было спросить меня, хочу ли я быть соучастницей?! — Ах? — она оглядывается на меня упавшую так невинно, сама же выпорхнула из куста, будто каждый день вдвое дольше сидит… Нет же, не будто. Она привыкшая шпионить, а значит замирать в самых разных позах, лишь бы не выследили. — Зачем было прятаться? — поднимаясь спрашиваю ее. — Не думаю, что отношения Амбэр годятся для колонки в газете. — Ты очевидно ее почти не читаешь? — Годятся?! — Так-то Амбэр не совсем самопровозглашенная королева школы и как бы я к ней ни относилась, параллель вполне себе признает ее авторитет, — пожалуй, догадываюсь я, дело в том, как она себя преподносит. Она одна из немногих, кого привозят на машине, на хорошей машине, да и живут, поправка, живет она в престижном районе и приличном доме. Ко всему этому пару вечеринок, которые она устраивала и да — имидж создан. — Я веду подсчет сердец разбитых королевой школы — это знаешь вполне себе популярная колонка, — теперь столкнуться с землей грозится моя челюсть, — это одиннадцатый. — Какой-какой? — право, не перестаю удивляться. Мне-то казалось, моя сестра пользуется большей популярностью среди парней. — Полагаю, прошлый отвергнутый даже был рад, что стал юбилейным, десятым, — голос Пегги серьезен, — а этот — потому что перешагнул первым за десятку! — Ты ненормальная… — Одиннадцать — это за всё время, еще до вас, — теперь она смотрит мне в глаза, — со времени вашего прибытия он четвертый, — немудрено, что Ам бесится. — А что насчет ее подруг? — Ли — три, Шарлотт — два. Ничего интересного. — Но я все равно не понимаю, Амбэр принимает, что ты о таком пишешь? Не похоже, что ей приятно. — Это так ли иначе повышает ее популярность, так что не жалуется, да и я не ухожу в подробности. Я устало вздыхаю, а потом снова вспоминаю о признании Кентина. Меня пробирает озноб. Что если Пегги?.. — А о ком еще ты знаешь? — Оу, — Пегги лукаво мне улыбается, — а ты на поверку любопытнее, чем кажешься. Мне казалось, или чужие отношения и признания для тебя тема недостойная колонки? Я лишь смеряю ее взглядом. Пока совершенно непонятно, но я не уверена, что ее вообще можно раскусить на этот счет. — Я слежу только за теми, кто популярен в нашей школе так ли иначе. Из нашего класса это Лизандр и Кастиэль после концерта, и Натаниэль. — Нат? — Да, чему ты удивляешься? Во-первых, как брат Амбэр, во-вторых, он главный староста и все же не страшилище, — а моя Линн? Линн разве не популярна? И тогда вдруг лицо Пег становится особенно довольным. — Переживаешь из-за сестры? — Да, — и даже не думаю скрывать. — Честно говоря, она тоже относительно популярна. Примерно как Розалия в свое время — до отношений с Леем — они хороши собой и достаточно заметны, но не настолько, чтобы перекрыть Амбэр. Их красота и привлекательность — естественны, а не целенаправленны, и они не озабочены тем, чтобы нарочно привлечь к себе внимание. Потому о них я не пишу. Не всякому в нашей школе будет понятно кто они, упомяни я имя, — дергает плечами Пегги, — а у остальных из нашего класса есть маркеры: королева школы, солист группы, гитарист группы, главный староста. Им не нужны имена и обозначения вроде класса, имени, фамилии, чтобы всякий понял, о ком речь. Хотя правды ради, Лиз слишком чудаковат, так что выпадает из списка и не так популярен. Всего три признания за всё время. У Каса больше. — Так. Всё, — я хлопаю и одновременно с этим раздается звонок. — А ты пророчица…***
Армин не отрывается от приставки вообще. Алекси из-за этого выглядит побитым щенком или брошенным ребенком, что, по сути, одно и то же. Грустно вздыхает, развалившись на кровати брата и буравя его взглядом. Вот только Армин это стоически переносит. На деле — не замечает вовсе. Тогда-то в него летит подушка. — Ты решил умереть? — Но ты вообще погряз в игрушках! Совсем! Абсолютно! — Алекси не знает, что это такой способ борьбы со стрессом. Вернее, с непредвиденным в жизни Армина. Проводить время с Линн в качестве друга-одноклассника определенно самое сложное, с чем ему приходилось сталкиваться. То есть, не с Алекси конечно говорить, в силу ориентации того, но он видел как она прекрасна? Что ни день, то будто еще чувственнее с каждым днем. Воцарилась пауза. И братские гляделки, после чего Армин снова поспешил вернуться к игре. — Что с тобой происходит? — на этом вопросе Армин цепенеет, а комнате становится вмиг жарче, только монитор своим холодным светом спасает от разоблачения и Алекси не удается рассмотреть румянец. — А что не так, будто ты не с рождения со мной таким живешь. — Справедливости ради, — задрал указательный палец Ал, — до усыновления ты не знал ни о каких игрушках. — Ага, но и с куклами и их одежкой, как ты — не носился! — Это сейчас, что, какой-то упрек? — Это сейчас просьба, чтобы ты свалил и дал мне спокойствия! — Какое спокойствие, если ты кого-то без остановки мочишь в игре?! Мимо комнаты совершенно спокойно прошел отец близнецов, хотя те давно перешли на повышенную тональность. Армин, правда, недолго метал в брата молнии, сообразив, что если ты не можешь победить кого-то, то надо завлечь того на свою сторону. Так что он кинул Алекси в руки приставку. — Сыграем вместе. — Пообещай поддаваться, — Алекси взял ту в руки, — не хочу быть размазанным со счетом состоящим из сплошных поражений. На третьей слитой партии Алекси снова возопил: — Ты называешь это — поддаваться? — Но я правда играю не в полную силу, — он глянул на брата, который, пусть сейчас и жаловался, выглядел не таким недовольным, как ранее. Очевидно, поутих, заполучив братово внимание. И тогда яркой вспышкой в голову Армина врезалась мысль, что если Линн тоже привлекает его внимание? Если подумать, как бы он ни старался из-за своих чувств сторониться ее, потому что совладать с собой и тайными желаниями сложно, она вечно находит его и всегда старается оказаться наедине? Он ведь тогда сам назвал их пикник свиданием и это значит что… — Вот это я называю поддаваться! — радостно вскрикнул Алекс, наконец выиграв. — Ага, радуйся, — Армин на этих словах завалился на спину, уставившись в потолок. До проигрыша почему-то не было никакого дела, а сердце билось стремительно быстро. Но потом потолок перекрыло лицо брата. Очень довольное лицо. — Ал, иди к черту… Кажется, в их семье понятие личного пространства не возведено в абсолют.***
Это была пятница, которая завершала рабочую неделю. Помимо забот о том, как бы наконец признаться Армину, Линн стала думать еще и о том, что я не сдержавшись поведала ей о, назовем ее, «сердечной» колонке Пегги. В смысле, теперь все попытки уединиться с Армином для признания где-то на территории школы казались Линн небезопасными. Потому весь день она провела в раздумьях, совершенно растерявшись. А я не поняла одного — как случайно влезла в собственный сценарий. — Эй, стрекоза, — брюнет единственный человек, который ее так называет, но Линн реагирует неосознанно бурнее, чем стоило, врезаясь тому прямо в грудь. — Эй-эй-эй, — Армин придерживает ее за плечи, пока она потирает нос, — ты уже бросаешься в мои объятья? И только договорив он понимает, что сказал. Линн краснеет молниеносно. Это мог бы быть даже шанс, но они до сих пор в школе. И сегодня пятница. Значит завтра и послезавтра они даже не пересекутся… — Вообще я позвал тебя не для… всего этого, — отпустив, развел руками Армин, старательно на Линн не глядя, — в кино выходит фильм на который я бы хотел сходить, и подумал, что мы могли бы вместе? И лишь закончив вопрос, посмотрел на нее. Снова на такую прекрасную и чувственную, широко распахнувшую глаза и застывшую в немом удивлении. — Как на пикник? Когда Линн спрашивает о пикнике — это значит вдвоем ли, но Армин говорит то, что наверное моя сестра не ожидала услышать от слова совсем: — Да, точно, это свидание! Если бы они были персонажами рисованной истории, то вместо глаз Линн сейчас бы вращались спиральки. Армин и сам разрумянился, но смотрел уже только на девушку перед ним. На возможную — вероятную — будущую его девушку? Горло от этих мыслей зажгло. — Только если, — он прокашлялся, — ты снова хоче… — Хочу! — перебила, но глаза ее заблестели так живо, что сомневаться в желании не приходилось. — Тогда… — он растерялся совсем ненадолго, — я посмотрю расписание сеансов и напишу тебе? — Хорошо, — подтвердила она кивком. Тучи над каждым их них рассеялись. Кинотеатр — зона свободная от Пегги, от Алекси и Розы, от сплетен. Кинотеатр — это лучшее, что можно придумать. И это действительно распространенное место для парочек. Для будущих парочек и различных свиданий. И теперь миссию в реальности, в самой настоящей, а не виртуальной или дополненной, проходил Армин: нужно было не только выбрать сеанс и согласовать с Линн, но и устранить брата, чтобы тот, чего еще, не напросился с ним и не лез с распросами. Но к счастью Алекси устранился сам, вернее преподнес брату возможность не искать читы, при помощи которых он бы избежал всех неловкостей, договорившись о встрече с каким-то другом по переписке. Так был выбран день — суббота и осталось разобраться со временем. Дома Линн родителям это представила, безусловно, дружеской встречей, хотя мама смотрела на нее тем взглядом, в котором читалась проницательность и понимание, потому что Линн выдавала себя банальным волнением. Отец пыхтел и наставлял, даже предложил Линн взять меня, что особенная неожиданность, но был усмирен женой и невинным взглядом моей сестры. С самого утра, они с Розой отправились подбирать наряд, остановившись по итогу на ассиметричной футболке с надписью пиксельным шрифтом «let's play», клетчатой юбке, походящей на шахматную доску и кроссовках с голографическим рюкзаком, в который Розалия настояла вложить помаду и зеркальце, помимо бутылки с водой, кошелька и ключей. — Обязательно! — по слогам. Я понимаю, что не имею ни малейшего представления, о том, как пройдет это свидание, испытывая волнение. Когда всё происходит по написанному в «Сладкой жизни Линн», я тоже нервничаю — это правда, но неужели всё то было совпадениями? Если так будут ли они скрывать отношения какое-то время? А, быть может, Линн и вовсе не начнет встречаться с Армином? Не понимаю, не знаю, не представляю. По итогу, волнуюсь не меньше Линн. Будто сама иду на свидание.***
Линн ожидала, что сеанс пройдет… романтично? Это же кинозал, где сближающий сумрак, где можно соприкоснуться локтями, в попытках устроить руки на одном подлокотнике, пальцами, когда ешь попкорн из одной упаковки. Но по итогу все оказалось проще. Фильм был действительно горячо ожидаем Армином, оттого он смотрел не отрываясь и не стесняясь комментировать вполголоса. Но в зале он был не одним таким преданным фанатом, хорошо знающим истоки, оттого его скорее понимающе поддерживали, чем осудили бы за эмоциональность. Конечно, факт, что он сидел рядом с Линн в такой непосредственной близости и это являлось не просто прогулкой, а было свиданием — всё разом давило, потому особенной отдушиной стало то, что фильм почти не запороли и он соответствовал почти всем ожиданиям. Вовлекшись в историю и происходящее, он смог уйти от даже его смущающей обстановки. Линн оставалось лишь соответствовать. — Тебе же понравился фильм? Я реально готовился разнести это, но нет, в этот раз постарались на славу, — выбросив съеденный за сеанс попкорн, вещал Армин, — видимо прошлый бомбеж фанов их отрезвил. — Да, было интересно, — Линн полу-улыбается, — особенно экшн-сцены, очень здорово сделаны. — Это да, со спецэффектами они всегда здоровски управлялись, — Армин стремительно высматривал что-то, и потом, — можем посидеть в кафе, если хочешь? Выглядит прилично, столиков свободных хватает. Конечно. Конечно хочет. На самом деле, в кафе становится очевидным, что кино действительно популярное место для свиданий: половина из занятых столиков — парочки, которые либо ждут свой сеанс, либо уже отдыхают после. Линн и Армин оттого чувствуют себя вдвое неуютнее, потому что то, на что бы они не обратили внимание, в их состоянии бросается в глаза. Влюбленное воркование, заботливые жесты, у некоторых даже одинаковая одежда — из оцепенения выходят одновременно, каждый в свою сторону. — По-моему, место у окна отличное, — Линн машет рукой в сторону уютного столика, но пока Армин разворачивается, тот занимает мать с двумя дочерьми. — Ах!.. — Не судьба, — оживает геймер, успевший изучить меню в общем, — можем сначала определиться с едой, а потом занять место? Выбирают они не долго, Линн останавливается на чизкейке и молочном коктейле, из чего ничто не застревает в зубах и выглядит опрятно. Армин отдает предпочтение пирогу со шпинатом, и берет пару различных конфет «от шефа», о напитке напрочь забывая. Столик они занимают недалеко ото входа — в части, в которой меньше парочек, чтобы не так тушеваться. — Ты ничего не будешь пить? — спрашивает Линн, только они устраиваются, — у меня, конечно, есть вода с собой, если что… — Да что это я! — изумленно смотрит на купленное тот. — Нет, я сейчас. Обещай не красть мою еду! Линн смеется и смотрит на него мягко. Ощущение от этого взгляда у Армина приятные — очень тепло от осознания, что кто-то будет с нетерпением ждать его возвращения. Она смотрит на свой чизкейк, а после с интересом на купленное Армином. Сказанное ранее, так и подмывает поступить наоборот, так что она отламывает кусок пирога со шпинатом, смакуя его. Едва сдерживает смех, представляя как возмутится Армин, увидев это «преступление» и отламывает еще один небольшой кусочек. Думает о том, что в качестве извинений даст попробовать ему свое. — Ммм, это точно судьба, — слева от Линн раздается игривый голос, который может принадлежать одному человеку — Дакоте. Он во мгновение ока сокращает дистанцию и уже оказывается совсем рядом — наклоняется, чтобы повнимательнее рассмотреть лицо. — Что, что ты тут делаешь? — Линн моргает часто-часто, так что Дейку гадать не приходится — реакция говорит за себя, кто перед ним. — Я тут по зову сердца, милая, — улыбается он, но в то же время окидывает взглядом бегло стол, — о, неужели кто-то меня опередил? Я бы с радостью угостил тебя куда большим количеством сладких, — он понижает тон голоса, — как ты, десертов. На Линн это воспроизводит отнюдь не должный эффект, ее пробивает неприятными мурашками. Она панически поглядывает в сторону витрин и кассы. Дейк времени зря не теряет и берет стул от соседнего столика. — Что ты делаешь? — обескуражено возмущается. — Составляю компанию, пока кто-то, с кем ты пришла, отсутствует, — дежурная улыбка. — Мне не… Уверена, ты тоже пришел не просто так, и Армин отошел совсем ненадолго. — Ох, снова тот черноволосый немного дерганый парнишка? — Дейка улыбка становится чуть ли не снисходительной. — Вы довольно близки, да? Это у вас свидание? От прямолинейности австралийца и всей этой непонятной ситуации, Линн теряется. Ее лицо начинает пылать: и от смущения, и от негодования. Она упускает из виду витрины и кассы, сосредотачиваясь на нарушителе спокойствия и выпаливает: — Д-дружеская встреча! — под вполне растерянный взгляд синих глаз Армина, возвратившегося с какао и маршмеллоу. — Да? — потешается Дейк, ощутив присутствие и поймав взгляд брюнета. — О, а вот и «друг». Что же, тогда откланяюсь. Ретируется он быстро, явно не желая выяснения отношений, посылая Линн воздушный поцелуй, упорно ею игнорируемый. Армин молча занимает свое место. Так же молча, словно и не замечая не целостность пирога, начинает есть. Линн смотрит на свою тарелку, робко поглядывая время от времени на Армина и ощущая смену атмосферы. Будто Дейк разом перечеркнул всё, что было. Было и планировалось. — Ар… — Значит, дружеская встреча? — не выдерживает он, расправившись с пирогом, поймав взгляд Линн. Так цепко, что она чувствует себя рыбкой на удочке. — Что? Почему? — Ты сказала этому альфа-самцу, — Армин закатывает глаза, изображая кавычки, — что у нас дружеская встреча, — и не давая ей ответить, — может, стоило сказать ему спасибо, теперь я хоть знаю, что у нас? — Нет! — Линн повышает голос непроизвольно, на них обращают внимание ближайшие посетители, — нет, всё не так. Просто… Зачем Дейку это знать? И он совсем сбил меня своим появлением и поведением. — То есть вместо того, чтобы сказать очевидно заинтересованному в тебе парню, что это свидание, тем самым дав понять ему, что он теряет время, ты это наоборот отрицаешь? — Армин непривычно серьезен, вскинув бровь. — Подожди, что? Заинтересованному во мне? — моя сестра моргает невинно, отчего Армин вмиг теряет весь запал. «То есть… Она этого не понимала? А чем, она думала, были все эти фразочки, взгляды?», — ошарашено думает тот, собираясь с мыслями. В конце концов, она извиняется: — Прости, правда, мне стоило подумать, я не хотела тебя задеть. Ведь у нас… — Если я предложу тебе сейчас встречаться, я тоже сильно удивлю тебя? Линн могла бы порадоваться, что ничего не ела в этот момент, потому что он прав — удивил, шокировал и лишил какой бы то ни было опоры.