***
— Ну и вот! — Линн старалась говорить негромко, пригласив к нам Розалию, дабы рассказать и ей, и мне одновременно, но чтобы родители, которые были дома, точно не услышали. Она упустила часть подробностей, но даже так я ощутила, что разница теперь с моей выдумкой заметна, отчего мне стало даже легче. Теперь я могу писать не заботясь о влиянии придерживаясь заданной собой линии, и Линн с Армином — так ли иначе. — Это. Так. Круто! — последнее Роза произнесла достаточно громко, что Линн поспешила заткнуть ей рот. — Роза! — Что? Я просто рада за тебя, за вас, — она отодвинулась, — или уже порадоваться нельзя? — Мы пока решили выждать, чтобы признаться перед родителями. — Ну а в школе, я надеюсь, вы так же скрываться не будете? — Что? Нет! — но тут же сестра оторопела, — ох! — Не говори мне, — начала озвучивать Розалия и мои мысли, — что ты об этом не задумывалась даже? Линн снова разрумянилась и я с огромной уверенностью могу сказать, что она не задумывалась. Вплоть до этого момента. — Я… Мы... Все… Как… — а потом ее взгляд скользнул по мне, — Пегги! — Ну что Пегги? Я почувствовала себя неуютно, честно, и сама не представляю ее возможную реакцию. Но это же просто отношения, верно? — Она не захочет написать что-то похабное в школьной газете о нас? — Зачем? — Роза вскинула брови. — Ну как эта ее колонка про Амбэр! — Боже, — подруга всплеснула руками, — ты читаешь эту ерундистику?! В нашем классе никому нет дела до ее колонки «разбитых сердец», особенно тем, о ком там идет речь. Все забили на это с самого начала. Я даже не знаю, сколько там у кого и не особо жалею об этом. И тебе советую не читать. Линн начала успокаиваться, но я способна ощутить ее опасения и волнения. Мне даже кажется, что я должна поговорить об этом с Пегги — уверена, она и так бы не стала писать, но просто убедится мне не помешает. Впрочем, Линн угнетает не только Пег. И именно в этот момент мне пришло от нее сообщение с вопросом не свободна ли я сейчас. Если честно, мое присутствие тут казалось мне лишним, уверена, они хотели посекретничать без меня, так что я не колеблясь приняла ее приглашение. Да и всю необходимую информацию я все-таки уже получила. С Пегги мы договорились встретиться в кафе, которое напоминало мне о неприятном — разговоре с Деброй, Дейке и всем том, что не считалось мною «хорошим». И я не знаю точно, ощутила ли это Пег, или просто не захотела сидеть на террасе, отчего мы устроились внутри. Тут мне действительно дышалось легче. И тогда я заметила, что Пегги снова какая-то не такая. Недовольная. — Что-то случилось? — Не то слово! — вспыхнула она. — Хотя лучше спросить, что не случилось! — И что не… — Эта старая кошелка запретила мне публиковать в статье о грядущем мероприятии, — стоило догадаться, что плохое настроение Пегги всегда связано со школьной газетой. Однако говорить я теперь не спешила. — Так что я собираюсь написать разгромную статью о свободе слова. — Она не оценит. — Ты груба и прямолинейна, знаешь об этом? — я вздрогнула, осознав, что сказала вслух. — Но не мне тебя судить. Тут захотелось согласиться, но в этот раз придержать язык за зубами удалось. Мы немного помолчали, прежде чем я решилась узнать, а что собственно готовится. — День искусства. Будем рукодельничать, по группкам. С соревнованием за приз и последующей выставкой перед родителями, — я слушала пораженно, осознавая, какое это мероприятие сокровище для моей истории в частности. — Вау, — выдохнула я, — ты смогла всё это узнать. Это очень здорово. — Ч-что? — к моему удивлению, Пегги… смутилась. — Что? — Ты хвалишь меня? — Да? — честно говоря, до сих пор не понимаю ее реакцию. — Я думала тебя восхитило само мероприятие, — она даже опустила глаза, с интересом рассматривая столешницу, — а не то, что мне удалось это выяснить. — Ах, вот как. Нет, я просто поражена подробностями и понимаю, отчего тебе запретили это публиковать, — Пегги уже собиралась возмутиться, что я заодно с ними, — но это не отменяет твоих усилий. Вот, что я хотела сказать. Ты можешь гордится тем, что в этот раз всё, что ты разузнала — реальные факты. И да, — поспешила добавить, — событие тоже кажется мне интересным. — Это ты еще не слышала, какие виды искусства представлены будут, — оживилась та, заулыбавшись, — уже не могу дождаться, чтобы увидеть лица некоторых одноклассников. — И какие? — А всё тебе расскажи. — Мы разве не подруги? — Пегги даже рот раскрыла от удивления. — Иначе почему я здесь? — Твоя правда, — вот тут я поняла, что как и для меня, для Пег это «подруги», как определение нас с ней, значило столько же. Если подумать, она была обычно особняком от других. — И потом я тоже хотела кое о чем поговорить с тобой, — журналистка уже было собралась допытывать, — ты — первая. — Резьба по дереву, кинематограф, фотография, шитье и живопись, — отчеканила быстро, — что у тебя? — И что ты выбрала? — Нил! — возмутилась, — не переводи тему! — но уловив мой взгляд, сменила гнев на милость, — хочу попробовать фотографию — это полезный навык для журналиста. — Здорово, а я думаю, что это знак попробовать себя в живописи. — Вот как… — и только она снова собиралась нетерпеливо спросить меня о том, что хотела ей поведать, как я решила не ждать и выпалить: — Линн и Армин начали встречаться. — Чего?! — Не подумай, я не с целью сплетничать или жаловаться, — затараторила, потому что мне было важно, чтобы Пегги меня правильно поняла, ибо выглядела она сбитой с толку, — просто хочу, чтобы ты узнала от меня, а не выведывала. Ибо не имею понятия, как они будут вести себя при всех. — Ох, вот как… Что же, хорошо, — а после твердо глянув на меня, — не переживай, я уже говорила, о таком писать не буду. — Я знаю, просто… Спасибо.***
Всё действительно было, как рассказала мне Пегги. В понедельник с самого утра директриса с Борисом объявили о дне искусства и последующем очередном дне открытых дверей. Из-за второго Линн с Армином решили, что лучше дня, дабы признаться ее (да и его) родителям — не будет. Тем не менее, сами виды искусств для мастер-классов нам не озвучили. Пегги скрипела зубами из-за невозможности объявить, но одновременно была в восторге от собственной осведомленности, чувствуя себя даже выше Натаниэля и Мелоди, приближенных к учителям. Линн и Армин безусловно хотели попасть в одну группу. — Я был бы рад работать с тобой в одной группе, — а еще Натаниэль. — День искусств мне не по душе, но если мы будем в одной группе, думаю это не так плохо, — Кентин. Армин бы сгорел на месте от гнева, говори это парни в его присутствии, и сжег бы их вместе с собой или даже вместо себя, но к счастью беседы эти были частными и Линн вежливо кивала, как бы говоря, что на все воля случая. Сама тайно надеялась быть вместе с Армином, а остальное не имело значения. Времени у них побыть вместе особо не было — старшие классы были задействованы в подготовке. И оттого, кроме посвященных в лице Розы, Пегги и меня, ну и конечно всё выведавшего Алекси — не было. Мероприятие назначалось на эту среду, так что на всё было два дня — и от понедельника осталось не так много. Но на уроке Фарэза Армин позволил себе сесть с Линн, из-за чего урок прошел мимо них и мимо парочки еще некоторых заинтересованных лиц. Но самое интересное было в этом для меня — я и сама чувствовала себя лучше благодаря подобной атмосфере и грядущее мероприятие лишь повышало настроение. Еще в понедельник, в конце дня, нам дали выбрать направление. Я не задумываясь записала себя на живопись, позабыв о распределении в «Сладкой жизни Линн» и никак не учитывая то. Линн размышляла над искусствами долго, тем более, что для нее, как и для всего оставшегося класса, кроме нас с Пегги, они были новостью. И поразмыслив, она записалась на кино, потому что предыдущий поход в кинотеатр и влечение Армина к визуальному, натолкнули ее на подобный выбор — с чем она не прогадала. Во вторник после обеда мы уже узнали об определившихся группах, к тому времени Ли с Шарлотт успели организовать отгул, но не так вовремя, из-за чего распределение групп вышло все равно не совсем таким, как хотелось многим. — В группу по кинематографу попадают все те, кто записался, поскольку вы заполнили все места, но я озвучу, — прокашлялся Фарэз, — Армин, Линн, — я видела, как они довольно переглянулись, — Кастиэль и, — Армин поежился, явно не ожидая его с ними, — Амбэр. Тут поежились всё трое: ни Армин, который был бывшим взрывным напарником Амбэр на химии, ни Линн, которая с ней всё еще не ладила, ни уж точно Кас, который был объектом воздыхания той. — Но подождите, — руку подняла Прия, — я тоже записывалась в нее. Фарэз стушевался: — Ох простите, мадемуазель, — он заглянул в список, — из-за отказа в участии Ли, в группе по шитью получался недобор, так что мы переместили вас туда, рассудив, что вы бы привнесли что-то… свое, кхем, национальное в видение костюмов. Да и так получался перебор в группе по видеосъемке в любом случае. Прия опешила, но возражать не спешила. — И тогда я сразу объявлю группу по шитью: Прия, Розалия и Капусин. Роза с сомнением глянула на Кап, остальные в классе напряглись. — Фотография тоже в своем изначальном составе: Натаниэль, Мэлоди и Пегги, — никто никак не отреагировал, только Мел удовлетворенно глянула на старосту, — следующая группа по живописи, — тут я навострила уши, — Ирис, Алекси и Виолет. И последняя группа — резьба по дереву: Лизандр, Ким, Кентин, Нил. Еще не заслышав себя в составе группе по рисованию — я замерла, не слушая ничего более. Пегги посмотрела на меня в тот же миг, удивленно, но я молчала, не зная, как реагировать, не понимая, что произошло. Группа по рисунку не переполнена, в чем дело? — Каже… — Извините, месье Фарэз, — внезапно для всех заговорила Пегги, перебив начавшего что-то говорить учителя, — вы точно не ошиблись в списках? Он, поправив очки, тут же пересмотрел те. Но вопрос Пегги прежде всего вывел меня из оцепенения. — Нет… Нет. А почему вы спрашиваете? Я прокашлялась: — Я записывалась на живопись. И группа не переполнена. — О, должно быть, закралась ошибка, — он еще раз пересмотрел листы, — вот, изначально в эту группу просилась еще и Шарлотт, потому вас, как и Прию мы переместили, рассудив, что вам, вероятно, интересно поработать с инструментами и определили вас на резьбу, — увидев мой ошалевший взгляд, он было начал, — но я думаю… — Вы закончили? — на пороге кабинета появилась директриса с Дэлане. — Объявили ученикам их группы? — Да-да… — тут же учтиво закивал Фарэз. — Что же, — обратилась тотчас Шермански, обратив взгляд на нас, — тогда вы свободны, дети, ждем вас завтра в спортзале и без опозданий, — после снова глянула на Фарэза, — а у нас собрание, осталось решить последние организационные вопросы. На том все трое вышли, оставив нас обсуждать услышанное. Пегги сразу поспешила ко мне, спросив попытаюсь ли я «восстановить справедливость», но я понимала, что номер это мертвый, так что уж куда попала, там и буду. — Вам сказано, — вдруг опять появилась химичка, — разойтись. Освободите кабинет.***
Мы с Линн стоим рядом с родителями, ожидая объявления результатов — сегодня четверг. Линн и Армин так и не умудрились сознаться им весь день, потому что снова доставало дел, но они договорились сделать это после награждения, особенно если им удастся заполучить трофей (на что даже я втайне надеялась), тогда есть шанс, что всё пройдет гладко. День был сложен по многим причинам: помимо того, что нужно было помочь с закусками для шведского стола, потому все школьники пришли раньше родителей, для Линн день был непрост еще и из-за снова нарисовавшегося Дейка, которого Армин таки отшил, уже имея на то право и опешивший Дейк — зрелище еще то. Но из-за общей занятости это произошло перед началом выставки, а до того он достаточно извел Линн своим присутствием. И не только ее. Конечно, победить хотели все, хотя наша группа была амбициозна лишь наполовину, например, в лице Кена, желающего угодить отцу и Ким из чувства затраченных усилий. Зато остальные группы были вполне единогласны в желании победить, хотя не обошлось без курьезов. В частности проблемы возникли с двумя видами цифрового искусства — кино и фото. Первые выбрали «гордыню», имея под носом отличную модель в лице Амбэр, а вторые «зависть» и я отлично вижу, как всем заправляла Пегги, давно приметив поведение Мел по отношению к Натаниэлю и тем, с кем он ладит получше, чем с ней. И если Амбэр достаточно умна, чтобы не терять лица при просмотре фильма — она даже стала хлопать одной из первых по окончанию просмотра, то Мелоди ее основная роль в фотовыставке не обрадовала. Но все обошлось благодаря приглашенному учителю. Но наиболее забавным казалось то, как, несмотря на разительные теперь различия между реальностью и «Сладкой жизнью Линн», было много общего. Описанные мной группы не совпадали полностью, но выбранные темы и предоставленные работы — вполне. — Вы все проделали замечательную работу! — месье Пьеррик взял слово. — И выбрать лучшую работу даже для меня, с моим опытом, было непростой задачей, как настояла ваша администрация. Я говорю это затем, чтобы вы понимали, что по моему творческому взгляду — все предоставленные на выставке работы — победители. К слову, решив чрезмерно не переполнять школу присутствующими — мастер-класс разбили на три дня, сегодня, помимо оглашения были мастер-классы у параллели. Мы работали вчера, а они сегодня — соответственно оглашение у них и день открытых дверей для их родителей будут завтра. У нас же к счастью будет выходной, который у параллели был в среду. Справедливая и посильная нагрузка для учеников — это что-то новенькое. Похоже, грядут хорошие изменения. — Я с нетерпением жду результаты и завтрашнего дня, потому что оба класса, — нас с параллелью кстати и просто не пожелали сталкивать лбами в соревновании, да и поскольку Пьеррик был нарасхват среди пяти групп, с десятью он бы управлялся с трудом, — талантливы по-своему. Молодое поколение одарено поразительно живым умом, потому для меня будет честью работать с вами. Так мы узнали, что теперь у нас появится учитель по искусству, а не они будут меняться от урока к уроку, как это у нас было ранее. Раз даже Дэлане была на замене и это был худший урок искусства в истории. Линн очень нервничала — я это видела. Она то и дело косилась на семью близнецов, что катастрофически меня забавляло — сам факт, что она встречается с парнем из семьи так визуально похожей на нашу с точностью до наоборот. Пьеррик наконец-то прокашлялся и сказал: — Побеждает работа группы по киноискусству — Армина, Линн, Кастиэля и Амбэр, — это был зеленый свет. Мы все выдохнули, но теперь это означало, что Линн и Армин признаются в своих отношениях, о которых уже знало гораздо больше людей, но все еще не наши родители. Это было бы очередным различием с написанным мной — я главу окончила на том, что Лизандр поспорил с Ниной и та выбежала за пределы школы, а заметившая всё Линн, вместо радостного обсуждения победы и времени с парнем, поспешила за ними, ибо в ее крови решение чужих проблем. Я надеялась, что смогу что-то понять по Лизу, работая с ним в группе, но он слишком подавлен и погружен в себя — настолько, что я слишком далека, дабы достучаться и понять, что его гложет. Оттого и глава у меня следующая была даже не начата. Линн развернулась в сторону Армина, помахала рукой. — Это с этим мальчиком ты была в команде, да? — поинтересовался отец. Сестра активно закивала и сказала, что хотела бы кое-что им рассказать. — Мы можем подойти к ним все вместе? Лизандр и Нина действительно ругались на фоне, у меня неприятно сжалось сердце, я видела это только по их жестам и лицам — не смея разобрать слов, и намереваясь отколоться — об отношениях Линн и Армина мне известно, потому если сейчас они будут признаваться, то тем двоим Линн не поможет. Я не могу этого так оставить. Так что замедлив шаг, я после резко свернула. Заприметив мое приближение, Нина широко-широко распахнула глаза, в которых я отчетливо рассмотрела слезы, и бросилась наутек. — Нина! — я не видела лица поэта, но могла легко представить. Мое сердце забилось, потому что своим вмешательством я будто стала Линн из своей истории. Я поспешила за ними, выскользнув за ворота школы и тогда увидела, как они перебегали дорогу — Нина впереди и догоняющий ее Лизандр, не замечающий несущегося на него автомобиля. Мне нужно закричать, он должен остановиться или наоборот побежать быстрее. Я должна… — …ил! Лизандр! — раздавался за мной голос Линн. Но поздно, он не успевает среагировать, раздается визг шин, за чем следует его падение. Как такое могло случиться?