***
— Что значит выйти на прогулку вечером? — желтые глаза метери обожгли нас недовольством. Мы обе сжались. В конце концов, Линн с Армином поговорили с Ирис прямо у нее дома и предложили прийти с ней в парк к вымогателю-анониму. Вернее как, у парка четыре выхода: северный, южный, западный, восточный. Откуда и куда пойдет мучитель — мы, конечно, не имели понятия, отчего казалось разумным поджидать у каждого выхода. На счастье, нас как раз четверо: я с Линн, Армин с Алекси. Конечно, мы могли позволить окружить обидчика. План был прост — Ирис приходит на встречу с желанием рассмотреть инкогнито, но без денег, ведь откуда ей взять такую сумму и потакать вымогателю?! Нет, мы все против. План прост, Ирис скорее спугнет анонима и тогда кто-то из нас его подловит. Только ведь встречу вымогатель назначил на десять вечера. Мать против нас отпустить. Была мысль уйти раньше и не возвращаться, но мы решили не искать с сестрой проблем в виде непослушания, игнорирования звонков и нарушения негласного комендантсткого часа. — Это ненадолго и недалеко, — Линн смотрела жалостливо, — в парк. — Да, я слышала вашу просьбу, — отец не пришел с работы, но вот-вот должен и учитывая как он реагирует на общение с парнями, мы хотели уладить это с мамой. Да кажется тоже — затея бесплодна. — И мне кажется это слишком, — она прищурилась, — вы и так всю эту неделю проводите вне дома. Теперь прогулка на ночь глядя? Дальше что, — она стала повышать голос, — ночевать дома прекратите? — Но, мам, — взывала Линн, пока я отмалчивалась. Открылась входная дверь — отец вернулся. — Мой ответ — нет, — тон не подлежал оспариванию, — можете, конечно, спросить отца. — Нет, мы поняли, — Линн насупилась. Мама вышла из спальни. Я почему-то поспешила начать обсуждение: — Что будем делать? — Кстати, ты могла бы тоже что-то сказать, — все еще будучи задетой, Линн огрызнулась и на меня. — Ты знаешь, — решила не оставаться в долгу, — что если кто из нас мог бы уговорить — это ты. Тогда повисло молчание, которое было прервано решительным Линн: — Уйдем без спросу. Спорить я не стала. Потому что мы решили уходить в два этапа: сначала Линн, тогда я, чтобы в случае чего прикрыть друг друга. Уходить одновременно и быть пойманными мы нашли как плохой вариант. Даже если второй — мне — уйти не удастся, то это лучше, чем не смогли бы обе. Из-за этого мне достался ближайший выход к нам — западный, в то время как Линн северный, Армину восточный и Алекси южный. Наш план был прост и это, конечно, рисковало сыграть злую шутку со всеми. Выбраться удалось и мне, и, тем более, Линн и ровно в десять она добралась к северному выходу, пока я с опозданием в пару минут достигла западного. Мы впятером с Ирис организовали общий чат, где уточняли обстановку и пока никто не столкнулся с кем бы то ни было. Улицы были пугающе пусты, что настораживало, но поскольку это была пятница, вероятнее всего большинство либо отдыхало дома в такое время, либо в каких-то заведениях. «Как там ваша засада?))», — сверху высветилось оповещение. Сообщения от Базиля. Я много думала о нашем с ним общении. Конечно, мы познакомились не в тех же условиях, что Ирис с Тимом, но, если честно, иногда я спрашиваю себя, а познакомились бы мы в реальности. Базиль оказался совершенно непохожим на меня человеком — открытый и общительный, он уже лишь этим отличался заметно. И у него было действительно без шуток много друзей. Каждый раз в разговоре мелькало новое имя — новый знакомый с которым довелось парню взаимодействовать сегодня. Так что я принимала смену имен или их повторение с определенной периодичностью как данность, не пытаясь сильно запоминать, скорее фокусируясь на самих событиях. Но именно в этом была вся соль — я набрала ему ответ, что пока никак — конкретно наше с ним общение. Как ни посмотри, мы словно из разных миров: не говорю о том, что мы живем на юго-западе Франции с выходом к Бискайскому заливу, пока он в северо-восточной части, завидуя мне, живущей у побережья. В конце концов, потому сеть была поразительным местом, где такие мы могли сойтись. Те, кому в реальности, скорее всего, действительно не суждено было бы пересечься. И я всё же спрашивала себя — правильно ли так доверять незнакомцу? Но наше общение с этого доверия и началось. Отступать было бессмысленно и поздно. Может, меня утешало то, как далеко он. Может, он сам располагал к такой близости. Может, была еще какая-то причина, укрывшаяся от меня. «Здесь!», — короткое сообщение от Ирис, которое заставило забиться наши сердца в ускоренном ритме. Назначенное анонимом место встречи было как раз ближе к северной и западной частям парка и изначально эти места должны были стеречь парни. Но из-за запрета, а итого сложностей, из-за которых мы бы с Линн никак не добрались вовремя к южной и восточной части, все изменилось. Потому я слышала шум. Но он не был похож на тот, который мог бы исходить от Ирис с злоумышленником. Нет, это была неразборчивая речь каких-то незнакомцев, которые уже начали праздновать выходные. Раздался свист, потом громкое «Эй, слышь!», отчего мое сердце ушло в пятки, а руки задрожали. Я уставилась в телефон, но никаких сообщений в беседе не наблюдалось. Пальцы сами набрали Базилю: «Кажется, в парке кроме Ирис и анонима, еще какая-то неблаговидная компания…» «Что?!», — а следом: — «Ты в порядке?» Я прислушалась. Они продолжали громко переговариваться, но голоса, кажется, не становились ближе. «Напиши кому-то из ребят, пусть оставят слежку и придут к тебе! Это небезопасно», — я успела дочитать до первой запятой, когда послышался звон стекла, дальше взволнованный девичий визг. Телефон в руке снова завибрировал, но я изо всех сил всматривалась в парк, стараясь разглядеть хоть что-то сквозь деревья и кусты. Мужская нецензурная брань, потом смех. Очередная вибрация. «Как долго! Что там происходит? Ирис!1111», — Армин, три минуты назад. «Он а сбр…», — Ирис. Минуту назад. И в миг просмотра беседы: «Она сбежала! Это Шарлотт! Я видела!», — от сестры. Однако со стороны парка шум голосов начал приближаться и я, не желая испытывать судьбу, уже приготовилась бросаться со всех ног. «Черт, я 3.14здецки нервничаю, что там с тобой?!», — снова Базиль. «Ирис уже со мной», — Алекси, — «где встретимся? В парке или у входа?» Я взмолилась, чтобы не в парке и решила пойти через улицу с магазинами, подальше от парка, чтобы обойти и выйти к северному, у которого должна быть Линн. «Я уже направился к Линн», — Армин. Сообщения казались бесполезными. Я крепко сжимала мобильник, не отвечая и оборачиваясь назад, не желая увидеть тех, кого слышала. Чей это был крик? Что произошло в парке? Сейчас хотелось добраться хоть к кому-то и именно в этот момент телефон завибрировал снова. Продолжительно. Звонок. Линн. — Ты где? Мы с Армином через парк направились к Ирис и Алекси, оказывается ее с Шарлотт спугнули какие-то выпивающие чуваки, — и тогда услышала Армина: — И хорошо, что после неразборчивого сообщения Ирис я направился к тебе! — но дальше слушать не стала в панике прокричав: — Стойте! Стойте! Я уже близко к северному входу! Подождите меня! — Хо-хорошо, — опешила сестра и на фоне снова ее парень, спросивший всё ли в порядке, я тем временем перешла на бег. Кто-то из них кричал, да? Ирис или Шарлотт? Тогда-то я и осознала. «Шарлотт? Что? Почему?», — крепко задумавшись об этом, я начала замедляться, уже забежав в парк. Пока мысли собрались в единую картинку, я как раз настигла парочку. — Ты такая бледная, — Армин удивленно воззрился на меня. — Что-то случилось? — Линн подошла ближе. — Шарлотт, — отдышавшись, выдавила, — она? Это была она? Линн продемонстрировала мне сережку. Значит, это было правдой: не бывший Ирис мстил за расставание, а Шарлотт мстила, как ей казалось, конкурентке. Ирис действительно вместе с Алекси и они вдвоем в полном порядке — никем не тронуты. Все шокированы тем, что вымогательницей оказалась Шарлотт, подружка королевы школы, которая ничуть той не беднее, если не богаче. Меня посещает догадка, что быть может она просто хотела забрать у Ирис по максимуму в отместку: забрать успеваемость, деньги, друзей. Отобрать всё, до чего могла бы дотянуться, потому что считала, что Ирис отобрала у нее парня. От этого мороз по спине и резь в желудке. Я едва стою на ногах. — Нил, ты в порядке? — мы собираемся расходиться, Ал принял решение все же проводить Ирис, пока Армин, как повелось — нас с сестрой. Я не знаю, в порядке ли я — день выдался сложным. Один отказ матери и возможные последствия нашего побега не сулят ничего хорошего, но все произошедшее и того больше — уже сейчас не является хорошим. — Устала, ничего страшного, спасибо, Ирис, — я вымучено стараюсь улыбнуться. — Это вам всем еще раз спасибо! — она обняла меня первой, на эмоциях и поскольку я была просто ближе, в уголках глаз ее заблестели слезы, а тогда я ощутила еще большее тепло. — Это был ужасный кошмар! — Алекси обнял нас двоих, поманив ладонью Линн и Армина. — Но теперь всё позади, — продолжал он, когда к нашим объятиям присоединилась Линн. — Мы не дадим тебя в обиду, Ирис, — подтврердила сестра, а потом: — Армин? — Что? — Армина мы захватили всей этой кучей.***
Понедельник — день тяжелый. Шарлотт подловила меня перед обедом в столовой и оттащила под лестницу. — Уверена, — я даже возмутиться не успела, как она угрожающе зашептала, — вы все втроем, — как бы подразумевая еще Линн и Армина, — причастны к этому делу, — в смысле ее травле Ирис? Она тревожно оглядывается в сторону коридора. — Я видела их взгляды, — снова поворачивается ко мне, — так вот передай им всем, что фото Ирис со мной? Вы же и об этом знаете? — Шарлотт всматривалась в мое лицо и не отыскав удивления, приняла это за утвердительный ответ, я же на деле закипала изнутри ото всей этой ситуации. — Сегодня после уроков на заднем дворе. Все. Кто. Причастны. И была такова. Я осталась стоять под лестницей в жалкой попытке прийти в себя. Приложила обе ладони к щекам — горячие. День не просто тяжелый. Понедельник не задался. И дело было не только в Шарлотт — к слову, зря она так, Армину удалось получить доказательства, что это она тот аноним; Армину вообще много чего удалось. Дело было еще и в том, что тогда в пятницу мать нас подловила и теперь опоздания недопустимы, а, боюсь, разговор с Шарлотт может затянуться. Мать нас подловила — отчитала за побег и объявила о том, что мы неделю под домашним арестом: никаких прогулок и посиделок после школы. Строго домой. Линн с Армином уже в столовой и, конечно, я должна поспешить к ним, чтобы передать послание Шарлотт. Я должна. Но стою, как парализованная. Информация. Это действительно стоящая информация, которую Шарлотт решила передать устно, застав меня врасплох — так чтобы я только запомнила, но никак не запечатлила это, так, чтобы у меня и нее не было свидетелей. В отличие от ее сообщений-угроз Ирис, это — теперь просто слова, которые слушательница в моем лице могла либо исказить, либо и вовсе придумать. Она учла — шаг совсем не опрометчивый. В коридоре людей совсем не стало, я заглянула в шумную столовую — едва ли не вся школа сегодня тут, тем не менее, мне удалось отыскать взглядом, к сожалению, сперва Шарлотт с Амбэр и Ли, а так же какими-то двумя парнями, что устроились с ними, после, к счастью, яркие макушки Ирис и Алекси. Оказалось, что они все вчетвером — с ними за столом еще Линн и Армин. Потерявшая всякий аппетит, я сразу направилась к их столику, дабы выложить всё. — Хочет встречу — она ее получит, — закончивший обедать, Армин слегка бьет кулаком с ложкой по столу, после моего пересказа, — правильно сделал, что убил выходные на способы обнаружить ее, а не… — беглый взгляд в сторону Линн, — что-либо еще! — У Армина есть доказательства того, что анонимом угнетающим Ирис была Шарлотт, — глядя мне в глаза отвечает сестра, — мы собирались обсудить это после обеда. — Да, — присоединяется Ал, — но на тебе лица не было, да и мы заканчивали, так что всё вовремя сложилось. Мы с Ирис молчим. Я наконец смотрю на нее, выслушав всех, кто ко мне обращался, и понимаю, что Ирис в замешательстве — с трудом держится, чтобы снова не расплакаться и, должно быть, просто не верит, что ее поддерживают столько людей. Что ее поддерживаем мы все. Что никакая информация, которую мы о ней узнали — никоим образом не изменила к ней отношение. Но из столовой я ухожу первой, потому что аппетит всё равно не возвращается — задержаться нам придется и последствия этого только на нас с Линн. Алекси уводит Ирис, как бы расценив, что Армин с Линн хотят побыть вместе. Они действительно остаются в столовой. Тут всё еще шумно, за многими столиками еще полно групп школьников из разных классов, которые во весь голос обсуждают свое. — О чем думаешь? — спрашивает Линн, потому что молчаливый Армин — непривычно и странно. Он внезапно улыбается и смотрит Линн прямо в глаза, а тогда наклоняется к ее лицу, чтобы поцеловать, перед этим прошептав с едва-едва вопросительной интонацией: — О тебе… Линн моргает много и потом снова кладет обе ладони ему на грудь: — Армин… — озирается по сторонам. — Брось, кому до нас есть дело, — шепчет почти в упор. Линн на него смотрит смущенно, с пылающими оттого щеками, полностью этим ее выдающую. Потому Армин улыбается и целует ее в обе щеки и нос. Треплет по волосам. Она тушуется еще больше, чувствуя себя как-то странно (и вознесенно). Сердце не унимается и громко стучит. Очень громко, что его стук заменяет шум столовой. Что от грудной клетки поднимается вдоль гортани и уже бьется в самом горле. Линн тянется к стакану с водой и понимает, что тут пуст. — Бери мой, — кивает Армин в сторону своего. Пока Линн утоляет накатившую жажду, он, задумчиво осмотрев столешницу, выдает: — На самом деле, я думаю, что идея разыскать родителей и правда была дурацкой. И очень хорошо, что ты убедила меня заняться окончательным разоблачением Sweet-Queen — она и правда не собирается сдаваться. — Но сдастся, — кивает ему в ответ Линн. — Да, — Армин улыбается пару секунд, снова возвращаясь к вдумчивой серьезности, — то есть правда, чем я думал? Ты направила меня в правильную сторону. И эта задача тоже была очень сложная — ей стоит отдать должное, она хорошо постаралась. — Но ты постарался еще лучше, — Линн улыбается так, что щемит, что Армин хочет провалиться под землю, будто он всё равно не заслужил, чтобы она смотрела на него с такой теплотой во взгляде, с такой любовью и гордостью. — И все-таки, — не выдерживая ее взгляд, он начинает смотреть в сторону, — у каждой информации разная ценность! — Что ты имеешь в виду? — в это мгновение взгляд Линн тут же становится недоумевающим. — Что самая ценная — в твоем взгляде и улыбке, — он снова глядит на нее, но теперь он снова контролирует ситуацию, пусть и слегка смущается, так откровенно заигрывая. — И какую информацию ты из них получаешь? — словно уловив суть, она уже улыбается в ответ. — Что я у тебя самый лучший? — он слегка подается вперед. — А еще? — в голосе Линн пробуждаются смешинки, она тоже пододвигается ближе. — Что ты меня обожаешь? — И? — Любишь? — расстояние между ними сокращается еще. — Угу, а еще? — И очень, — Армин говорит это заговорщическим тоном, однако даже его щеки порозовели, — хочешь поцеловать? Линн в этот момент действительно тянется к нему, и целует в нос, как ранее поступил он. Отодвигается, смеется, потому что Армин в этот момент растерян и это видно. Но тогда он обнимает ее снова, притягивая к себе, и они всё-таки целуются.