Рассказчица

— Что… Что с тобой произошло? — я прижала телефон, будто это я выглядела так плохо, или будто у моего сердца рана. Он глянул на меня, отчего я ощутила новый прилив отупляющей дрожи. — Аптечка, тебе нужна аптечка, — позабыв о Ракете, за которым погналась, я стремительно бросилась к спальне Армина. И несмотря на то состояние, в котором находилась — постучала мелко, в полной мере ощутив дрожь собственного тела, прежде чем войти, однако дверь распахнула, ответа не дождавшись: — Алекси там… Ему нужна аптечка!       Армин выпустил Линн из своих рук, разжав объятия и вытаращился на меня: — В смысле? — когда метнувшись мимо наших с ним ног, в комнату забежал хорек, — и ты оставила Ракету без присмотра?       Линн поймала животное, взяв на руки и принявшись поглаживать, а я поняла, что у меня действительно пересохло в горле, потому что ответ никак не зарождался. — Его кто-то избил, — прозвучало тихо, словно миг — и я расплачусь.       Тогда Армин пулей вылетел из комнаты, а Линн уставилась на меня, широко распахнув глаза, как хорек напомнил о себе, куснув ее за руку. — Что… Ай, Ракета! — так тот оказался в своей клетке, пока я оттолкнувшись от дверного косяка, направилась вслед за Армином. Линн засеменила следом. — Ты сказала, что… Алекси избили? — Да, — к тому времени мы достигли гостиной, где Армин уже с аптечкой кружился над братом, успевшим умыть руки и лицо, как можно было догадаться по прилипшим ко лбу прядям. — У него наверное какая-то нерешенная проблема на этот счет, — бубнил Ал, пока Армин проходился ваткой по ранам на лицу — разбитый нос, подбитая скула и губа. — Да какая проблема! — однако возмутился его близнец в ответ. — Это у тебя сейчас проблема! Очевидно с головой! — На самом деле, он мне врезал по лицу, так что я постарался упасть, заприметив его дружков и тогда они отпинали меня ногами, — он поднял свои глаза на Армина и говорил это таким тоном, что мне снова стало не по себе. Словно он знал, что делать в таком случае. Словно это не впервые.       Из-за чего заныло в грудной клетке.       Линн зашмыгала носом за моей спиной. — Да как же такое могло случиться? — и чуть ли не плача бросилась к братьям, устроившись сбоку, рядом с диваном, крепко обхватив себя за плечи. — А я уж думал, что Нил мне померещилась, а вы все тут, — Алекси посмотрел на нас с ней поочередно, остановившись на Линн. Я оставалась в стороне, совсем не решаясь подойти. Ибо снова не совладала с собой. — Не переживай-те, — ответил запнувшись и после продолжил он, — Армин меня подлатает и буду как новенький. — Что ты скажешь родителям? Как новенький он будет, ага. Мамина тоналка тебе не подойдет, если хочешь знать мое мнение. — Так… Так, — никак не могла уняться Линн, но тогда на нее посмотрел ее парень, абсолютно серьезно: — Ракета в клетке?       Она молча моргает смятенно, тем не менее незамедлительно отвечая: — Да, конечно.       Армин кивает и снова погружается в работу над братом.       В итоге нам удается выяснить, что Алекси пошел на свидание с, как оказалось, гомофобом. Тот сидит на том же сайте, только не с той же целью. — Кину на него жалобу, — кивнул Ал, когда брат отошел от него, чтобы спрятать аптечку. — Да я его взломаю и вирусов напущу, чтобы ему всё снесло!       Однако, что хуже, вполне возможно этот гомофоб из начавшей наводить в нашем городе шум шайки — потом к этому парню, как и рассказывал ранее Алекс, присоединились ребята в спортивной форме и все такие… — Угрожающие, — отчего он и решил, что геройствовать лучше лежа, свернувшись так, чтобы уменьшить урон.       К концу рассказа Алекси посерел, уставившись перед собой и замолчав. Мы уже оповестили одноклассников, отменив занятие у близнецов, потому что пострадавшему было не до подготовки и приводить сюда всю ораву в таком случае нецелесообразно.       Линн сидела склонившись Армину на плечо, пока он, обхватив ее, поглаживал. Я сидела на соседнем диванчике. — Ты думаешь, они очень расстроятся? — Родители? — Да, — не знаю, как Линн, но я ощутила себя лишней. Семья близнецов казалась дружной и слаженной, а сейчас разговор звучал так, будто они думают, как утаить произошедшее. — Я не хочу уезжать отсюда, — тогда продолжил Ал, когда Армин вздохнув, уверено перебил: — Короче, я думаю вас надо просветить, а то мы-то с Алом в курсе, а вы небось не понимаете, чего он разнылся.       И тогда еще раз вздохнув, Армин продолжил: — В прошлом городе его буквально затравили за ориентацию — город был, мягко говоря, не самый просвещенный и мы о нем не вспоминаем по возможности, — он глянул на Ала, — сначала тоже были драки, а после… Совсем тяжко. Так что Свит Аморис стал для нас раем после пережитого, и, конечно, это происшествие пугает. — Но тот городок был меньше этого и не так разрастался, — Алекси возразил, и был прав, в том, что в нашем городе много новостроев, пусть мы и сами с Линн тут всего второй год, можно заметить, как Свит Аморис активно расширяется. — Это ты родителям объяснять будешь, — отрезал Армин, продолжив, — в общем, в таком вот мире мы живем. — Мне кажется вы что-то не договариваете, — Линн напряглась, окинув взглядом двоих братьев, — Нил? Тебе так не кажется?       Теперь была моя очередь совладать с удивлением, которое я скрыла за не самым уверенным «да». Нет, меня из колеи выбила вся эта ситуация, так что не могу сказать, что анализировала так дотошно, чтобы утверждать нечто подобное, как сестра. Но она, должно быть, просто хорошо знает Армина. — Что, нет? — Алекси посмотрел непонимающе. — Тут все так и было, — и тогда Армин что-то шепнул ей на ухо, вызвав негодование брата, — ну-ну, а может кто-то и не договаривает! — Это не тебя касается, дыши носом.       Ал только бросил в брата недовольный взгляд, но понемногу тучи стали рассеиваться. Какое-то время спустя мы уже не затрагивали тему избиения и гомофобии, а перешучивались, представляя, какими наши учителя были в свое время, когда им предстояло сдавать экзамены и поступать.

***

      Конечно, к понедельнику синяки Алекси не сошли — и если под лицо, взяв с собой Розалию и, разумеется, Линн, в торговом центре Алу подобрали тональный крем, то помазать синяки на спине он не додумался. А в понедельник у нас по физкультуру никто не отменял. — Кто это с тобой сделал? — как назло, именно Кентин увидел и сейчас яростно негодовал.       Рассказывать не хотелось. Кентину — не хотелось. Совершенно.       Но Кен оказался не из робкого десятка в вопросах дружбы, отчего собрав волю и решимость в кулак, направился в итоге к брату травмированного. Оторвав Армина от Линн — стоит отметить, без какого либо стеснения — поинтересовался на предмет синяков.       Линн чудом подслушала и пока Армин переваривал интерес Кентина, ответила вместо того: — Его побили какие-то нелюди. — Это правда?! — и уставился во все глаза на геймера.       Пришлось сознаться во всем. В частности в том, что это было — или планировалось — свиданием.       Сжал покрепче ладони, так, что мышцы на руках напряглись. Что вся его фигура — скала. Дышал прерывисто, громко втягивая воздух носом.       Это было тем, что Кентин особенно ненавидел с детства — неравенством и угнетением. Только Кентин больше не тот мальчик. Не слабый ребенок. — Я хочу ответить им за Алекси. — Что? — одинаково быстро опешили Армин и Линн. — Нет, Кен, ты не понимаешь, это небезопасно! — моя сестра не на шутку встревожилась. — Как бы меня самого не злили те парни, но я согласен с Линн. — И предложите им ходить безнаказанными?! Ощущающими свою власть? — только тот пылал праведным гневом, с трудом сдерживая клокотающую ярость.       И тогда их застал Алекси, догадавшись о чем речь и огорчившись.       Скрылся быстрее, чем кто-либо его бы остановил и, в попытке сбежать, наткнулся на Прию.       А Прия — она ведь удивительная. Это правда — ее образ жизни оставил на ней отпечаток, из-за чего она повзраслела значительно раньше сверстников. И это взросление принесло ей более широкие взгляды, глубокие мысли и развило и без того естественные способности. И в своем желании послушать та оказалась крайне убедительной. — И в чем проблема? — это не звучало укором после сбивчивых речей, основанных на противоречивых чувствах Ала.       И тогда тот отчаянно рассмеялся. И правда? В чем? — В том, что Кентин натурал? — Я тоже думала, что гетеросексуальна до Оливии, — она смотрела прямо в глаза, не стесняясь, не прячась, — а на поверку — би. Она изменила во мне многое. Открыла глаза на столько вещей, о которых я просто не думала. Или которые, скорее, игнорировала. — А… сама она?.. — Гомо, — улыбнулась При, — ее привлекали только девушки. Всегда так было. — Но ты же не пытаешься сказать, — Ал занервничал, ища глазами точку опоры, — что у нас может быть так же? — Нет, не пытаюсь, — только тогда зрачки Алекси перестали бегать, застыв, что сам он весь обратился в слух, — но есть одно, что ты должен понимать, будь ты девушкой — ситуация была бы аналогичной. Просто потому, что в сердце Кентина долгое время была одна лишь Линн.       Если бы Прия сказала это сразу и иначе, то Ал бы ощутил пощечину. А так его словно окатили холодной водой в жару — освежило. Отрезвило даже.       Алекси так цеплялся за чувства Кена к Линн, отчего все различия между собой и ею, подмечал быстро и остро. Основным ему казался пол.       А на деле, он просто не был Линн. Никто не был Линн. Даже так на нее похожая — я — Нил.       И пока Алекс искал слова, Прия сама снова заговорила: — Обсуди с ним всё. Теперь.       Теперь — потому что сейчас это получится.       И Кентина не пришлось искать долго, потому что — со своим большим и добрым сердцем — он сам искал Алекси. Только без Прии шаткая, но всё же уверенность улетучилась, стоило последнему столкнуться с тем.       Но в этот раз Кен был готов и сдать назад не дал, крикнув развернувшемуся Алексу: — Ты наконец объяснишь, что происходит?!       Это отбивается внутри Алекси, словно слова способны проникать под кожу и застывает в грудной клетке мелкой рябью. Эта фраза бьется так же громко, как и его сердце.       Кентин решительно (и волнительно для двоих) подходит. — Ал, — а тогда, с секунду поколебавшись, кладет руку, желая развернуть к себе, — чт-       И тот смущенный, что проглядывается даже через слой тональника, с влажными глазами, отчаянно часто моргает. — Послушай, — глотая комок от увиденного, берет себя в руки Кен, — ты можешь мне рассказать. Я твой друг.       Друг — это, конечно, болезненно и остро, когда им быть не хочешь. Но Ал не может игнорировать этот взгляд, в котором плещется тревога. Настоящая, искренняя. — Тебе разве не всё рассказали? — Рассказали, — кивком соглашается тот, — но я не понимаю, зачем вообще ходить на свидания с какими-то мутными типами?!       Разница между Кентином и Алекси налицо. Пока первый просто переживал невзаимные отношения, снова и снова сталкиваясь с правдой, потому что, когда твоя возлюбленная и ее парень одноклассники — бежать некуда, не видеть — невозможно. Глотая обиду и негодование, испытывая боль, как от утраты, снова и снова боролся, то Ал просто капитулировал.       В попытке искоренить свои — невзаимные — чувства, он искал заменители. Да только сильнее себя увлек в этот омут. — Я думаю, — после затянувшегося молчания произносит шатен, — что если тебе это всё так необходимо, то стоит больше подумать о своей безопасности, — пауза, после которой звучит совершенно решительно, — я смогу постоять за тебя, если потребуется. Потому… В сомнительные или не очень надежные места без меня ни ногой, понял?       Алекс крепко поджимает губы и моргает пару раз, чтобы успокоиться. Это звучит странно — строго, но заботливо. Как… Возможно с ним говорит его отец?       Не то чтобы именно в таком оттенке чувств нуждался брат Армина, но он благодарно соглашается. И даже не жалеет, что был избит… Ради этого.

***

      К нам зачастила Агата, потому что отец стал возвращаться еще позже, а готовка была именно его занятием и теперь та пала на тетю. И в эти весенние дни она стала нашей — или, как минимум, моей — семьей. Иногда даже оставалась ночевать.       И как хорошая родительница она интересовалась нашей подготовкой к экзаменам, с которой мы обе и не испытывали особых сложностей. — И тебе, — шепотом обратилась ко мне Линн, пока Агата отвлеклась на телефонный звонок, — не кажется всё это странным?       Линн задела эту тему спустя неделю от того, как я сама подытожила, что да, странно. Но намерено — будто предчувствую — не лезла. Даже, напротив, всеми силами избегала: не пыталась слушать их разговоры, не искала пересечения, не анализировала.       Но кивнула. — Чем они заняты, что мы их видим утром и поздно вечером? — Чем-то грандиозным! — как и всегда это было, Агата нарисовалась позади нас незаметно, будто и впрямь обладала какой магией. — Агата! — возмутилась Линн тут же, обернувшись и даже покраснев от обиды. — Вы скоро обо всем узнаете, — она заговорщически улыбнулась. Я отвернулась ровно тогда, когда она собиралась посмотреть в мое лицо.       Почему?       Линн, конечно, ответ не удовлетворил и вечером она даже пыталась разговорить родителей, однако те отмахнулись, дескать твоя работа хорошо сдать экзамены, а наша — наша. И как мы не сдаем за тебя экзамены, так ты, будь добра, не лезь. — Чувствую что-то неладное! — Брось, — устало среагировала я, — Агата права, узнаем рано или поздно. — Лишь бы как с переездом они не поставили нас перед фактом! — прекрасно, меня на этих словах прошибло ознобом. — Еще отец сказал нечто вроде того, что надеется, мол, я сдам экзамены так же хорошо, как и ты.       И вот охваченная прошлым и нынешним, я молчала, пока Линн, как оказалось, боролось с собой. Боролась с тем, что услышала от отца.       Это не новость — он относился ко мне лучше потому, что я оправдывала его ожидания. Училась прилежно, получая довольно высокие отметки и вела себя послушно. Попадала в то, что он желал видеть. Что любил вокруг себя — дисциплину и размеренность.       Но я так и не нашлась, потому Линн, столкнувшись с моим молчанием, решила позвонить парню, удалившись на балкон. Но легче мне в одиночестве не стало, так что руки панически нащупали телефон — был только один человек, общение с которым могло бы меня по-настоящему отвлечь.       Однако сперва я столкнулась с непрочитанными от Элин:       «А будет то, чего ждут все твои читательницы, а? ( ͡° ͜ʖ ͡°)»* — А чего они… — и тут же осознала, бросив говорить вслух в пустой комнате.       «Элин! Ты читаешь???»       «Да! Чего ты удивлена?» — может потому, что у нее так много внеурочных занятий и она ведет тоже вполне активную социальную жизнь.       «Может потому, что это не на постоянной основе», — и подруга не задержалась с ответом:       «Но время от времени (･ω<)☆»       Я улыбнулась. Пусть мы и различались, но были неплохими приятельницами и наше общение всегда было легким.       «Я подумаю, в принципе, можно не сильно углубляться в описаниях», — да всё равно непроизвольно напряглась.       «Углубляться — ммм, какое слово», — представляю как она смеется. «Бедные читательницы, знали бы правду о прототипах, может не просили бы, лол».       «Или просили бы еще больше», — я оборачиваюсь в сторону двери, не желая быть прерванной. Но наверное Линн с Армином будет долго ворковать.       «Ха-ха, твоя правда», — успела ответить Эл. «Тогда бедные твоя сестра с ее парнем :'D»       «Наоборот, они счастливы в своем неведении», — и тогда параллельно пришло сообщение от Базиля.       «Что как?»       «В пределах нормы. У тебя?» — на фоне Элин сообщила, что уже собирается ко сну и была рада поболтать со мной.       «Хорошо. Как подготовка?»       «Тоже хорошо», — и застыла, колеблясь. «А ты», — продолжила набирать, снова застыв. Стоило Элин уйти, как я оказалась наедине с тем, что тревожило меня до нашего диалога.       «Тоже хорошо. А ты когда-нибудь переезжал?» — отправила.       И была уверена, что он скажет нет, но мне требовалось задеть тему. Чтобы еще раз высказаться ему.

***

      Экзамены просто случились. И в них нет ничего особенного, такого, что это стоило бы страниц текста, потому что через это проходят практически все выпускники. Это так же обычно и стандартно, как сама учеба.       Экзамены случились и сколь бы обычным делом это ни было, оно решало наше будущее, определяло возможности и границы. Просто кто-то лучше совладал с волнением, а кто-то нет.       Так, выпившая успокоительные еще дома, Виолет была как обычно тиха, но не неприметна — переживающей Ирис и мне она тоже предложила то, захватив с собой, словно «как знала». Паниковал и Кентин, неожиданно Мелоди, потому что нацелилась поступать в столицу. Капусин мы тоже предложили успокоительного, пока ситуация не обострилась, как было с ней во время происшествия по химии.       Линн беспокоилась не меньше, и так капель у Ви не осталось. Зато близнецы сеяли оптимизм и ничего их не тревожило. Ровно так же и Розалию, Прию, троицу Амб. Последние верили в то, чем их нашпиговали репетиторы, а первые две по-настоящему знали себе цену.       Ким и Пегги были похожи в том, что волновались, но изо всех сил старались это скрывать. Только вот Ким все равно не была так фривольна, как всегда, а у Пег урезало разговорчивость.       И только Нат, Кас и Лиз были тоже честно спокойны. Староста излучал именно уверенность, однако не один он, потому что в Кастиэле сомнений я тоже не наблюдала. В этом он напоминал Ким и Пег — только вот последний цеплялся за свое равнодушие к учебе, видимо, как и прежде: если не считая, что это круто, то как минимум — часть его образа. Но равнодушия в нем было меньше, чем уверенности, а та в свою очередь могла быть только у знающего, подготовленного человека.       Однако, не так уж равнодушен Каст. — Уверена, мы хорошо справимся! — пыталась цепляться за оптимистичные мысли Ирис. — Ну на пересдачу не попадем, — бросил гитарист в ее сторону. — Спасибо, что веришь, Кастиэль, — и чтобы не рассмеяться с его лица, переключилась на Лизандра.       Он оставался безмятежен, хотя учитывая его проблемы с памятью — не знаю, как он держит лицо. Так что слова вышли сами собой: — Ты готов?       Он не сразу среагировал, но медленно перевел на меня разноцветный взгляд: — Конечно, — и улыбнулся уголками губ. Спокоен, рассудителен. Не подвержен эмоциям. Словно монах. — Не переживаешь?.. — «из-за памяти» я сдержанно проглотила, но вмешалась Пегги: — С твоей-то памятью…       По-моему, чем ближе был непосредственно сам процесс, — а нам оставалось где-то около десяти минут — тем больше всех отпускало. Потому что неизбежность становилась явной и понятной. Оттого пугала меньше. — Как и все, — он качнул головой, глянув вправо вверх, — свое — получу, нечего зря сотрясать воздух и требовать с себя невозможного.       И меня изумило это. Просто сам факт того, что это так здраво и правильно. — Поддерживаю, — к нам присоединилась Прия, — многие не отдают отчет и загоняют себя, вместо того, чтобы подпитывать имеющееся. — Ну, — Кастиэль сделал к нам шаг, — тебе, мисс ниндзя — сомневаться вообще не приходится. — Нет, — она посмотрела на него в ответ, — как и Лизандр, я тоже переживаю, как и все, но понимаю, что все мои знания — лишь мои. — Философы ж, погляди, — махнул тогда он рукой, больше ничего не добавив. А Прия пересеклась взглядом со мной: — Всё получится, — и ей верилось.       Но я напряглась не от экзаменов, а того, что сейчас прозвучали те слова, в которых нуждались дети, чтобы их им произнесли родители. И это заставило меня сжаться, так что кивнув При, после чего она снова отошла, я ощутила как аккуратно приблизился Лиз, снова невесомо, плавно положив мне ладонь на спину. — Не знаю, что тебя тревожит, — заговорил он, — но Прия права — всё получится. — Спасибо, — я обернулась к нему, ощутив как сердце забилось опять, — правда, спасибо.       И в груди, и в горле.       Только раздумывать времени не было. — Пройдите в класс В, — оповестили по громкоговорителю.       Время пришло.