Тонкий аромат ледяных духов.

— Кто ты такой и какое право имеешь тревожить покой этих мест?! Негодованию нелюдя не было предела. Он словно бы игнорируя оружие за которое схватился воин. Подошел к нему на расстояние вытянутой руки, уперев запястье в пояс. Как разгневанная матушка отчитывающая свое дитя. На голову ниже, умудряясь смотреть с высока и с нескрываемым презрением. Проклятье! Надо же было понадеяться на удачу и вот результат. Как внезапно оказалось, в замке ДЕЙСТВИТЕЛЬНО живет нечисть. Да еще какая. Полный контроль над обстановкой. Этот черт хвостатый умудрился запереть графа в его же будущих владениях и сейчас волен делать с ним все что вздумается. И судя по тому, что тот ничего не боится, сделать он может много чего.  Сказать, что Вильгельм струсил, значит ничего не сказать. Он всеми силами сумел побороть дрожь в поджилках, но испарина на его белоснежном лица явственно выдавала потерю контроля. Молодой граф стоял как истукан все то время, пока шло представление. Однако, когда демон подошел вплотную, юноша наконец взял себя в руки и начал судорожно прикидывать свои шансы.  Выхватывать палаш не имело смысла. Он был совсем новым и освятить в храме его еще не успели. А серебряного напыления на нем быть не могло по очевидным причинам. Нечисть явно чуяла беспомощность графа в ближнем бою. Поэтому сократила дистанцию так, чтобы тот не успел выхватить мушкет. Да и сработал бы он вообще против настолько могущественного создания?  С другой стороны, Вильгельм мог обратиться и попытать счастья дав волю своим когтям и клыкам. Но черт подери. За дверью сейчас его слуги. Не может он просто так допустить такого унижения. В особенности если демон просто играет с ним… Постойте…  Если демон настолько силен, что способен управлять целым древним замком, и при этом явно не рад приходу чужаков, то что ему мешало нанести удар лишь только граф переступил порог? Дело явно не чисто. Вильгельм сосредоточился на годах своего домашнего обучения. Любой порядочный дворянин должен был знать об ужасах потустороннего, что следовало за человечеством по пятам с темных веков. И не дай бог Вильгельм выставит себя профаном в этой древней науке.  Молчание затянулось. Граф был бледен, а по его вискам стекали капельки пота. Осанка его была пряма, рука покоилась на рукоятке палаша. Взгляд же его будто остекленел и смотрел в пустоту. Спустя томительные секунды ожидания молодой правитель вдруг ожил. Лицо его внезапно приняло решительные черты.  – Мое имя Вильгельм фон Ангстрем. Я наследник дома Ангстремов и верный слуга Его Преосвященного Величества. Я был послан, чтобы избавить обитателей этих земель от тех ужасов, что не дают им спать по ночам. Чтобы вернуть покой их семьям и вновь вдохнуть жизнь в это богом забытое место. — Вильгельм решительно одернул полу плаща и сделал уверенный шаг вперед — Я здесь по праву наследия. И я поклялся перед своим родом, что ни одно создание бездны не внушит мне страх на пути к моей цели. Я знаю кто ты. Ты обычный домовой, страж этих мест. Я согласен на сделку. Признай меня хозяином этого дома. И вместе мы сделаем то, чего предыдущий владелец не добился бы никогда. Недовольство и высокомерие стерлось с бесстрастного лица, заменяясь на ошарашенное и недоуменное выражение, а после, и отчаяние. Секундой назад он готов был праздно улыбаясь, распахнуть ворота чтоб пинком выкинуть наглеца прочь и праздновать победу. Но у судьбы были на то иные планы. Руки безвольно вытянулись вдоль тонкого тела и кажется нелюдь разочарованно вздохнул. Медленно опускаясь на одно колено, стекленеющий взгляд был направлен в пол. Кхх. этот человек. он знает как и что требовать, невероятно обидно. Надо было сидеть в библиотеке и носа не высовывать. А теперь? Стал собачонкой на поводочке на старости лет? Попытки оттянуть ответ принятия отразился пульсирующей болью в шее и голове, заставляя демона поднять голову в упор смотря на голубые небесные глаза. Зная, что смертный прекрасно видит вытянутый в бессильной ярости зрачок. — Я признаю тебя законным и истинным хозяином дома. Признаю твое право наследия, твой род, твой титул и твою власть надо мной. Обещаю служить верно, быть щитом от всех бед и напастей. Благодарю тебя за сделку. Вильгельм фон Ангстрем. — едва ли не змеей прошипел демон в ответ, левой рукой упираясь на собственное колено, правой же протягивая. поводок вспыхнувший от ошейника на своей шее тонким золотом огоньков. Дом замер, даже казалось уличный шум затих в ожидании когда владелец возьмет свое. Но только пальцы графа коснулись тонко выделанной кожи, как та, рассыпалась золотым песком, оставляя в его руках связку ключей. Дзасики сразу же поднялся, имея весьма раздраженный вид. Сделка была завершена. Хвост пушился смешно, напоминая ершик для чистки обуви. Метаясь из стороны в сторону. Взмах хрупкой руки и тяжелые створчатые двери беззвучно отворились. Впуская обеспокоенных слуг и охрану. Выставившую оружие против брюнета, что, скрестив руки на груди выгнул одну бровь. Насмехаясь. Как бы говоря, серьезно? Кузнец замер и выглянул из своего рабочего места через окно, а после сплюнул. Придется и на этого работать. Посмотрим что он здесь учудит. Да видит Тьма Прародительница, благой знак. Только вот святоша все ходюющий да рыскающий тут и сям, ну совсем не нравился ушастому мастеру. В особенности из-за положением с хранителем замка. А вдруг он будет чем церкви неугоден? За внешний вид аль за какие заслуги? И ведь не спрячешь его. Слишком гордое высокомерное создание. Хоть плетьми бей. Только зашипит мокрой кошкой да сощурит бирюзовые глазищи в негодовании.  Зачарованный заключением сделки, Вильгельм ошарашенно стоял на месте, пока его с Хранителем очага окружали напуганные слуги. В глазах многих из них читались страх и непонимание. Стражники нервно сжимали в руках мечи и копья, но поднять оружие на господина не решались. Все происходящее выглядело как явная государственная измена. Еще пару мгновений и послушник Мортимер объявит графа попавшим под влияние демона. После такого за дело точно возьмется Святая Инквизиция и вся репутация Вильгельма потонет в адском пламени, карающем грешников направо и налево. Нужно было срочно что-то придумать, пока не стало слишком поздно  Граф резко развернулся и обвел всех слуг тяжелым, но воодушевляющим взглядом. А затем начал резким и властным голосом. — Господа! Этот день войдет в историю, как очередная победа святейшей короны над силами тьмы, что не дают покоя роду человеческому! — В этот момент Вильгельм демонстративно сжал в поднятом кулаке подаренный ему ключ. Резкая душащая боль сжавшая шею дзасики — вараши заставила того шипеть, проявляя слабость, и «адское» отродье, сиротливо прижимая хвост к ногам. Любое прикосновение к ключу отдавалось легким покалыванием в шее. А сжатие и того хуже. Удушением и болью хлынувшей по позвоночнику к копчику. Знал бы человек. все эти ощущения. И злобный колкий едкий взгляд уткнулся графу в спину, прожигая в его лопатках дыру, будь он материальным. Правда оборотень, как только услышал сдавленное шипение у себя за спиной опомнился и ослабил хватку — Перед вашими глазами проявление могущества королевской крови. Отныне, и покуда силы не покинут мое тело, демон, что сотни лет властвовал в этом проклятом месте будет служить благой цели. Создания бездны склонятся перед нашей волей! Они могут быть побеждены. И они будут отброшены карающей рукой человечества. Загнаны в свои грязные норы, где суждено им ютиться во веки вечные, пока твердо стоит на этой земле наша Светлейшая Империя! Слава роду Ангстремов! Слава его Преосвященству!  Эта короткая речь подействовала на солдат на удивление хорошо. Судя по всему, им было достаточно лишь того, что граф развеял их опасения в его преданности Империи. Слуги быстро воодушевились. Многие радостно рассмеялись. Спустя пару мгновений толпа начала воодушевленно скандировать «Слава Короне!» и множественные троекратные «Ура!». Вильгельм поддержал патриотический порыв своих слуг, торжественно вытащив палаш и протянув его к солнцу. Этот символический жест привел толпу в сущий восторг и нарушил рабочий порядок еще на добрых пятнадцать минут. Беккер подоспел весьма вовремя. Вид не человека его смутил, но мудрый старик не стал задавать лишних вопросов и вместо этого принялся помогать графу успокаивать разбушевавшихся слуг. " — Радуйся пока можешь. Ликуй пока можешь. Давай. графеныш.» — Всем своим видом хвостатый выражал презрение и высокомерие, вкупе с брезгливостью к жалким людишкам. Сильно напоминая кота оказавшегося в дождь на открытой местности, явно негодуя со сладких речей. Но без разрешения новоиспеченного хозяина он даже рот не мог открыть. Что говорить о спорах. Но судя по всему, люди унялись более не желая превратить его и блондина в подушку для копий. Неужели они заподозрили своего господина в измене?! Какая нелепость! Какая.глупость!  Спустя несколько десятков торжественных рукопожатий с капитанами стражи и бесчисленное множество выкриков Беккера, Вильгельм наконец смог улизнуть от внимания своих людей в один из пустынных коридоров замка. По правую руку от него шагал явно недовольный послушник Мортимер, а по левую, словно на поводке, двигался новоиспеченный слуга.  – Господин! При всем моем уважении, вы должны понимать! Это демон. Порождение адской бездны. Он пойдет на все, чтобы ложью и коварством убедить вас встать на путь зла!  – Мортимер, друг мой. Ты умен не по годам, но иногда не видишь того, что скрывается прямо перед твоим взором. Этот дух не способен причинить нам вреда. Он всего лишь верный страж этого места и неразрывно связан с ним. Будь ты чуточку дальновиднее, то понял бы. Если мы изгоним или упокоим нашего нового союзника, то от фамильного замка не останется камня на камне. Что уж говорить о благополучии всех тех людей, что живут и трудятся здесь, если за дело возьмется Святая Инквизиция. Я верю, что в тебе достаточно мудрости, чтобы принять правильное решение — многозначительно заключил Вильгельм, бросив взгляд в сторону послушника. Высокомерный и недоверчивый взгляд в свою сторону нелюдь парировал самой нежной и очаровательной улыбкой на которую был способен. Кажется, Мортимер даже вздрогнул, что весьма обрадовало темное создание. Выслушивающее свою дальнейшую судьбу.  Мортимер некоторое время шагал в молчании. В нем боролись преданность церкви, преданность его новому господину, и рациональное зерно, что выгодно отличало его от многих других церковников. Наконец юноша вынес вердикт.  – Я не вправе оспаривать вашу волю, господин. И, в силу юности, я не связан обязательствами перед Святой Инквизицией. Ваши слова прозвучали разумно для меня, что вселяет надежду в мое сердце. Но все же я вынужден нижайше просить вашего позволения на право неусыпно следить за злодейскими деяниями демона. Дабы пресечь его дурное влияние на людей и ваше высочество. — Мортимер недоверчиво и слегка заносчиво взглянул на рогатое отродье.  – У тебя есть такое право, и я не стану его отнимать. Будь стражем праведности и проповедником воли Господа. Это всегда было твоей работой, так справляйся же с ней по совести. Сузив раскосые глаза юноша тенью застыл за широкой спиной, прижимая хвост к ногам дабы не оттоптали. А когда же хозяин соизволил все ж убраться из гогочущей толпы. Дзасики даже проникся к нему неким спокойствием. До возбужденного и эмоционально-гневного высказывания святоши. От шока и негодования брюнет на мгновение замедлил шаг, распахнув глаза. Его, одного из древнейших и высших хранителей. Сравнивают. С каким-то жалким слабым демоном?! Оскорбившись до глубины души. Нелюдь яростно засопел и теперь уже пронизывал взглядом спину послушника. Мысленно проклиная его на все лады, что будь рядом ведьма. Взяла бы парочку на заметку, а то и вовсе бы пополнила свой запас в трое.  Теперь настало время графа обратиться и к Духу. Вильгельм извлек из кармана пиджака ажурные золотые часы и сверился со временем.  – Наша встреча внесла небольшие неполадки в мои планы, мой дорогой демон. Слуги успеют приготовить еду, но организовать обеденный стол к созыву совета вряд ли удастся, учитывая размеры помещения. Так что вот мой первый приказ тебе. Обеспечь нас обширным залом с большим столом для тринадцати человек, а также нас троих в изголовье. Ведь это не составит тебе труда, верно? Казалось, что нелюдь хотел было зарычать. Но улыбнулся уголками губ и прижав левую руку к сердцу. Поклонился, растворяясь в воздухе, буквально рассыпавшись на золотой песок. А после закатав рукава, оказавшись на втором этаже он в ярости пнул кресло. Взвыв. — Ничтожный мальчишка! Да как он смеет сравнивать подобное мне существо с этими адскими тварями?! Так нагло и омерзительно молниеносно ворваться в мою святую тишину! Жалкий. … Грррхххс. — поток ругани прервался, а шипящий монстр осел на колени хватаясь за голову. Чертов ошейник вспыхнул огнем, но практически сразу погас. Оставив после себя мигрень. Ненавистное проклятье собственной силы и вечного рабства! Вздохнув, юноша просидел на полу с минуту, собираясь в мыслях и поднявшись. Зачесал волосы за рога. Вставая в центр комнаты. И замок заходил ходуном. Зачем делать что-то одно если можно сделать все и сразу и не мучаться потом? Стены вибрируя обрастали гобеленами. Шелковыми обоями. Изящной росписью и лепниной. Каждая комната, каждый зал или коридор преображались в произведение искусства. Зал в котором находился дзасики устремился ввысь ажурными окнами и подернулся тяжелыми шторами в убранстве и роскоши. Словно бы из пола объявилась мебель. Масштабный резной обеденный стол. Из черного дерева. Так же резные стулья и кресло, за основу которого была взята карельская береза. Что возвышался в начале стола. Люстры вспыхнули тысячью огнями выпуская световых зайчиков. Замок буквально обрел второе дыхание под ошарашенные взгляды людей.  И вот, когда часы пробили два, Вильгельм, Мортимер и хранитель дома сидели за столом, уставленным пышными ароматными блюдами с разнообразной едой и закусками. Слуги сновали туда-сюда, разливая по бокалам отлично выдержанное вино из погребов поместья, в то время как представитель Власти, послушник Церкви и эмиссар Потустороннего внимательно слушали доклады Голов окрестных деревень. Раздраженный брюнет мотал хвостом по полу. Хмурым взглядом обводя собравшихся. По привычке вычленяя кто представляет большую опасность. Ибо одной из обязанностей прошлые хозяева делали «защиту». Как скучно и серо. Хотя, человеческая еда конечно прельщала. Ибо питаясь в прямом смысле одним светом, даже такое существо как он, напоминало скорее пособие по анатомии чем живой исправно работающий организм. Но брюнет пил вино, бокал за бокалом и старательно вслушивался в каждый разговор. Двигая острыми ушами так, чтоб услышать любой шепот игнорируя подозрительные взгляды священника. В принципе все было как и обычно. Келпи расшумелись в болотах. Скот практически передох из-за частых дождей, а с ним и болезней. Мавки и русалки житья не дают. Лешие балуются утаскивая людей к себе. Поди то были уже не лешие. А скорее вендиго. Омерзительный паразит, но.он не должен был подойти так близко к его владениям. Хвостатый нахмурился смотря в чарку с вином. Или же он так ослаб, что аура опасности практически иссякла? Омерзительно.  Стоит отметить, что оставшееся до совета время Вильгельм провел в библиотеке. После встречи с домовым, оборотню пришлось крепко задуматься над текущим положением дел и тем, как такое резкое внедрение нечисти в его штаб может повлиять на планы новоиспеченного графа. Потраченные часы не прошли зря. Вильгельм неплохо освежил свои знания в области нечистой силы и практических приемов борьбы с ней. Что сразу же пригодилось на совете. Молодой правитель не выглядел дураком, когда главы деревень жаловались на нападения созданий бездны. Напротив, в его голове начинал очерчиваться конкретный план последующих действий.  Пока граф погружался в научные трактаты, Беккер обучал слуг новой манере поведения. Многим из них были розданы чисто декоративные задания, поскольку домовой позаботился о множестве вещей, для которых в нормальных условиях требовался бы целых штат прачек, поломоек и дворецких. В основном слугам строго-настрого было приказано обращаться с нелюдем уважительно, и даже кланяться при его появлении, осведомляясь о здоровье и потребностях. Объяснено это было тем, что, во-первых, домовой являлся добрым духом и хранителем замка, а во-вторых, что не было правдой, обладал могуществом, способным убить нерадивого работника на месте. В итоге, благодаря крайне убедительному тону Беккера, одна часть штата относилась к рогатому не человеку с душевной теплотой, а другая с благоговейным трепетом.  Сам же совет проходил размеренно и без происшествий. Главы деревень по часовой стрелке поднимались и докладывали о положении дел в подконтрольных им поселениях. Если называлась угроза, на счет разрешения которой граф не был уверен, он шепотом советовался с послушником Мортимером и домовым. Так же он поочередно подзывал стоящих позади казначея и капитана стражи, уточняя имеющиеся в наличии средства и готовность боевых подразделений. Вильгельм изначально рассчитывал на то, что явится меньше половины представителей, поскольку планировал помогать лишь тем деревням, что явятся на совет. В нормальных условиях нынешнее количество требующей внимания территории сильно бы ударило по ресурсам графа и заставило бы его срочно запрашивать поддержки родственников из соседних регионов. Впрочем, один существенный фактор внушал ему надежду. Слова слова. Так много слов, что сильно раздражают безмолвного нелюдя. Хоть, за прошедшие несколько часов до радостного собрания людишек новый хозяин и сделал много чего полезного, это не мешало хвостатому относится ко всем реформам скептически. Но выслушивая жалобы каждого из голов, дзасики-вараши становился мрачнее и задумчевее, отвечая лишь на вопросы господина. Когда тот к нему обращался за очередным советом и кратким описанием того иль иного существа лютого.  – Одним вином сыт не будешь. — тихо сказал Вильгельм демону — Приказываю тебе есть сколько пожелаешь. Набирай силы. Негоже позорить меня перед подчиненными торчащими костями.  Когда доклады были окончены, граф взял перерыв для того, чтобы выслушать мнения советников, а после он поднялся, держа в руке кубок с вином.  – Первым делом, поспешу выразить признание всем, кто собрался здесь в этот час. Вы сделали правильный выбор, сохранив верность короне. За это ваши деревни на первое время будут освобождены от уплаты налогов. Напротив, вы получите материальную поддержку, в целях скорейшего восстановления вашего хозяйства. С завтрашнего дня послушник Мортимер выдвинется вместе с обозом провианта и предметов первой необходимости, с целью ровно и по совести, распределить их между нуждающимися. В течении недели должны прибыть кортежи с бригадами мастеров, щедро предоставленных его высочеством бароном Вольфгангом Стефаном Андреасом фон Ангстремом. Их работа будет финансироваться из его бюджета. В их задачу будет входить постройка амбаров, загонов, причалов, а также ремонта существующих строений. В то же время мы начнем получать первые отклики от наемных охотников на нечисть, при помощи которых будут разворачиваться полномасштабные операции по зачистке лесов. Но и до тех пор у нас найдутся дела. Завтра, ровно на восходе солнца, из ворот замка выдвинутся три вооруженные группы, снаряженные бочками с горючим маслом, факелами, баграми и сетями. Продвигаясь последовательно от ближайших деревень к дальним, они буду проводить сожжения погостов и кладбищ в целях упокоения умертвий, зомби и иных живых мертвецов. Ко времени их прибытия все пригодные к работе мужики в деревнях должны быть готовы оказать им поддержку в вылове келпи, русалок, мавок и ундин из соседних водоемов для последующего показательного сожжения. В случае потребности отрядов в жилье или пище, рекомендуется предоставлять посильную помощь. Однако, капитан стражи Гилберт, а также я лично, готовы дать слово, что наши солдаты являются верными слугами короны и чтят воинскую честь. За сим можете принять гарантии, что эти подразделения не доставят неудобств вашим людям по злой воле.  – Помните, наша основная задача в том, чтобы в тепле и сытости пережить холодную пору. Вместе мы преодолеем все трудности, и поднимемся на ноги. Лишь наши совместные усилия и вера в единство человеческого рода уберегут нас от гибели и прославят в веках наши деяния. Слава короне! — торжественно поднял кубок Вильгельм.  Уточнив отдельные моменты и обменявшись любезностями, обе стороны переговоров наконец удовлетворились услышанным и покинули зал. В тихой обстановке Вильгельм дал хранителю дома его собственное задание. В ближайшие день-два тому следовало набраться сил и восстановить гнетущую ауру, отгоняющую нечисть. А при очередном выпитом бокале вина, нелюдь вздрогнул. Получив очередной приказ совершенно его не радующий. Поесть. С одной стороны хозяин говорит дело в чем-то оскорбляя тонкую эстетичную инородную натуру древнего существа. Любившего сравнить себя с благородным вампиром и покрасоваться перед окном в полумраке. Но. Он был прав. Эта худоба когда-нибудь закончится плохо сыграв с ним злую шутку. Поэтому Люциану пришлось заставить себя сьесть всего и понемногу, вспоминая вкус блюд. Сдерживая шипение если что-то сильно горячее попало на чувствительный длинный язык. Сразу запивая вином. И вспоминая что смертный вроде бы должен был после десятой кружки быть на веселе. Сразу воспряв духом. Хорошо быть нечестью в особенности такой благородной. После окончания допроса главных в деревнях явившихся, была воздвигнута графом речь. И извольте все заметить, он умел воодушевить людей, заставить их поверить в будущее, в него самого и в завтрашний день. Это добавило еще одну монету на мысленную чашу весов в пользу графа. А может новый хозяин вовсе и не так плох. Может быть. И да. После окончания трапезы и шумных разговоров, по пути в комнаты, Вильгельм завел речь о личном задании хвостато — рогатого. Отдав приказ о восполнении защитной ауры древнего замка.  – Мы должны дать понять деревенским, что наше прибытие внушило страх кишащим в лесах тварям. Дай знать всем этим жалким порождениям тьмы, что мы здесь. И что их гибель лишь вопрос времени, если они продолжат угнетать наших людей.  Теперь молодому графу оставалось лишь ждать, когда запущенные им механизмы придут в движение. И казалось бы, жизнь наладилась! На удивление Люциана, слуги относились к нему с должным почтением, постоянно надоедая вопросами. Но вскоре смекнули, что лучше темному просто не попадаться на дороге. А если и попадаться, то проскальзывать мимо тише воды ниже травы. Шум разговоров данное существо не любило, как и свет. Хотя тяжелые портьеры были настеж раскрыты в каждой зале позволяя их освещать. Закатному солнцу. Ночью же, как только всплыла растущая луна. Замок словно вспенился изнутри. Будя и графа и священника и всех слуг заметавшихся словно крысы на тонущем корабле. Причиной же шума оказался огромный главный зал, располагавший в себе гордость и сердце строения. Орган. Огромный инструмент уходил ввысь диковинным чудищем. Поя на все лады величественно, пугающе тревожно. Подчиняясь тонким пальцам скользящим по клавишам. Пока разъяренный Вильгельм не влетел в зал, гневно требуя прекратить и дать всем поспать. Демон оборвал игру рыкнувшим акордом и вскочив со своего места, словно материализовался у носа смертного. Вильгельм был молодым, и довольно неопытным оборотнем. Ночью, при свете луны, контролировать свою ярость удавалось ему нелегко. Когда зазвучал орган и просыпающееся сознание графа определило причину беспокойства, чудом юному правителю удалось сохранить человечность. Впрочем, небесно-голубые глаза пылали яростным алым, когда демон произвел свою жалкую попытку заявить о себе. Прижимая острые уши и щуря подсвечивающиеся изнутри ядовитым холодом глаза, нашипел на своего от шарахнувшегося господина. После едва не коснувшись пальцем губ, в желании заткнуть источник брани, но не смел коснуться. Ошейник жгло коленным металлом. Отдаваясь в воздухе запахом жареного мяса. Было заметно как вздернул бровь оборотень, поражаясь толи выдержке, толи наглости нелюдя. Вмешавшийся священник запел свою трель о том что демоническое отродье пыталось воздействовать на них всех своей нечистой силой, в попытке стравить людей на рогатое отребье. Что рыкнув, растворилось золотым песком. И после нескольких успокаивающих слов господина, находящиеся в зале отправились спать. Потом хвостатый же с негодованием мерил шагами стену замка, бросая яростные взгляды на ощерившийся хищный лес. Что теперь скорее выглядел настороженно. Чем опасно. Принюхиваясь к изминениям. Конечно, утром его вызовут на разговор об инциденте, будет выговор. — Пусть попробует и пальцем тронуть… Прохрипел нечистый через зубы и пальцем оттянул полоску бархата прилипшего к своей хоже. Болезненно зашипев. А ведь он только вскинул руку, даже без желания впиться когтями в глаза. Хотя, оно было. Но не осуществимо как упавшая звезда. Ладно, все утром.    Как ни странно, Мортимер в этой ситуации заслуживал наибольшего сожаления. Будучи самым младшим в свите графа, он невероятно ответственно подходил к своему делу. Священник действительно считал, что несет ответственность за все выходки домового. А уж зная, что на следующий день ему придется покинуть замок на неопределенный срок, Морт не на шутку разволновался. По дороге к спальням Вильгельму пришлось долго убеждать юношу, что выходки хвостатого несут лишь характер шалостей и не влекут смертельной угрозы. Те же слова священник должен был передать всем слугам в ходе утренней проповеди.  Практичный и опытный Беккер, в свою очередь, даже изыскал в произошедшем некоторую выгоду. И Вильгельм с облегчением одобрил его инициативу. Теперь в жизни слуг возникала задача, не дающая им скучать и слоняться без дела. Отныне, скромная по меркам дворянства, свита должна была внимательно следить за состоянием замка. Во время исполнения своих повседневных приказов слуги будут подмечать положения предметов интерьера, цвета гобеленов, конфигурацию стен. По косвенным признакам они будут учиться тому, на что способен хранитель. Предсказывать его настроение, стараться не допускать шалостей и вовремя исправлять их последствия. На плечи людей легла тяжкая ноша обитания в месте, живущем своей жизнью. Сначала Вильгельм, а затем и Беккер с Мортимером дали им понять, что выбор у них не велик. Либо сдаться под давлением хозяина замка, либо принять его правила игры. Конечно, нашлись слабые духом. Но запросы на их замену будут отправлены уже утром. –––––––––––––––––––––––––  Кабинет Вильгельма скорее походил на полевой штаб. Это было единственное место в замке, которое граф запретил преобразовывать. Небольшая комнатушка с грубыми каменными стенами, уставленная не распакованными ящиками, на которых беспорядочно были раскиданы карты и книги. У противоположной от двери стены стоял простой дубовый стол, за которым и располагался наследственный хозяин замка.  Когда Люциан откликнулся на призыв, молодой оборотень смерил его тяжелым взглядом. Он осторожно извлек ключ из нагрудного кармана и демонстративно отложил его в сторону, показывая тем самым, что пытки отменяются.  – Не жди от меня долгих яростных речей. — нарушил тишину он — Уверен, ты достаточно умен, чтобы понимать как твой поступок навредил нашему делу. Сейчас мне пришлось лишь отсрочить сбор и выдвижение отрядов. Но если такое будет происходить каждую ночь, слуги рано или поздно начнут падать без сил посреди коридоров. Я не собираюсь читать тебе нотации о морали и пытаться изменить твою натуру. Ты волен самовыражаться так, как считаешь нужным. Но я не потерплю, чтобы мои люди лишались своего заслуженного отдыха по чьей-либо прихоти. Мой приказ таков. Не смей прерывать сон обитателей этого места и его гостей, принятых по доброй воле. А также не пытайся извратить сам смысл этого указания, например не давая всем заснуть, или беспокоя пробуждающихся. Люди должны быть уверены в том, что даже в такой трудной ситуации они могут спать спокойно. Оставшуюся часть ночи демон провел в своей комнате, точнее же на дряхлом старом чердаке. От которого совершенно случайно был потерян ключ. И доступ туда закрыт был для всех слуг и помощников молодого графа. Вот на нем в тишине и одиночестве коротал свое большее количество времени рогатое чудовище, за. Рисованием. Свою тихую страсть же нелюдь тщательно прятал. Даже сжигая не получившиеся по его мнению картины. И утро, начавшееся для людей где-то с шести, стало явным облегчением данного. Одиночества. Может монстр и не подтверждал, но с пришествием людей в замок, он понял насколько соскучился по этому живому шебуршанию. Прикинув через сколько примерно его вызовут на допрос с пристрастием и последующее наказание. Хвостатый успел перехватить себе на кухне кувшин вина, буквально влет опустошая его. Фыркнув и едва только на периферии сознания почувствовав произношение своим именем его хозяином по контракту, растворился в воздухе. Разбив кувшин, что просто упал на пол под вскрик кухарок и поваров. Материализовываясь в кабинете Вильгельма, нелюдь замер перед ним, снова падая на одно колено, как этого требует кодекс. Наблюдая за каждым его действием. И вцепился взглядом в ключ. Мгновенно напрягшись. Только вот судя по всему наказания не будет ибо ключик был отложен в сторону. Значит. Его помилуют? Нависшее напряжение первым прервал оборотень. Высказав все о поступке нелюдя. И слава тьме. За волосами и рогами не было видно усмешки скользнувшей по губам. Сменившийся равнодушием. Ну, как и требовало того ожидать, никаких лазеек в возможных происках. Понурив голову, рогатый ещё с минуту выдерживал паузу, а после медленно поднялся. Коротко поклонившись в пояс. Уже только после этого поднимая на графа холодный и колкий взгляд. — Я понял вас. Господин. Такого не повторится. Возможно, Вильгельму стоило обойтись с рогатым нелюдем гораздо строже. Но юный граф решил не давать волю зверю внутри себя в первый же день. Вся жизнь оборотней была вечной борьбой с надвигающимися безумием и яростью. Пока парню удавалось держать себя в руках, но надолго ли? Луна в небе угрожающе росла. Скоро наступит день, когда придется принимать меры.  Судя по всему, дзасики-вараши понял, что ему пытались донести. У бедного демона и выбора то особо не было. В этом Вильгельм ощущал к нему некоторое сочувствие. Молодой граф достал из внутреннего кармана небольшой хронометр и щелчком откинул крышку.  – Через час жду тебя в обеденном зале. Не опаздывать.