Патрисия раскрыла глаза только когда ее ноги встали на землю. Она почувствовала сильное головокружение, оттого и не спешила отходить от Эдди, которому, казалось, все было по боку. Судя по его поведению, он не раз совершал подобные экстремальные прыжки. Но на его лице читалось легкое разочарование. Все-таки он рассчитывал на крик. А сама Уильямсон не выглядела напуганной. Дрожащие пальцы девушки с трудом оторвались от его плеч, и она смогла самостоятельно устоять на месте. Сначала Патрисия выровняла дыхание, потом успокоилась, а потом ее разумом завладела злость.
«О таких вещах положено спрашивать» – жестами изъяснилась она. Миллер мало что понял, но все это явно не означало радость. Она скрестила руки, и зашагала в сторону машины. Эдди ничего не стал говорить, и пошел за ней. Патрисия как маленький обиженный ребенок отвернулась к окну и нахмурила брови. Когда они доехали до школы, ему пришло в голову извиниться. Он зачем-то заглянул в телефон, а затем потрепал по плечу свою пассажирку.
«Прости. Я не хотел тебя обидеть» – аляповатыми движениями рук извинился он. Уильямсон удивленно захлопала ресницами, на что он сказал, – давай заключим сделку: ты немного будешь говорить, а я выучу жестовый язык?
Девушка достала телефон, и напечатала ответ.
«Это не так просто. Ты поймешь, когда попытаешься выучить хотя бы дактиль. Я не могу разговаривать по щелчку пальцев. И я не горю желанием разговаривать не по делу. Либо ты примешь это, либо больше не подходи ко мне»
– Хорошо. Раз уж мы друзья, я попытаюсь считаться с твоим мнением. А язык жестов я выучу только потому, что я устал гадать, что значат твои махания. Так что, мир? – Патрисия махнула головой, и показала, как будет на языке жестов слова «мир» и «примирение». Эдди попытался повторить за ней, и у него вышло только с третьей попытки.
Оба пришли в дом как раз к ужину. Уильямсон застала свою сестру в коридоре. После небольших нотаций на тему того, что нужно всегда отвечать на смс, Патрисия ушла к себе. А Эдди был отрезан Пайпер.
– Чего тебе надо от моей сестры? – громко и злостно спросила она у парня, когда тот почти достиг своего временного пристанища.
– Не твое дело, Пайпс, – безразлично ответил он и скрылся за дверьми. Девушка не планировала отступать, и зашла вслед за ним.
– Я серьезно, даже близко к ней не подходи! Если ты ее хоть пальцем тронешь, я клянусь я…
– Что? – перебил Миллер, и подошел ближе к ней. Уильямсон прижалась спиной к поверхности двери, а он положил руку вдоль ее головы. Его взгляд был таким же холодным, уверенным и в какой-то мере угрожающим, – что же ты сделаешь, детка? А знаешь, чего ты боишься на самом деле? Того, что она узнает правду.
– Она в курсе, что мы с тобой встречались.
– Она знает только твою версию, где я естественно оказался полным мудаком. Но мы оба знаем, что виноват здесь не только я. Поэтому оставь свою ревность и зависть, и шагай по своим делам.
– Да пошел ты! – Пайпер агрессивно оттолкнула его, на что он только ухмыльнулся, – я расскажу ей, что случилось на самом деле. Пусть уж лучше она будет считать меня стервой, чем свяжется с таким козлом, как ты. Почему ты пристал именно к ней? В школе полно девушек, которые сразу же на колени перед тобой упадут, как только ты пальцем поманишь. Или ты так мстишь мне? Чего ты хочешь?
– Между нами давно все кончено. Месть здесь совершенно не при чем. От тебя мне ничего не нужно, Пайпер. Твоя сестра – моя личная инициатива, и тебя это не касается, – очередной острый взгляд. Пайпер поспешила уйти из его комнаты, ведь Эдди был непредсказуемым.
Патрисия тем временем устало упала на кровать. Ее еще слегка потряхивало после недавнего полета. Она собиралась пораньше лечь спать, но сообщение от Бэна прервало все ее планы. И почему он столько времени избегал ее, а именно сейчас ему приспичило встретиться и погулять? Мысли о сегодняшнем дне куда-то делись, и девушка быстро побежала на встречу. Он ждал ее на крыльце. Взгляд его был каким-то опечаленным, но когда парень увидел ее, то улыбнулся.
«Мы давно не виделись» – начала Патрисия, – «как дела?»
Он собирался сказать, что скучает. Собирался объяснить ей, почему так себя ведет. Но когда дело доходит до реального разговора, Рид молчал. Его преследовал страх, что если он откроется, он потеряет ее дружбу, которой очень сильно дорожит. Она была единственным человеком, который понимал его на все сто процентов. Это ли не главное?
«Я вел себя странно. Опять. Я разочаровал тебя? Только ответь мне честно» – с надеждой в глазах спросил он.
«К чему этот разговор, я не понимаю» – смутилась Уильямсон.
«Ты понимаешь. Я не хочу торопить события. Просто знай, что ты мне не безразлична» – он выражался неуверенно. Но глухой смотрит не только на руки – средство общения, но и на движения тела. И она могла заверить, что он переживал. В какой-то степени это было мило. Девушка ничего не ответила, потому что ей стало так же неловко. Как на это реагировать она не знала, но Патрисии было приятно, что он делает первые шаги, –
«ты не ужинала? Как на счет того, чтобы заказать азиатскую кухню?»
Часы за беседой и едой пролетели незаметно. Им было хорошо и легко друг с другом. Но после подобных встреч на душе все равно оставался какой-то странный осадок.
***
Настал долгожданный день – день завершения ремонтных работ в Обители Анубиса. Именно сегодня ребята могут вернуться в свои новые комнаты. Придется, конечно, обживаться, но это лучше, чем стеснять других. Обитель реконструировали, не меняя его традиционного облика и расположения комнат. Но отныне все комнаты были оснащены необходимым оборудованием для глухих. Теперь у двери комнат были кнопки – сигнализатор звука. Когда кто-то захочет войти или всех созовут на собрание, в комнате начнет мигать свет. Поставили новую усовершенствованную противопожарную систему и сигнализацию. Дом был отремонтирован. Компенсация с надбавкой за моральный ущерб полностью выплачена. Все налаживалось. В честь этого мистер Свит организовал небольшой фуршет в гостиной для жильцов этого дома.
– Наконец-то я дома, – Эмбер легко вздохнула, и начала ходить по гостиной, проводя ладонью по стенам, – не думала, что я скажу это когда-нибудь, но я скучала по этому месту.
– Можно свободно дышать и не устраивать войну за очередь в ванную, – радостно воскликнула Джой.
– А я скучал по трапезам за этим столом – Альфред в своем репертуаре все эмоции сводил к еде. Патрисия оставила свое мнение при себе. Она была первой из девочек, кто поднялся на второй этаж. Коридор выглядел точно так же, словно никакого пожара и не было. Воспоминание о том случае заставило ее немного вздрогнуть. Снова в нос ударил тот едкий дым, снова огонь, который отрезал выход, снова пугающее безразличие Эдди. Говоря о последнем, он как раз поднялся вслед за Уильямсон. Когда они оба остановились возле входа на чердак, глухая повернулась в сторону парня и четко произнесла.
– Мне страшно.
Миллер мог понять ее чувства, но вместо того, чтобы сказать пару утешительных слов, он довольно улыбнулся.
– Ты разговариваешь! – восторженно произнес парень, сопроводив это жестами, – но теперь тебе нечего боятся. Я уверен, что ничего подобного больше не случится. Мой папаша вложил кучу денег в новую систему противопожарной безопасности. На самом деле так ему и надо. Прежде чем вводить эту бредовую инвалидную программу, стоило все тщательно продумать.
Уильямсон задумалась, а затем вытащила из своей сумочки блокнот и нацарапала ручкой ответ. Она вырвала листочек с запиской, протянула ему в руки, и ушла к остальным ребятам.
«Если ты считаешь эту программу бредом, то наша с тобой якобы дружба тоже входит в это определение»
Эдди вздохнул, и задрал голову. Привычка не думать о чувствах других людей никогда не исчезнет. В очередной раз он облажался перед девчонкой, к которой недавно испытывал только отвращение.
Дружить с глухой оказалось не так просто. На секунду он поверил в то, что нашел родственную душу, но неосознанно плюнул в нее.
Патрисия была для него загадкой, сложной игрой, в которую он втянулся.
Придется снова найти изощренный способ извиниться, чтобы перейти на новый уровень в этом квесте под названием
«дружба» 
