Наша звездная жизнь/ Our Star Life

      В течение следующей недели Тиму удается влиться в ритм этой новой жизни. Он узнает, что Арми работает в ресторане в основном четыре смены в неделю, три дневных и одну ночную, обычно по четвергам. Хотя иногда берет дополнительные смены, если другой шеф-повар, например, заболел, что, по-видимому, происходит довольно часто. Однако Арми вроде бы не против прикрывать его. Кажется, ему действительно нравится работать над своими кулинарными навыками и пробовать новые рецепты. Однажды вечером он приносит домой еду из своего ресторана, и Тим искренне впечатлен насколько это вкусно. Он знал, что Арми любит готовить, но явно недооценивал его талант в своем мире.       На этой неделе у него назначено несколько прослушиваний на вторник, среду и четверг, и хотя он старается настроить себя позитивно и выложиться по полной, но видя, как легко агенты по кастингу отказывают ему в ролях, которые не многим больше массовки, дико раздражает и к тому времени, когда он выходит с последних проб, твердое «нет» уже плотно засело в его ушах. Он способен на гораздо большее, чем эти эпизодические роли. Актерство – это единственное, в чем он действительно хорош, но, похоже, никто не собирается давать ему шанс доказать это. Это невероятно расстраивает, если выражаться очень мягко.       Арми оказывается отличным отвлечением от имеющихся удручающих карьерных возможностей, и он в полной мере пользуется новообретенным семейным положением, инициируя секс при любой возможности. Арми, со своей стороны, доволен и полон энтузиазма, хотя, возможно, его немного забавляет внезапная потребность Тимми в почти постоянном сексе.       Однажды ночью Арми дразнит его, спрашивая, не упал ли он случайно в котел с виагрой, на что Тимми молча отвечает, глубже насаживаясь на его член и глубоко засовывая свой язык в его рот, тем самым эффективно перекрывая тому возможность острить. Он жестко трахает себя, оседлав мужчину и запрокинув голову в экстазе, в то время как Арми с силой впивается длинными пальцами в его тонкую талию, оставляя темно-фиолетовые следы на бледной коже, от которых Тим мгновенно снова возбуждается, когда замечает их в зеркале несколько часов спустя.       Когда не занимаются сексом, они находят и другие, более спокойные способы насладиться обществом друг друга. Он узнает, что Арми любит бегать рано утром, обычно еще до того, как Тим будет в состоянии разлепить глаза. А когда возвращается, он готовит им обоим завтрак, и потом они вместе едят, переплетаясь ногами под столом. Затем проводят какое-то время, свернувшись калачиком на диване, обычно просматривая новостные сайты и соцсети на телефонах, прежде чем Арми уедет в ресторан или Тим отправится на прослушивание.       Тимми до сих пор удивляется тому, насколько комфортна и уравновешенна их совместная жизнь здесь. Приятно осознавать, что Арми всегда рядом с ним не по рабочим обязанностям, а потому, что сам выбрал эту жизнь с ним и доволен любыми простыми совместными удовольствиями. Но он не может избавиться от переживаний, что все это временно для него. Он понимает, что на самом деле ему здесь не место, и каждое утро, просыпаясь, те доли секунды перед тем, как он откроет глаза, он убежден, что снова окажется в своей постели в Нью-Йорке, один. И каждый день он открывает глаза и все еще видит их общую спальню, и у него живот скручивает от смеси облегчения и страха.       Он до сих пор понятия не имеет, почему и как он оказался в этом мире, и есть ли какая-то задача, которую ему нужно выполнить здесь, чтобы вернуться к своей собственной жизни. Какая-то часть его не слишком-то и хочет искать ответы, потому что это потенциально означало бы, что ему придется отказаться от отношений с этим Арми, как раз тогда, когда он начал привыкать к такому интимному образу жизни. Он полагает, что, если он должен был пытаться вернуться к своей другой жизни, кто бы или что бы ни поместило его сюда должно было подать ему какой-то знак. А так как каждый день проходит без какого-либо намека на то, почему это произошло, он начинает думать, что, возможно, такой цели и не стоит. Когда он просыпается в пятницу — через неделю после того, как впервые оказался в этой другой жизни — и чувствует, как руки Арми крепко обнимают его, он решает перестать беспокоиться и просто наслаждаться тем фактом, что ему дан шанс испробовать жизнь, где он и Арми вместе и счастливы, и это все, что действительно имеет значение. Со всем остальным он сможет разобраться позже.       В тот день у него запланирована встреча с Брайаном, и он не может не испытать облегчения от того, что по крайней мере некоторые аспекты его другой жизни остались неизменны. У него все еще есть агент, которого он знает и которому доверяет, и это дает Тимми некоторую надежду на его актерское будущее.       Они договариваются встретиться в маленьком кафе в нескольких кварталах от дома. Подойдя минут за десять до назначенного времени, Тим осматривается и решает устроиться снаружи, наслаждаясь прохладным мартовским воздухом. Брайан обнимает его, когда подходит, и Тимми не может сдержать широкой улыбки. Они с Брайаном вместе уже несколько лет, и он так помогал ему в начале его карьеры, так что если кто-то и может помочь ему сейчас выбраться из болота, в котором он оказался, так это он.       — Рад тебя видеть, Тим! Как дела? — веселый тон Брайана помогает немного ослабить тревогу, нарастающую в ожидании этого разговора. Он знает, что тот на его стороне и наверняка тоже хочет все исправить.       — Ну, если честно, не очень, — он наклоняет голову и нервно почесывает затылок. Он терпеть не может жаловаться, и в целом он действительно благодарен, что у него вообще есть какая-то карьера, но роли, на которые он сейчас может рассчитывать, на самом деле даже не требуют особой игры, и все, чего он хочет, это шанс вернуться к большому кино пусть даже для небольшой роли. Там, где он сможет делать то, что, по его мнению, он умеет делать.       — Что? Почему? С Арми все в порядке? — голос агента сразу понижается от беспокойства, когда он еще больше наклоняется к столу.       — А? Да нет, у нас все в порядке. Даже потрясающе, на самом деле, — уголки губ приподнимаются в улыбке, когда он думает о том, каково им сейчас вместе. Он встряхивает головой, прогоняя всплывающие картинки, чтобы вернуться к истинной причине, по которой он здесь. — Нет, я имел в виду эти прослушивания, на которые ходил. Я даже не знаю, Брайан, должно же быть что-то лучше, чем… это! Ни одной роли больше, чем на страницу, некоторые вообще ограничиваются двумя репликами!       Брайан тяжело вздыхает. — Да, я знаю, материал на этой неделе был больше похож на соскребание остатков со дна бочки, мне очень жаль. Иногда ролей просто нет. Но помнишь, несколько недель назад ты прослушивался на роль для целых шести эпизодов «Анатомии страсти». Так что предложения не всегда такой отстой.       У Тимми навострились уши. Возможно, все было не так безнадежно, как он думал. Обычно он не был бы в восторге от мыльных опер, но сейчас он точно не в том положении, чтобы быть привередливым. Это шоу идет уже целую вечность и до сих пор имеет огромную аудиторию. И это в тысячу раз лучше, чем то дерьмо, в которое он прослушивался на этой неделе. — Так я получил роль? — он пытается сдержать отчаянную надежду в своем голосе, но не уверен, что ему это удается.       Еще один долгий вздох Брайана, когда он опускает взгляд на стол. — Э-э, нет, не получил, — голос извиняющийся, но от этого легче не становится. Тим с отчаянным стоном откидывается на спинку стула.       — Ладно, так что я могу сделать с этим? Я имею в виду, да, я понимаю, что был сумасшедший период со скандалами, но ты хочешь сказать, что меня всегда будут игнорировать для нормальных ролей, потому что я осмелился влюбиться в женатого мужчину? Как будто это дерьмо не случается каждый гребаный день в Голливуде?! — он не ожидал, что так расстроится, и теперь не может сдержать оттенок гнева и разочарования в своем тоне, когда говорит.       Брайан определенно удивлен его резкой реакцией, будто Тим этого мира ни разу не удосужился так расстроиться из-за всей этой ситуации. Хотя, так и есть, ведь ему так и не довелось испытать другую сторону, чтобы по-настоящему понять, что он потерял.       — Мне очень жаль, что тебе приходится проходить через все это, Тим. Правда. Я никогда не хотел, чтобы это произошло, и поэтому пытался… — он замолкает, и Тимми склоняет голову набок, задаваясь вопросом, о чем это он. — Сейчас это не важно, это в прошлом. Все, что мы можем сделать сейчас, это пытаться двигаться вперед. Продолжай показывать им, что ты не собираешься сдаваться, что ты будешь продолжать прослушиваться, и, независимо от роли, ты будешь выкладываться по полной. Надеюсь, однажды все обернется в твою пользу, и ты получишь потрясающую роль, которая продемонстрирует твой непомерный талант и навсегда оставит весь этот кошмар позади.       В этот момент подходит официантка, чтобы принять заказ. Тим заказывает только кофе, потеряв аппетит из-за довольно разочаровывающего поворота разговора. Брайан заказывает сэндвич и чашку чая. Как только официантка уходит, он смотрит на свои руки, сложенные перед собой на столе. — Значит, больше ничего нельзя сделать? — он не хочет показаться неблагодарным, но он надеялся на нечто большее, чем просто речь «продолжай в том же духе».       — Послушай, я клянусь, что делаю все что в моих силах, чтобы использовать каждую возможность для тебя. Но, к сожалению, это печальная реальность Голливуда. Одна маленькая ошибка может полностью стереть тебя из списков. И, если говорить откровенно, твоя была не такой уж маленькой.       Тимми резко вскидывает голову, натыкаясь на виноватый взгляд Брайана. Он уже собирается ответить, когда агент продолжает. — Послушай, я знаю, что ты должен быть здесь, в Лос-Анджелесе, ради Арми, — он на секунду замолкает, и снова этот взгляд. — Но, если ты действительно серьезно настроен получить лучшие роли, я мог бы потянуть за кое-какие ниточки в Нью-Йорке и попытаться выбить тебе роль в театре, не на Бродвее, но все же. Там у меня гораздо больше связей, чем здесь, и есть несколько человек, обязанных мне. В общем, я могу заняться этим, если хочешь.       Тим с минуту молча смотрит на него. Брайан наверняка знает о ситуации с детьми Арми и знает, что тот должен оставаться здесь, чтобы видеться с ними, и именно поэтому Тим переехал из Нью-Йорка, чтобы быть рядом с ним. Но технически ничто не удерживает его от того, чтобы ненадолго уехать, чтобы где-то сняться или поучаствовать в спектакле. Он обдумывает слова Брайана, пытается сопоставить свое желание реализоваться как актер с мыслью о том, что может оказаться вдали от Арми на недели или даже месяцы, если его, например, возьмут в какой-нибудь сериал.       В конце концов, это не соревнование. Он ни за что не рискнул бы находиться так далеко от Арми так долго, даже если их отношения стабильные и прочные, и ему не нужно беспокоиться о том, что расстояние вызовет проблемы. Он только начал привыкать быть с ним каждый день, и, хотя он отчаянно хочет нормальных ролей, этого недостаточно, чтобы заставить себя улететь на другой конец страны, особенно когда он не знает, когда/если его может перенести обратно в свою другую жизнь.       После долгой минуты раздумий он прочищает горло. — Э-э, спасибо за предложение, но я не могу. Прости, я просто… я не могу, — снова переводит взгляд на стол.       — Все в порядке, я предполагал, что ты так и ответишь. Я понимаю, почему тебе будет тяжело. Просто решил, что лучше озвучить. Если ты когда-нибудь передумаешь или ваша… ситуация… изменится, просто помни, что предложение остается в силе.       Тим кивает, его глаза все еще сосредоточены на сцепленных пальцах, костяшки которых побелели от крепкой хватки. — Спасибо.       Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на улицу перед кафе. Он ненавидит тот факт, что ему приходится выбирать между Арми и своей карьерой. Очевидно, что Арми всегда будет побеждать, в каком бы мире он ни находился, но несправедливо, что он не может просто быть счастлив с ним, не рискуя всем остальным. Он прекрасно понимает, что весь этот скандал был связан не столько с тем фактом, что у них была интрижка — это настолько распространено в Голливуде, что уже вряд ли заслуживает особого внимания, сколько с тем фактом, что они оба мужчины. И он искренне не понимает, как Голливуд, место, которое должно способствовать творчеству и самовыражению, стало одним из самых закрытых и узкомыслящих сообществ из всех.       — Ты же не собираешься снова меня уволить? — тихий голос Брайана доносится до него, и он так погружен в свои мысли, что почти не слышит его.       Он оборачивается, чтобы посмотреть на агента, у которого сейчас озабоченное выражение лица. Ему требуется еще минута, чтобы осознать, что тот сказал. Когда до него наконец доходит, он не знает, что ответить. — Что? Нет, конечно нет! Зачем мне..?       Брайан перебивает его, говоря быстро, как будто нервничает. — Я знаю, что отношения между нами не всегда были хорошими, и я не могу передать, как благодарен, что Лука смог отговорить тебя в прошлый раз. Честно говоря, ты один из моих самых талантливых клиентов, и я всегда видел в тебе больше сына, чем просто еще одного актера, которого представляю. Я бы очень хотел, чтобы у тебя все сложилось по-другому, потому что знаю, каких вершин ты мог бы достичь, если бы все не так… ну, это не имеет значения.       Тим понятия не имеет, о чем говорит Брайан, поэтому просто смотрит на него, чуть приоткрыв рот, и просто ждет, когда тот продолжит. — Знаю, что мы не говорили об этом, но я хочу сказать, что очень сожалею обо всем, что произошло тогда, когда все вскрылось. Я никогда не имел в виду, что Арми не подходит тебе или что вы не будете счастливы вместе. У меня было предчувствие, что грядет большой скандал с серьезными последствиями, и я просто хотел защитить тебя от этого, как мог. Но ты был прав, выбрав любовь. Бог свидетель, я сам это сделал, и никогда не жалел о своем выборе. Но моя сексуальная ориентация не мешает мне заниматься любимым делом, поэтому я понимаю, что это не то же самое. Я очень рад, что вы двое нашли способ устроить свою жизнь, несмотря ни на что. Я просто… я хотел, чтобы ты знал это.       Такая открытость и искренность его слов застает Тимми врасплох. Он не может поверить в то, что слышит. Получается, даже Брайан был против их отношений, и он из этого мира, по-видимому, был настолько непреклонен в том, чего хотел, что чуть не уволил своего агента из-за этого?! До него начинает доходить, как отчаянно пришлось ему и Арми бороться за то, чтобы быть вместе, когда даже близкие люди пытались убедить их, что это того не стоит.       Очевидно, что в какой-то момент Брайан поменял свое мнение, а Лука успокоил того Тима и уговорил не увольнять агента. — Все в порядке, Брайан. Это в прошлом, и мы прошли через это, верно? Давай просто сосредоточимся на том, чтобы попытаться достать мне что-то более существенное, чем та чепуха, что была на этой неделе.       Брайан вздыхает с облегчением и улыбается ему. — Ты прав. У меня есть пара идей, над которыми я сейчас работаю, и думаю, потенциально они могут привести нас к чему-то интересному. Как только у меня будет больше подробностей, я дам тебе знать. Просто потерпи пока и постарайся не слишком отчаиваться. Я улетаю в Нью-Йорк в воскресенье, но вернусь через пару недель, чтобы провести еще несколько встреч. Тогда мы снова встретимся и посмотрим, как обстоят дела, хорошо?       Тим тяжело вздыхает и кивает. — Да, хорошо. Спасибо, Брайан. Я знаю, что ты делаешь все возможное. Извини, если был немного резок с тобой, — одаривает его своей лучшей извиняющейся улыбкой.       — Все в порядке. Я полностью понимаю твое разочарование. Я также расстроен за тебя. Поверь мне, если бы я был агентом по кастингу, ты получал бы каждый проект. Но, к сожалению, это не в моей власти, я могу лишь выбивать для тебя прослушивания.       — Я знаю и ценю все, что ты сделал для меня за эти годы. Правда. Ты потрясающий агент. Без тебя я бы вообще ничего не добился. Я бы, наверное, даже не встретил Арми, так что на самом деле я тебе всем обязан, — Тим приветственно поднимает чашку с кофе, которую минуту назад принесла официантка.       Брайан также поднимает чашку чая, и они чокаются. — Для меня удовольствие работать с тобой, Тим. И, несмотря на затишье сейчас, я уверен, что однажды ты зажжешь мир.       Еще с час они сидят и разговаривают, делясь различными мелочами из жизни друг друга, не касающиеся работы. Он не вдается в какие-либо подробности о себе и Арми, так как находится в этом мире всего неделю, но рассказывает ему о том, как они провели время в Остине, и вскользь упоминает как дела у Арми в ресторане.       Позже Брайан уезжает на еще одну встречу, а Тим еще долго остается в кафе, просто обдумывая все, что сказал ему агент. Он хочет сохранить оптимизм и верить, что обязательно найдется что-то интересное для него, но также не может избавиться от ноющего чувства в глубине души, что, возможно, это просто цена, которую он должен заплатить в этом мире, чтобы быть с Арми, и ему стоит просто смириться с этим.       К тому времени, когда он, наконец, возвращается домой, уже почти пять. Он находит Арми в кабинете, тот что-то печатает на ноутбуке, поэтому он тихонечко прислоняется к дверному косяку, чтобы минуту просто понаблюдать за ним. Арми пользуется очками для чтения, и Тим всегда находил это невероятно сексуальными. В другой день он в мгновение ока уже запрыгнул бы на него, но сегодня он так эмоционально измотан, что не уверен, что в нем есть на это силы. И эта мысль только еще больше угнетает.       — Привет, — все же решает он обозначить свое присутствие.       Арми быстро разворачивается на стуле, и на его лице появляется широкая улыбка. — Ээй! Как дела?       Тимми все также стоит в проеме, не в силах пока пошевелиться. — Не так хорошо, как я надеялся.       Арми снимает очки, кладет их на стол и через несколько секунд пересекает комнату, заключая его в крепкие объятия. — Мне очень жаль, детка. Знаю, что в последнее время тебе было очень тяжело, — успокаивающе гладит большими теплыми руками вверх-вниз по спине.       И если до этого момента Тимми удавалось сдерживать свои эмоции, то, как только он оказывается в объятиях Арми, а его лицо плотно прижато к груди, он выпускает наружу все напряжение, которое накапливалось в течение недели, и слезы пеленой застилают его глаза.       Когда Арми слышит первый тихий всхлип, он еще крепче сжимает его и начинает шептать слова утешения ему в макушку, все также поглаживая по спине. Тим сгребает его футболку сзади в кулаки и плотнее жмется к мужчине, позволяя себе полностью раствориться в этих прикосновениях.       Когда он, наконец, немного успокаивается, чуть отклоняется и смотрит на Арми. — Прости, я не хотел так расклеиваться. До меня будто только сейчас стало доходить реальное положение вещей. Как бы мне хотелось, чтобы нам не приходилось так дорого платить за любовь друг к другу. Все это чертовски несправедливо.       Арми поднимает одну руку, чтобы пригладить его спутанные кудри, а другой обхватывает лицо. — Тебе не за что извиняться. Поверь мне, я знаю, как это больно. Хотел бы я как-то облегчить это для тебя, — Тим отчетливо может увидеть отражение боли в его глазах. Он не единственный, на кого все это повлияло. Арми потерял намного больше, чем он.       — Я знаю. И люблю тебя за это. Не знаю, может, мне стоит подумать о смене сферы деятельности. Такой, где меня будут принимать таким, какой я есть, а не наказывать за это.       Арми внимательно, не говоря ни слова изучает его в течение нескольких секунд. Тимми не уверен, что он пытается разглядеть, но через некоторое время тот наконец говорит. — Ладно, я знаю, что тебе нужно. Пойдем со мной.       Его тут же утягивают к входной двери. Он не знает, что замышляет Арми, но ему совершенно не хочется больше сегодня куда-то выходить. Он останавливается почти у двери и освобождает свою руку из хватки мужчины. — Арми, я устал. Что бы это ни было, мы можем сделать это завтра? — ему не нравится звучать так плаксиво и капризно, но сейчас он действительно не в настроении.       — Нет, мы едем. Обещаю, ты будешь благодарен мне потом. Давай, не заставляй меня нести тебя в машину.       Тим немного ошеломлен внезапной настойчивостью Арми, особенно когда тот выжидательно смотрит на него и делает шаг в его сторону, давая ему понять, что он не шутит. Ну, драться он с ним точно не собирается, поэтому решает, что проще будет смириться. — Окей, хорошо. Пофиг, — он фыркает и демонстративно топает за дверь к машине.       Он ничего не говорит всю дорогу, и, к счастью, Арми тоже. Он понятия не имеет, куда они едут, он просто знает, что его раздражает то, что он сейчас не свернулся калачиком на их диване, не ест мороженое и не смотрит какой-нибудь дурацкий фильм, как планировал с тех пор, как вышел из кафе.       Когда Арми сворачивает в сторону пешеходных троп на холме Маунт-Ли, тем самым, что ведут к надписи «ГОЛЛИВУД», он бросает на него косой взгляд. Лицо мужчины остается совершенно спокойным, будто не происходит ничего из ряда вон выходящего. Он задается вопросом, что, черт возьми, тот задумал.       Арми паркуется в самой дальней точке, где разрешены автомобили, и выходит из машины. Тим до сих пор не понимает, что происходит, но его совсем не забавляет тот факт, что план Арми, по-видимому, требует физической активности, что сейчас звучит для него как мучительная пытка. — Серьезно? Ты решил затащить меня в поход прямо сейчас? Арми, я чертовски устал. Пожалуйста, мы можем просто поехать домой? — он остается сидеть в машине, тем самым подчеркивая свою позицию.       Арми обходит машину и открывает его дверь. — Сейчас же вытащил свою ленивую задницу из машины, Шаламе, это для твоего же блага, — он сам расстегивает его ремень безопасности и слегка дергает за руку, после чего Тим все же сдается и вылезает из внедорожника.       В конце концов они выбирают одну из троп, ведущую вверх и оканчивающуюся прямо за гигантскими буквами. На подъем у них уходит около часа, и к тому времени, когда они достигают вершины, в голове Тимми уже разработано несколько сценариев убийства собственного супруга. Он вспотел, все его тело болит, и последние полчаса он безостановочно скулил, что Арми решительно игнорировал, продолжая вести их дальше по тропе.       Незадолго до того, как они поворачивают за угол, чтобы увидеть надпись полностью, Тим спотыкается о выступающие из земли корни дерева и тяжело падает.       — Блять! — кричит он больше не от боли, а разочарования, желая, чтобы этот безумный эксперимент закончился, чтобы он мог просто принять горячую ванну и забыть об этом дне.       Арми подходит к нему и наклоняется, чтобы проверить повреждения. К счастью, нет открытых порезов, лишь только ушиб, который чуть погодя проявится небольшим синяком.       — Ты в порядке? — по крайней мере, у Арми хватает порядочности искренне обеспокоиться, даже если он и есть тот, кто затащил их задницы на эту дурацкую гору.       — Нет! — Тим возмущенно восклицает. — Я чертовски устал, у меня болит голова, и я хочу домой! Какого черта мы здесь делаем, Арми?! — он в пяти секундах от истерики, и ему ой как не хотелось бы, чтобы это происходило в общественном месте.       Впервые с тех пор, как они вышли из дома, выражение лица Арми смягчается, и он смотрит почти умоляюще. — Пожалуйста, просто доверься мне. Мы почти на месте, — он протягивает руку, чтобы помочь Тимми подняться, и тот, попялившись на нее несколько секунд, все же неохотно хватает и поднимается на ноги.       — После этого ты будешь должен мне миллион минетов, — ворчит он, и Арми разражается хохотом.       — Как скажешь, детка, — он обнимает Тима за талию, пока они проходят последние несколько метров до места назначения.       Когда они, наконец, заворачивают за угол, и перед ним открывается вид на раскинувшийся внизу Лос-Анджелес, он буквально перестает дышать и останавливается как вкопанный. Он помнит, как тот его Арми привел его сюда однажды, когда он гостил у них во время съемок «Красивого мальчика». Он был таким слабым после потери веса, что мужчине практически пришлось нести его часть пути.       Он знает, что уже видел этот вид раньше, но почему-то не помнит, чтобы у него перехватывало дыхание, как сейчас. Может быть, дело в низко-опустившемся солнце, отбрасывающем красноватый оттенок на весь город. Но вид просто потрясающий.       — Вау! — выдыхает он так тихо, что не уверен, что Арми его услышал, пока через несколько секунд он не отвечает.       — Я же говорил тебе, что это того стоит, — он улыбается, но не злорадствует, а, кажется, просто искренне рад поделиться этим с ним.       — Ага, — его голос полон восхищения, и он делает несколько шагов вперед, чтобы лучше все рассмотреть.       Арми подходит к нему сзади и обнимает поперек живота, оставляя медленный поцелуй на виске. — Помнишь, как впервые привел меня сюда?       Конечно же он не помнит, поэтому просто молчит, надеясь, что Арми расскажет ему об этом случае. Через несколько секунд тот исполняет его желание. — Это была первая неделя, как ты переехал в Лос-Анджелес. Ты сказал, что если собираешься жить в этом сумасшедшем городе, то должен увидеть его с лучшего ракурса.       Тим не может сдержать улыбку – это действительно звучит так, как он мог бы сказать. — Ну, это определенно лучший вид, что я когда-либо видел.       — А ты помнишь, что еще говорил? — дыхание Арми щекочет его кожу, и когда он говорит, губы периодически касаются его уха.       — Ммм?       — Ты сказал, что только посмотрев на что-то со стороны, можно получить полное представление, увидеть в перспективе. И именно это заставляет тебя чувствовать, что, хоть твой путь не будет таким простым, как ты надеялся, на самом деле это не имеет значения. Дело не в деньгах, славе или какой-либо другой ерунде, которую Голливуд легко тебе предлагает, а затем также легко отнимает, когда ты вдруг падаешь с им же выстроенного пьедестала. Речь о том, чтобы быть верным себе и делать то, что заставляет тебя чувствовать себя живым. Ты всегда хотел помогать рассказывать важные истории и менять мир своим искусством, какой бы маленькой ни была твоя роль.       Арми делает паузу, встает рядом с Тимми, все еще обнимая его за талию. — Я понимаю, что прямо сейчас ты чувствуешь, что то, что тебе предлагают, ничего не стоит. И, вполне возможно, ты прав. Может быть, это просто куча дерьма, которая не стоит твоего времени и усилий. И если однажды ты проснешься и решишь, что ты остыл к этому и хочешь уйти, я поддержу тебя, без вопросов. Но сейчас, я думаю, ты так расстроен как раз потому, что тебе все еще не все равно. Это означает, что где-то внутри ты искренне веришь, что это то, чем ты хочешь заниматься в своей жизни. Так что, возможно, тебе просто нужно посмотреть на вещи с другой точки зрения, чтобы лучше понять, куда двигаться дальше.       Тим медленно переводит взгляд от города на Арми, чье лицо сейчас отливает бронзой в свете заходящего солнца. — Я так сильно тебя люблю, — едва ли не шепотом признается он этому безумно красивому мужчине, все существо которого излучает любовь к нему. Он не знает, за что ему так повезло, но, черт возьми, он готов благодарить каждую звезду на небесах за то, что они благословили его такой любовью, о которой большинство людей только мечтают.       Арми смотрит на него с ослепительной улыбкой на лице. — Я тоже люблю тебя, малыш. Ты все для меня.       Арми наклоняется и нежно целует его, но Тимми настолько переполнен эмоциями, что сразу же углубляет поцелуй, разворачиваясь к нему всем корпусом и пальцами вплетаясь в мягкие волосы. Он шире открывает рот, потому что не в силах справиться с потребностью, с потребностью испробовать как можно больше Арми. Втягивать, посасывать, лизать – нужно все и сразу. Поцелуй выходит такой жадный, интенсивный, что в какой-то момент Тим понимает, что вот-вот потеряет сознание из-за нехватки кислорода. Он неохотно отстраняется, тяжело дыша в шею Арми и крепко сжимая его предплечье, чтобы удержаться в вертикальном положении.       В конце концов они усаживаются на траву, Тим устраивается между раздвинутых ног Арми, спиной прижавшись к его груди, и они молча наблюдают, как алый круг солнца исчезает за горизонтом. Они неподвижно сидят вплоть до того, как небо над их головами не замерцает звездами, а Тимми не начнет потряхивать мелкой дрожью от прохладного воздуха.       Спуститься обратно к машине намного проще и занимает меньше времени, чем наверх, да и Тим теперь определенно в лучшем настроении. Его рука все время крепко сжата в руке Арми, который время от времени прижимает его ближе к себе и проводит свободной рукой от плеча до кисти и обратно, создавая трение, чтобы согреть его.       Когда они возвращаются к автомобилю, Тим физически измотан, но счастлив. Когда Арми тянется к кнопке запуска двигателя, он перехватывает его руку, заставляя посмотреть на него. — Спасибо тебе. За то, что заставил меня подняться туда. Это было именно то, что мне было нужно.       Арми мило улыбается. — В любое время, детка. Всегда к твоим услугам, — наклоняется и целует Тимми в висок, глаза парня закрываются, когда он слегка прижимается к его губам.       Арми вынужден расцепить их руки, чтобы завести машину, но как только он выруливает с парковки и переводит машину в режим «драйв», он возвращает ее туда, где она была, снова переплетая их пальцы. Они держатся за руки всю дорогу домой, даже после того, как Тимми засыпает на полпути и тихонько посапывает рядом с ним.