Наша звездная жизнь/ Our Star Life

      Спустя пять минут он все так же ошеломленно смотрит на закрытую дверь с открытым ртом. Кажется, это были самые долгие пять минут в его жизни. Наконец ему удается подобрать свою челюсть и сделать неуверенных три шага к двери, когда она снова распахивается с такой силой, что громко ударяется в соседнюю стену.       Тим останавливается как вкопанный, глаза широко раскрыты от удивления и с неким намеком на страх. Арми стоит в проеме, его грудь вздымается от тяжелого дыхания и легко читаемого раздражения. — Да пошел ты, Шаламе!       Тимми полностью примораживает к месту, где он сейчас стоит. Он никогда раньше не видел, чтобы Арми так злился на него, и понятия не имеет, что тот собирается делать дальше. Поэтому он еще больше шокирован, когда Арми внезапно делает несколько широких шагов к нему и впивается в его губы яростным поцелуем, с силой врезаясь в его тело.       Спотыкаясь, он отступает на несколько шагов назад и, лишь благодаря спинке дивана, не заваливается на пол, пока Арми продолжает атаковать его губы. Мужчина грубо прикусывает его нижнюю губу, и Тимми судорожно выдыхает от боли и тянущегося за ней возбуждения. Никогда раньше он не видел Арми таким. Это он, Тим всегда был нуждающимся, тем, кто бросался во все тяжкие, а Арми же просто спокойно позволял ему быть таким. Но увидев его сейчас, вышедшим за рамки своей рациональности, когда его буквально выкручивает от бушующих чувств, Тимми становится твердым в секунды.       Руки, до этого сжимающие футболку на его спине в кулаки, теперь скользят вниз, чтобы сжать его задницу. Тим громко стонет, не прерывая поцелуя, и непроизвольно взвизгивает, когда Арми опускает руки ниже и, крепко обхватив бедра, подкидывает его вверх. Он инстинктивно обвивает ногами талию Арми всего за секунду до того, как тот отодвигается вместе с ним от дивана в направлении лестницы. Стон на этот раз более тихий все так же прямо в рот, поскольку Арми отказывается прекращать поцелуй, даже если пересечение гостиной таким образом грозит переломом костей обоих. Касания губ, языков, зубов несдержанные, напористые, полные дикого желания.       Когда они наконец достигают лестницы, Арми останавливается на минуту, чтобы перехватить Тимми. Он неохотно отрывается от него, просовывает одну руку под его задницу, чтобы держать надежнее, второй же хватается за перила у подножия лестницы. Тим пользуется этой паузой, чтобы стянуть с себя футболку, в процессе взъерошивая свои отросшие кудри, и отбрасывает ее вглубь гостиной как раз в тот момент, когда Арми делает шаг на первую ступень.       Они поднимаются медленно, теперь Арми аккуратничает, стараясь не уронить Тимми. Поцелуи приходится отложить, он лишь припадает к его шее, втягивая и прикусывая тонкую кожу под челюстью. Тим шипит от болезненного удовольствия и запрокидывает голову назад, чтобы дать ему больше доступа, сам же старается слишком не отклоняться, чтобы не нарушить зыбкое равновесие, по этой же причине удерживает себя от того, чтобы не начать сдирать рубашку со своего мужчины.       Наконец они достигают верха, и Арми делает несколько быстрых шагов в сторону их спальни, нажимает ручку и спиной Тима толкает дверь. Тот издает удивленный «уфф», когда его внезапно прижимают к стене рядом с кроватью, и Арми всем телом вдавливается в него, чтобы удержать на месте.       Дыхание обоих срывается, становится прерывистым и резким. Тим упирается лопатками в стену и выгибается в пояснице, чтобы пахом сильнее притереться к Арми. Тому, по всей видимости, нравится эта идея, он с силой, до синяков сминает его кожу по бокам бедер вместе с тканью штанов и вжимается в него своим уже крепким стояком. Арми требует очередного поцелуя, и пальцы Тимми вплетаются в русые волосы, удерживая их лица вместе, пока отсутствие кислорода не подведет их к грани потери сознания.       Когда все же отстраняются, Арми медленно опускает его на ноги. Открыв глаза, ему приходится проморгаться, чтобы вернуть четкость зрения, и он наблюдает, как тот отходит на шаг назад, стягивает через голову рубашку и одним плавным движением избавляется от штанов и боксеров. Тимми уже откровенно готов захныкать, лишь бы обнажившееся великолепие побыстрее оказалось в нем. Он еще не успел отдышаться, как Арми снова максимально близко, резко стягивает с него трико и нижнее белье, ногой прижимая внизу, чтобы тому осталось лишь послушно выйти из них и отпихнуть в сторону.       Затем его разворачивают и толкают обратно к стене, Арми нависает над ним и слегка прикусывает хрящик уха, одновременно притираясь пахом к его заднице. Тимми, не сдерживаясь, стонет, поворачивает голову в сторону, упираясь в стену виском, и заводит руку за спину, чтобы подтолкнуть Арми глубже в себя. Он чувствует, как его твердый член скользит между его ягодиц, и с трудом сглатывает в предвкушении того, как он будет внутри него.       Но, похоже, у Арми другие планы. Сделав лишь несколько плавных толчков, он внезапно исчезает. Тим в замешательстве издает скулящий звук и уже собирается развернуться, чтобы понять, в чем дело, когда вдруг его ягодицы раздвигают, и сначала он чувствует легкое дуновение на чувствительную кожу, а после, как влажный горячий язык проходится от его яиц до ануса.       — О, блядский боже… о, черт-черт-черт! — Тим не в силах остановить поток ругательств и от внезапных ощущений так дергается, что ударяется головой о стену. Ему приходится сосредоточить все свои силы только на том, чтобы не кончить прямо здесь и сейчас, когда кольцо мышц обдает жарким дыханием, за которым тут же следует невероятно приятное давление широкого языка.       Это была одна из немногих вещей, которые он еще не исследовал с Арми. Не то чтобы он не хотел, но он прекрасно понимал, что далеко не всем нравится такое, поэтому решил сам не инициировать. И теперь, когда тот с таким энтузиазмом ласкает его, вылизывая и посасывая одно из самых чувствительных мест, он чертовски благодарен ему за это.       Когда язык входит внутрь, Тим прижимается лицом к стене и оттопыривает зад навстречу, отчаянно желая, чтобы тот углубился. Арми с радостью соглашается, и вскоре Тимми корчится и стонет без остановки, пока его беспощадно трахают языком. Он сам не замечает, как оргазм подступает, и кончает, даже не прикоснувшись к себе, раскрашивая темную стену белесыми полосами.       Арми продолжает ласкать его языком по кругу, пока мышцы не перестанут сокращаться и его дыхание снова не начинает выравниваться. Тим обмякает и всей верхней частью тела и лицом прислоняется к стене, чтобы не сползти на пол бескостной кучкой.       Когда Арми снова пропадает, у него нет сил даже обернуться, чтобы посмотреть, где он. Но он слышит щелчок крышки флакона со смазкой, и его сердцебиение, не успев успокоиться, снова начинает набирать обороты. Он медленно поворачивает голову достаточно, чтобы увидеть, как тот наносит лубрикант на свой член и снова подходит вплотную. Арми поворачивает его лицом к себе, и Тим ожидает, что он поведет его к кровати, но вместо этого он вновь поднимает его, заставляя рефлекторно оплести его ногами, и прежде чем Тимми успевает что-либо осознать, он уже прижат к стене и влажная головка члена упирается в его вход.       На какое-то мгновение дыхание перехватывает, после чего он начинает жадно глотать воздух, в то время как Арми погружается в него все глубже и глубже, выжидает всего несколько секунд, прежде чем почти полностью выйти и снова толкнуться внутрь. Все, что Тимми может сделать, это лишь держаться изо всех сил.       Арми задает умеренный темп с мощными толчками, никоим образом не желая сделать больно, но он большой и настолько глубоко, что Тим практически чувствует его животом. Ему требуется несколько минут, прежде чем он сможет сделать хоть что-нибудь, кроме как просто цепляться за Арми, как за спасательный круг посреди океана, пока тот продолжает втрахивать его в стену с интенсивностью, о которой он мечтал целую вечность.       Крепче сжав ноги вокруг талии Арми, он подтягивается вперед, и заметив, как капля пота скатывается с его виска, ловит ее языком чуть ниже скулы и ведет вверх вплоть до линии роста волос. Когда ему, наконец, удается мельком заглянуть в глаза Арми, которые были сосредоточенно закрыты до сих пор, он видит здоровую дозу похоти и желания в его ясных голубых радужках, и… намек на страх? Он озабоченно хмурит брови и собирается что-то сказать, когда тот снова впивается в его рот, и он теряется в хаосе губ, языков и слюны, смешанной с соленым потом, стекающим по их лицам.       Он настолько поглощен их контактом, настолько полностью растворен в Арми, что не сразу соображает, что его отлепили от стены, еще крепче стискивая в объятиях. Член все же выскальзывает из него, но, прежде чем он успевает оплакать потерю, его бросают на кровать, и Арми тут же нависает над ним и входит снова одним мощным толчком, практически сгибая Тимми пополам.       Он не уверен, как это вообще возможно после такого интенсивного оргазма всего несколько минут назад, но его член вновь в полной боевой готовности и шлепает по животу с пошлым звуком, пока Арми энергично вдалбливается в него. Он уже собирается протянуть руку и начать поглаживать себя, когда слышит, что дыхание Арми, доносящееся с его плеча, куда сейчас уткнуто его лицо, становится рваным и больше похоже на всхлипы.       — Ар… Арми? Что не так, любимый?       Когда Арми не отвечает, и только тихонько всхлипывает, продолжая двигать бедрами, Тим обхватывает его лицо руками и поворачивает к себе. Его глаза блестят от влаги, лицо исказилось болью, и он совершенно не знает, что делать.       Арми останавливается, оставаясь глубоко внутри Тимми, пока они молча смотрят друг на друга в течение нескольких долгих секунд. Затем, словно что-то надламывается в нем и его, наконец, прорывает. — Блять, Тимми, тебе нельзя меня бросать, ты меня понял?! Я отказываюсь принимать это! Плевать, если мне придется заключить сделку с самим дьяволом, чтобы сохранить тебе жизнь, но я не потеряю тебя, никогда! Я не буду… не могу. Не сейчас, не после всего. Ты все, что у меня осталось! Я не могу потерять и тебя!       Когда Арми замолкает, он уже не сдерживает слез, текущих по раскрасневшемуся лицу и тяжелыми каплями срывающихся прямо на шею Тима. В этот момент сердце Тимми разбивается на миллион крошечных кусочков. Он знал, что Арми глубоко любит его, это было очевидно с первой минуты, когда он попал в этот мир, но он не осознавал до конца, насколько сильна эта любовь на самом деле. До сих пор Арми был таким спокойным и легким в их отношениях, счастливым и абсолютно уверенным в их жизни как супружеской пары, без всей этой сумасшедшей драмы, с которой, как он знает, им пришлось столкнуться в самом начале.       Но, судя по всему, отчаянная потребность друг в друге между ними все же существует, просто она тщательно скрывалась за нежными прикосновениями и тихими признаниями в любви в их повседневной жизни. Пока не появился Тим и не начал нести бред про смерть и потерю друг друга, и… черт, это совсем не то, чего он хотел привнести в их жизнь.       Он притягивает Арми в крепкие объятия и начинает нашептывать ему на ухо успокаивающие слова, запустив одну руку в волосы и массируя кожу головы, а другой водя вверх-вниз по напряженной спине.       — Эй, шшш… все в порядке, ты меня не потеряешь. Мне очень жаль, любимый. Извини, что наговорил тебе всю эту чушь. Я всегда буду с тобой, — он продолжает повторять это снова и снова, пока Арми, наконец, не успокаивается, после чего медленно поднимает голову, чтобы снова взглянуть на Тимми.       Арми наклоняется и целует его, на этот раз гораздо нежнее и мягче, чем до этого, и медленно начинает вновь двигать бедрами. Тим хрипло стонет в его рот и выгибается, встречая каждый его толчок. Он вновь скользит рукой вниз, чтобы, наконец, уделить столь необходимое внимание своему ноющему члену, но Арми перехватывает ее, переплетает их пальцы и прижимает обратно к матрасу у его головы. Жалобный скулеж прерывается сразу же, как другая рука Арми обхватывает его, и глаза Тимми закатываются от сладкого блаженства, наполняющего его тело.       Когда он снова опускает взгляд, Арми смотрит прямо ему в глаза, проникая в самую душу, пока продолжает двигаться глубоко внутри него. Этого оказывается слишком и спустя менее минуты Тим кончает с тихим вскриком.       Как только он немного приходит в себя, он тянется, чтобы снова поцеловать Арми, тяжело дыша в его приоткрытый рот. Арми отвечает на поцелуй и через несколько секунд прикусывает губу Тимми так сильно, что разрывает кожу, когда выплескивается глубоко в плотный жар своего любимого.       Арми всей массой падает на Тима, но тот совсем не возражает. Он просто успокаивающе кончиками пальцев поглаживает его руку, пока тот, наконец, не находит в себе силы перекатиться с него на бок. Несколько минут они просто молчат, каждый пытается отдышаться и вернуть свое сердцебиение в норму.       Когда Арми говорит, его голос близок к шепоту. — Прости, что так накричал на тебя.       Тим поворачивает голову, чтобы посмотреть в его сторону. — Все в порядке. Я понимаю, почему это тебя так расстроило, — он поднимает руку, чтобы огладить его челюсть, скулу, висок, после чего убрать прядку волос, прилипшую к влажному лбу.       — Да, но я все равно перегнул палку. Просто… может, мы пока отложим все разговоры о судном дне? Это чертовски угнетает, и я не хочу думать об этом без крайней необходимости. И… как бы невероятно горячо это ни было, можем ли мы с этого момента просто трахаться как обычно и оставить всю эту отчаянную чушь «как в последний раз» на какое-то время? Не уверен, что мое давление может справиться с таким количеством беспокойства на постоянной основе, — он слабо улыбается Тимми, явно пытаясь облегчить значение своих слов, но оба прекрасно знают сколько в них правды.       Тим отвечает на его искреннюю улыбку. — Идет.       Он переворачивается на бок, чтобы нежно поцеловать Арми в лоб, что предвидено заканчивается тем, что тот тянет его вниз, чтобы полноценно поцеловать его в губы, что затягивается на несколько долгих минут.       Остаток дня они проводят вместе в постели, в основном просто тихо лежа в объятиях друг друга, иногда вяло целуясь. Единственное время, которое они проводят вне постели, это те пять минут, которые у Арми уходят на то, чтобы взять полотенце в ванной и вытереть уже подсыхающую сперму с них и со стены, и еще десять минут уходят на то, чтобы Тим спустился вниз и разогрел для них остатки лазаньи, оставшиеся со вчерашнего ужина. Едят они прямо в постели, кормят друг друга по очереди и смеются, когда томатный соус капает кому-то на подбородок, а другой наклоняется, чтобы быстро слизать его, прежде чем он попадет на простыни.       Тимми благодарен, что на сегодня у него нет никаких прослушиваний, потому что, в противном случае, вероятность того, что он поддался бы искушению пропустить их была бы очень велика. Арми же действительно звонят из ресторана ранним вечером, чтобы узнать, сможет ли он снова заменить другого шеф-повара, и в этот раз он отказывается, зная, что выходил за него достаточно раз, чтобы без зазрения совести ответить «нет, не сегодня», зная, что отказ не нанесет никакого ущерба его репутации.       Прямо перед тем, как заснуть, они снова занимаются любовью, медленно и чувственно, и Тимми, наконец, не чувствует постоянной потребности в чем-то еще, что у него уже есть с тех пор, как он проснулся в этом мире. На данный момент достаточно просто знать, что Арми рядом, тихо посапывает рядом с ним, чтобы позволить себе отпустить свое беспокойство и просто жить настоящим моментом со своим любящим мужем.