Глава 21
29 апреля 2023 г. в 16:25
Добравшись до магазина, они сразу направляются к фармацевтическому отделу, и Тим наблюдает, как Арми внимательно сканирует полки в секции «простуда и грипп», пытаясь решить, что им может понадобиться. Он подходит к нему ближе и берет за руку, пока тот изучает детские лекарства от кашля, и тут же чувствует, как Арми расслабляется рядом с ним, слегка сжимая его руку в безмолвном жесте признательности.
Джессика, должно быть, вняла, насколько серьезен Арми, когда дело касается его детей, потому что появляется у их дома за десять минут до шести. Арми как раз в это время заканчивал готовить для дочери суп и, услышав подъезжающую машину, тут же метнулся к входной двери. Он еще на тропинке к дому перехватывает Харпер из рук няни и крепко прижимает ее к себе, сразу возвращаясь в дом. Джессика с Фордом в коляске молча следует за ним.
— Привет, ангелочек мой. Я слышал, ты не очень хорошо себя чувствуешь, да? — он убирает несколько светлых локонов, стараясь заглянуть в ее лицо.
Она испускает жалобное хныканье и сильнее прижимается к груди Арми. — Все болит, папочка. Может если ты поцелуешь, станет лучше?
Тимми остается стоять в дверях кухни, следя, чтобы суп не выкипел, и наблюдает со стороны, как Арми укладывает Харпер на диван. Его сердце болезненно сжимается от невероятной нежности, когда видит, как Арми зацеловывает свою дочку с головы до пят в попытках заставить ее чувствовать себя лучше.
— Ну как? — улыбка Арми такая мягкая, что Тимми чувствует, что буквально тает на месте.
— Мммм, нет, все еще болит. Попробуй еще раз, — он не может видеть Харпер с того места, где стоит, но прекрасно представляет, как она при этом сморщивает свой очаровательный маленький носик и выпячивает нижнюю губу так, что любой будет готов подчиниться какой бы ни было ее прихоти.
Арми тихо усмехается, прежде чем снова наклониться и повторно осыпать свою дочь поцелуями, сопровождая это громкими чмокающими звуками. Все это заставляет девочку захихикать, но тут же зайтись в приступе кашля.
— О, детка, мне так жаль! — Арми прекращает поцелуйную атаку и притягивает Харпер, чтобы прижать ее к своей груди, поглаживая спину успокаивающими кругами, пока кашель не утихнет. Как только она успокаивается, он кладет ее обратно и накрывает пледом, еще раз нежно целуя в лоб. — Отдыхай, ангелочек. Мы разбудим тебя попозже, чтобы ты покушала.
Тимми едва может разобрать тихое «Хорошо, папочка», прежде чем видит, как Арми встает и направляется к Джессике, которая все это время так и стояла у входа с коляской Форда. Мальчик был тих и спокоен, все свое внимание сосредоточив на плюшевом льве, ухо которого он активно нажевывал.
— Спасибо, что привезла их, — его тон ровный, бесстрастный, но Тим видел его состояние после телефонного звонка и понимает, сколько сил тому стоит сохранять хладнокровие, чтобы не навредить себе своей резкой реакцией.
Удивительно, но Джессика кивает, и выражение ее лица смягчается. — Послушайте, это была не моя идея. Я… — она останавливается, смотрит в сторону дивана, где отдыхает Харпер, и продолжает, слегка понизив голос. — Я знаю, что вы хороший отец и любите своих детей. Просто она… — она снова замолкает, ей явно некомфортно говорить о Лиз, особенно с Арми.
Но Арми машет рукой, давая понять, что нет необходимости продолжать. — Послушай, это не имеет значения. Сейчас они здесь, это все, что меня волнует.
Она снова кивает с задумчивым выражением лица, будто погрузившись в свои мысли, но через несколько секунд берет себя в руки и наклоняется, чтобы заглянуть в коляску Форда. — Пока, Форди! Увидимся в воскресенье, — Форд что-то лепечет ей, на что она легонько улыбается ему, после чего встает и идет к двери. Прежде чем выйти, она оборачивается, и Арми коротко кивает ей, словно подтверждая, что да, он тоже нащупал этот хрупкий неустойчивый мост взаимопонимания между ними.
Тим стоит чуть дыша, наблюдая за ними со стороны и понимая, что, должно быть, это самое вежливое общение между ними за все время. Ему не терпится обнять Арми, но решает, что будет лучше, если он подождет, пока тот подойдет к нему сам. К счастью, долго ждать не приходится. Арми наклоняется, чтобы взять Форда на руки, а затем сразу же подходит к Тимми и заключает его в объятия.
— Я так сильно тебя люблю. Никогда этого не забывай, — шепчет Арми ему в волосы, пока они втроем обнимаются.
Тиму хочется плакать, хочется кричать о том, насколько несправедлива вся эта ситуация, отчаянно хочется найти способ все исправить, чтобы у них была идеальная жизнь, которую они заслуживают. Но он понимает, что не время для истерик, поднимает лицо, смотря Арми прямо в глаза, и обещает. — Никогда.
Взгляд Арми загорается, и впервые за день он выглядит по-настоящему счастливым. — Хорошо, — он еще раз целует Тимми в лоб, прежде чем отстраниться с улыбкой. — Как там суп?
Тим почти забыл о нем, он быстро поворачивается, чтобы оценить ситуацию на плите. — Думаю, все готово. Хочешь разбудить ее сейчас или…?
Арми качает головой. — Нет, пусть немного поспит. Еду всегда можно разогреть.
Тимми кивает, готовый полностью полагаться на мнение Арми обо всем, что касается его детей. Когда он уже собирается развернуться и пойти выключить плиту, Форд начинает суетиться и тянуться к нему. Арми даже не колеблясь осторожно передает ему сына и слега сжимает его плечо, когда проходит мимо вглубь кухни.
Не желая беспокоить Харпер, спящую в гостиной, он поворачивает в сторону столовой и устраивается за обеденным столом. Форд протягивает свои маленькие ручки вверх и хватается за локон, выбившийся из за уха, дергает довольно ощутимо, но Тим все равно позволяет ему делать это, сам носом утыкаясь в детские запястья.
Он слышит, как Арми возится на кухне, вероятно, готовя что-нибудь для Форда. И действительно, через пару минут он заходит с небольшой тарелкой мелко нарезанной курочки и морковными палочками. Когда Арми уже подходит к столу, Форд начинает возбужденно ерзать. — Па-па! Па-па!
Тимми улыбается и уже собирается вернуть извивающегося ребенка отцу, когда Форд сжимает его футболку в крошечных кулачках и начинает более четко восклицать: «Папа! Папа!». Он резко вскидывает голову, чтобы посмотреть на Арми в замешательстве, и когда видит, что тот остановился как вкопанный и смотрит на сына широко открытыми глазами, он понятия не имеет, что делать.
— Тиим, он… он называет тебя папа?! — шепчет Арми, будто боится спугнуть момент, а вид такой, словно вот-вот расплачется от счастья, и Тимми не понимает, как самому реагировать.
Тим переводит взгляд на Форда, который все так же топчется на его коленях и смотрит прямо на него, продолжая повторять слово, которое, как он предполагал, тот может использовать только по отношению к своему настоящему отцу. — Похоже на то, — выдыхает он, все еще не до конца веря в то, что сейчас происходит.
Арми требуется еще несколько секунд, чтобы, наконец, сдвинуться с места, к которому он словно прирос, и в конце концов подойти и поставить тарелку с едой перед Фордом, после чего падает на соседний стул. Все это время Тим растерянно наблюдает за ним. Все это кажется чем-то очень большим и важным, но до него до сих пор не доходит, почему.
— Боже, Тимми, ты понимаешь, что это значит? — голос Арми дрожит от волнения, а Тим продолжает молча пялиться на него, боясь даже самому себе признаться. — Он наконец понимает, кто ты, не только для меня, но и для него самого. Что ты не просто тот, кто помогает присматривать за ним пару дней в месяц, а что ты по-настоящему важный человек в его жизни. Это потрясающе!
Тимми едва успевает обработать слова Арми, как тот притягивает его к себе, стараясь не раздавить Форда между ними, и накрывает его губы своими в мягком, но продолжительном поцелуе. Форд, по всей видимости, находит это очаровательным, потому что успокаивается, тихо воркуя сам с собой, и легонько похлопывает маленькой ладошкой Арми по щеке.
Когда Арми отстраняется, он сначала чмокает сына в ручку, а после улыбается Тиму во весь рот, и он не в силах не расплыться в ответной широкой улыбке. Он не уверен, на что вообще рассчитывал, когда полностью принимал для себя роль родителя для детей Арми, но реальность оказалась намного больше, чем он мог когда-либо мечтать.
Они на пару кормят Форда, после чего Тим поднимается с ним в детскую, чтобы не отвлекать Арми пока он будит Харпер и уговаривает ее тоже что-нибудь поесть. Несколько минут она недовольно ворчит, отказываясь вставать, но все же поддается мягким уговорам отца и поднимается, позволяя увести себя в столовую.
В итоге, полтарелки супа продано за право выбирать фильм на вечер, и после принятия всех необходимых лекарств, все четверо собираются на диване в гостиной. Харпер предсказуемо выбирает «Холодное сердце», и Тим ожидает, что Арми закатит глаза, зная, как часто ему приходилось пересматривать этот мультфильм в том его мире. Но когда тот просто улыбается, набирая название в поисковой строке, до него доходит то, от чего грудь болезненно сдавливает. У этого Арми никогда не было возможности надоесть смотреть со своими детьми одни и те же фильмы снова и снова. К осознанию этого прицепом уже тянутся мысли, сколько различных «первых раз» он пропустил, сколько мелочей из их повседневной жизни не знает. Он ловит на себе взгляд Арми и изо всех сил старается улыбнуться ему, но улыбка выходит в лучшем случае горько-сладкой. Эйфория от того, что Форд назвал его папой, утихает при резком напоминании об истинной цене, которую Арми должен был заплатить за то, чтобы это произошло.
Когда на экране появляется заставка, Арми протягивает руку к Тимми, переплетая их пальцы вместе, а другой поглаживает шелковистые прядки волос дочери. Проходит не более получаса, как оба ребенка уже крепко спят, свернувшись калачиком у них на коленях. Когда они несут их наверх, чтобы переложить в свои кровати, Харпер в полусне просится поспать сегодня с ними, и Арми без колебаний соглашается.
Тим вызывается уложить Форда, и к тому времени, когда он возвращается в спальню, Арми и Харпер уже крепко спят. Он заползает в постель как можно тише, чтобы не разбудить их. Несколько минут рассматривает расслабленное умиротворенное лицо мужа, оглаживает почти невесомо щеку, чувствуя подушечками пальцев уже пробившуюся щетину, после чего закрывает глаза и проваливается в сон.
Проснувшись на следующее утро, он сначала промаргивается, а после приподнимается на локте, осматриваясь. Арми все еще спит, опасно балансируя на самом краю кровати, подпираемый в поясницу пяткой Харпер, которая раскинулась морской звездой наискосок кровати, захватив в заложники половину подушки Тимми. Несколько секунд поумилявшись представшей картиной, он выскальзывает из постели так же тихо, как и вечером накануне, и на цыпочках выходит из комнаты, сразу направляясь к Форду.
Он медленно, почти бесшумно приоткрывает дверь и обнаруживает, что Форд сидит в своей кроватке, маленькими пальчиками теребя уши любимого плюшевого льва и что-то тихо бормоча себе под нос. — Ээй, малыш, доброе утро, — негромко, чтобы не вспугнуть. — Как смотришь на то, чтобы позавтракать в чисто мужской компании? — Тимми берет его на руки, и тот отвечает ему лучезарной улыбкой.
Поменяв памперс, он немного зависает на выборе наряда. В итоге выбор падает на серые трико и светлую кофточку с животными саванны, под стать любимой игрушке. Они спускаются вниз, и Тим заваривает себе кофе, а Форду насыпает маленькую тарелку цельнозерновых хлопьев. Он не знает, что Харпер будет есть, поэтому решает подождать, пока Арми не спустится и сам не решит, что приготовить. Примерно полчаса спустя, как раз, когда Форд запихивает в рот последнюю горсть хлопьев, вниз спускаются заспанные и еще слегка взлохмаченные отец и дочь.
Температура Харпер до сих пор не спала, а кашель немного усилился, поэтому они проводят весь день дома, чередуя просмотры фильмов и чтение книг, прерываясь на дневной сон. В какой-то момент ближе к вечеру Харпер спрашивает, можно ли ей мороженого, и Арми не видит причины ей отказывать. Но дома ничего нет, поэтому Тимми предлагает сбегать в магазин. А так как погода стояла хорошая и магазин всего в паре кварталов от их дома, он берет с собой Форда, чтобы тот мог хоть немного прогуляться. Тем более что он уже начинал слегка капризничать, поэтому Тим надеялся, что смена обстановки улучшит его настроение.
Воздух вечером прохладнее, и погода немного напоминает Нью-Йорк ранней весной, что вызывает у него непроизвольную улыбку. По пути Форд внимательно рассматривает все вокруг – проезжающих мимо байкеров, бегунов и собачников с их питомцами. Одна женщина останавливается возле них, когда ее карликовый пудель пытается запрыгнуть в коляску Форда, чтобы лизнуть его, заставляя того безумно хохотать. Женщина извиняется, но комментирует, какой у него очаровательный сын, от чего у Тимми перехватывает дыхание. Его сердце переполняет гордость, хотя идея стать родителем в 22 года еще не до конца укладывается в его голове.
На всякий случай они берут три разных вкуса, и обратно возвращаются уже намного быстрее, чтобы мороженое не успело растаять. Когда они заходят в дом, то застают картину, как Харпер эмоционально спорит с Арми, уговаривая его отпустить ее погулять, но спор быстро прекращается, когда она заходится в очередном приступе кашля.
К счастью, мягкое, слегка подтаявшее мороженое помогает немного успокоить першение в горле, после чего они быстро справляются с ужином, и спустя два эпизода Доры-путешественницы Харпер засыпает прямо в гостиной. Форд после прогулки, кажется, в лучшем настроении, поэтому счастливо лепечет и играет со своим конструктором, пока Арми не решает, что ему тоже пора спать.
Не сговариваясь, они несут обоих детей к себе в спальню, Арми спящую Харпер, а Тим следом за ним с зевающим Фордом. Ради того, чтобы побыть с детьми как можно дольше, каждый готов пожертвовать и личным пространством и уединением вдвоем, и оба согласны, что это того стоит, чтобы наконец-то почувствовать себя настоящей семьей.
Именно тогда, когда они все вчетвером в кровати, когда дети даже во сне инстинктивно льнут друг к другу, когда они с Арми лежат и молча смотрят друг на друга поверх их голов, Тимми видит, какая могла бы быть их жизнь, если бы только Арми было позволено быть полноценным отцом своим детям, каким он по праву должен быть. С этой мыслью он засыпает, эта же мысль преследует его и во снах, подкидывая картинки пикников в парке, прогулок по пляжу и совместных путешествий. Они вчетвером – идеальная, счастливая семья.
Просыпается он резко, когда Харпер начинает щекотать его бок, хитро хихикая. Судя по освещению в спальне, солнце едва выглянуло из-за горизонта, и он недовольно стонет, что его выдернули из сна в столь ранний час. Но затем до него доходит, что Харпер снова ведет себя, как прежде, и старается отбросить свою сварливость и подыграть ей. Сначала он лишь обороняется, но вскоре переходит в нападение, тыкая пальцами под ребра.
Ее пронзительный визг, наконец, пробуждает Арми, а через несколько секунд и Форда, который первые полминуты сонно моргает, пытаясь понять, что происходит, а после с восторженным криком присоединяется к масштабной щекотливой схватке.
Как это часто и бывает с неконтролируемым детским бешенством, все заканчивается слезами, когда Форд в особо эмоциональном порыве кусает Харпер за плечо. Тогда каждый, схватив по ребенку, уносит их в разные ванные комнаты, чтобы умыться и успокоиться.
Выяснилось, что температура у Харпер наконец спала, и кашель стал значительно слабее. Утро они проводят в доме, но когда, после дневного сна, Харпер снова просится выйти погулять на улицу, Арми наконец уступает и позволяет ей 30 минут поиграть на заднем дворе. Форд конечно же собирается за сестрой, и они все вместе вываливаются на залитую солнцем площадку.
Когда Арми садится в шезлонг и жестом приглашает Тимми присоединиться к нему на коленях, он понимает, что это первый раз за все выходные, когда у них появился кусочек времени для себя. Он не собирается тратить понапрасну и секунды, поэтому прижимается к нему и тянется, чтобы быстро поцеловать. — Ммм, так-то лучше, — он ухмыляется и откидывается на грудь Арми, взглядом следя за Харпер, бегающей по двору, и Фордом, отчаянно пытающимся не отставать от нее.
Арми хихикает и счастливо вздыхает. — Да, суеты с ними много, но оно того стоит.
Тимми мычит в знак согласия, его мысли возвращаются к тем ощущениям, которые он испытал, когда Форд назвал его папой. Да, это определенно того стоит.
Они так наслаждаются этой небольшой физической близостью, что теряют счет времени, и проходит почти час, прежде чем они, наконец, решают позвать детей обратно в дом. У них остается совсем немного времени до приезда Джессики, поэтому они в основном тусят все вместе в гостиной, где Харпер развлекает их, разыгрывая сцены из своих любимых мультфильмов. У нее все еще есть небольшой кашель, который усиливается, когда она слишком много смеется, но разница между тем что было в пятницу и сейчас ощутима. Форд не называл Тима папой с того вечера, но ему это и не нужно. Достаточно просто знать, что он считает его кем-то важным в своей жизни.
Когда приезжает Джессика, у Тимми внезапно вспыхивает чувство страха. Он помнит ту ужасную сцену месяц назад, и после таких хороших выходных с детьми он не уверен, что сможет справиться с этим снова.
Но на этот раз все проходит намного спокойнее. Харпер все еще дуется и хнычет, но это гораздо менее драматично, чем то, что Тим видел раньше. Арми удается утешить ее намного легче, обещая, что все выходные в следующем месяце они проведут на пляже, чтобы компенсировать то, что эти они просидели безвылазно дома. Кажется, это ее достаточно успокаивает, и после того, как они крепко обнимают и целуют ее, она охотно подходит к няне.
На этот раз Тимми было труднее отпустить Форда, чувствуя укрепившуюся связь между ними, что казалось чем-то неправильным отдавать его сейчас. Но он понимает, что у него нет выбора, поэтому неохотно прощается и, после того как Арми сделает то же самое, уносит его к машине и пристегивает в автомобильном кресле.
Джессика в этот раз ведет себя гораздо более терпеливо, чем в прошлый. Энергия между ними всеми определенно изменилась и трансформировалась в некое безропотное принятие ситуации. Когда каждый понимает, что это никому не нравится, но и изменить это никто из них не может.
Именно эта мысль преследует Тима позже ночью, когда они лежат в постели, Арми уже спит лицом к нему, сплетя их ноги вместе. Пока он спит, Тимми изучает его черты, ища какие-либо признаки скрытого расстройства. На этот раз Арми выглядел намного более спокойным и не таким расстроенным из-за того, что дети уехали, но Тим мог со стопроцентной уверенностью сказать, что это все еще так же сильно разрывало его внутри. Весь вечер он был нехарактерно тих, давая лишь короткие ответы при попытках Тимми завязать разговор, пока они ужинали.
Глядя на него сейчас, он понимает, что так долго продолжаться не может. Он пока не знает как, но уверен, что ему необходимо найти способ исправить ситуацию с детьми Арми. Ему уже удалось добиться определенных успехов в своей профессиональной жизни, которую считал безнадежным делом. Возможно, удача будет на его стороне и с их семейной жизнью.
Чем больше он думает об этом, тем сильнее в нем укореняется мысль, что, возможно, причина, по которой он попал в этот мир, заключается в том, чтобы исправить все, что пошло так ужасно неправильно, когда они сошлись. Может быть, им суждено было жить долго и счастливо в этой жизни, но в какой-то момент все пошло не так, и теперь ему нужно все починить. В любом случае, он знает, что больше не может видеть Арми разлученным со своими детьми. Что-то нужно менять, и в ближайшее время.