***
Азирафаэлю не нужно слишком долго ждать, чтобы вручить подарок. Всего лишь несколько часов. Теперь, после апокалипсиса-который-не-случился, Кроули ежедневно посещает его и ведёт себя совершенно беззаботно, как у себя дома. Это новый вид уверенности, который Азирафаэль посчитал довольно увлекательным и за которым любит наблюдать. Это демон, который свободен от надзора Ада (и в некотором смысле от Небес) и наслаждается каждой секундой. Очень приятное зрелище. — Ангел, я настроен выпить какой-нибудь скотч, — сразу же объявляет Кроули, переходя прямо к делу вместо того, чтобы тратить время на такие вещи, как манеры и любезности. Вскоре он растянулся на диване, и они обнаруживают, что пьют, смеются и говорят почти обо всем, что приходит им в голову. С Кроули всегда легко. Азирафаэль долго боролся за то, чтобы признаться в этом самому себе, но, вероятно, на всей планете нет никого другого, с кем ему хотелось бы быть. Веками и тысячелетиями он встречал много интересных мужчин и женщин, которые бросали ему вызов и вдохновляли его разными способами, однако ни один из них не сравнится с Кроули. Даже близко. Демон умен, остроумен и интересен, и, хотя их мнения разнятся чаще, чем совпадают, Азирафаэль всегда будет ценить его компанию выше, чем чью-либо ещё. Они понимают друг друга на особом уровне, непостижимом для других. Так что, как обычно, время пролетает незаметно, день переходит в позднюю ночь, и в какой-то момент Кроули вскакивает на ноги: — Тебе следует купить более удобный диван, — говорит Кроули, демонстративно морщась. — В моём возрасте боли в спине — распространённая серьёзная проблема. Азирафаэль подтрунивает: — Это нынче типичная болезнь в Аду? Кроули надевает солнцезащитные очки, прежде чем быстро улыбнуться ангелу: — Ага. Это станет их новым падением, запомни мои слова. Ад, массово страдающий искривлением позвоночника. — И я уверен, что ты станешь первой жертвой из-за моего дивана, змей. — Азирафаэль мрачно улыбается Кроули. — Какой трагический жизненный путь. — Ну и сволочь же ты, шутишь над стариками подобным образом. — Рад стараться. Азирафаэль знает, что за стеклами солнцезащитных очков глаза демона горят, когда он в последний раз оценивает ангела, а затем смеётся и поворачивается, чтобы уйти. Он не успевает сделать и несколько шагов, как Азирафаэль внезапно вспоминает интересное утро в ювелирном магазине и торопливо восклицает: — Подожди минутку, дорогой. Кроули мгновенно останавливается и оглядывается на Азирафаэля: — Что? — Он поднимает бровь с улыбкой на губах. — Хочешь предложить мне массаж от боли в спине? Я бы не отказался. Азирафаэль чувствует странный трепет в животе, только представив себе это, и спешит отогнать видение: — У меня есть подарок для тебя. Кроули излучает любопытство: — Подарок? Азирафаэль с энтузиазмом кивает и вытаскивает коробку из стола. Краем глаза ангел замечает, что Кроули пристально смотрит на него, пока он борется с неподатливой крышкой, прежде чем она в конце концов открывается, показывая два браслета, лежащих рядом. Имена на них сияют настолько ярко, что, скорее всего, даже Наверху могли бы без проблем их прочитать. Кроули подходит ближе и в течение минуты ничего не говорит, рассматривая браслеты. Азирафаэль не может точно понять, о чем тот думает — его язык тела нечитаем, а солнцезащитные очки скрывают любую подсказку, которая может появиться в его глазах, — поэтому ангел начинает поправлять пиджак и старается выглядеть как можно более непринужденно. И наконец Кроули усмехается: — Значит, мы сейчас на той стадии отношений, где мы дарим друг другу украшения? Азирафаэль неловко отодвигается, замечая, как перехватило дыхание от довольного тона демона: — Мой дорогой… — Жаль, у меня нет ничего для тебя, — перебивает Кроули, и выражение его лица становится насмешливым. — Но я могу раздобыть что-нибудь в кратчайшие сроки, если хочешь. Как насчёт амулета с нашими фотографиями внутри? Или даже нескольких колец? Азирафаэль сжимает губы в тонкую линию и старается держать лицо, глядя на Кроули, хотя он вполне уверен, что сейчас похож на человека с ужасным расстройством желудка. — Я просто пытался быть внимательным, — защищается он. — Я купил себе один в ювелирном магазине и подумал, что тебе, возможно, понравится такой же. Но если нет, то просто скажи, и я отдам браслет кому-нибудь другому. Чтобы донести свою мысль, Азирафаэль указывает на случайного человека, который просто проходит мимо витрины магазина. Демон наклоняет голову: — У тебя имеется привычка раздавать такие личные подарки кому попало? Азирафаэль тянет за шов своего пиджака, избегая пристального взгляда Кроули. Даже эти солнечные очки не в состоянии полностью скрыть силу, прячущуюся за ними, как будто взгляд демона проникает прямо в душу Азирафаэля, и ангел давно уже перестал убеждать себя, что может этому сопротивляться. По какой-то причине он так и не смог противостоять этой особой силе Кроули даже после всех прожитых тысячелетий. — Я вполне уверен, что смог бы найти хотя бы одно гораздо более благодарное существо, которое было бы радо получить такой вдумчивый подарок, — говорит Азирафаэль, выпрямляя спину. — Так что, если ты собираешься продолжать насмехаться надо мной… Он тянется к коробке, собираясь забрать ее и проклясть тот день, когда повстречал Кроули, но внезапно демон накрывает руку Азирафаэля своей, и его прикосновение оказывается удивительно нежным. Ангел не может сделать ничего, кроме как оцепенеть, подавившись воздухом. — Да брось, не будь таким, — говорит Кроули со смехом в голосе. — Ты ведь знаешь, я вовсе не это имел в виду, я просто ублюдок. Азирафаэль громко сглатывает, пытаясь игнорировать приятное покалывание там, где чужая кожа касается его. — Что ж… Кроули мягко сжимает его руку — и ничего в этом жесте не напоминает ангелу о беспощадных глубинах ада — прежде чем отступить и снова сосредоточиться на коробке. Без всяких предисловий или саркастических высказываний демон беспечно берёт браслет с именем Азирафаэля на нем. Хотя ангел все еще немного взволнован странной реакцией его тела на близость Кроули, тем не менее он замечает то, что выводит его из оцепенения: — Это мое имя. Кроули усмехается: — Я знаю. Я умею читать. — Но… Это не так работает. — О, ангел, поверь мне, я точно знаю, как это работает. Тем не менее Кроули и не думает останавливаться, а вместо этого оборачивает ленту вокруг запястья и смотрит на неё восторженно, с довольной улыбкой на губах. Кроули поворачивает браслет так, чтобы он блестел в ярком свете настольной лампы поблизости, и проводит кончиками пальцев по гравировке, уделяя пристальное внимание каждой букве. Каждой букве имени Азирафаэля. — Это и в самом деле очень мило, — уверяет он, криво улыбаясь. — Спасибо. Внутренности Азирафаэля скручивает от серьезности в голосе демона, и он делает все возможное, чтобы полностью игнорировать это чувство, концентрируясь на другом: — Но это не так, как должно быть… Демон продолжает игнорировать его протест. Он берёт второй браслет и осторожно надевает его на запястье ангела, имя КРОУЛИ сияет ярко и волнующе на коже Азирафаэля. — Отлично, — бормочет Кроули, с широкой улыбкой глядя на свою работу. — Прямо там, где и должен быть. А затем он снимает свои солнцезащитные очки, подмигивает Азирафаэлю и выходит из книжного магазина, как будто все это было абсолютно в порядке вещей. И ангел ничего не может поделать, кроме как смотреть на него в полном замешательстве и удивляться, когда он успел перестать что-либо понимать в этом мире.Часть 1
22 августа 2019 г. в 19:00
Азирафаэль не может сказать, почему он вошел в ювелирный магазин в этот конкретный четверг, но это случилось.
Он раньше никогда не замечал маленький магазин между небольшой аптекой и роскошным зданием агентства по недвижимости, и, скорее всего, прошёл бы мимо него, как и много раз до этого. Но, столкнувшись с огромной группой туристов, пытающихся пробить себе дорогу на лондонских улицах, держась так близко друг к другу, что даже армия Чингисхана не смогла бы одолеть эту стену, Азирафаэль обнаруживает себя прижатым к окну ювелирного магазина в стремлении избежать смерти. Роскошь увиденных витрин мгновенно его очаровывает.
Даже не успев толком опомниться, он заходит внутрь и позволяет взгляду бродить по чудесным украшениям на витринах. Человечество всегда умело превращать что-то обычное, такое, как камень, во что-то удивительное, неординарное, и даже спустя шесть тысяч лет это не может не впечатлять Азирафаэля.
Он восхищается всеми часами, ожерельями и браслетами самых разных видов и форм, и в очередной раз удивляется, как люди могут создать что-то подобное только своими голыми руками, большим количеством навыков и, возможно, кое-какими механизмами, которые немного им помогают.
Азирафаэль вполне уверен, что он никогда не сможет достичь чего-то подобного без помощи небесных сил.
— Я могу чем-то помочь, сэр? — с доброжелательной улыбкой спрашивает мужчина за главным прилавком — Дэвид Риз согласно карточке с именем у него на груди. Он внимательно оценивает Азирафаэля сверху донизу, скорее всего, пытаясь определить, какую тактику применить, чтобы выбить из нового клиента побольше денег; и немного наклоняется. — В нашей коллекции есть очень изысканные предметы, и я буду рад вам их показать.
Азирафаэль подумывает приобрести новые часы и уже собирается попросить продавца показать ассортимент, как кое-что другое попадается на глаза. Это коллекция наручных браслетов, лежащих прямо перед Дэвидом на витрине. Лента представляет собой тонкий кожаный шнур, и в материал вплетены несколько тёмных плоских камней, благодаря чему вся композиция выглядит весьма особенной. Азирафаэль не может сказать, что он видел что-то подобное раньше (по крайней мере, в наши дни), и оказывается полностью пленён.
На самом деле он не из тех, кто любит драгоценности, но каким-то образом это внезапно вызывает у него ностальгию. Не говоря уже о том, что камни окружены интересной аурой. Похоже, что они были близки к инопланетному контакту, прежде чем в конечном счёте оказались обработанными, возможно, камни были подобраны с места падения метеорита — Азирафаэль всё ещё может чувствовать их связь с Космосом.
— Желаете купить один из этих браслетов? — Дэвид очевидно предчувствует удачную продажу и поднимает улыбку своего покупателя на несколько градусов, пока она не становится почти такой же ослепительной, как большой бриллиант на витрине рядом. — Я мог бы нанести любую гравировку для вас.
Азирафаэль подымает брови:
— Гравировку?
Дэвид кивает и указывает на скопление различных механических устройств позади него на маленьком столе:
— Прямо здесь и сейчас, — обещает он. — Это не займет много времени.
Это интригует Азирафаэля ещё больше. Личный предмет, уникальный в своем роде. Даже большинство редких книг в его магазине не могут этим похвастаться.
— Что у вас обычно просят выгравировать? — удивлённо спрашивает ангел, наклонившись ближе, чтобы более внимательно изучить материал. Он выглядит деликатным и таким нежным, что даже боязно коснуться его, но Азирафаэль снова чувствует вибрирующую силу, исходящую от него. Нечто вечное.
— По-разному, — отвечает Дэвид. — Большинство людей просит выгравировать свое имя или инициалы.
Это кажется немного странным — носить на себе украшения с собственным именем, однако человечество всегда было немного странным, и, несмотря на всё, Азирафаэлю нравилось это.
— Некоторые гравируют их дату рождения, — услужливо добавляет Дэвид.
Азирафаэль неловко посмеивается.
— Не думаю, что это будет хорошей идеей, — бормочет он, качая головой.
Люди вряд ли хорошо отреагируют на кого-то, утверждающего, что он прожил не одно тысячелетие. Не говоря уже о том, что тогда такие вещи, как дни и месяцы, еще не имели каких-либо обозначений, и ангел не уверен, что вообще в конечном счёте «РОЖДЁННЫЙ ДО НАЧАЛА ВРЕМЁН» поместится на браслете.
— Или что-то, имеющее особое значение лично для вас, — продолжает Дэвид. — Место, например, или имя вашего первого питомца. Я уже делал подобное.
Азирафаэль колеблется. Его мозг начинает работать усиленно: тысячи разных цитат из его любимых книг за последние столетия неожиданно появляются в его голове, и каждая требует внимания. Этого так много — гениального, прекрасного искусства — и ангел понимает, что не в силах выбрать что-то одно. Это просто было бы несправедливо по отношению ко всем другим волшебным словам в мире.
Так что, возможно, стоит остановиться на более простом решении.
— Для человечества это обычное явление, носить с собой своё имя? — спрашивает Азирафаэль и, получив от Дэвида ошарашенный взгляд, быстро исправляется: — Эм, для людей, то есть. Это обычное явление для людей?
Дэвид секунду молчит, косо посматривая на ангела, и Азирафаэль уже начинает задумываться, не раскрыл ли он случайно свою не-человеческую сущность снова (это уже не первый раз, далеко не первый), и стоит ли поспешно ретироваться и избегать этого района города в течение следующего десятилетия ради безопасности.
Но Дэвид улыбается ему, то ли посчитав Азирафаэля просто странным, то ли не желая потерять перспективного покупателя, и говорит:
— Да, многие люди носят с собой своё имя.
Азирафаэль выдыхает с облегчением:
— Отлично. Тогда я хочу стать одним из них.
Гравировка и в самом деле не занимает много времени. Дэвид берёт один из браслетов и проверяет, хорошо ли он подходит, а затем Азирафаэль записывает свое имя, чтобы избежать ошибок; ювелир садится за дело и примерно через десять минут показывает Азирафаэлю результат.
На ангела производят впечатление художественные способности ювелира, поскольку он использовал не мягкие буквы, а особую форму каллиграфии, которая делает имя Азирафаэля похожим на шедевр.
— Надеюсь, вам нравится результат, — говорит Дэвид почти застенчиво, хотя, скорее всего, легко может считать восхищение с лица Азирафаэля.
— Он прекрасен, — заверяет ангел, чувствуя себя достаточно легкомысленным, чтобы надеть его и позволить всему миру увидеть его.
— Носите с удовольствием, — говорит Дэвид. — Хотите ли вы купить ещё что-нибудь или мне завернуть браслет?
Азирафаэль открывает рот, чтобы сказать ему, что больше покупок не будет, как осекается и смотрит на браслет. Такой красивый и уникальный, что мгновенно вызывает желание поделиться этим с кем-то.
С кем-то особенным.
— Можно заказать ещё один браслет? — спрашивает он. — Для… для моего друга.
Дэвид расплывается в тёплой улыбке:
— Ну конечно, сэр.
И, когда спустя некоторое время он складывает две ленты, на одной из которых выгравировано имя Азирафаэль, а на другой — Кроули, которые выглядят так правильно рядом друг с другом, ангел ощущает мощную волну восторга, проходящую по его телу.