Утром следующего дня я пришел в офис уставший и злой, так как накануне работал допоздна, пытаясь все успеть и закрыть все дела, чтобы агентство могло работать без моего присутствия неопределенное время — как результат, я вымотался, словно весь день разгружал контейнеры в доках.
— Твой кофе. — Делла поставила на стол чашку, источавшую божественный аромат, и присела напротив. Я прикрыл глаза и позволил себе на секунду расслабиться.
— Все готово?
— Да, босс. Гостиница зарезервирована. Рик и Костя будут жить на твоем этаже, еще четверо — ниже. Остальным я сняла квартиры. Ковбой прилетает с тобой в один день.
— Хорошо… постой. Я не говорил вызывать его, — нахмурился я.
— Я сама решила, — уронила она и воинственно встряхнула волосами.
На секунду я потерял дар речи. Хотелось рявкнуть, но с дамами так себя не ведут.
— Не хочешь объяснить? — я приподнял бровь.
— Джордж, — она выдохнула и наклонилась ближе, — это дело почему-то тебя очень волнует. Тебе нужна поддержка. И трезвый взгляд. — Мне показалось, или в последней фразе я услышал насмешку?
— С чего ты взяла?
— Ты вчера очень нервничал.
— Гм. — Я отпил кофе и на секунду задумался. — И откуда такие наблюдения?
— Вы очень хорошо владеете собой, сударь, но меня не проведешь, — лениво протянула она, но в ее глазах я видел тревогу. — Кроме того, я собирала тебе материалы, и… мне не нравится это дело.
— Давай, ты не будешь строить из себя моего психоаналитика, — холодно сказал я, — и не будешь допускать ненужные траты для моего агентства по велению своей левой пятки.
— У тебя неограниченные средства по контракту.
— А это ты откуда знаешь?
— Я посмотрела контракт у тебя в почте. — И ни капли раскаяния на лице.
Я театральным жестом закрыл рукой глаза.
— Женщина, ты меня когда-нибудь с ума сведешь.
— Или уберегу от ошибок, — вот сейчас я точно слышал в ее голосе насмешку.
— Уволю, — прорычал я.
— Ага.
— Все документы собрала? — Я решил не тратить время на препирательство. Дело уже сделано — Ковбой в деле, хоть и раньше, чем я планировал.
— Практически готово, передам тебе в самолет.
— Хорошо, позови Алекса. И, Делла, — позвал я ее, когда она была почти в дверях, — позвони в агентство по найму, пусть подберут мне нового секретаря.
Послушного.
— Помрешь со скуки, — пренебрежительно бросила она через плечо и с улыбкой вышла.
Большую часть времени я Деллу обожал и очень ценил, но иногда (крайне редко) хотелось убить. Ну или, по крайней мере, уволить. Хотя такой кофе никто варить не умеет.
Зашел Алекс, моя правая рука, и мы занялись делом. После его ухода я задумался. Неужели Делла права, и я действительно слишком нервничаю из-за этого дела? Конечно, предстоящая встреча с этими ребятами меня немного взволновала, хотя почему? И меня беспокоило состояние Томаса — выкарабкается ли он? В голову опять полезли воспоминания.
Раскаленное полуденное солнце, казалось, выжигало все мозги, песок был везде: в одежде, вещах, на коже и на зубах. Я сам уже чувствовал себя частью этой пустыни. Мы сидели в палатке с Чаком и ждали связного уже второй день.
— Эх, я скучаю по нашим туманам. — Чак вылил воду из бутылки себе на голову и встряхнулся, как пес, затем улыбнулся во все тридцать два зуба: — И как мне когда-то не нравилась сырость?
— Вы могли бы работать в аналитическом отделе, — спокойно ответил я, — и не пришлось бы так мучаться.
— Э, нет, — он аж руками замахал, — отсиживать задницу в кабинете? И в чем прикол? Я мечтал именно о полевой работе, — он закатил глаза.
— Ну и как? Как вам здесь? — насмешливо спросил я.
— Классно, — он зажмурился, — как в книжках. А кстати, вы очень спокойно переносите жару.
Я вздохнул. Ну не буду же я объяснять, что джентльмену стоит вести себя с достоинством в любой обстановке.
— Я уже бывал в пустыне, и гораздо дольше.
— Да? Когда? — его глаза загорелись.
— Когда служил в Африке. Но это было очень много лет назад.
— Так вы служили здесь! Офигеть! — с восторгом выдохнул он, а я поморщился. — А сколько вам лет было?
— Примерно столько же сколько и вам.
— Блин, я бы хотел вас знать тогда.
— Зачем?
— Мне кажется, мы бы могли подружиться. Вы — крутой! — он опять улыбнулся своей мальчишеской улыбкой, а я невольно вздрогнул от ощущения «дежа вю».
Удивительно, насколько Чак с Томасом были похожи. Мальчишки, выросшие в противоположных концах света, в кардинально разных условиях, но почему-то Чак всегда напоминал мне его: улыбкой, глазами, каким-то внутренним добросердечием.
Но похоже я теряю время. Впереди еще много дел.
Выйдя в приемную, я заметил огромный букет на столе Деллы.
— Опять поклонники одолевают, — улыбнулся я, — или потенциальные работодатели?
— О, ты уже не сердишься? — протянула она. — Ни то ни другое.
Что-то в ее глазах меня насторожило, я отметил какой-то сверток в подарочной упаковке, быстро напряг память и…
— Черт! — я закусил губу и в отчаянии запрокинул голову, взглянув на потолок. — Прости.
— Все в порядке, — она улыбнулась почти искренне.
— Нет, я — болван. Забыл. Еще и нарычал на тебя в твой день рождения, — я постарался вложить как можно больше раскаяния в голос.
— Не переживай. Я куплю себе подарок от твоего имени.
— Надеюсь, дорогой?
Делла чуть сощурила свои ярко-зеленые глаза и с улыбкой ответила:
— Неприлично дорогой.
— Но все-таки я виноват. У меня же рейс вечером?
— Хочешь пригласить меня на обед? — она усмехнулась. Ее проницательность меня иногда пугала.
— Ну да, как еще я могу загладить вину? Выбирай любой ресторан. Ну, в какой найдешь столик.
— Не сомневайся в моих талантах, — она бросила на меня оскорбленный взгляд, — и готовь кредитку.
***
Самолет набирал высоту, и я с комфортом откинулся в кресле. Делла выбрала самолет с именно таким бизнес-классом, какой нравился мне: можно было поспать в комфортных условиях в такой долгий перелет. (Я говорил, что она — идеальна?) Просматривая материалы, я наткнулся на отчет аргентинских экспертов по найденной машине, на которой скрылись стрелявшие. Не очень-то я доверяю их мнению, да и выводы мне показались странными — надо будет перепроверить. К заключению была прилеплена записка от Деллы: «на следующей странице — отзыв Джеймса». Я удовлетворенно выдохнул. Джеймс — лучший эксперт Скотланд Ярда — уже пару лет был на пенсии, но его до сих пор привлекали по самым сложным делам, а еще он оказывал частные консультации. Я перелистнул страницу. «Чушь собачья» — было выведено размашистым почерком, и я не мог не согласиться. Дальше было написано еще полстраницы, и, если убрать все его сомнения в наличии мозга у его аргентинских коллег, то по сути требовалось еще раз взять все пробы, сфотографировать все и выслать ему для нормального анализа. Ну хорошо. Поручу ребятам. Дальше были материалы и досье на всю семью Эскурра, их занятия и контакты (ребята успели довольно много сделать за сутки). Из них я понял, что вся компания до сих пор близко общается друг с другом. Молодцы, хотя все, пережитое в Серро Кастор, могло разобщить их.
***
Ковбоя я заметил в толпе прилетевших почти сразу, как, впрочем, и он меня. Я махнул рукой, приветствуя.
— Э-гей, старина! Рад тебя видеть! Сколько зим прошло, — начал он, и его веснушчатое лицо растянулось в добродушной улыбке.
Я невольно улыбнулся в ответ. Грэм Джонс действительно походил на ковбоя — не того писаного красавчика из рекламы или киношного героя, а-ля Клинт Иствуд, а настоящего пастуха, живущего где-нибудь в глубинке Среднего Запада. Весь его облик: от соломенных волос, наивных голубых глаз, коренастой фигуры, до его манеры одеваться в эти потертые джинсы и клетчатые рубашки, вкупе с его страстью к просторечным выражениям — все говорило об этом. Но за всей этой простецкой внешностью скрывались «лучшие мозги Нового Света», как сказал однажды Д. Я сам неоднократно убеждался в остроте его ума и недюжинном интеллекте, а языков он знал столько, что я со своими пятью скромно молчал. Хотя с ковбоями его кое-что роднило, помимо техасского акцента — стрелял он, в том числе и с бедра, так, что любой ганфайтер нервно курил в сторонке. Добавьте его фантастическое владение боевыми искусствами, и, думаю, становится понятно, почему я был так рад, что каждое наше взаимодействие в прошлом оказывалось по одну сторону баррикад. Теперь, выйдя в отставку, он скучал на своём ранчо, изредка беря частные заказы за ну очень приличный гонорар.
— Ну что, старина, мы опять вместе? — прищурился он. — Я глянул досье, которое прислала твоя рыжая красавица, ну и по своим каналам пробил немного — дело вроде наклевывается нескучное. — Я нахмурился, так как понятие «нескучное» в устах Грэма может означать что угодно кроме спокойствия и безопасности.
***
Разместившись в гостинице и убедившись, что вся команда на месте, я вместе с Грэмом отправился в особняк Эскурра.
Подъехав к кованым воротам и пройдя охрану (все было на хорошем уровне — мы оценили), мы наконец-то оказались в гостиной их дома. Лично мне интерьер не понравился — все было со вкусом, но, на мой консервативный взгляд, слишком современно, мне классика гораздо больше по душе, а этот блеск стекла, хрома и кожи, вкупе со стеклянной стеной — меня не покидало ощущение, что я сижу в какой-то витрине.
Встретила нас хозяйка дома — элегантная и очень ухоженная дама с гостеприимной улыбкой на непроницаемом лице.
— Добрый день, сеньоры. Добро пожаловать. Вы — сеньор Эрнесто? Мой муж сейчас выйдет.
— Здравствуйте сеньоры, я… м-м-м… так радостная, что видеть… м-м-м… такой прекрасный женщины сегодня, — с энтузиазмом начал Грэм, гримасничая и подбирая слова.
— Думаю, будет лучше нам перейти на английский, — великодушно предложила сеньора Эскурра на великолепном английском (хоть и американском), — думаю, так будет проще. И можете звать меня просто Элена.
— Уф, — простодушно улыбнулся он, — благодарю. Так действительно проще.
— Сеньор Густаво, как я рада вас видеть, — в гостиную впорхнула Лаура.
Она очень изменилась. Нет, она оставалась все такой же молодой нежной красавицей, но годы замужества превратили ее в великолепную светскую леди. Я, признаться, не ожидал. Хотя, глядя, на неё — такую элегантную, утонченную — я чувствовал легкое сожаление, что с той искренностью и непосредственностью, она потеряла, на мой взгляд, часть себя.
