***
Следующим утром в квартиру непроспатого Джисона, со вкусом переживающего свою жизненную драму, ввалилась спасательная операция из Чан-хёна и Уджин-хёна. Эти двое притащили с собой булочки на завтрак, советы на жизнь и полкило оптимизма. Увидев весь этот караван историй у себя в квартире, Джисон несколько опешил. — Вы, конечно, располагайтесь и будьте как дома, но оптимизм можете оставить у соседки под дверью, я не в настроении сегодня. Кто всем раззвонил-то? И Чан, пытающийся устроиться на шаткой кухонной табуреточке с ногами, и Уджин, который ставил чайник и разогревал в микроволновке булочки, остановились и уставились на него, как на идиота. — Ну, во-первых, бойкий друг твоего соулмейта вчера насел на Чанбина и выспросил у него твою полную биографию начиная с детсада. Я не уверен, откуда бедный Чанбин вообще знает такие подробности, но, мне кажется, он остался в шоке. Чан взял временную паузу на прожевать, а предложение тут же подхватил Уджин. Они у близнецов Уизли уроки случайно не брали? — А во-вторых твои хёны не совсем дурачки… По крайней мере не оба из нас, — добродушно усмехнулся он, — и сами сделали логические выводы. Поэтому сегодня печальки отменяются, мы идем гулять. А потом Чанни хотел тебя еще в студию украсть, но я посмотрю на ваше поведение. — Ой, хён, я вчера писать вечером сел, кстати, посмотришь сегодня в студии? — встрепенулся Джисон. — Только я пока не перечитывал, и есть шанс, что там какашка. — Если хён разрешит, — показал ему язык Чан. — А хён разрешит, если ты сегодня будешь порхать как бабочка и жалить жизнерадостностью, как пчела, — решительно подытожил Уджин. — Дожевывайте оба, и двигаем. Чанни стипендия пришла, и он изъявил желание кататься на аттракционах. Надеюсь, что на этот раз его хотя бы не стошнит. — Ну хё-ён! Джисон, наблюдая за тем, как эта старая женатая пара перекидывается подколами и правда почувствовал себя чуть лучше. В любом случае, у него были друзья, музыка…и булочки, которых с аппетитом Чана грозило и не хватить. — Чанни, оставь ребенку на пожрать! «Но тем веселее будет смотреть, как его вывернет на аттракционах» — подумал Джисон, закинул в рот последний кусок и отряхнул коленки от крошек. — Ми реди, уважаемая спасательная операция. Выдвигаемся?***
Чонин дулся. Сидел дома, вместо того, чтобы готовить уроки на курсы, нашел инстаграм Чан-хёна, посмотрел все сторис, на которых Джисон визжит на американских горках, Джисон сидит на коленочках у Уджина и лопает сладкую вату, Уджин безуспешно бросает дротики в шарики, сам Чан висит вниз головой на каком-то аттракционе и лыбится во все тридцать два, и дулся еще больше. Не то чтобы Чонин завидовал, или считал, что неверным хёнам не пристало других на коленочки сажать, когда вот он тут сидит одинокий (и не готовит уроки, и листает ленту инстаграма вместо этого, и дуется), но они могли бы все-таки… и не сажать. Чонин сам с собой согласился, потому что главное в жизни — это внутренняя гармония, засунул совесть подальше к мобильному номеру двоюродной тети и прочим, таким же крайне необходимым предметам, и неохотно вытащил все же учебник. Пусть всякие Джисоны и развлекаются по аттракционам, Чонин выучит английский, станет крутой, уедет в Америку учиться и хёнов туда тоже увезет. Вот и посмотрим потом, кто будет кушать вату последним! — Таким макаром и до шизы додуматься недолго, — прервал он свою мысленную отповедь, и повертел головой, пытаясь вышибить оттуда обрывки придурочных рассуждений. — Здравствуйте, дядя Фрейд, мне один талон в палату №6, только других психов туда не пускайте. Что у нас там, страдательный залог? Очень в тему. Ща пострадаем. Сильно удариться в страдания Чонину, однако, не позволил телефонный звонок, а читать грамматику настолько не хотелось, что трубку он взял даже несмотря на то, что на экране высветились скрещенные череп и кости и грозное «долдон». — Чего тебе, Сынмин…хён? — почти мирно поинтересовался Чонин. — Ты вроде перешел к Минхо-хёну в безраздельное пользование? — Хуёльзование, — беззлобно огрызнулся Сынмин. — Нини, ты начерта меня ему вчера спихнул? — Ну, допустим, спихнул не я, а Феликс с Чанбин-хёном… — протянул Чонин в ответ. — А ты смотрел и хихикал, ромашка. Пойдем на свидание? — Ты меня уже двадцать раз спрашивал. — Значит, будет двадцать первый. На свидание пойдем? Будет весело, правда. Чонин по привычке собирался сразу его отшить, но потом что-то его остановило, а по губам расползлась ехидная улыбка. — А знаешь, что? Пойдем. Что-то давно я на аттракционах не катался.