Она - детектив-омега.

      Утро встретило её снова тошнотой. Опустошив и так пустой желудок, девушка спросонья не сразу сообразила, почему чувство тревоги в груди всё больше нарастает. Адриана дома не было. Парень должен был вернуться часам к двенадцати, максимум, задержавшись в баре до двух, потому что в три тот бар, куда они собирались, закрывается. Дальше в голову пришла мысль, что Адриан просто напился и был не в состоянии вернуться домой и поехал к другу. Но и дозвонившись до всех его знакомых, с которыми он вчера встречался, она так и не знала где он. Все в один голос твердили, что он сел в такси и был в полном сознании и осознании происходящего. Он вообще был самым трезвым из вчерашней компании, не любил напиваться до чёртиков.       Следующее место, где он мог бы находиться, был родительский дом. Может быть, он всё-таки был не настолько трезв, как рассказывают ей его друзья, и по ошибке назвал таксисту свой старый адрес, а Габриэль, встретив пьяненького сына, не дал тому смыться в таком состоянии. Маринетт готова была поверить во всё что угодно, лишь бы с Адрианом не произошла какая-нибудь беда. Так некстати ей вспомнились слова, что не так давно она слышала от Валлуа. Перед глазами уже начали вырисовываться кровавые картины, когда трубку подняли, и оттуда послышался довольно бодрый голос отца Адриана:       — Маринетт, здравствуй. Вы приедете? Как у вас дела? Что заставило тебя в такую рань подняться? У вас же вроде выходной, — вопросы, такие обычные, загоняли её всё больше. Если Габриэль спрашивает у неё за них обоих, значит, Адриан не объявлялся в отцовском доме. Больше она не знала куда звонить и что делать.       — Маринетт? Что-то случилось? — взволнованный голос вырвал её и из пучины собственного отчаяния.       — Адриан. Он не пришёл вчера домой. Его телефон вне зоны действия сети, а друзья его говорят, что тот уехал вместе со всеми ближе к часу. Его нигде нет, а я… я не знаю что делать, — предательские слёзы покатились по бледному лицу.       — Маринетт, выдохни, — мужчина сразу растерял всю весёлость и сейчас больше походил на генерала, а не отца её парня. — Не накручивай себя. Давай я приеду, и мы поговорим об этом? Я уверен, с ним не могло случиться ничего ужасного. Может быть он… — голос в трубке затих, а из сжатых губ девушки вырвался жалобный всхлип. Габриэль не знал, где мог быть Адриан.       — Хорошо, я жду вас. И мне что-то плохо. Голова кружится и болит, и ещё… — девушка не договорила, живот пронзила боль. — Больно. — проговорив это, она выронила телефон. С глухим стуком тот упал на ковёр в комнате, а следом и его хозяйка оказалась там же.       — Маринетт? Маринетт?! — последнее, что она услышала это встревоженный оклик мужчины из динамика телефона. А потом её разум поглотила темнота.

***

      Он смотрел на бессознательное тело юноши, что лежал в углу на какой-то тряпке. Майк не сильно заботился об этом парнишке, который, судя по всему, был его ровесником. Этот Адриан занял место, что по праву принадлежало ему. Он выведет и его самого, и его девушку на чистую воду, заставив рассказать всем правду. А этот парень вообще не достоин такой омеги, как Маринетт. Судя по всему, они жили вместе не первый год, а он не смог заставить её бросить такую чушь, как работа. Ухмыльнувшись, он вышел из комнаты, закрыв за собой железную дверь на замок, повесив ключик себе на шею.       — Ну я же предупреждал тебя, зайка, что со мной шутки плохи. Нужно было соглашаться с самого начала, — он как-то безумно рассмеялся. Этот жуткий звук эхом распространился по всему помещению.

***

      Резкий запах заставил её недовольно замычать. Девушка попыталась открыть глаза, но свет слепил привыкшие к темноте глаза, и ей потребовалось не меньше пяти минут, чтобы окончательно прийти в себя. Судя по ярко-белой обстановке и запаху хлорки, сейчас она находилась в больничной палате. Увидев на тумбочке слева от себя красную кнопку вызова персонала, она нажала её и уже через минуту в помещение зашла женщина. НА вид ей было не больше тридцати пяти.       — Милочка, ну зачем же так мучить свой и так истощённый организм. Вам же в таком состоянии нельзя нервничать, как вы не понимаете, — она возмущённо уставилась на Маринетт.       — В каком положении? — всё, что смогла проговорить Мари. В горле першило, а на языке был мерзкий привкус желчи.       — Как это, в каком? Вы разве не знаете, что находитесь на втором месяце? Милочка, вы беременны, — она говорила это Маринетт, как будто объясняла что-то элементарное нерадивому ребёнку.       — Как беременна? — она не могла понять суть сказанного. В голове упорно крутилась мысль, что не может быть такого.       — Ну, не мне вам рассказывать, откуда дети берутся. Давайте-ка, приходите в себя, а я пока позову вашего отца, я так понимаю. Мужчина седовласый такой, он привёз вас сюда. — она описывала Габриэля Агреста, что привёз сюда Маринетт в бессознательном состоянии, неся до входа в больницу свою невестку на руках.       — Это отец моего парня, — машинально поправила она её. И тут её начало трясти. Адриан.       — Позовите его сюда, пожалуйста, — она кое-как выговорила это. — И можно воды? — она вопросительно посмотрела на доктора.       — Да, конечно, — сказала та и вышла из палаты.       В следующую секунду туда влетел Габриэль. Он беспокойно осмотрел девушку, словно оценивая её состояние.       — Маринетт, как себя чувствуешь? Ты была бес сознания, когда я приехал к тебе. Что сказала врач? — он и вправду беспокоился об этой девушке, ведь она была, считай, невестой его сына. Да и ему она была словно родная дочь.       — Где он? Вы не нашли его? — она не ответила на все те вопросы, что задал ей мужчина. Сейчас ей был важен Адриан, и только он.       — Нет, но я уже подключил своих ребят, они просматривают камеры возле бара и вашего дома. Не волнуйся, мы его найдём. Так что сказала врач? — он присел на край койки, на которой лежала сама девушка.       — Я беременна, — лицо мужчины приобрело изумлённое выражение, а потом он обнял девушку. Маринетт вновь заплакала.