Всегда на расстоянии.

Дверь противно скрипит, и Шастун морщится от того, что не удается войти незамеченным. Но Арсений не обращает на него никакого внимания - он сидит, сложив ноги по-турецки, на широком подоконнике, слушает что-то в наушниках и одновременно записывает что-то в блокноте. Выскочка. На появление Антона он совершенно не реагирует. Тот подходит к дальнему коврику для йоги, садится, кладет рядом сумку с концентратором кислорода и уже собирается начать занятие, как вдруг ловит себя на мысли, что во всей этой сцене что-то определенно не так. Ну конечно! - Почему ты не занимаешься? - спрашивает Шастун грубо, резко разворачиваясь к брюнету лицом. Осознав, что тот его не слышит, он начинает активно махать руками. Наконец Арсений замечает движение, поднимает голову, поправляет сбившуюся густую темную челку и, ухмыльнувшись, вынимает один наушник. - Уже соскучился? - хмыкает он, и Антон чувствует, как против собственной воли заливается краской. Пульс заметно учащается, и он на секунду зажмуривается, стараясь пропустить вопрос мимо ушей. - Я спрашивал, почему ты не занимаешься? Это же зал для йоги. Взгляд брюнета мгновенно меняется, цвет глаз становится из синего почти серым, ухмылка исчезает, но уже через секунду он старается придать лицу равнодушное выражение. - У меня по расписанию йога. Теоретически, - он обводит рукой зал, - я на йоге. - Я понял, - стиснув челюсти, выдавливает из себя Шастун, - но почему бы не использовать помещение по назначению? Арсений пожимает плечами. - Ну вот ты и используй. Или что, я тебе чакры засоряю? Извини, но эта отмазка не прокатит - между нами метра четыре, так далеко твоя карма точно не распространяется. Он возвращает наушник в ухо и пробегает взглядом по блокноту. Антон в ярости. Он не понимает, как можно так относиться к окружающим? Как можно так относиться к себе? В попытках усмирить сбившееся дыхание он закрывает глаза и начинает делать глубокие вдохи, все-таки настраиваясь на занятие. Через пару минут ему в спину прилетает подушка. Он старается игнорировать внешние помехи. Прилетает ещё одна. И ещё. В гневе распахнув глаза и набрав возможного воздуха для всех мыслимых ругательств, Шастун разворачивается и видит, как Арсений... сидит и с ангельским видом чирикает что-то на своих листочках. Кретин. Антон хватает сумку и вылетает из зала йоги, старательно громко хлопнув дверью.

***

- Да может он просто хотел подружиться! - Ира сидит на диване напротив и искренне не понимает, как он мог сбежать. - Он же не избил тебя, а кинул подушкой! - Тремя, - уточняет Антон, для наглядности поднимая три пальца, - и он мешал мне заниматься. Что вообще ты находишь в нём очаровательного?! - Ты видел его глаза? Вместо ответа парень краснеет. Он их видел. И постарается больше туда не смотреть, потому что слова тут же улетучиваются, в горле пересыхает, и почему-то очень хочется облизать губы. Сначала Шастун думал про свои губы, но потом почему-то представил губы Арсения, и в атриуме тут же стало жарко и захотелось попить воды из аквариума. - Сменим тему? - предложил он, отрывая кожуру от яблока в своих руках, - Твои родители приедут на выходных? - Да, они собирались. А твои? - глаза девушки округляются при взгляде куда-то за спину Антона, она быстро поправляет прическу и глупо улыбается, - Привееееет. - Добрый вечер, - звучит так, что у Шастуна мурашки бегут по спине. Кто-то открыл дверь на улицу? Арсений обходит его на положенном расстоянии, встает, прислонившись к кофейному автомату, и слегка улыбается. В этот раз он без блокнота, лишь сумка с концентратором кислорода висит на плече. - Как дела? Антон сказал, вы вместе занимались йогой? - спрашивает Ира, от чего сам парень мечтает провалиться в диван. - Ну, итог мог бы быть другим, - брюнет пожимает плечами и поворачивается к красному до кончиков ушей Шастуну, - Прости, что ты так и не достиг нирваны. Обещаю в следующий раз не мешать. Кузнецова непонятно от чего начинает смеяться, и новенький тут же подхватывает её веселье. Антон не выдерживает, смотрит на него, и сердце делает кульбит. Арсений очень красивый, когда смеется. Он немного запрокидывает голову назад, обнажает ровные белые зубы... и вдруг прикрывает рот рукой, заходясь в кашле. В следующее мгновение у него из носа начинает течь кровь и он выдергивает концентратор кислорода, чтобы она не потекла по трубке. Ира цепенеет и начинает кричать, Антон подрывается с дивана и делает несколько шагов к брюнету, который выставляет вперед руку. - Стой! - он сползает по стене и садится на пол, - Два метра, забыл?! - Да тебе же помощь нужна! - словно отмерев, Кузнецова бросается за Кирой. Шастун делает ещё шаг и ловит решительный взгляд синих глаз. - Стой, твою мать, на месте! - Арсений прижимает к носу ладонь, и та уже вся в крови. Он бледнеет буквально на глазах, выражение его лица становится умоляющим. - Пожалуйста, не подходи. В этот момент к брюнету подлетает Кира и начинает делать быстрый осмотр. - Эй, ты слышишь меня? - Арсению удается сфокусировать взгляд и кивнуть, - Сможешь встать или мне позвать санитаров? Парень снова кивает, пытается подняться, но сползает обратно. Медсестра вызывает врачей, которые под полными ужаса взглядами Антона и Иры кладут Арсения на каталку, надевают ему кислородную маску и увозят. - С ним же всё будет в порядке, да? - спрашивает у Шастуна девушка, нервно перебирая подол платья. Он молчит и уходит в свою палату. Когда перед сном он принимает лекарства и ложится на кровать, всё, о чём он думает - это умоляющий взгляд бездонных синих глаз. "Пожалуйста, не подходи".