***
Это выглядело глупо и забавно одновременно. Так, что Лань Хуань не смог сдержать смешка. Вэй Усянь вызвал за одно утро столько положительных эмоции, сколько мужчина не испытывал за несколько месяцев. Несмотря на болезнь брата и близящееся опасное задание, настроение против всех законов было отличное. Сичень радовался, что сможет провести несколько дней со столь веселым и умным человеком, как Вэй Усянь. Первому Нефриту нравилось, что на первый взгляд он вёл себя беззаботно и, хотя проявлял уважение в виде обращения на «Вы», всегда имел свою точку зрения и никогда не ставил других выше себя. Его было интересно как и слушать, так и о чем-то дискуссировать. Лань Чжань повернул голову на другой бок, отворачиваясь от брата. Он, измученный болезнью, наконец заснул, и Сичень решил не беспокоить Ванцзи понапрасну и вышел из комнаты. У мужчины было много бумажной работы, которую нужно было выполнить к концу дня, а вечером обсудить детали плана с Вэй Ином. Честно, Лань Хуань понятия не имел, о чем говорить. Он рассказал почти всю нужную информацию при прошлой встрече, а разрабатывать план действий, если они не знают точное местонахождение врага, его мощь и количество — напрасно дело. Скорее мужчины просто попьют чая, пытаясь узнать привычки друг друга получше, чтобы не возникло сложностей во время боя. Усянь наверняка начнет вспоминать былые деньки и сердиться на законы Гусу, запрещающие пить. А потом, сделав вид, что самые важные вопросы улажены, они вылетят на задание. Дом Лань Хуаня был построен так же, как и у Лань Чжаня. И столик с бумагами и книгами так же стоял во второй комнате. На нем лежал лишь чистый лист бумаги и принадлежности для письма. Зато на полу были горы свитков и писем, контрастируя с аккуратно убранным столом. В который раз осознав, что избавиться от работы не выйдет, Лань Хуань присел и взялся писать письмо главе клана Не. Однако предложения выходили неказистыми, а буквы были не такими идеальными, как обычно, и мужчина скомкал лист бумаги, решив послать письмо после уничтожения монстра. Печально перебрав в уме самые важные дела, Сичень потянулся за посланием от Цзинь Гуаньяо. Он предпочел бы сжечь его в огне, не желая читать идеально построенные предложения, скрывающие легкий флирт, но заставил себя открыть и быстро просмотреть. Глава Цзинь приглашал его на очередное пиршество и попутно спрашивал о самочувствии, делах, личной жизни. Хотя мужчина никогда не писал ничего непозволительного, любил Сиченя, как родного брата, Лань Хуаню было трудно с ним общаться. Вид льстивого Мэн Яо вызывал отторжение, и сейчас хотелось эгоистично проигнорировать его предложение, но Первый Нефрит, обязуемый проявлять должное уважение, принялся писать ответ. Он старался вложить в строки уважение и любовь, но, если с первым он успешно справился, то сухость и равнодушие по отношению к Мэн Яо скрыть удалось лишь со второго раза. Мужчина, закончив и послав гонца в Ланьлин Цзинь, принялся за остальную работу.***
Когда солнце перестало алеть, а на небе появились первые звезды, Лань Хуань со вздохом отложил недавно написанное письмо главе клана Не. Он даже не успел убрать бумаги и заварить чай, когда в дверь тихо постучали. — Войдите, — довольно громко сказал Сичень, с сожалением понимая, что в комнате бардак и убрать его нет времени. Створки разъехались, и на пороге появился Вэй Ин, стройный, высокий, с веселым взглядом, он так и излучал силу и свет. Кто бы догадался, что в светло-серых глазах скрываются хитрость, тонкий расчет и жестокость. — Вечер добрый, — приветственно махнул рукой мужчина, подходя ближе и садясь напротив Лань Хуаня, — так что там насчет нашей миссии, Глава Лань? — спросил будто невзначай, будто это был поход в город, а не вылазка к врагу, которого даже не знаешь. — Рад снова тебя видеть, — мягко сказал мужчина. — Пожалуй, перейду сразу к делу. При прошлой встрече я рассказал ситуацию кратко, вот тут находится более подробная информация, — он протянул небольшой лист бумаги. — Это то, что написал выживший очевидец, — с интересом смотря на то, как Вэй Ин рассматривает письмо, сказал мужчина. — Прочитай, я пока приготовлю чай. Усянь взял в руки лист и, небрежно раскрыв, начал читать. Мы с женой уже собирались лечь спать, как за окном послышались громкие крики. Я выбежал на улицу, чтобы помочь, и не смог пошевелиться от страха. По небу летали огромные чудища. Они были черными и закрывали луну. Они были похожи за змей, извивались и шипели. Одно из чудищ пролетело сквозь соседского мальчишку. Он закричал, а спустя несколько секунд упал и больше не шевелился. Я подбежал к нему, схватил за плечи, а кожа его стала белой, тонкой, как лист бумаги, сухой. Глаза были страшно открыты, зрачки закатились. Чудище пролетело мимо меня, сбив с ног, и я бросился бежать. Ни стены, ни огонь, ни вода его не останавливали. Я спасся чудом, спрятавшись в погребе чужого дома. А когда вышел, улицы были завалены трупами. Вернулся в дом, а моя верная жена, любимая… Дальше мужчина писал еще более отрывисто и не давал никакой полезной информации. По черканью, ошибкам в словах и следам от слез можно было понять — он был опустошен смертью жены и знакомых, напуган монстром и не знал, что будет делать. — Бедняга, — оторвавшись от чтива, тихо сказал Вэй Ин. Ему действительно было жаль этого ни в чем не повинного человека, жизнь которого была загублена за одну ночь. Он поднял глаза, чтобы встретиться с понимающим взглядом Лань Сиченя, но тот аккуратно разливал чай, немного склонившись. Усянь невольно залюбовался зрелищем. Первый Нефрит был в домашнем белом ханьфу с простым рисунком, он сидел в кругу книг, а лицо его выглядело умиротворенным: глаза наполовину прикрыты, губы расслаблены, прядь выбилась из-за уха. Хотелось потянуться и поправить ее, как бы невзначай коснуться кожи на щеке. Лань Хуань пододвинул чашку с ароматным чаем и, наконец, поднял взор, продолжая разговор: — За ночь, нет, — он покачал головой, — меньше чем за час деревня была истреблена. Я уверен, что это не простые твари, они полностью созданы из тьмы, не имеют тела, похожи на тех, что создавал ты, — Сичень на секунду замолк, глядя на собеседника. — Только… Они высасывают жизненную силу. Все тела убитых людей были иссушены, я думаю, — Первый Нефрит посмотрел Вэй Усяню прямо в глаза, — они поддерживают за счет чужой энергии силу. Тогда, если их долго не кормить, они умрут. Выбившаяся прядка слишком выделялась, отвлекать от мыслей, и Вэй Ин перегнулся через столик, приблизившись к Лань Хуаню, оставляя расстояние меньше, чем в полметра, и почти зашептал: — Если это так, — рука коснулась волос, — то монстр поглотит все ближайшие деревни, — нечаянно проехалась по нежной коже щеки, — но если он долго будет голодным, — коснулась кончика уха, — то одолеть его будет легче, — заправила волосы, приводя прическу в порядок. Первый Нефрит выдохнул, его ресницы затрепетали, дернулся кадык, весь его вид говорил: «Что это было?». — Прядь волос… выбилась, — с трудом выдавил из себя мужчина, глядя расширенными зрачками на Лань Сиченя. — Извините за мою дерзость. Он сел на свое место, справляясь с желанием прижаться ближе, а лучше поцеловать эти тонкие алые губы, заставляя чужое сердце биться чаще. — Тебе совершенно не идет белый, — рассеянно улыбаясь, сказал Лань Хуань. — Мы скоро вылетаем, так что, если хочешь, попрошу принести тебе другую одежду. — Да, хорошо, — кивнул Вэй Ин, вспоминая, что Ванцзи говорил с точностью до наоборот, но потом встрепенулся: — Стоп, вылетаем? — Да, — не понимая, что не так, ответил Сичень. — Я эээ… не могу. У меня нет меча, — сказал, в принципе, правду мужчина, разгоняя романтическую атмосферу. Сичень выдохнул и обреченно покачал головой, понимая, какую важную деталь упустил из-за невнимательности. — Не то чтобы это хорошо, но для полета можно будет использовать Шуоюэ, а в бою… — Меч мне не понадобится, — перебил Усянь, пытаясь искренне улыбнуться. — Я буду использовать флейту. — Хорошо, — согласился Лань Хуань, — тогда иди пока в свой дом, я попрошу, чтобы тебе принесли походные вещи и одежду. Не имея другого выбора, Вэй Ин вышел из чужого дома. В душе остались смешанные чувства. С одной стороны, он понимал, что если уж тема меча была затронута, то в будущем от ответа не отвертеться. Но с другой… Ванцзы всегда следовал правилам, он был белым и неоскверненным всегда, впрочем, как и все остальные из клана Лань. Ему даже одежда черная не нравилась. А Лань Сичень… Он был немного другой. Он следовал правилам, даже знал их все наизусть, но чувствовалось в его поступках и словах какая-то дерзость, неповиновение, чувствовалась особенность характера, что на фоне одинаковых Ланей казалась… необычным. Вэй Ин не побыл в доме и пяти минут, как принесли одежду и вещи. Он быстро сменил ханьфу и, взяв поклажу, тихо выдохнул: «Ну, что ж, вперед».