Неправильный

Что-что, а суп из говядины, свиные ребрышки и вино были в харчевне отменные. Голодный Вэй Усянь уплетал за обе щеки и нахваливал хозяина. Даже Лань Хуань отметил, что мясо было приготовлено очень вкусно, решив немного доплатить перед уходом. Они расположились в комнате Сиченя, чтобы не пересекаться с другими постояльцами таверны и немного отдохнуть. Усянь без зазрения совести заказал за счет Первого Нефрита больше вина, чем смог бы выпить, и, как только получил сосуды, спрятал большую часть в рюкзаке, а с оставшейся начал немедленно расправляться. — Ты уверен, что это не помешает тебе сражаться? — вопросительно поднял брови Лань Хуань, глядя, как его напарник допивает второй сосуд. — Ты же прекрасно знаешь, что я не пьянею, — весело ответил Вэй Ин, заставляя Сиченя скептически фыркнуть и покачать головой. Усянь с улыбкой наблюдал за мужчиной. Его волосы растрепались и уже лежали на груди, а не спине. Они касались колен Первого Нефрита и сыпались по полу. Ничего не говоря, Усянь встал под удивленный взгляд Ланя и аккуратно его обошел, подходя сзади. Он присел и коснулся мягких волос. — За день они слегка растрепались, позволь помочь, — проговорил мужчина, осторожно перекидывая пряди вновь за спину. — Я не против, — ответил Сичень. — С ними всегда столько хлопот. — Зато так ты выглядишь еще великолепнее, — с улыбкой отметил Вэй Ин и про себя засмеялся, глядя, как Лань Хуань смущенно опускает голову. — Благодарю, — запоздало сказал он и добавил: — Гребень лежит возле кровати. Усянь взял расческу в руки — самая обычная, деревянная, без узоров, совсем не то, что он ожидал. А когда оторвался от нее, Первый Нефрит уже развязал лобную ленту и доставал серебряную заколку из пучка. Вэй Ин приступил расчесывать волосы с концов, медленно продвигаясь выше. Когда гребень коснулся кожи головы, Сичень подался чуть назад, чтобы было удобнее, приподнимая острый подбородок. От этого зрелища рука Вэй Ина мелко дрогнула, впрочем, также, как и сердце. «Господи, да его лицо так и просит поцелуя», — подумал он, заглядываясь сверху на бледные губы. Лань Хуань медленно открыл глаза, столкнувшись со взглядом Вэй Ина. — Я почти закончил, — сообщил Усянь, чтобы молчание не затягивалось надолго, — только сейчас волосы с лица уберу, — быстро объяснил он свое поведение и принялся собирать темные локоны перебрасывая их назад. Его пальцы мимолетно касались молочной кожи то на щеках, то на лбу и, возможно Вэй Ину показалось, Сичень будто тянулся ближе, желая продлить прикосновения. Его глаза вновь прикрылись, позволяя мужчине разглаживать волосы руками, расчесывать гребнем, изредка притрагиваясь к шее. — Может, мне заколоть их? — тихо спросил Усянь. — Просто собери сзади, — так же тихо ответил Лань Хуань. Он повернул голову чуть вправо, будто красуясь в полумраке комнаты, демонстрируя ровный нос, пухлые губы и чуть выпирающий подбородок. — Как хочешь, — пожал плечами Вэй Ин и аккуратно зачесал волосы назад, перевязав в небольшой хвостик. С более свободной прической Сичень выглядел моложе. Острые черты разгладились, а усталость стала менее заметна. — Пора выдвигаться, — вырвал Усяня из размышлений мужчина и тряхнул головой, отгоняя проворные руки. Они вышли около полуночи, бесшумно скользя меж деревьев, внимательно оглядываясь вокруг, пытаясь увидеть во тьме притаившуюся тварь, вслушиваясь, чтобы засечь ее приближение. Ходя по лесу днем, они не видели животных, даже птицы летали редко. Твари была нужна еда, и два заклинателя вполне сошли бы за неплохой ужин. Неудивительно, что по небу скользнула серая тень, как только они немного отошли от деревни. Мужчины затаились, не желая сражаться раньше времени. Монстр явно их почуял и летал поблизости сначала один, а потом к нему прилетело еще три. — Все-таки их несколько, — невесело заметил Сичень, вспоминая письмо. — Мне вот интересно, — прошептал Вэй Ин, — если зверей и птиц почти не осталось и он может проходить сквозь стены, то почему не напал на деревню. Уж явно не по доброте душевной. Сичень пожал плечами. Он был полностью сосредоточен на извивающихся телах тварей. Они и вправду выглядели как огромные змеи. Около четырех метров в длину, а по ширине как среднего телосложения человек. — Они не могут проходить сквозь предметы, — воскликнул Вэй Ин, глядя, как, опускаясь ниже, твари маневрировали между соснами. — Я думаю в той первой деревне они были очень слабы, и не имели тела, и получили его, поглотив всех жителей. А теперь стали менее прожорливыми и потеряли способность проходить сквозь предметы. Люди закрываются в домах на ночь, поэтому поедать животных был единственный выход, — Лань Хуань как всегда разложил все по полочкам, и Усяню осталось лишь согласиться. — Нужно нападать, — сказал Сичень. — Так как у тебя не на чем лететь, будешь на земле, а я пойду в ближний бой, — распорядился он. — Не боишься, что я убегу, бросив тебя? — задавал Вэй Ин компрометирующий вопрос. Сичень ничего не ответил, просто стрельнул взглядом в самое сердце и вскочил на меч. — Я же пошутил! — крикнул Усянь вслед и, вздохнув, взялся за флейту. Твари ринулись к Лань Хуаню, извиваясь и… не издавая ни звука. В полной тишине звук флейты показался особенно зловещим. Сичень казался во тьме божеством, он кружил между монстрами, не позволяя им подлетать слишком близко, нанося пока еще не смертельные раны. А Вэй Ин играл и играл. Один из монстров, подчиняясь его воле, накинулся на другого, еще один застыл на месте, и Сичень разрубил его пополам. Тварь упала без единого звука, превратившись в пыль у самой земли. За ней последовала еще одна. Предпоследняя, самая яростная, петляла и норовила сбить Первого Нефрита хвостом. Она опустилась ниже, мелькая между деревьев, Сичень гнался за ней и, наблюдая за хвостом, упустил голову. Монстр резко обогнул дерево, и Усянь на миг подумал, что он сожрет Лань Хуаня, но тот просто широко открыл рот и странно засветился. Меч Первого Нефрита упал на землю, а его тело осталось висеть в воздухе. Тварь высасывала из Сиченя силы, и Усянь, понимая, что не может помочь иначе, заиграл еще более сложную мелодию, заставив последнего монстра вцепится в собрата. Лань Хуань безжизненно упал на землю, а Вэй Ин бросился к чужому мечу и, подобрав момент, отрубил голову первой твари и прибил к земле вторую. Как только они растворились, Усянь бросился к Первому Нефриту. — Лань Хуань! Лань Хуань! — тряс он мужчину за плечи, но тот не подавал признаков жизни. Вэй Ин припал к его груди и немного успокоился, лишь когда услышал стук чужого сердца. Голова Сиченя была в крови, — при падении он сильно ударился о землю — но больше видимых повреждений не было. До деревни было около двух километров. Усянь с сожалением понял, что не сможет донести мужчину. Зато буквально в ста метрах на юг текла река, из которой они пили, обходя все днем. Повесив ножны себе на пояс и вложив в них меч, Вэй Ин подхватил Лань Хуаня на руки. Нести его на спине было бы гораздо удобнее, но мужчине, хотя никто и не смотрел, хотелось выглядеть как настоящий герой. Да и тяжесть тела Первого Нефрита он заметил только тогда, когда руки стало ломить, слишком отвлекаясь на его прекрасное лицо. Река шумела и бурлила. Вэй Усянь положил Сиченя на траву и, пройдясь по берегу, насобирал сена и сухого камыша, чтобы сделать подобие кровати. Потом подошел к воде и, оторвав ткань от подола ханьфу, намочил ее. Лань Хуаня бил озноб, его тело мелко дрожало, лоб покрылся испариной, и Вэй Ин аккуратно протирал его голову, смывая грязь и кровь. Рана оказалась примерно в семи сантиметрах над ухом. Усянь собрал травы, которые, на его взгляд, могли оказаться целебными. Он приложил их к ране и забинтовал лоскутом ткани. «Кровать» вышла небольшая и не особо теплая, поэтому Вэй Ин сам сел на солому и усадил Лань Хуаня на руки, положив его голову себе на плечо. Лицо мужчины было мокрым от пота, веки время от времени подрагивали, казалось, что он вот-вот проснется. Волосы растрепались и липли к коже, Сичень выглядел совершенно побитым и уж точно не идеальным, а Вэй Ин засматривался на его бледные губы. До чертиков хотелось их коснуться, и мужчина наклонился и мягко поцеловал, сжимая своими губами чужие — холодные и слишком податливые, — согревая. Усянь хотел отстраниться, но ему неожиданно робко ответили, и он прильнул снова, посасывая то верхнюю губу, то нижнюю. Лань Хуань приоткрыл рот, позволяя коснуться языка, сплести его с чужим. Когда Вэй Ин разогнулся, Сичень выглядел измотанным, но легко улыбался, а уже через секунду его веки тяжело опустились и он снова впал в забытье…