Неправильный

Сичень проснулся от яркого света, он приоткрыл глаза, ухватив краем зрения занимающуюся зарю, а потом ощутил теплые руки, охватывающие, кажется, все тело. Он поднял взгляд и увидел умиротворенное лицо Вэй Ина. В голову неохотно начали возвращаться воспоминания, и спустя секунду Лань Хуань пораженно уставился на губы Усяня. Они. Поцеловались. С языком. Сичень выдохнул. Он не мог определиться с чувствами, которые испытывал к Усяню. Вроде бы это был профессиональный интерес, а вроде бы он позволил мужчине расчесывать свои волосы, отговариваясь тем, что «он просто хочет лучше узнать меня, может, мы будем хорошими друзьями». Первый Нефрит понимал, что ему нравились краткие моменты, когда Вэй Ин смотрел на него по-другому, когда невинно флиртовал. А когда будто нечаянно касался кожи, желая продлить контакт, неосознанно хотелось больше. И вчера вечером это «больше» произошло. Лань Хуань слегка повернул голову, и внутри сразу ожили тысяча молоточков. Он зашипел сквозь зубы и вжался в грудь Усяня лбом. Руки, крепко державшие его, сразу же ожили, слегка сместившись. — Лань Хуань, — позвал Вэй Ин. — Ммм, — ответил мужчина, не в силах нормально говорить. — Как ты себя чувствуешь? — Плохо, — все-таки разжал губы Первый Нефрит. — До деревни два километра, я не смог донести тебя сам. Ты сможешь стоять? — обеспокоенно спросил Усянь. — Попробую, — ответил Сичень. Даже по голосу было понятно, что ему плохо. Вэй Ин аккуратно встал, придерживая Лань Хуаня за талию. Того сразу повело, он повис на мужчине, закрыв глаза — все равно перед ними были лишь темные точки. Сквозь звон в ушах пробивался обеспокоенный голос Вэй Усяня, но разобрать, что он говорил, было невозможно. — Голова кружится… — выговорил Сичень, когда стало чуть лучше. Его снова бил озноб. — И тошнит. Это…от удара головой, — каждое слово выговаривалось с трудом от слабости. — Черт, — выругался Вэй Ин. — Нужно добраться до деревни, чтобы вызвать лекаря. Все-таки придется тебя нести. Сичень хотел возразить, но открывать лишний раз рот не хотелось, и он лишь ухватиться за шею Усяня, ощущая грудью чужую спину, а потом действующие на нервы колыхания при ходьбе. Вначале Вэй Ин шел довольно быстро, потом немного замедлился, а его дыхание стало тяжелым. Он выдохся через несколько минут и аккуратно усадил Сиченя у дерева, опустившись рядом. — Да, выглядишь ты худее, чем есть на самом деле, — тяжело дыша, сказал мужчина. Лань Хуань вымученно улыбнулся и откинул голову назад. Он был нездорово бледен и дышал слабо, губы были светлее мела, постоянно приоткрыты, чтобы захватить побольше воздуха. Живот Вэй Ина заурчал, напоминая, что он не ел со вчерашнего вечера. — Вэй Усянь, — позвал Сичень, — иди к деревне один и позови кого-нибудь в помощь, так будет быстрее. Мужчина было открыл рот, чтобы гневно отказаться, но потом понял, что весомых аргументов у него нет. Самостоятельно он будет нести Первого Нефрита еще час и надорвется, а сбегать за подмогой можно за десять минут. Плюс ко всему, в лесу кроме змей, которых они убили, больше не наблюдалось монстров. Вэй Ин аккуратно отвел ото лба Лань Хуаня прилипшую прядь волос и твердо сказал: — Я вернусь через пятнадцать минут, так что держись. Он и правда почти сдержал слово, вернувшись чуть больше, чем через треть часа — как только в трактире узнали о проишествии, ринулись помогать героям, спасшим их от монстра. Но еще долго корил себя за нерасторопность — Лань Хуань лежал без сознания и не реагировал на голоса и касания. Всю дорогу обратно Усянь был как на иголках, то и дело проверяя пульс Первого Нефрита, боясь не услышать слабого биения. Лекарь примчался через минуту, после того, как ему сообщили о произошедшем. Уже седой, с глубокими морщинами, он вбежал в комнату и, тяжело дыша, спросил: — Это он?! — Да, — подтвердил Вэй Усянь, сидящий на краю кровати больного. Лекарь подошел ближе, оглядывая Лань Хуаня. Хотя дрожь немного унялась, лоб его горел огнем, по вискам катил пот, а лицо приобрело сероватый оттенок. Дыхание было прерывистым и неспокойным, он не приходил в себя и выглядел как живой мертвец. — Монстр высосал из него все силы, — сразу начал рассказывать Вэй Ин, — и он ударился головой. — Отойдите, пожалуйста, — попросил врач и начал осматривать Сиченя. Усянь тихо сел на стул в углу, он был слишком бледным с неестественно красными щеками — признаки огромного волнения и усталости. — Что с ним? Он придет в норму? — набросился на старика Вэй Ин, как только тот закончил осмотр и наложил повязку на рану. Лекарь поднял руку, призывая к тишине, и сказал: — У него очень сильное сотрясение и минимальный запас сил. Одно накладывается на другое, и вкупе выходит очень неприятная болезнь, — Усянь было хотел перебить, но врач снова остановил его жестом. — Ему придется долго пролежать в постели, но никаких осложнений быть не должно и он полностью восстановится. Вот эти лекарства… Зеленой водичкой из небольшого пузырька надо было протирать виски, чуть более темной лоб, а более светлой с желтоватым отливом щеки и грудь. Еще три вида зеленых водичек нужно было смешивать и принимать внутрь, когда больной придет в себя, а коричневой мазью обрабатывать рану на голове спустя два дня — когда снимут повязку. Еще на столе осталось множество чаев и трав, но Вэй Ин даже не пробовал запомнить их названия, решив разобраться, когда Сичень проснется. Лекарь ушел, перед этим раз сто минимум заверив волнующегося Усяня, что его друг будет жить, и дав еще несколько рекомендаций: — Если он вдруг станет холодным, не беспокойтесь, это тело пытается восполнить вытянутые силы. Его может сильно тошнить, тогда примите вот эту настойку, — он показал на четвертую слева зеленую баночку. — Ну, и, конечно, прикладывайте ко лбу мокрую ткань. Вэй Ин покивал и, как только врач ушел, бросился к Лань Хуаню. — Эта зеленая на лоб, эта зеленая на виски, эта зеленая, э-э-э, допустим, на щеки, — шептал про себя Усянь, одновременно думая, как смазать часть лба и виски находившеися под повязкой. Он старался подойти к лечению как можно более ответственно, желая, чтобы Лань Сичень скорее очнулся. Закончив, Вэй Ин присел и вспомнил свои же мысли: «Если бы вместо Лань Чжаня лежал его старший брат, он бы обессилено улыбался и говорил, еле разлепляя губы, устало моргая, чтобы дать отдохнуть глазам хоть немного». Тогда казалось, что это стало бы возможностью беспрепятственно попялиться на Сиченя, а сейчас, глядя на бледное лицо, хотелось, чтобы мужчина никогда больше не болел. Через несколько часов температура и вправду спала. Настолько, что тело Первого Нефрита можно было принять за труп, и Вэй Ин, не желая покидать Лань Хуаня, быстро перекусил свиными ребрышками и лег рядом, согревая своим теплом. Он закинул руку поперек чужого торса, а лицо Сиченя притянул к своей горячей шее. Глаза слипались от усталости, и последнее, что Усянь помнил, прежде чем заснуть, как уткнулся носом в черную макушку. *** Он проснулся через несколько часов, невыспавшийся, с тяжелой головой, и ощутил, что тело Лань Хуаня потеплело и холодный пот уже не струился ручьем. Его дыхание стало более спокойным и глубоким, а кожа приобрела розоватый оттенок. Не то чтобы мужчина выглядел хорошо, просто спутать его с мертвецом стало сложнее. Вэй Ин дотронулся до лба больного ладонью, потом легонько коснулся виска губами и, оценив температуру как удовлетворительную, решил еще немного полежать. Перед глазами встал вчерашний поцелуй. Касание губ, сплетение языков, тихое дыхание. Усянь покосился на Сиченя, чувствуя, как сердце начинает биться быстрее. У него. Был. Шанс. Возможно маленький, хилый, но был. Нужно только правильно его использовать. «Всего-то, — с сарказмом сказал сам себе мужчина, — подумаешь, влюбить в себя главу Гусу Лань». Именно влюбить. Не соблазнить, не переспать, а сделать так, чтобы Сичень был счастлив, находясь в его компании. Мда, задачка не из легких. Вэй Ин выскользнул из-под одеяла и направился к лекарствам. Он аккуратно намочил ткань из светло-желто-зеленого пузырька и провел по переносице и открытой части лба. Лань Хуань поморщился и приоткрыл глаза. Вначале, кажется, он не понимал, что вообще происходит, потом его взгляд стал более осмысленным и сосредоточился на Усяне. — Мы в таверне? — хрипло спросил он и устало моргнул. — Да, ты отключился, пока ждал меня, и был без сознания несколько часов, — рассказал Вэй Ин. Первый Нефрит захотел приподняться, но чужие руки нежно, но настойчиво прижали его к кровати. — Тебе нельзя вставать с кровати еще несколько дней, иначе состояние ухудшится, — предупредил Усянь. — Хочешь есть? Сичень на секунду прислушался к своим ощущением, а потом вымученно улыбнулся и ответил: — Хочу. В этот раз суп казался еще вкуснее, чем в прежний. Полулежа в кровати, завернутый в новое одеяло, Лань Хуань с удовольствием восполнял затраченную энергию. Кажется, он даже стал лучше выглядеть. — Кстати, доктору пришлось снять твою лобную ленту, — вспомнил Вэй Ин, — она лежит там. Мужчина указал рукой на тумбочку, где среди одноцветных баночек лежала когда-то голубая, а ныне грязно-серая лента. — Выглядит не воодушевляюще, — заметил Усянь, вспоминая, что один из ее краев еще и пропитан кровью, и тут же столкнулся с насмешливым взглядом Лань Хуаня. — Ладно, мне еще надо развести тебе лекарство, чтобы испортить послевкусие обеда, — хмыкнул Вэй Ин, потянувшись к склянкам. — Надеюсь, я правильно запомнил, что с чем смешивать. — Я тоже очень надеюсь, — заверил его Сичень, с опаской наблюдая, как мужчина тянется к настойкам. Он сполз на подушках ниже, зарываясь носом в одеяло. Лань Хуань чувствовал себя намного лучше, но понимал, что эта иллюзия развеется, как только он повернется в кровати на другой бок или попробует встать. Поэтому решил не строить из себя великого героя и просто побыстрее выздороветь, отдавшись в «умелые» руки лекаря Усяня. — Одну ло-о-ожечку, — пропел Вэй Ин, поднося отвратно пахнущее лекарство. Сичень приподнялся, приоткрыв рот, позволяя гадкой настойке попасть на язык и пройтись неприятной слизью по горлу. — Вэй Усянь, ты тоже болен? Весь какой-то красный… — спросил Первый Нефрит, глядя на пылающую шею мужчины. — Даа, ничего, просто жарко, — выкрутился Вэй Ин, проклиная беспокойство и усталость из-за которых тело решило особенно остро отреагировать на щурящегося от гадкого вкуса Лань Хуаня с… ложкой во рту. Явно не то, отчего стоило бы смущаться. — Не стоит забывать о своем здоровье, — нахмурил брови Сичень. — Да, честно, все в порядке, — улыбнулся Усянь и тут же добавил: — Я сейчас сбегаю за водой и вернусь, — и выскользнул за дверь под тихий вздох Первого Нефрита.