delicacy

      На улице дождь. Проливной, за которым буквально улицы не видно. Он пахнет свежестью и чувством непреодолимой печали.       Хосок кутается в плед в форме русалочьего хвоста нежно-фиолетового цвета, смотрит «Как я встретил вашу маму» и не смеётся, потому что дождь бьёт по подоконникам, заглушая тихий звук телевизора. Ему грустно до надутых щёк и тысячи мыслей о Чангюне. Это не свойственно взрослому мужчине, но Хосоку, если честно, всё равно. Будь ему хоть сорок, печаль не знает возраста. И неконтролируемая влюблённость в подростка, видимо, тоже.       Хосок не думает о цветах и глупых диалогах.       Он хочет пиццу с листьями салата и немного внимания.       Дождь становиться сильнее, не жалея настроения мужчины, и он даже не с первого раза слышит громкий стук в дверь. После мысленной паузы длиной в несколько секунд, Хосок подрывается с дивана, запутываясь в русалочьем хвосте, и плюёт на странный плед, допрыгивая в нём, лишь бы быстрее открыть.       Чангюн на пороге мокрый, как бездомный котёнок. Чёрная бини не спасла волосы от дождя, а хипстерский джинсовый комбинезон прилип к парню, как вторая кожа. Только коробка с пиццей в его руках заботливо накрыта клеёнкой.       Хосок смотрит на блондина удивлённо, оценивая его внешний вид, и благо тот стоит уже на крыльце, хоть всем видом показывает, что не прочь войти внутрь. — Почему ты пришёл в такую погоду? — не двигаясь с места, спрашивает Ли. — Потому что мои извинения могли остыть.       Чангюн нежно улыбается, неловко трогая кончиками подрагивающих от холода пальцев серёжку в брови. А Хосок где-то внутри себя разбивается на миллионы лепестков нежно-молочных эустом, слыша в этой фразе ещё кучу других, не менее важных. — Видимо, тебе тепло с этим хвостом на ногах, — ворчит Чангюн, криво ухмыляясь.       Хосок показательно ударяет себя по лбу, очнувшись после воображаемого обморока от очаровательности блондина, замерзающего на его пороге. Мужчина идёт, нет, точнее сказать, прыгает внутрь дома, нелепо пытаясь выбраться из плена дурацкого одеяла. Чангюн низко смеётся бархатным баритоном и оставляет пиццу на бирюзовой столешнице. Помогает Хосоку, придерживая мужчину за локоть, и краем глаза осматривает просторную гостиную, отделённую от кухни невысокой перегородкой из покрашенного в белый кирпича. У флориста дом с каким-то особенным, цветочным шиком. Классический американский стиль простой мебели отличается от привычного корейского. Всё мягкое, ковры пушистые и до безумия приятные, а стены свежего, но нежного оттенка ранней мяты. И повсюду вазоны. Большущая монстера в углу у окна, куча разновидностей пальм и целые многоуровневые горшки, засаженные суккулентами. Полупрозрачные занавески чуть пошатываются от движения в комнате и той скорости, с которой Хосок складывает плед, бросая его в серое кресло-мешок. — Садись. Я принесу колу и пиццу. — Помочь? — спрашивает Чангюн. — Себе помоги. — Эм… Что? — Вторая дверь справа от входной — ванная, — Хосок вздыхает, смотря на младшего с ухмылкой, — прими душ, и можешь надеть одежду, что лежит на корзине. Она чистая, клянусь.       Чангюн благодарно улыбается, молча принимая заботу Ли, и идёт в ванную, стараясь как можно меньше топтаться влажными носками по идеально чистому полу. А Хосок мчится на кухню. Он растерян и да, мужчину буквально застали врасплох, потому что увидеть Чангюна на своём пороге в такую погоду флорист правда не ожидал. Он звенит стаканами и тарелками, бормочет какую-то песню, потому что всегда делает это на кухне, особенно в спешке. А затем вслушивается в звук шумящей воды за дверью ванной комнаты и неосознанно лыбится, как идиот.       Потому что к присутствию в твоём доме кого-то ещё, кажется, можно привыкнуть. И это будет приятным, безумно приятным опытом.       Чангюн выходит, когда пицца и кола уже дожидаются его на кофейном столике, а на экране телевизора застыл кадр из «Гарри Поттера». Блондин домашний, мягкий или даже плюшевый, с торчащими в разные стороны волосами, которые парень отчаянно пытается уложить при помощи пальцев. И это получается лучше, чем у стилиста, потому что Хосок застывает в самой неудобной позе, сидя на диване и смотря, как зачесанные назад волосы подчеркивают симметричные черты лица, широкие скулы и острую челюсть. Чангюн подходит этому дому.       И его хозяину, наверное, тоже.       На блондине одежда Хосока. Большая, даже огромная для угловатого парня. Но в плечах подходит, и Ли улыбается даже этому. А в особенности тому, как непривычно сладко Чангюн выглядит в небесно-голубой футболке и белых спортивках на манжетах. — Спасибо за одежду, — говорит парень, смело усаживаясь на диван и складывая ноги так, что его колено бесстыдно касается колена старшего, — так гораздо комфортнее. — Пицца остынет, — Хосок солнечно улыбается, и, увидев улыбку в ответ, нажимает «Пуск» на пульте.       Комнату заполняет знакомая магическая мелодия, запах дождя и еды становится сильнее, а молчание и прикосновение колен вдруг кажется небольшой Вселенной.