Рождённые из крови и пепла

      – Добро пожаловать, – сделав приветливую гримасу, произнесла я, когда семейство Майклсонов прибыло в замок Виктора.       – Знакомьтесь, – обратился к своим родственникам Никлаус, – это Иоанна, супруга Люциана.       – Фактически, нет, – поправила я его.       – Хорошо, скажем, невеста, – сказал он. – А это, – он указал ладонью на гостей, именуя их слева направо, – мой младший брат Кол, старший Элайджа, его жена София и моя сестра Ребекка.       – Очень рада нашему знакомству, – улыбнулась я, приглашая их пройти внутрь.       Я привела их в большую столовую, предложила разместиться за столом, что они и сделали.       – Итак, – начала я, – судя по тому, что вы все выполнили просьбу своего отца и покончили с одним из видов вампиров, напрашивается вывод: нужно создать новый. Среди ликанов есть учёный-генетик, способный решить нашу с вами проблему. Однако, – я взяла канцелярский планшет с закрепленной на нём бумагой и ручку, – в первую очередь мы должны составить список способностей, как бы глупо это не звучало.       – Проще говоря, мы создаём себя сами? – удивилась Ребекка.       – Да, именно, – подтвердила я.       – Нам нужно время, чтобы определиться с выбором, – пояснил Элайджа.       – Мне кажется, что будет разумным перенять опыт исчезнувшего вида, – предложила София. – По крайней мере, можно позаимствовать некоторые из особенностей.       – Поймите, – обратилась я к ним, – мы не должны копировать то, что было ранее. Мы, зная возможности существовавших и ныне живущих видов, можем выбрать лучшее из них и смоделировать некоего гибрида, уникальное существо.       – Но мы знакомы только с теми, кто был обращен от нас, – возразил Кол.       – Хорошо, – согласилась я, – мне удастся написать сравнительную характеристику всех видов, поскольку я встречалась с ними, а после мы с вами подведём итог, спроектировав свой.       Собрание было окончено, и я отправилась в свою комнату, в которой, разложив на полу бумаги, начала писать свою работу.       Итак, на странице о клане Вольтури я отметила: "Обладают высокой степенью регенерации, способны развивать большие скорости. Чрезвычайно сильны. Их слух, зрение и обоняние остро различают любые детали окружающей среды. Основные отличия от остальных видов – холодная кожа, явная бледность, дар, выделяющий особь среди себе подобных. Обращают смертных посредством укуса и попадания яда в их кровоток. Новорожденные сильны. Женщины–вампиры не способны к деторождению".       Что касается потомков Виктора, то на бумаге я написала схожую характеристику с предыдущим видом, однако отметила, что женские особи способны к продолжению рода, но вместо дара у наследников Марка Корвинуса – возможность читать мысли посредством укуса "по крови".       Листок о последователях Майклсонов остался пуст. Я не знала точной информации об этом виде, поэтому, взяв с собой канцелярию, отправилась за помощью.       Я осторожно постучала в комнату одной из своих новых знакомых. Она тут же открыла мне дверь.       – Добрый вечер, Ребекка, – произнесла я. – Ты не могла бы мне оказать любезность?       Я протянула ей планшет и ручку. Она взглянула на всё это и предложила войти.       – В какой-то момент я осознала, что знаю о вас слишком мало, – тяжело вздохнула я.       – Ничего страшного, – улыбнулась она в ответ. – Мы тоже не осведомлены в достаточной мере. Знаем лишь, что Вы – бессмертная.       – Быть может лучше на "ты"? – спросила я.       – И впрямь, так будет лучше, ведь у нас всего тысяча лет разницы в возрасте, – усмехнулась она, а я поддержала её бодрое расположение духа.       – Мы были сильны, обладали обостренными чувствами, но могли отключать свои эмоции, – начала она, выводя буквы на листе бумаги. – Скорость, внушение... Обладали способностью проникать в чужие сны и сознание...       Она рассказала мне всё, начиная от особенностей вида и заканчивая своей собственной историей жизни.       – Выходит, Никлаус и не такой уж и прекрасный брат, – заключила я, выслушав всё то, что было мне поведано.       – Да, но мы всё равно стоим горой друг за друга, – добавила она.       – Твое долгое существование оказалось вовсе несладким.       – А твоё? – поинтересовалась она.       – Хочешь, чтобы я рассказала тебе свою историю? – удивилась я.       – Думаю, что тебе есть, чем поделиться, – она посмотрела на часы. – Сейчас половина второго ночи... Я уложила свою тысячу лет в три часа, а ты, полагаю, закончишь лишь к рассвету.       – Смертные должны спать по ночам, – напомнила я.       – Моё любопытство сейчас сильнее желания отойти ко сну, – заявила Ребекка и приготовилась слушать.       – Что ж... – вздохнула я и начала свою повесть.       – Держи, – с восхищением протянула она мне планшет, исписанный данными, которые мне были нужны, когда солнце умылось первыми отблесками восхода на закате.       – Спасибо, – поблагодарила я, направляясь к двери.       – Иоанна, – окликнула меня Майклсон.       – Да? – обернулась я.       – Почему ты ушла от Аро? – задала она вопрос.       – Устала верить в ложь, – ответила я и покинула её комнату.       Через час я отправилась в библиотеку, где собрались гости. Сев за стол, я разложила перед собой листы с характеристиками. До самой темноты мы спорили друг с другом, расписывали свойства, уточняли детали, а ближе к полуночи я спустилась в лабораторию, где находился Синдж.       – Возможно ли создать существ с подобными способностями? – уточнила я, протянув ему подробное описание придуманного нами вида.       Он взял из подставки для пробирок небольшой карандаш и зачеркнул некоторые строки, в которых было указано внушение простым вампирам и смертным и полная защита от ультрафиолета.       – Всё остальное возможно смодифицировать, – пояснил он, – но это... Кровососы в принципе не могут быть нейтральны к солнечному свету.       – Благодарю, Синдж, – искренне произнесла я, собираясь уходить.       – Только есть одно "но"! – окликнул он меня, и я вернулась к столу, возле которого мы находились до этого. – Кто станет моей первой жертвой эксперимента? Вы, миледи?       – Пусть буду я. В конце концов, я самая неуязвимая из всех присутствующих в этом замке, – согласилась я и направилась к лестнице.       Отправившись в ванную комнату на рассвете, я подошла к зеркалу, представляя свою новую сущность, но фантазии были прерваны тем, что я заметила – крохотная группа седых волосков в моей короткой стрижке. Мне не удалось сдержать тихого возгласа. Неужели я начинала стареть?       Я схватила ножницы, что лежали в небольшом стеллаже при входе, отрезала малочисленные локоны и разглядела их поближе. Мои опасения оправдались. Вместо привычных светло-русых нитей, я обнаружила совершенно бесцветные доказательства того, что моё вечное бессмертие подходит к концу.       Немедленно я отыскала свой телефон и позвонила родителям в Россию. Мама старалась всячески успокоить меня, но я была уверена – финал близок. Теперь моим спасением мог оказаться только эксперимент нашего генетика, который избавил бы меня от столь скоропостижной, хоть это было и не так, кончины.       – Что с тобой? – удивился Люциан, зайдя в нашу спальню, когда я забилась в угол комнаты, обхватив колени руками.       – Я умираю, – тут же выпалила я.       – Ты пьяна? – усмехнулся он, не поверив моим словам.       Я протянула ему клочок волос. Он тут же принял его и перевел на меня испуганный взгляд.       – Теперь веришь? – хмыкнула я.       Он сел рядом со мной на пол, обняв меня за плечи, положив мою голову к себе на грудь.       – Почему это происходит? – уточнил он.       – Не знаю, – честно созналась я. – Мне удалось поговорить с родителями, но они не сталкивались с подобным. Их жизнь спокойна и размерена, а моя... Сам всё знаешь...       – Как нам это исправить? – у него были лишь вопросы, а ответы на них нам ещё предстояло найти.       – Успешный эксперимент Синджа – вот моё спасение, – напомнила я.       – Я уверен в том, что у нас всё получится! – подбодрил меня альфа.       Утром приехала Хейли с дочкой. Она показалась мне довольно милой, но реакция мисс и миссис Майклсон меня насторожила. Они бросали на неё раздраженный взгляды, однако с Хоуп обращались довольно снисходительно, а сама девочка, как это выглядело со стороны, любила своих тётушек.       Оставшись после завтрака в столовой с Ребеккой, я поинтересовалась у неё, что произошло, но она не стала просвещать меня, посоветовав обратиться к Софии, поскольку причина их взаимной ненависти крылась в личных отношениях. Я не настаивала, обладая безграничным терпением, приобретенным в результате своей жизнедеятельности.       – Как продвигается работа? – спустившись в лабораторию, оборудованную новыми приборами, спросила я у ученого.       – Я подготовил мутагены, осталось взять живую клетку и воздействовать на неё рядом препаратов, вызывая те или иные мутации. Я изучил все возможные подходы программирования генов с необходимыми для нас свойствами... – рассказывал он, и я видела, как он вдохновлён своими опытами.       – Так, стой! – попросила я. – Я практически ничего не поняла, но сделала лишь вывод о том, что тебе нужна клетка.       – Да, миледи, и я буду рад, если вы мне поможете с этим, – признался он.       – Каким образом? – уточнила я, готовая посодействовать ему.       – Закатайте рукав, – попросил он, надев перчатки и взяв скальпель в правую ладонь.       Лёгким движением он разрезал мою кожу, иссекя крохотный кусочек плоти, затем захватил его пинцетом и поместил на предметный столик под увеличительное стекло микроскопа.       – Благодарю, – сказал он, дав мне понять, что большо моё присутствие необязательно.       Я поднялась наверх. В тронном зале на диване, что был установлен в глубокой нише, болтали Элина и Хоуп. Увидев это, я почти незаметно улыбнулась.       – Иоанна? – робкий голос гостьи отвлек меня от наблюдения за девочками.       – Да, – отозвалась я.       – Меня зовут Хейли, – напомнила она.       – О, я помню Ваше имя, – мягко произнесла я.       – Никлаус вкратце рассказал мне о сути нашего общего сбора... – начала она. – И я рада, что Вы приняли меня в своём доме.       – Для любой хозяйки лестно слушать подобные слова, – заметила я.       – Вы слишком добры ко мне, – смутилась Маршалл.       – Вы не привыкли к подобному отношению? – догадалась я.       – Да, пожалуй, Вы правы, – согласилась она. – В семье Майклсонов со мной учтив лишь Элайджа. Клаус считает своей собственностью, а остальные...       – Чем вызвана ненависть в Ваш адрес, позвольте узнать? – вспомнила я об утреннем разговоре с Ребеккой.       – Я причинила боль Софии, – пояснила она.       – В каком смысле? Физическом или моральном?       – Переспала с её мужем, – созналась Хейли.       – О, боже, – вздохнула я.       – Это было однажды, когда она находилась в отъезде... Минутный порыв, который испортил мою репутацию в их доме.       – А он вышел сухим из воды? – догадалась я.       – Я не смею его винить. Обычно в подобных ситуациях упрекают женщин, ведь это Ева толкнула Адама на грех...       Она замолчала, опустив взгляд.       – Что-то не так? – изобразила я волнение.       – Нет, просто впервые говорю с кем-то по душам. Меня никто не слушал так заинтересованно вот уже несколько лет, – ответила она.       – Вы его любили? – вернулась я к теме измены.       – Элайджу? Я была ему благодарна за то, что он делал для меня и, к моему сожалению, не смогла иначе выразить свою признательность, нежели провести с ним ночь... Я не столь мудра, как этого бы хотелось...       – Мудрость приходит с годами, Хейли, – поддержала я её.       – Спасибо Вам большое, Иоанна... – заглянув в мои глаза, искренне произнесла она.       – Позвольте прервать вас, милые дамы, – попросил нас Никлаус. – У меня есть разговор к хозяйке.       – Я Вас слушаю, господин Майклсон, – подтвердив своё внимание, проговорила я.       Хейли тут же покинула нас, а он, подойдя немного ближе, начал беседу.       – Люциан сказал мне, что есть серьезные подвижки в нашем деле, – сообщил он. – Однако, у меня будет к Вам одна просьба. Когда всё удастся, и мы сможем объявить создание нового вида, не торопитесь обращать смертных в вампиров. Для начала нам нужно будет разобраться с кланом Виктора, да и Вольтури, я в этом уверен, захотят перейти нам дорогу.       – Каковы Ваши намерения касательно старейшин? – уточнила я.       – Они довольно пожили на этой земле. Пусть уступят своё место тем, кто адаптирован к современным условиям обитания.       – Проще говоря, Вы хотите их убить? – перефразировала я его длинную фразу.       – Именно.       – Как Вы думаете, господин Майклсон, смогу ли я лишить жизни того, от кого родила двоих детей? – гораздо строже прозвучал мой голос.       – Насколько я знаю, у Вас и Люциана лишь один ребёнок, а речи о его гибели и быть не может, – удивился он моим словам.       – Я говорю не о нём, а о том, кто по сей день является моим мужем, поскольку мы не оформляли развод. Имя ему – Аро Вольтури.       Никлаус замолчал. Он был изрядно шокирован этой информацией, но буквально через пару мгновений снова пришёл в себя.       – Что предлагаете Вы? – спросил он у меня.       – Разве есть другой выход? – хмыкнула я, осознав всю жестокость действительности.       – Вы до сих пор желаете его, как мужчину? – предположил он.       – Не хочу показаться резкой или как-то Вас обидеть, но это уж совсем не Ваше дело, – абсолютно серьезно бросила я и покинула его.       Мы "мариновались" в замке Виктора, как на острове, на который согнали людей из разных видов и сословий, чтобы они выживали в суровых условиях реальности. Неделя тянулась за неделей в ожидании чуда, над которым усердно работал Синдж и двое молодых учёных, привезенных из Будапешта Тэйлором и Рейзом с целью ускорить процесс создания уникального гена. Разумеется, после окончания работы смертные будут убиты или обращены в ликанов ради вечной жизни от луны до луны, но это будет зависеть сугубо от их желания и настроения альфы.       Недели растекались в подсознании вязкой нудной тьмой. Всё казалось серым и бездушным, несмотря на то, что за это время мы успели узнать друг друга получше.       В тот вечер мне было особенно тоскливо, когда я сидела в просторной гостиной, что находилась по соседству с тронным залом. Меня окружали все те, кто теперь обитал в замке Виктора. Они все о чем-то оживленно беседовали, представляли свои грядущие способности, но мне было не до этого. В голове всё пульсировали мысли о том, что моё бессмертие начало отворачиваться от меня, и даже рана, оставшаяся после иссечения клеток Синджем, кровоточила несколько часов, как это обычно бывало у простых людей.       – Иоанна? – окликнула меня Ребекка.       Я повернулась к ней.       – Всё в порядке? – уточнила она, видя мой отсутствующий взгляд.       – Да, – совершенно равнодушно ответила я, а после, поднявшись со своего места в кресле, что находилось поодаль, покинула их, не озвучив привычные для подобных ситуаций объяснений.       Мне безумно хотелось забыться, получить дозу адреналина, поэтому я приказала Тэйлору оседлать коня. Запрыгнув верхом на Нокса, я развернула его в сторону ворот, ожидая, пока стражники откроют их.       – Куда ты? – удивился Люциан, спустившись с парадной лестницы во двор.       – Хочу прогуляться, – сообщила я ему.       – Одна?       – С ним, – я указала на жеребца.       Ликан подошел ближе, взяв в руку вожжи, обращаясь ко мне.       – Будь осторожна, – попросил он.       – Разумеется, – заверила я его и, пришпорив скакуна, отправилась на прогулку верхом.       Чернеющий лес мелькал по обе стороны от меня. Чистое, безоблачное небо рассыпало в своей мрачной бездне миллионы далеких созвездий, галактик, к которым нам никогда не удастся прикоснуться. Это всевидящее око лишь напоминало о том, что мы – ничтожные песчинки на незаметной отмели – Земле.       Мистического экстаза добавлял и туман, окутывавший стволы деревьев, рассекаемый копытами строптивого коня. Он словно укрывал нас от посторонних глаз, чтобы смертным не удалось рассекретить нас, но почва, дрогнувшая внизу, при чем не от бега Нокса, а от ужаса, надвигавшегося на нас обоих, лишь доказывала безрезультатность попыток седой шали, что прятала нас в своих недрах.       Я была вынуждена ускорить наш ход, но, чувствуя приближение невидимого монстра где-то за спиной, осознала бесполезность своих действий.       Тяжелое дыхание раздалось позади, а ещё через мгновение кто-то выбил меня из седла и повалил на примявшуюся траву, оказавшись снизу, защитив меня тем самым от удара.       Я обхватила бедрами грудную клетку могучего зверя и вонзила пальцы в его горло, делая вид, будто у меня хватит сил убить его. Он довольно огрызнулся и в тот же миг трансформировался, показав мне свою человеческую сущность.       – И зачем ты это сделал? – слегка ослабив свою хватку, спросила я, признав в его глазах до боле знакомый блеск бирюзового огня.       – Ты сказала, что будешь осторожна, но твоя легкомысленность чуть не погубила тебя. Разве мог я позво… – он не смог договорить, потому что я, поддавшись нахлынувшим эмоциям от перенесенного стресса, склонилась над его лицом, горячо касаясь своими губами его губ.       – Довольно слов, Люциан, – прошептала я, сделав секундную паузу.       – Давно пора, – согласился он, срывая с меня одежду прочь.       Его руки скользили по моему телу, заставляя выгибаться навстречу его ласкам. Лишь растущая луна, казавшаяся абсолютной нелепостью в этот час, обнажала нашу страсть перед глазами вселенной, но нам нечего было стесняться, ведь всё то, что сейчас происходило в этом лесу, было искренним.       Вместо стонов из его груди вырывался звериный рёв, будто весь он был окутан своей второй сущностью, но это было не так. Анаит однажды в шутку предположила, что моя любовь к вожаку с научной точки зрения выглядит, как зоофилия… Что ж, видимо её отношения с магом – привычное дело для любых наук, если, конечно, они вообще признают людей с подобными способностями, а также вампиров и оборотней.       – Люциан! – Синдж встречал своего повелителя, бегая с затуманенным от успеха взглядом по двору, размахивая руками.       – Он безумен, – усмехнулась я, спустившись с коня на брусчатку, отдав поводья Тэйлору, обращаясь к альфе.       Он лишь улыбнулся мне в ответ, подтвердив тем самым моё нелепое предположение.       – Что у тебя? – спросил он ученого.       – Всё получилось! Мы готовы! Я всё сделал! – повторял он без умолку.       – Пойдем, – настоял отец Элины и позвал меня с ними.       Через пару минут мы оказались в лаборатории. Генетик был воодушевлен тем, что ему удалось сделать и торопился поделиться своим достижением.       – В общем, – он подвел нас к своему рабочему столу, на котором размещались какие-то пробирки, оборудование, листы с записями, чашки Петри и прочие инструменты, необходимые для его опытов, – месяц я готовил клетку к мутации, а потом начал воздействовать рядом мутагенов, чтобы ДНК в ядре клетки изменилось в полезную для нас сторону.       – Синдж, давай к делу, – устало посмотрев на него, попросил Люциан.       – Мне не удалось в полной мере выполнить твоё поручение, но… Все свойства, которые были отмечены в списке я закрепил в геноме клетки. Все, кроме, разве что «внушения». Вот только природа сама определила слабости для нового вида, – ученый был встревожен тем, что вожак будет недоволен результатом, но сейчас его должна была оценить я, ведь мне придется жить с этим, а не ему.       – Так каковы будут наши слабости? – вмешалась я в их разговор.       – Начнем с самого главного – оружия, способного убить. Им может быть только кол из… – он посмотрел на своих помощников, которые трудились вместе с ним, но лишь ассистировали генетику, не ведая того, что заключают в себе мутации генов в хромосомах.       – Выйдите, – приказал им Люциан.       Они поспешно удалились в сопровождении Кристо, что стоял возле лестницы, и мы продолжили разговор, оставшись в помещении лишь втроем.       – Кол из древесины березы Шмидта, вонзенный в сердце – вот смертный приговор для нового вида. Однако, она растет только в России и в определенном регионе.       – Я так понимаю, что это было самое страшное из того, что нам предстоит знать, – вздохнув, предположила я.       – Да, – подтвердил Синдж, – но вербена действует на новый вид так же, как и на уничтоженный Майклсонами – обжигает и делает особь слабее. Чеснок... Тоже – не самая приятная вещь. При проглатывании может вызвать жжение вплоть до разъедания плоти, поэтому лучше избегать. И запах чеснока – то же отрицательно влияет на обоняние и может нарушить функционирование этой системы на какое-то время.       – Что на счет солнечного света? – Люциана волновали все аспекты слабостей.       – Он не убьет, особенно первородных. Я слышал, что ваши гости пользовались кольцами дневного света, конечно, это антинаучно, но раз это работает, то можно перестраховаться.       – «Антинаучно» – слово, которое не подходит к нашему образу жизни, – возразила я.       – Да, Вы правы, – согласился он со мной, – но всё же, прислушайтесь к моему мнению: чем меньше Вы будете находиться под воздействием ультрафиолетовых лучей, тем будет лучше для Вас.       – В голове столько вопросов… – призналась я.       – Задавайте, пока ещё можно что-то исправить, – подбодрил меня генетик.       – Кровь, потребляемая особью, обязательно должна быть свежей? – уточнила я.       – Я сделал так, чтобы донорская кровь и даже синтезируемая или клонированная, могла утолить жажду, но эти методы насыщения будут не так эффективны, как естественный. К слову, человеческая пища, которой сможет питаться вампир, не будет избавлять от голода, а только возбуждать вкусовые рецепторы, принося лишь удовольствие и ничего более.       – Когда мы сможем приступить к вживлению? – поинтересовался Люциан.       – Как пожелаете. Можно и сейчас, – хищно улыбнулся Синдж, предвкушая свой триумф, ведь он был уверен, что вожак захочет испытать его творчество немедленно.       – Что скажешь? – решил посоветоваться со мной альфа.       Я посмотрела ему в глаза, прося помощи или хотя бы моральной поддержки, но он взирал на меня отсутствующим взглядом, позволив мне делать выбор самостоятельно.       – Учтите, что клеточные культуры не живут долго, – напомнил ученый, – и закончить эксперимент нужно в течение суток с момента окончания воздействия мутагенов.       – Ты будешь первой, – подбодрил меня ликан.       Я сделала глубокий вдох и, слегка приподняв голову, уверено посмотрев вперед, туда, где в чашке Петри плавали мои же собственные клетки, измененные и улучшенные генетиком, позволила себе сделать этот нелегкий шаг. К тому же, в свете недавних событий и отрезанной пряди седых волос, помня о плохой свертываемости собственной крови, я знала, что новая сущность – лекарство от моего неожиданного старения.       – Давайте приступать, – предложила я.       – Да, отлично! – загорелся Синдж.       Он разложил на столе все необходимые инструменты: скальпель, зажим, пинцеты, надел маску и перчатки, ваткой, смоченной в спирте, протер мою кожу на внешней стороне запястья.       – Будет больно, – предупредил он.       – Мне не будет, – напомнила я о своей особенности.       Плавным, уверенным движением он разрезал мою кожу поперек руки, так, что потом мне удастся спрятать этот шрам часами, если он, конечно, останется при моей новой сущности. Затем ученый взял зажимы и растянул края пореза в разные стороны, оголив мышечный слой. Рассечение кровоточило, что было немедленно исправлено марлевыми салфетками. Когда доступ был окончательно открыт, генетик взял пинцетом группу клеток из небольшой посуды, что служила для их роста и хранения. Он поместил их прямо на дно раны, и через пару секунд мою руку сковал ужасный спазм.       Собственными глазами я видела, как, до этого спящие, клетки начали ускоренно делиться, словно прорастая корнями в мой организм. Теперь они были повсюду: под кожей, в сосудах, стали частью эпидермиса, подкожно жировой клетчатки, мышц, костей и даже головного мозга. Я вся теперь состояла из них. Они ползли и развивались внутри меня. Я чувствовала их каждым миллиметром своего тела, которое теперь не принадлежало мне. Было впечатление, словно под кожей бежали самые крохотные насекомые. Ощущение, прямо скажем, не из приятных, но вера в прекрасное будущее, придавала мне сил.       Через минуту после знакомства с этими микроскопическими монстрами, что теперь населяли мой организм, я почувствовала сильное недомогание, а ещё спустя короткий промежуток времени просто потеряла сознание, даже не почувствовав, как Люциан подхватил меня на руки за мгновение до соприкосновения с полом.       Очнулась я по истечении тридцати минут, лежа на операционном столе, что был скрыт до этого плотной полиэтиленовой пленкой, представлявшей собой штору, разделявшую одно помещение на два.       – Ты в порядке? – негромко, но беспокойно спросил вожак, хоть мне почудилось, будто его голос разорвал мой слух на крохотные кусочки.       В глазах всё плыло и казалось, словно весь мир содрогается то ли от ужаса грядущих кровопролитных войн, то ли от осознания того, что сегодня был объявлен приговор многим смертным, которые придутся по вкусу особям нового вида.       – Боже, Люциан, – простонала я, испытывая легкое покалывание во всем теле.       – Что? – волновался он.       – Не кричи, – взмолилась я, ухватившись за голову.       – Звукобоязнь… – заметил Синдж. – Думаю, это нормально, особенно, если учесть усовершенствованный слух.       – Заприте меня где-нибудь… В подвале, – жалобно попросила я.       – Нет, миледи, – возразил генетик, – я должен наблюдать за Вашим состоянием.       – Хочу есть, – довольно бесцеремонно заметила я.       – Жажда, – предположил альфа.       – Я принесу немного крови, – успокоил его подопечный.       Ученый удалился, а я посмотрела на Люциана.       – Всё это не столь важно, как тот факт, что пульсация твоей сонной артерии не дает мне покоя, – я слегка прикусила свою нижнюю губу клыками с левой стороны, которые, как мне показалось, даже не увеличились в размере.       – Синдж сейчас заглушит твой голод, – заверил он меня.       – Когда он думает регенерировать остальных? – я пыталась отвлечь себя от мысли о крови, которую я чувствовала в сосудах ликана.       – Сегодня, – незамедлительно ответил он, видимо, догадавшись о моей задумке. – Только пока тебе стоит побыть здесь.       – Пусть Майкл спрячет Элину. Не хочу причинить ей вред, – испугалась я за дочь.       – Разумеется, – мягко, усыпляюще, заботливо говорил Люциан.       – Вот, миледи, – в помещении снова появился ученый и протянул мне пачку донорской крови, в которой было меньше ста миллилитров и, которую я осушила за несколько секунд. – Этого пока что достаточно, – заверил он. – Для поддержания нормальной жизнедеятельности Вам будет хватать всего лишь одного стакана в сутки, чтобы остро не испытывать жажду и держать всё под контролем.       – Отличное, однако, усовершенствование, – отметила я эту новую «функцию».       Извинившись огромное количество раз, генетик всё-таки запер меня за железной дверью, позволив одному из своих помощников, а точнее Аарону, наблюдать за мной через толстое пуленепробиваемое стекло, в прочности которого я и сама сомневалась, особенно, когда речь шла о новом первородном вампире. Синдж же тем временем пригласил в лабораторию Майклсонов, чтобы по изученной, отработанной и ускоренной технологии культивировать их клетки, а также изменить и их модификацию генов.       Я бродила по своей временной тюрьме, словно тигр, загнанный в клетку, чувствуя, как всё моё тело преображается и наполняется неимоверной силой. Дыхание стало уверенным, смелым, наполняя мои легкие кислородом, что, собственно, было вовсе необязательно, ведь я не нуждалась в этом. Мне хотелось скорее узнать все свои способности, чтобы начать пользоваться ими в полной мере, но пока что я была изолирована от ликанов и остальных претендентов, дабы не сорваться и не натворить глупостей.       К утру ко мне зашел Люциан и вывел меня из моего персонального царства теней. Я не знала, что происходило здесь в последние несколько часов, но меня это и не очень волновало.       – Пойдем, – он подал мне руку, когда я сидела в центре закрытой комнаты на полу, изображая безразличную медитацию.       – Ммм, вы уже нашли оружие на случай, если я поведу себя плохо? – усмехнулась я, сама поражаясь тому, что стала такой агрессивной, видимо клетки, которые проникли в мозг, подействовали на мое поведение.       Мы оказались в лаборатории, а я подошла к зеркалу, глядя на своё отражение, которое приятно оправдало мои ожидания. Кожа была бледной, но не столь сильно отличалась от человеческой, даже была достаточно тёплой, чтобы скрыть истинную сущность своего обладателя. Зрение оказалось таким же, как у смертных, однако, слух и обаяние заметно обострились. В моей груди билось сердце, что удивило меня. Его стук был совершенно не слышен ухом, но я чувствовала сокращение мышцы, перекачивающей кровь.       В моей глотке появилось противное чувство жажды. Я догадалась о том, что мне нужна кровь из предположения, что только это может причинять столь сильный дискомфорт вампиру, вот только эти оказались несколько иными, нежели в первые минуты после обращения.       – Синдж, – обратилась я к ученому, что был позади меня, – мне нужна кровь.       – Вы можете отправиться на охоту, – напомнил он.       – Но сейчас солнечный день, – возразила я.       – О, не беспокойтесь об этом, миледи, – восторгаясь плодом своей работы, заверил он. – Солнце не причинит Вам вреда. Будет лишь лёгкое раздражение кожи, но, поверьте, свежая человеческая кровь снимет все неприятные ощущения. Только помните о том, о чем я уже говорил Вам, что для нормальной жизнедеятельности Вам будет достаточно и малого объема Вашего... Хм, питания. Стакан вполне сможет поддержать функции. Есть одна особенность: организм вампира будет самостоятельно противостоять ультрафиолетовому излучению, а значит, будет расходоваться энергия, образно рассуждая… Поэтому придется утолять голод гораздо чаще, чем при обычных условиях.       – Кто ещё, кроме меня, готов? – уточнила я.       – София и Ребекка уже проснулись и рыщут по замку в поисках еды, – усмехнулся он.       – Боже, Элина! – воскликнула я и, преодолев лестницу из лаборатории наверх за долю секунды со скоростью, присущей вампиру, оказалась в спальне дочери.       Здесь был Майкл Корвин, который остался с ней, чтобы защитить в случае, если один из нас не сможет контролировать жажду.       Я тихонько постучала в дверь. Он открыл её, преградив мне путь своим мощным телом.       – У вас всё в порядке? – тревожно спросила я.       – Да, но Вас я не пущу, – отказал он мне.       – Всё верно, – согласилась я. – Береги её.       Я покинула этаж, спустившись неуловимым движением в тронный зал. Через пару мгновений здесь промелькнули ещё две тени.       – Нам пора на охоту! – напомнила я им, когда они остановились возле меня.       – Здесь есть маленькая деревушка, – заметил Люциан, войдя в помещение. – Поселение в восемь домов. Мы специально обходили его стороной несколько полнолуний подряд, чтобы вы могли досыта отъесться.       – Вы чрезвычайно заботливы, – поблагодарила его Ребекка.       – Ну, давайте, девочки, налетайте! – подзадорил он нас.       В своей гортани я услышала лёгкое рычание, словно у тигра, что готовится к атаке. Мой рёв подхватили и две остальные особи.       – Что-то новенькое, – усмехнулась я.       – Подождите, мы с вами, – раздался голос Элайджи, за спиной которого шел Кол.       – Постарайтесь не оставлять следов, – посоветовал ликан и, когда он махнул рукой, двое его соратников отворили двери, выпуская нас на улицу.       С неуловимой скоростью мы оказались во дворе замка, затем замедлили шаг, осторожно ступая по каменным плитам, приближаясь к границе света и тени, дабы узнать объем опасности, которую могут скрывать солнечные лучи.       Ребекка протянула руку вперёд, осторожно подставив её под ультрафиолет. Когда мы увидели, что тень больше не защищает её кожи, но при этом ничего не произошло, последовали её примеру.       Мы ощутили лёгкое покалывание в верхних слоях эпидермиса. Это было вовсе не опасно, даже немного приятно, однако всё равно отчасти вредило нашему организму, обостряя жажду.       Вывод напрашивался сам собой – в ясную погоду и при попадании лучей на нас, мы острее желали утолить свой голод, ведь наш "иммунитет" защищал нас от ультрафиолетового излучения, расходуя запас питательных веществ, полученных при употреблении крови.       – Рискнем? – вздохнула я, чувствуя лёгкое волнение в своей груди.       – Мы ради этого и возродились, – напомнила София.       Через секунду мы уже мчались на огромной скорости вперёд, ловя в воздухе призрачные нотки запаха человеческой плоти. И вот, когда мы настигли небольшое поселение, то остановились на окраине леса, скрывшись в тени, дабы не обострять своего желания поскорее осушить десяток смертных.       – Держимся вместе, чтобы получше узнать себя, – предупредила я своих спутников. – В друг друге замечаем любые изменения. Нам это пригодится в дальнейшем.       – Поняли, – ответил за всех Элайджа.       – Отлично, – улыбнулась я, и мы направились спокойный шагом в деревню.       Войдя в неё, мы не останавливались, ступая по брусчатке в сторону католической церкви, в которой сейчас была служба. На улицах никого не было.       – Иоанна, они всё-таки верующие, да и не очень прилично убивать людей в костёле, – заметил старший Майклсон.       – Это всего лишь очередная проверка, – пояснила я. – А за католиков не волнуйся – они всего лишь сектанты.       Мы вошли внутрь, как хозяева. Нам никто не мог противостоять.       Падре обернулся, когда мы громко хлопнули дверью и заперли её на засов.       – Кто вы? – испугался он.       – Вампиры, – спокойно ответила я и приготовилась к атаке, чувствуя, как мои десны прорезают острые клыки.       Через мгновение я уже вонзила их в сонную артерию святого отца, что наивно полагал, будто сможет справиться со мной распятием из серебра.       – По мне, так православие намного сильнее католицизма, – фыркнула я, когда тело священника упало на мраморный пол.       Увидев глаза своих соратников, чьи радужки стали кроваво-красными за секунду до их атаки на людей, я плотоядно улыбнулась.       "Придётся носить линзы, чтобы скрывать свой голод" – подумала я.       Представители нового вида были сильны и ловки, их раны заживали со стремительной скоростью, а боли они не чувствовали вовсе.       Это был триумф науки над мистикой, но и магии здесь было над чем поработать. Всё-таки придётся прибегнуть к помощи ведьм, чтобы создать дневные кольца, которые смогут защитить смертных от нашего голода в солнечный день.       – Как поохотились? – поинтересовался Люциан, когда мы вернулись в замок.       – Отлично, – ответила я.       – Вот и прекрасно! – прервал нас Никлаус. – Можно приступать и к заветной миссии. Пожалуй, начнем с подопечных Виктора?       – Было бы неплохо, – хищно оскалив клыки, подтвердила я.       – Займемся этим с завтрашнего дня, – предложил он.