holy kisses

После первого поцелуя прошёл месяц, месяц раздумий и потрепанных нервов. Чимин долго и мучительно копался в своей голове, он не понимал что чувствовал к архангелу. Это уже не просто физический интерес, возможно, суккуб уже влюбился в непорочного Юнги. Юнги старался жить как раньше, они не говорили об этом запретном деянии. Но в голове Мина то и дело всплывали картинки того злополучного вечера. Обворожительный Чимин с его блядскими губами и с ещё более блядским язычком. В глубине души Юнги хотел бы повторить этот поцелуй, он хотел бы ощутить жар чужого тела, он хотел бы вечно целовать эти плюшевые губы. Мин Чигён в этот месяц успел влюбиться в соседскую девчушку с каштановыми, пушистыми волосами. Он даже советы спрашивал у родителей, как же ему поступить. В школе Чигён не блистал, учился как все, да и родители особо не заставляли его быть лучшим. Чимин старался вытаскивать Чигёна на прогулки, чтобы как можно меньше контактировать с архангела. Юнги же оставался дома и погружался в свои мысли. В голове его всплывал образ раскрепощённого Чимина. Его блестящие губы, потемневшие глаза и самодовольная ухмылка. После ещё одного месяца раздумий Чимин понял, что погряз в любви. Любви к ангелу. Он все чаще любовался Юнги, как он читал книги по кулинарии, играл в шахматы с Чигёном, смотрел телевизор или же мыл посуду. Он любовался даже сонным, помятым и немытым Юнги. Юнги тоже понял, что у него есть некие чувства к суккубу. Это его пугало. Потому что им нельзя быть вместе, это неправильно! Это запрещённо! Это табу, которое Мин Юнги нарушил. Нечаянно, конечно, но нарушил. Он не хотел влюбляться в этого вспыльчивого демона, он не хотел засматриваться на изящные, пухлые пальчики, он не хотел мечтать об этих сахарных губах. Он не хотел, но так вышло. Вскоре Юнги и сам начал проявлять инициативу, он брал суккуба за руку, наплевав на ужасный зуд, заваривал по утрам терпкий кофе, покупал его любимые сигареты с кнопкой. Он заботился как мог. Ещё через месяц у них случился второй поцелуй, уже более мягкий, спокойный и пропитанный любовью. * * * Был холодный декабрьский вечер, в доме приятно пахло горячим какао и свежими мандаринами. Юнги сидел укутавшись по самые щеки в пурпурный плед, он читал книгу по психологии, иногда хмурясь, а иногда ухмыляясь. Чигён одевался в тёплые вещи, чтобы пойти играть в снежки с Хёнбин и Кихёном. С соседской девчушкой Мин сблизился до не могу. Почти целыми днями они играли на улице или же дома у Чигёна. Она была крайне озорной и дружелюбной, вечно растрепанные и пушистые волосы лезли в кофейные глаза. Хмурый Чимин кинул в младшего шарфом, мол, «надень его сейчас же!». Когда входная дверь захлопнулась за смеющимся ребёнком, Чимин шаркая тёплыми тапочками отправился на диван. Юнги окинул его нечитаемым взглядом и вновь утонул в скучной книге. — Зачем ты читаешь такие занудные книги? — отпивая какао поинтересовался демон. — Они полезные и совсем не занудные, Пак Чимин. — Мин Чимин, вообще-то, — сообщил Чимин с лукавой усмешкой, — для всех наших соседей я, Мин Чимин. Архангел цокая языком перелистнул страницу. Чимин резко клюнул Юнги в прохладную щеку. Демон сморщился из-за неприятного онемения губ. — Чимин, что ты творишь?! — прошипел Мин откладывая книгу. Суккуб растирал губы в надежде избавиться от неприятного онемения. — Ты давно ко мне не прикасался, — Пак растрепал челку, — я хочу прикасаться к тебе, понимаешь? Я хочу целовать тебя, обнимать и шептать нежности. Я хочу тебя любить, Юнги! Суккуб подскочил на ноги с кружкой дымящегося какао. Сердце архангела облилось кровью, Чимин говорил честно и это чувствовалось. — Ты же знаешь, нам запрещено, — Юнги взял миниатюрную ладонь в свою, кожа неприятно зазудила, вызывая шиканье архангела и нервное хихиканье демона, — но я прекрасно понимаю тебя, Чиминни. Я тоже хочу прикасаться к тебе не испытывая зуд, целовать без онемения и заплетающегося языка, но это невозможно, понимаешь? Нам придётся терпеть. — Юнги, а что если мы попробуем что-нибудь ещё? Что-то кроме поцелуев и прикосновений? — на аппетитных щеках суккуба виден легкий румянец. Глаза архангела распахнулись, а потом сузились. — Наши тела будут сгорать в адской агонии. — Плевать! — Чимин обхватил архангельскую шею и впечатался невинным поцелуем в нежные губы. Юнги с рычанием углубил поцелуй, губы слегка онемели и это мешало шевелить ими в полней мере. Венистые руки с интересом блуждали под просторным свитером Чимина, слегка царапая мягкую кожу, чтобы унять малую часть зуда. — Чимин, хватит, — архангел мягко отстранил от себя разгоряченного суккуба, — нам нужно становиться, на сегодня хватит. — Ты, блять, издеваешься?! — Пак толкнул архангела в острое плечо и не дожидаясь ответа, громко топая ногами, ушёл к себе. Юнги зарылся руками в жесткие волосы в надежде, что физическая боль поможет избавиться от душевной.