Игра в слова

Осторожно дотронуться до предплечья, оголенного благодаря закатанным по привычке рукавам, и сразу же отдернуть пальцы, пряча безудержную улыбку за якобы зевком. Но упрямые губы все же расползаются в стороны, когда белесые волоски встают дыбом от покрывших руку мурашек. Драко недовольно накрывает предплечье ладонью, щурит серые глаза, разжимает рот, но не издает ни звука. Гарри сам доигрывает партию, представляя змеиное шипение. Или иногда ощерившиеся мелкие зубы. Смотря на что сегодня хватит фантазии. Они ещё не друзья, но уже не кричат друг на друга при встречах. Их уже не приходится растаскивать по разным углам, как только они пересекаются в коридоре или любом другом помещении. Тут, в аврорской академии, сплошь кругом незнакомые лица, а потому они сидят рядом, оба опасающиеся удара исподтишка. Слишком многое случилось с ними три года назад, чтобы так быстро отойти и привыкнуть. Даже мирное время не дает ощущение расслабленности и беспечности. Сначала Гарри пришлось доучиваться в заново отстроенном Хогвартсе, где на каждом шагу преследовали призраки прошлого. Да, Гермиона правильно поступила, что не стала тогда возвращаться, с удовольствием ответив на предложение обучаться за границей. Рону повезло, что его приставили к Джорджу почти как надзирателя, оставив тоже под наблюдением – семья Уизли теперь слишком беспокоилась друг о друге. Год в школе без друзей превратился в ад из череды воспоминаний и сожалений, но Гарри смог доучиться. А вот поступить сразу не смог – обратился за лечением в Мунго. Так он отстал абсолютно от всех и пришел только нынче к желаемому результату. Тем удивительнее, что встретил здесь Малфоя. Хоть одно знакомое лицо в толпе незнакомцев, тыкающих пальцем в "героя"! А вместе оказалось уже не так страшно. Тем более, что колкий бывший враг совсем не изменился. И это безумно радовало. Но лекции скучные. Гарри, ожидавший от обучения активной практики, а получивший почти одни зубрежки законов, зевает от скуки. Ну и достает Малфоя, благо тот сидит на расстоянии вытянутой руки. – Поттер, отвянь. Свернись калачиком и спи, как ты обычно это делаешь, – Драко все же шипит, чем вызывает внутри Гарри целую бурю эмоций. Герой затихает буквально на пару минут, чтобы его сосед расслабился, а потом снова проводит пальцем по чужой руке. Светлые волоски опять вздыбливаются, Драко скрипит зубами. – Знаешь, если бы я знал, что ты такое тактильное чудовище, то даже и не стал бы с тобой разговаривать! Гарри довольно хихикает. О своей бесконечной кинестетике он знает. Не потрогал – не ощутил. И его лучшие друзья, которые сейчас так далеко, отлично осведомлены об этой его стороне. Практически постоянные объятия, касания, неожиданные тычки и щипки. Всегда лишь бы максимально близко. Гермиона на пике раздражения называет это “недолюбленностью”, вздыхая и тихо извиняясь почти сразу. Гарри на нее не злится никогда, он понимает, что перегибает, но не может не касаться. Иногда это становится настоящим маньячеством, вот как сейчас с Малфоем. Но Драко на самом деле просто раззадоривает его своей отзывчивостью и быстротой реакции. Кто бы мог подумать, что тот умеет так витиевато ругаться и шипеть не хуже настоящей змеи? Это забавно, это интересно. Исследовательская натура Поттера желает кинестетически познать все оттенки проявлений реакций своего нечаянного соседа. Кажется, что совсем разозлить Драко невозможно, сколько бы он не пытался. Но однажды Гарри все же нарывается, когда так неосторожно проводит пальцем по оголившемуся животу. Потягивающийся в этот момент Драко так и застывает с поднятыми вверх руками, только трепещут раздраженно ноздри от интенсивного дыхания. За несколько секунд паузы Гарри успевает подумать тысячу вещей, которые сотворит с ним одногруппник от обычного до этого полушипения-полуиздевки до рукоприкладства. Но Драко лишь одергивает рубашку, закрывая нежный живот, а потом зарывается лицом в ладони. Больше не происходит ничего. Удивленный такой реакцией Гарри сначала обходит бывшего недруга по дуге, а потом осторожно заходит сбоку. Кажется, в этот раз он совсем перегнул со своими прикосновениями. Вот ведь дурак, видел же, как Драко дергался в первые дни от его касаний, словно они обжигали, но энтузиазма не терял, желая сам не зная чего добиться. Чертово неуемное любопытство. Проклятая кинестетика. Старательно закапываясь в уничтожающие горестные мысли, Гарри не замечает, как Малфой делает гибкий шаг в его сторону, хитро выглядывая из-за пальцев, совсем не смущенный, как могло бы оказаться, и вовсе не прячущий (а вдруг?) слезы. Внезапно оказывается, что бежать уже поздно. Под градом щекотки Гарри буквально обрушивается на пол, безудержно хохоча и отбиваясь. Чувствительное к прикосновениям тело буквально сходит с ума от вездесущих пальцев. Драко с гоготом садится сверху на поверженного и продолжает экзекуцию. – Все, прекрати, – сквозь смех стонет Гарри, понимая, что еще немного и он оконфузится. – Месть должна быть тщательно продуманной и в меру холодной, – довольно хихикает Малфой, но поднимается на ноги. А потом протягивает руку все еще лежащему на полу Гарри. – Поднимайся, герой, а то вот-вот в этот коридор явится какая любопытная особа и узрит экий странный момент. – Вполне логично звучит, – соглашается Гарри, принимая помощь, но, оказавшись на ногах, вдруг обнимает Малфоя изо всех сил, обхватывая руками с двух сторон. – Спасибо, что не защекотал до смерти! И такая наивно-радостная улыбка играет на его лице, что аж тошно. – Ты совсем охамел, Поттер?! – Драко с чувством дает наглецу подзатыльник, а потом отталкивает того от себя. – Гарри, Малфой, Гарри! – Ну тогда уж Драко, Поттер. – Заметано! С этого момента их можно считать друзьями. *** Постепенно Драко привыкает и начинает касаться сам. То тянется к чужому перу, когда ломает собственное и, не желая тратить время на починку или доставание нового из сумки, из под самых пальцев Гарри вытягивает его. Тот в ответ лишь хмыкает, глядя на сосредоточенно пишущего Малфоя, и достает палочку, чтобы починить сломанное. Костяшки пальцев приятно щекочет еще не остывшим следом прикосновения. То легонько бьёт Поттера по затылку, когда тот колко шутит про преподавателя, слишком завысив голос на Малфоев взгляд. Приходится задумчиво чесать стукнутое место, чтобы избавиться от навязчивого присутствия. Это становится похоже на игру, Гарри даже в какой-то момент начинает считать тычки, щипки и поглаживания. Азарт, охвативший его, неожиданен для него самого. Тем более, что играть намного веселее, чем учиться. Время пролетает незаметно, вот только все было серое и хмурое осеннее, а вот уже зелёное солнечное лето… и практика. Гарри стискивает зубы, но послушно несёт очередную стопку бумаг из архива. Не этого он ожидал, совсем. А ведь ждал ещё с таким нетерпением, мечтая о том, что практика будет прям практикой с отработкой боевой магии, приёмчиков и прочих ухваток. Даааа, конечно. Первокурсников снарядили разбирать архив, который копился добрую сотню лет как минимум, если смотреть на потрёпанное состояние папок. Мол, нельзя ещё им опасностей, хоть и спланированных. Гарри хочет возмутиться, что он-де настоящую войну прошел, но Драко быстро цапает его за локоток и утаскивает в сторону. И уже только в отдалении снимает наложенное втихаря силенцио. – Голову включи, идиот, толку-то от твоих возмущений! Приходится соглашаться. Но даже Драко закатывает глаза, когда видит чёртов архив, который надо было "перебрать, рассортировать по номерам дел, обновить подписи дат." И как назло сортируемые дела запечатаны неизвестным заклинанием, исключающим проникновение любопытных носов. А ведь так хочется! Что ж, если хочется, то можно найти способ. Но пока надо сделать вид, что они работают. Очень странно, что архивом заняты лишь они двое из всей группы. Но, кажется, преподаватель упоминал, что у всех практика в разное время. Вот у Поттера и Малфоя, например, прямо сейчас. И пока Гарри носит стопки из одного крайнего кабинета в другой по длинному коридору отдела, Драко их ловко перебирает, складывает ровно и кое-где латает надписи. Спустя два часа Гарри надоедает бегать, и он решает сделать перерыв. Драко тоже перестает шуршать стопками макулатуры, заметив безделье напарника, и блаженно потягивается. – Драко, а давай мы вскроем какую-нибудь папку? – раздается шёпотом над самым ухом, дыхание даже шевелит светлую прядку. Тот в ответ вздрагивает, а потом очень медленно поворачивает голову, боясь столкнуться лоб в лоб с нависшим так низко Гарри. У того в зелёных глазах сверкают озорные искры. – Ты сошел с ума?! Это же грубое нарушение! – ответный шепот от возмущения напоминает шипение. – Мы слишком часто нарушали в свое время школьные правила, чтобы считаться примерными учениками, – вздох. – Да неужели ты сам никогда не гулял после отбоя? – Я был старостой! – теперь совсем натурально шипит Малфой. – Ага, значит прикрывал свои тёмные делишки статусом! На это нечего ответить. Конечно, прикрывал. Особенно возню с этим чёртовым шкафом на шестом курсе! Гарри разочарованно отодвигается. Наконец-то, а то слишком уж велико вторжение в личное пространство, Драко даже передёргивает плечами, чтобы окончательно сбросить ощущение чужого близкого присутствия. – Ну раз ты не хочешь посмотреть, то хотя бы отвернись. При случае можешь сказать, что я тебя связал и заставил. Драко лишь хихикает. Гарри удивленно на него смотрит, выгибая бровь. – Твоя взяла, герой, но я уже успел перебрать все знакомые со школьного курса заклинания. Надо смотреть углубленные курсы. – Я схожу в библиотеку после практики, – лукаво улыбается Гарри чужому коварству, протягивая руку к белобрысой голове, чтобы встрепать волосы утешающим жестом. – А я поищу в особняке. – Драко перехватывает запястье на подлёте, зажимая в плен пальцев. Некоторое время они молча борются руками, а потом мгновенно расходятся, заслышав шаги в коридоре, делая вид, что безумно заняты этими треклятыми стопками. Кажется, руководителю практики все же положено проверять студентов. *** Они оба сидят под столом, близко, слишком близко. Драко вдруг толкает коленкой коленку Гарри, тот толкается в ответ, зажав рот ладонью, чтоб громко ненароком не хихикнуть. Поглощённые войной за пространство, они не замечают, что шумят слишком громко, выдавая тем самым свое местоположение. И когда под крышкой стола вдруг оказывается лицо преподавателя, они мгновенно застывают. Красные, запыхавшиеся, донельзя встрёпанные, застигнутые врасплох. Руководитель практики широко улыбается, а потом одним резким движением палочки убирает стол вверх и в сторону. Гарри и Драко валятся друг на друга, потеряв опору. И тут уже совсем нет сил больше сдерживаться, а потому они ржут как ненормальные. Кто ж знал, что на одно из откопанных с трудом заклинаний папки с делами отреагируют тем, что взбесятся и начнут летать по всему кабинету? Пришлось прятаться, куда попало. Вот только попало при этом под один и тот же стол, где оказалось слишком тесно для двоих. Испепелять папки они не решились, во избежание утяжеления ожидаемого наказания, поэтому оставалось только ждать, когда на грохот отреагирует преподаватель. Тот не оплошал и явился в течение минуты. Звучное фините инкакатем на удивление быстро успокоило бешеные бумаги, которые послушно улеглись в стопки. Гарри и Драко застыли под столом в удивлении. А ведь у них заклинание не подействовало! Конечно, прятаться не имело особого смысла, но выползать не было никакого желания. – Гарри Поттер, Драко Малфой… – преподаватель явно добавляет в голос соноруса, чтобы звучать громче и убедительнее. – Я в вас крайне разочарован, молодые люди! Краснея (Гарри) и бледнея (Драко) они слушают монотонную, но весьма высокопарную речь о том, как им, прошедшим войну, следовало бы себя вести, а не дурачиться. Учёба важное дело! Очень важное! Гарри еле сдерживает зевок, и, чтобы не потянуться рукой ко рту, щипает Драко за бедро. Тот лишь стискивает зубы, хлопает чужую ладонь, не глядя отгоняя, и смотрит вперед ещё более стеклянным взглядом. – Терпи, дурак, – шепчет Драко одними губами, искренне надеясь на то, что Гарри всё же угомонит свою разыгравшуюся тактильность. *** Они обходятся одним лишь устным выговором и обещанием того, что следующее замечание будет занесено в личное дело. Но это не мешает им экспериментировать дальше, только более осторожно, предварительно проверяя заклинания на любых доступных предметах вне практики. Архив почти вынесен через пару недель, даже дальний старый шкаф освобождается. Кажется, этому монстру несколько сотен лет. Гарри завороженно ведет по пыльной дверце ладонью, ощущая тепло дерева и воскового покрытия. Кончики пальцев даже пощипывает от бархатистости. Огладив дверцу, Гарри перемещается вглубь шкафа, пытаясь проанализировать изменение шероховатости в зависимости от обработки. – Что это? Внезапно палец нащупывает неровности на внутренней стороне верхней перекладины. Явно искусственные. От любопытства Гарри ныряет внутрь и головой, подслеповато щурясь от слишком яркого люмоса на кончике палочки. – Драко! – окликивает он напарника, сегодня находящегося с ним в одном помещении. Тот молча подходит ближе. Гарри так же молча, в ответ на вопросительный взгляд, берет Драко за руку и направляет пальцы туда, где его собственные нашли интересную зацепку. – Чувствуешь? – в голосе почему-то восторг. – Издеваешься? – кривит губы Драко. – Ой, ну тогда посмотри глазами! Драко забирается в шкаф и так же, как Гарри пару минут до этого, пытается разглядеть надпись. – Слушай, так это же… – Драко высовывает голову наружу и неожиданно оказывается с Гарри лицом к лицу. И застывает. Нет, они уже бывали так близко, но никогда это не подсвечивалось люмосом, так ярко обводя форму губ, носа, подчеркивая скулы и оправу очков, заставляя играть бликами темные волосы. Гарри медленно выдыхает, а потом вдруг делает маленький рывок вперед, преодолевая разделяющее их лица расстояние, и оставляет на губах Драко невесомый поцелуй. Даже чмок, если быть совсем точным. Отстранение столь же стремительное, что и приближение до этого. Глаза в глаза. Прищуренные серые и широко раскрытые зелёные. И это тоже можно считать своеобразным касанием. Первым не выдерживает Гарри, смаргивает, морщится. Драко подносит пальцы к губам, ощупывает их кончиками указательного и среднего, а потом вдруг легонько хлопает ими же Гарри по щеке. Тот отмирает. – Ты внимательно рассмотрел это заклинание? – хитро произносит Драко. Гарри непонимающе смотрит на напарника, абсолютно не зная, чем оправдать свой секундный импульс, и почему-то чувствуя себя виноватым. Он не может до конца осознать, зачем он поцеловал Драко. Просто захотелось вдруг потрогать его губы. "Губами," – отзывается панически внутренний голос. – Поттер! – Драко встряхивает его за плечи. – Что, Малфой?! – Я тебе говорю, бестолочь, ты внимательно рассмотрел заклинание? Гарри мотает головой, чувствуя, что голос его больше не послушается. Драко неожиданно утягивает напарника внутрь шкафа и захлопывает дверцы невербальным. – Ты что творишь, – шепчет Гарри, когда чувствует, что его футболка сдвигается вверх под воздействием чужих рук. – Касаюсь, – хмыкает Драко, продолжая исследование. Не одному же тактильному чудовищу играть в свои кинестетические игры, этим можно заниматься и вместе. И считать прикосновения тоже.