Игра в слова

Они поссорились. Снова. И это было настолько же глупо, насколько и больно. Гарри сидел на кухне, упав головой в сложенные на столе руки. Драко, судя по звукам, нервно мерил шагами их спальню. Гарри надеялся на то, что тот хотя бы не собирает свои вещи – это было бы совсем дико. Да, Драко так уже делал несколько раз, но тогда поводы для ссор были более глобальные, а не сегодняшняя… тарелка. Нет, серьезно, обычная тарелка. Белая с нежным цветочным рисунком с одной стороны из того набора, что давным-давно подарила на новоселье Нарцисса. Люциус тогда еще воспринимал в штыки их отношения, а вот мать Драко вполне нормально ко всему этому отнеслась. Видеть счастливым единственного сына ей было важнее, чем идти на поводу у устаревших традиций. Удивительно. Но речь не об этом. Это нельзя было назвать даже вспышкой на пустом месте по мнению Гарри, это просто была придирка к чему-то менее весомому, чем ноль целых ноль десятых. Он поставил не туда тарелку. Целую одну тарелку не туда. Между прочим, именно он мыл треклятую посуду в этот вечер. Еда, правда, была из ресторанчика неподалеку, они часто там заказывали, когда оба работали. Зато в выходные готовили сами, когда хотели порадовать друг друга. Иногда тоже звонили в доставку или гуляли куда-нибудь за готовыми вкусностями. В общем, неважно. – Гарри, сколько раз я говорил, что тарелки с этого набора стоят на нижней полке справа? – и этот недовольно-брезгливый тон голоса Драко был настолько противным, что скрипел как песок на зубах. Не огрызнуться в ответ было невозможно. Слово за слово они вдрызг разругались, высказав друг другу все претензии: про ботинки по линеечке, а не как придется; куда складывать прочитанные газеты, чтобы второй мог тоже их спокойно найти; “шкаф”, который в очередной раз образовался на высокой спинке стула, и многое-многое другое. Ведь разогнаться так легко, поймать ажиотаж, желая перекричать другого. Остановиться в процессе практически невозможно, ведь так важно донести до другого свою правду. И совсем не волнует, что другой точно так же пытается доказать. Зато потом настолько больно и обидно, что невольно хватаешься за левую сторону грудной клетки, где так суматошно бьется сердце. Вот почему так? Зачем опять? Ведь оба же знают, что путь к примирению вряд ли будет короток и легок. Хотя, почему бы и не пойти навстречу. Действительно глупо же вышло. Гарри растрепал волосы еще сильнее и, глубоко вздохнув, решительно поднялся и направился в спальню. Не перед счастливой же годовщиной им ходить обиженными. Он собирался красиво отметить приятную дату, а не быть брошенным из-за тарелки. Пф, какая тупость. Драко уже лежал на кровати, завернувшись в свое одеяло и уставившись пустым взглядом в потолок. На пришедшего Гарри он никак не отреагировал. Ну хоть вещи не стал собирать и комнату не запер. Гарри присел на краешек постели, и максимально спокойно сказал все, что успел обдумать за эти пару часов – ему очень хотелось, чтобы Драко услышал все доводы и подумал. – Я не понимаю, почему ты так по этому поводу бесишься и почему я должен запоминать, как стоят эти тарелки? Я и готовлю чаще, чем ты, но почему-то стоят они так, как хочешь ты. В чем логика? Может быть у меня тоже есть свой какой-то порядок, который понятен только мне, и я тоже хочу, чтобы он соблюдался, а ты постоянно все переставляешь? Меня бы это раздражало, хотя на самом деле мне фиолетово, что и где там на полках. Чем твои расстановки важнее моих? И как я могу понять, что куда ставить, если ты об этом не говоришь? Я угадывать должен? Так не честно. Совсем. Я устал от этой бытовой войны. Мне действительно не понять, почему это так важно. Не знаю, что я упускаю. Давай просто сегодня будем спать? Возможно, мне приснится решение этой проблемы. Драко лишь фыркнул и повернулся спиной, но обнявшую его через минуту руку скидывать не стал, что не могло не радовать. *** Утро встретило Гарри тишиной и пустой второй половиной кровати. Кухня тоже была пуста. На столе лежала записка и цветная фотокарточка. “Знаешь, Гарри, я понял, что был не прав, ты не обязан запоминать МОЙ порядок расположения этой дурацкой посуды, ведь он действительно только мой и больше ничей. Я был бы тебе благодарен, если бы ты его соблюдал, но больше не буду ругаться на не туда поставленную тарелку. Это глупо. Извини. Люблю тебя.” Подпись как обычно была не слишком разборчива и насыщена разными завитушками. Где-то там угадывались единичные буквы, складывающиеся в имя “Драко Поттер-Малфой”. На фото был тот самый шкаф, чуть не ставший камнем преткновения. На обороте значилось: “Чтобы напоминать как, но исполнение не критично”. Гарри улыбнулся и приколол фотографию к полкам.