Осколки памяти

Она кричала во сне. Раз за разом ей снилось, как водоворот плети уносит ее жизнь. Весь мир сузился до этого момента, когда ей пришлось убивать тех, кто еще мгновение назад был ее семьей. Проклятая магия забрала их души, превращая в безвольные игрушки для Короля Лича. Она молила их остановиться, но ее слова были не услышаны. И тогда девушка взяла в руки меч. Когда она выбралась из Луносвета то почувствовала острую боль. Магия покидала ее, жажда усиливалась. Мысли становились туманными, ей потребовалась вся воля, чтобы не превратиться в кровожадного монстра. В память о погибшей семье, девушка отправилась в королевство людей, что приняло ее и обучило. С гордостью она носила звание паладина. А потом вновь пришла война. И гордость залило кровью невинных. Тирион сидел рядом с решеткой камеры и слушал, как его ученица борется с кошмарами. Она напоминала ему сына, такая же своевольная, непослушная и преданная. Ее руки сковали железные кандалы, на шее висел ошейник не дающий применять магию. Эльфийку боялись и казалось, сам свет отвернулся от нее. — Я искал тебя, — Генн напряженно смотрел на друга, ему было неуютно находится здесь. — Вы отпустили Саурфанга, но сковали ее, — Тирион встал и повернулся спиной к решетке. — Мы сами ее предали, Генн, ты и я, почему она должна страдать дальше? — Она опасна, — ворген сцепил зубы, — мы не уверены в том, что она оставит попытки убить нас. Тирион склонил голову, понимал, что ворген прав, но это их вина, они сделали из простой девушки убийцу. И теперь должны это исправить. Он не смог спасти сына, но должен спасти названную дочь. Эльфийка проснулась от разговора, она слышала все, о чем они говорили. И больше всего, ей не хотелось винить Тириона, он единственный, кто заступился за нее, но не смог пойти против короля. — А чем вы лучше? — глухо спросла девушка, и ее голос эхом прокатился по подземелью. Ворген оскалился, но паладин успокоил его. — Ничем не лучше, — от усталости, слова паладина звучали тихо. Девушка повернула голову в их сторону, рассматривала, как постарел ее учитель за то время, что они не виделись. Как седина покрыла его черные волосы, а морщины паутиной покрыли лицо. Она видела и Генна с которым когда-то держала оборону Гилнеаса. В то время, он казался ей настоящим героем, бесстрашный человек, что принял проклятие как дар. А сейчас, его преследовали такие же кошмары, как и ее. — Лиам, как он? — эльфийка неотрывно смотрела на воргена. Сколько бы она не пыталась связаться с ним, найти, мир, словно издеваясь, прятал мужчину. После того как ее признали преступницей, она не смогла ни разу с ним поговорить. А появление Смертокрыла откинуло ее совсем на другой континент, откуда она еще долго не могла выбраться. — Погиб, — сжимая прутья решетки, ответил Генн. Его боль стала для него голосом разума, сколько таких же, как он, потеряли своих сыновей и дочерей в этой бессмысленной войне. Она смотрела в потолок, считала камни и старалась не показывать слезы, что стояли у нее в глазах.