Красное солнце

      Снаружи шел дождь, мешая своими каплями на лобовом стекле вести Катарине Шмидт автомобиль. Лакей поехал докладывать Пирсу ложную информацию, которую она сказала ему передать под грифом его собственного наблюдения. Выдавшееся ей свободное время, она решила провести в поисках всех данных, существующих о ее старой программе «Зимний солдат», которую она возненавидела всем сердцем, после того, что ей пришлось сделать с важнейшим человеком в ее жизни. Катарина уже дважды пропустила поворот к незарегистрированной авиабазе Гидры, о которой не знал никто из ныне живущих, кроме нее: база принадлежала отцу, но была описана иначе, чтобы никто не обратил на нее внимание в документации научной организации. Повезло немке, что она ее вообще нашла; в городе велись постоянные реконструкции, увеличивая территорию и поглощая небольшие селения. Эту базу в скором времени обнаружат власти и найдут несоответствие в документах. Шмидт была довольна, что хотя бы раз удастся ею воспользоваться. Иначе огромное количество денег и сил улетят в трубу. На самой авиабазе женщина встретила пожилого охранника, отпустив его с работы пораньше, чтобы она смогла самостоятельно полететь на «Китфоксе» седьмой модели. Никто не должен был узнать, куда Катарина направляется. В противном случае весь ее план, составленный всего за одну ночь, может разрушиться, так и не успев хотя бы запуститься. Этого глава Гидры точно не хотела, потратив столько времени на разработку замысла; более того, ей пришлось запутать и лакея, чтобы тот не узнал даже о ее примерных планах. То, что он рассказал о шпионаже для Пирса лишь подтвердило: ему нельзя доверять, пока он не докажет обратного, – и тогда Катарина семь раз подумает, прежде чем один раз ему довериться. У нее были некоторые мысли насчет лакея, которых он пока не знал. Самолет оказался достаточно старым, чтобы его системы были хорошо знакомы Шмидт, – она легко подняла его в воздух и направилась сквозь дождь и сильный ветер в другой часовой пояс. Лишь один день имелся у нее в запасе, чтобы осуществить желаемое без внимания, поэтому пришлось рисковать собственной жизнью, перелетая из одной страны в другую во время переменчивой грозы. На полет ушло около семи часов. Вскоре Катарина посадила свой «Китфокс» на заснеженной посадочной полосе, понимая, что из-за снега не сможет также улететь, если его еще наметет хотя бы каких-то три-четыре сантиметра. Немка наклонилась к пассажирскому сиденью и открыла походный рюкзак, лежащий на нем. Достав штаны на меху, она надела их поверх своих брюк вместе с пуховиком, прикрывающим ее прямо до коленей. Перчатки, капюшон, теплые сапоги – фройляйн Гидра вылезла из самолета, потонув в сугробе, – не ощутила должного кусачего холода. Пройдя по заснеженной полосе, она решила перед отлетом отчистить старый асфальт, чтобы суметь снова взлететь в воздух и вернуться к вечеру, а не к следующему сезону года, когда хоть немного уменьшится снег в Сибири. Катарина подошла к неприметной стене, провела перчаткой по гладкому бетону и, найдя на нем открывающуюся панель, ввела пароль. Огромного веса дверь из металла и того же бетона поднялась вверх и пустила ее внутрь, обдав лицо запахом протухшей воды и устаревшего камня. Шмидт шла по темному коридору, оставляя за собой эхо из фильмов ужасов, совершенно не тревожась от этого; в одном из коридоров стоял самый ближайший ко входу электрический щиток, который она открыла и, нажав на пару тумблеров, озарила всю сибирскую базу Гидры светом. От ее размеров брови Катарины поползли вверх: один этаж над землей, – десятки под ней, разветвляясь по сторонам, словно в муравейнике. Эти десятки этажей внизу не интересовали женщину, которая прошла глубже, ища скрытое от глаз помещение еще над поверхностью. Включив электричество, она также включила и отопление базы, поэтому по мере дороги снимала с себя теплую одежду и оставалась в своем привычном костюме. Возле нужного помещения Катарина остановилась. Она вдруг осознала, что не может поднять свою руку и открыть тяжелую дверь: не может нажать на кнопки панели. Внутри зародилось серьезное подозрение о своей жизни. Слишком часто Шмидт позволяла себе рисковать, она добивалась целей, невзирая на собственное здоровье и целостность тела. Именно сейчас этот липкий страх: потерять свою жизнь – он забрался под кожу и проник в ее мозг. Закрыв глаза, Катарина лишь раз вздохнула, вспоминая лицо своего отца – его гордое лицо, – и быстро напечатала код. Тяжелая дверь отворилась и открыла женщине взор на пять камер, подключенных к одному компьютеру и тусклый свет во всем помещение. Переступая через толстые провода, чтобы не упасть, Катарина пробралась к компьютеру. Интерес вынудил ее обернуться, посмотреть, наконец, на созданий Арнима Золы. Пять одинаковых криокамер: две женщины и три мужчины. Все стояли с закрытыми глазами, не подавая никаких общепринятых признаков жизни. Сейчас они находились в криогенном сне, – они не могли навредить, убить или делать все то, что по их мнению они могли хотеть. Шмидт обернулась обратно к компьютеру, не брезгуя смахнуть пыль ладонью со стола и клавиатуры. Русские буквы не казались ей чем-то незнакомым, но она уже давно не пользовалась языками, которым когда-то обучал ее отец. Сделав одну попытку, она положилась на мышечную память и включила старый компьютер. Экран зашелся рябью, – потом осветился неприятным зеленым цветом, изображение превратилось в человеческую голову. — Катарина, — заскрипел механический голос. — Арним, — не скрывая отвращения, проговорила женщина, — знаешь, меня разочаровал тот факт, что ты все еще жив. Скрипучий смех. — Взаимно, — ответил он. — Что привело тебя в самую холодную часть России? Неужели те солдаты за твоей спиной? Катарина подавила желание обернуться на пятерых супер-солдат-убийц. — Недавно я узнала о моем успешном завершении программы... — протянула женщина и провела пальцем по пыльной клавиатуре. — Он потрясающий, не правда ли? — спросил с улыбкой в голосе компьютер. — Сержант Барнс. От упоминании настоящего имени Зимнего солдата Шмидт ощутила вполне физический удар в грудь: у нее свело челюсть. Она посмотрела на свою левую руку с кольцом, немного повертев его большим пальцем. — Отец знал? Один вопрос мучил ее с тех пор, как она обо всем узнала. — На тот момент он уже был мертв, — сообщил Зола. С плеч Катарины свалился такой груз, что она резко выдохнула, прикрыв свои глаза. Если бы отец, пообещавший закрыть проект, соврал, она бы этого просто не выдержала. — Сколько знает Пирс? — второй вопрос, который не давал должного покоя. — Гидру захватили американцы, найдя в ней нужную для себя власть, — прошипел механический голос Арнима, — он знает так мало, что становится его жалко. — Да... — чуть протянула Катарина, — если бы у тебя когда-нибудь были чувства. Неприятный смех, она повернулась к компьютеру спиной, сложив руки на груди, и посмотрела на камеры. Замысел, который Шмидт собиралась осуществить, не понравится тем в Гидре, кто не имел арийской крови и прямую причастность к великой организации Иоганна Шмидта. Либо просто никому не понравится. Шипение компьютера привлекло внимание женщины. — Неприятно было встретиться с тобой, Катарина, — проговорил Арним, — мне пора, вызывают в Нью-Джерси. Зеленый образ на экране исчез, техника выключилась, оставляя Катарину наедине с пятью Зимними солдатами. Она оттолкнулась поясницей от стола и приблизилась к первой криокапсуле, отключая одну за одной. Ощущения предупреждали о неминуемой опасности, но фройляйн Гидра не могла остановить себя от задуманного. Найдя в архивах компьютера запрограммированные слова, она стала повторять их, стоило солдатам медленно отходить от долгого сна. Когда вышел первый Зимний солдат, Катарина не позволила телу отреагировать должным образом на опасность. Высокий мужчина с характерным для бойца телосложением встал напротив нее с сжатыми кулаками. Через пару секунд рядом с ним встала женщина, потом вторая и еще два мужчины – они выстроились в ряд. Катарина понимала: если что-то пойдет не так, то ей не выжить, – она, может, одолеет одного суперсолдата, но не пятерых. Воля случая. Определенно опасаясь дальнейшего, она просто играла в русскую рулетку. — Солдат ждет приказаний, — в унисон загремели пять голосов. По телу мадам Гидры пронеслись мурашки, она почти вздрогнула от неожиданности, сдержав в себе этот позыв. В руке она сжимала нож, не показывая его пятерке. — Ты, — она обратилась к светловолосой женщине приличных размеров, — убей его, а ты не сопротивляйся. Трое солдат, к которым она не обратилась, все также стояли на месте и смотрели на нее, пока блондинка подошла к загорелому мужчине и свернула ему шею, – он не сопротивлялся, как Катарина и приказала. Такая власть могла бы опьянить ее, только женщина умела себя контролировать. — Дамы, — обратилась к ним последняя Шмидт, — убейте мужчин. Обе женщины обернулись к единственным оставшимся в помещении мужчинам: одному переломили позвоночник, другому разорвали руками грудь. Глава Гидры с наслаждением смотрела за растекающимся по полу лужам крови, торчащим костям и изогнутым конечностям. Две женщины встали, не имея отдышки, и ждали новых приказаний. — Как много вы помните? — Всё, — в унисон ответили арийки. То, что Катарина узнала о Джеймсе, как о Зимнем солдате: ему постоянно стирали память и замораживали, поэтому он все беспрекословно выполнял. Сам факт знаний у этих женщин ставил под вопрос компетентность Золы. — Где вы родились? — спросила Шмидт, сунув нож в потайной отдел ее рукава пиджака. — Берлин, Германия. По приказу Иоганна Шмидта, нас выбрал Дэниел Уайтхолл. От знакомого имени Катарина резко вдохнула и кивнула головой. Значит, поэтому им не стерли память: женщины были рождены, как потенциальные солдатки Гидры. Как это было с ней самой. Тогда она могла не сомневаться в их преданности Гидре, главе Гидры. — Говори только ты, — Катарина указала на русоволосую девушку, устав от их синхронного говорения. — Мужчины тоже все помнили? — Да. Получалось: только Джеймс Барнс, сержант сто седьмой дивизии, вышел неудачным Зимним солдатом, с которым постоянно приходилось долго возиться. По словам Арнима Золы Александр Пирс мало знает о Гидре, не имел доступа к истинным знаниям Иоганна Шмидта, – Катарина только что получила двух суперсолдаток, без проблем с памятью. Для них служение ей, как дочери Красного Черепа, настоящая честь. — Вы похожи, — вдруг заметила фройляйн Гидра, — родственницы? — Двоюродные сестры. Кивнув двум женщинам, Шмидт развернулась и взмахом руки приказала им следовать за ней.

***

      В голове стоял неприятный звон от пласта отупения и оцепенения, заставляя себя чувствовать самым никчемным существом на планете. Стиву казалось, что из него вырвали все внутренности, смешали в блендере и выбросили в мусор, даже не вернув ему остатки. На мосту стоял Баки: его Баки, лучший друг детства, которого он так давно потерял; думал, что потерял навсегда. Ведь обычно так и происходит, когда человек умирает у тебя на глазах или падает с двухсотметровой высоты, приземляясь в ущелье скалы. Стив все еще помнил тот момент: для него прошло не больше пяти лет. Пяти. Для многих других сержант Барнс погиб больше семидесяти четырех лет назад при Второй Мировой войне, но не для самого Роджерса. Баки его ажно не помнил. — Это был он, — отсутствующим голосом сообщил своим друзьям Стив. — Но он смотрел на меня, будто видел в первый раз. Сэм сидел напротив, Наташа рядом с ним. Для них не произошло ничего необычного, – для Стива изменилось все. Весь его мир перевернулся с ног на голову, и сама Гидра уже была ни при чем. — Как это возможно? — спросил Сэм. — Это было семьдесят лет назад. Выстрел в вагон, взрыв стены и резкий бросок в воздух. Стив помнил каждую мелочь тех нескольких минут: Баки, хватающегося за поручень, сорвался в пропасть. О том, как это возможно Роджерс успел подумать, не находя ни одного подходящего варианта, кроме: — Зола. — соврал он друзьям, но не самому себе. — Баки захватили в сорок первом. Над ним ставили опыты, поэтому он тогда не разбился. День, когда Стив пришел на базу Гидры для спасения своего лучшего друга, обернулся настоящим кошмаром, и не только из-за страданий Баки. Найдя его в одной из грязных лабораторий, он нашел вместе с ним женщину, которую Барнс любил больше своей жизни, он нашел свою подругу, Катарину Шмидт, стоящую над Баки. До того момента он никогда не проводил параллели между фамилией Красного Черепа и женщины, которую знал больше трех лет. Ту самую женщину, которую Баки боготворил: ту, что ставила над ним опыты, не Зола – не в начале. — Всю мою жизнь Баки был рядом, — прошептал Роджерс. — Это не твоя вина, Стив. Отвернувшись от друзей, чтобы они не увидели, как слезы скопились в его глазах, он думал о том, что делали с Баки. Во время войны и после. Он, ужасаясь своей жестокости, наслаждался воспоминанием, когда на Катарину свалилось целое здание и ее раздавило под грудой камней. Предавшая их женщина получила по заслугам. — Так, эй, ей нужно вызвать доктора! — привлек внимание всех в машине Сэм, — Если не наложить повязку, она истечет кровью. Стив напрягся, когда один из охранников направил на Сэма электрическую дубинку. Мельком взглянув на Наташу, он понял: Уилсон не пытался выиграть им время или найти способ побега; Романовой было действительно плохо. Стив не собирался терять еще близких, начав придумывать, как сломать на себе наручники и... Электрическая дубинка внезапно врезалась в грудь второго охранника в машине. Следом за ней полетела пятка в тяжелом армейском сапоге, полностью лишив сознания агента Гидры, упавшего к ним в ноги. Стив, как и его друзья, с непониманием и настоящим удивлением уставились на человека в черном шлеме. Дождавшись момента его снятия, они увидели знакомое лицо Марии Хилл. Темные локоны упали на ее недовольное лицо. — Эта штука сдавила мне мозг, — выдохнув от облегчения, сообщила агент ЩИТа. — Кто это такой? Стив проследил за взглядом Марии, посмотрев на поднявшего брови Сэма, и сказал: — Если у тебя есть план побега, то сейчас самое время.

***

— Прости меня, — лицо женщины, которую он когда-то знал, склонилось над ним, — так нужно, Джеймс, прости меня, прости. Солдат пробежался затуманенным взглядом по сырому помещению, чувствуя разряды тока в своей роботизированной руке. Врач, восстанавливающий ее, работал аккуратно. — Сержант Барнс, с возвращением, — круглое лицо ученого возникло перед ним с уродливой улыбкой, — процедура уже началась. Новое – не его? – его воспоминание вызвало фантомный спазм в утерянной руке, – Солдат, ощутив прилив невиданных доселе эмоций, сжал руку в кулак и со всей силы ударил в грудь врача, который успел восстановить его бионическую руку. Он никак не отреагировал на множество заряжённых автоматов, что направили в его сторону. В голове ворохом мелькали тусклые картинки, которые ему вовсе не принадлежали. Или принадлежали? Ему? Кому-то другому? — Баки! Переместившись за одно мгновение из уродливого помещения хранилища банка в свободный полет с поезда, Солдат не мог понять, кем являлся раньше и кем являлся в данный момент. Посторонний шум, создаваемый какими-то людьми вне воспоминаний, никак его не привлекал. — Как бы ты ее назвал? — снова лицо той женщины, но в этот раз вместо слез – улыбка. — Бруна? А может, Верена? Солдат зажмурился в попытке абстрагироваться от всего, что наполняло его так долго пустующий мозг. Перед глазами показался знакомый ему мужчина, требующий полного отчета по проваленному заданию на мосту; он ведь о нем говорил? Удар не привел в чувства, Солдат поджал губы. — Человек... на мосту... кто это был? — впервые за долгое время появившееся в нем желание что-то узнать, привело к полной каше в голове. — Я с ним знаком. Человек в сером костюме заговорил пафосную речь, которой Солдат не придал смысла, думая о воспоминаниях, что его мучили. Он не хотел их, он не хотел вспоминать. Без них было хорошо. Брови Солдата исказились от ненравившихся ему новых эмоций. Любых эмоций. Он чувствовал, как его внутренности реагировали на человека на мосту, как кривилось лицо. Все это казалось и было для него неправильным. Речь мужчины в сером костюме была неправильной, ничего здесь не имело смысла и благоразумия. — Но я знал его, — сдерживая крик внутри себя, прошептал Солдат. Когда чужие руки уложили его на кресло, он не сопротивлялся; открыв рот для капы, он не сопротивлялся. Смотря на технику, прокутившуюся в воздухе и схватившую его голову, он не сопротивлялся. Даже после разодранного от вопля горла, он не сопротивлялся. Потому что те воспоминания, что открылись ему за время его пробуждения, были хуже, чем боль в его гудящей голове. Они вызывали худшую боль, чем вина и сожаления. Солдат не хотел помнить.

***

      Россия оставила после себя холодный осадок внутри, теперь Катарина понимала, почему во всей истории никто так и не смог завоевать хотя бы часть этой огромной территории. Полет в Америку оказался тяжелым, причем буквально. Маленький «Китфокс» еле выдержал двух солдаток и ее саму, постоянно поддаваясь турбуляции, что делало из недавно пробудившихся женщин агрессивными. Вероятно, они хотели контролировать полет сами, из-за чего Катарина и не наняла для себя пилота. Она не любила летать: только выпрыгивать, управлять. Но не быть пассажиром. Фройляйн Гидра привезла солдаток в свой дом, который уже починили с ее последнего... затруднения в принятии правды. Внутри было пусто. Пришлось сначала включить самой обогревание, ведь лакей отсутствовал, и найти что-то женщинам, которые стояли посреди гостиной в чужой крови и серой тренировочной форме, носившуюся когда-то и самой Катариной. Она отправила их в ванную комнату в надежде, что ее домашние вещи налезут на их крепкое телосложение, пока сама проверяла новости Америки и новости Гидры. Стива Роджерса уже дважды пытались убить вместе с Черной Вдовой, и уже дважды ему удавалось выжить. В этот раз Шмидт удалось сдержать свою злость в сжатом кулаке и оставить двухэтажный дом в целостности. Стоило разобраться с Пирсом, а потом самой разобраться с мятежниками. Тем более, что теперь в ее арсенале имелись две такие же сильные, как и капитан Америка, настоящие арийки. Входная дверь открылась, заставляя Катарину пройти в холл на втором этаже, чтобы выглянуть вниз, на переднюю. На глаза попался, как и всегда, немного дерганый Лоренцо, ставящий на черный пуф свой Кейс; он начал разуваться. Губы Шмидт искривились в предвкушающей усмешке: двоюродные сестры вышли из кухни и увидели незнакомца, с явной агрессией направляясь к нему. Блондинка вырвалась вперед, начиная скользить на коленях к испуганному от новых гостей парню, и ударила его локтем в живот. Не успел Лоренцо отреагировать (все равно он ничего не мог поделать с двумя суперсолдатками) русоволосая гостья накинулась на него и обхватила локтем его горло. Катарина провела ладонями по белому дереву перил и громко сказала на немецком языке: — Хватит. — до того, как женщины бы разорвали лакея пополам. — Лоренцо наш... друг. Сестры отошли от испуганного парня, все еще кашляющего от удара в живот. — Дамы, представьтесь. Русоволосая была на голову выше лакея, почти прорычав ему в макушку: — Ренэйт. — Латгард, — смотря на довольную Катарину, твердо проговорила блондинка. Пару часов назад фройляйн Гидра поняла, что лица двух немецких солдаток слишком были ей знакомы. Двоюродные сестры Фукс поведали историю о тренировках в Убежище под руководством Иоганна Шмидта, которому они были и будут верны до конца своих дней. Как же удивилась его дочь, узнав об этом, и сразу открыла правду о себе. Две суперсолдатки чуть ли не преклонили колени со словами «Хайль Гидра». Катарина увидела во всем этом возможность: сыворотка внутри сестер Фукс, имеющих полную память и приверженность общему делу, Гидре, готовых убить за нее всех, кого дочь Иоганна Шмидта попросит. — Сестры Фукс теперь наши постоянные гости, — не переходя на английский, продолжила Катарина и стала спускаться по лестнице, — ты служить мне, ты служить им, Лоренцо. Остановившись перед лакеем, она коснулась пальцами его подбородка и одарила многозначительным взглядом. — Абсолютно, мэм, — быстро пробормотал парень, — я в Вашей власти и сестер Фукс, мэм. Последняя Шмидт обернулась к сестрам Фукс. — Дамы, можете заняться тем, чем занимались до прихода Лоренцо, — она вежливо им разрешила. Латгард и Ренэйт резко кивнули своей владелице, направляясь в кухню; последняя взглянула на Лоренцо еще раз, прежде чем скрыться за черно-белыми стенами. Оставшись наедине с лакеем, Катарина молча стала подниматься по лестнице, прекрасно зная, что молодой парень послушно идет за ней. Она дошла до своего кабинета, открывая круглую ручку серой двери. Весь дом был сделан в черно-белых цветах с серыми вставками: идеально подчеркивало внешние черты самой Катарины. Сдержанность, эрудированность и аккуратность. — Какие новости от Пирса? Пройдя к своему столу, глава Гидры оперлась бедрами о него и скрестила на груди руки. — Председатель Пирс ничего не подозревает, — сообщил Лоренцо, — он сегодня был очень взвинчен из-за очередного побега капитана Америка. — Дважды за сутки? — уточнила Шмидт. — Стив Роджерс, Наташа Романова и Сэм Уилсон были пойманы, — проговорил он, словно читал с текста, — но при перевозке сбежали. Двоякие чувства дезориентировали Катарину: она была немного рада, что Стивен еще жив и в то же время зла, что он и его друзья живы и продолжат ей мешать в осуществлении задуманных планов. — Знаешь, Лоренцо, сегодня мне напомнили об одном важном члене Гидры, — проговорила Шмидт и подошла к ящикам стола, чтобы достать оттуда ноутбук. — Хочу, чтобы ты узнал, где находится этот человек. Найдя в системе Гидры нужного мужчину, она распечатала всю информацию, которая могла помочь в поисках, и передала три листа лакею. Женщина подождала, пока он прочтет данные: глаза парня расширились, рот приоткрылся. — Я... я найду, — с неким испугом проговорил он и ритмично закивал, — мэм. Сказав ему, что это нужно сделать прямо сейчас, Катарина выпроводила Лоренцо из кабинета и села на твердое сиденье рабочего кресла. Она задумалась о Стивене с его мятежной шайкой, кусая фалангу большого пальца, и все четче осознавала: шайку она убьет без раздумий, – Стивена... нет. Шмидт просто не хватит силы воли и духа не то, что самой убить старого друга, даже приказать сделать это, поэтому она решила не встревать в приказы Пирса по этому поводу. Напрямую она не даст приказ убить Стивена снова, – если же не выйдет... Что ж, капитан будет жить дальше и мешать. Единственный способ прекратить его попытки сражаться, это... Катарина бы хотела узнать, ведь все зацикливалось именно на его смерти. Ничто не остановит Стивена Роджерса перед его поставленной задачей: спасти все человечество, насколько ему хватит сил. Фройляйн Гидра поднялась на ноги, уперев руки в прочный стол, и быстрым шагом преодолела расстояние между кабинетом и своей комнатой, войдя в гардеробную, чтобы сменить одежду. Фланелевая рубашка сменилась полупрозрачной белой блузкой, а джинсы заменили классические брюки. Спускаясь на первый этаж, Катарина подозвала к себе сестер Фукс и одновременно обула новые оксфорды, которые купил ей лакей на замену тех, что он сжег несколько дней назад. Как только сестры встали перед ней в солдатской стойке смирно, она спросила: — Хотите завоевать мое доверие или подождете, пока изучаете настоящее? Предложение еще не закончилось, женщины в унисон проговорили: — Доверие. Катарина довольно усмехнулась, вызвав ту же реакцию у сестер. — Латгард, ты сядешь за руль машины, — взяв сумку с пола в передней, она бросила женщине ключи, — Ренэйт, ты охраняешь меня. Вместе с солдатками Шмидт вышла из дома. Стараясь не думать о задании лакея и поимке капитана Америка, она села в машину позади водительского сидения, на которое устроилась Латгард. По дороге на телефон пришло сообщение от Пирса, говорящее о возобновлении проекта «Озарение». Еще одна хорошая новость за сегодняшний день. Катарина, вспомнившая из-за сообщения о Пирсе, думала про его дальнейшую участь: убить сейчас его не получится, с этим стоит подождать. Однако, затягивать тоже не стоило, ведь Александр Пирс, как председатель Всемирного Совета Безопасности имел много власти и ресурсов, чтобы обезопасить себя. Все-таки он нанял шпиона следить за Шмидт, что говорило о его замысле свергнуть ее или контролировать; в любом случае, ничего из этого не совпадало с видением самой Катарины. Машина остановилась напротив церкви Святого Матфея, стоящей на безлюдной улице. Двери здания были раскрыты. Катарина, поднимаясь по ступенькам внутрь, попросила Латгард остаться в машине, которую она хорошо вела для человека, впервые севшего за современный автомобиль, и приказала Ренэйт остаться на задних лавках в церкви. Сама она ушла в исповедальню, сев на скрипящую скамью, и стала ждать проповедника. Способ, который сможет отвести Стивена Роджерса от Катарины, выходил за рамки дозволенного, но она знала: отец бы понял ее и согласился бы с ее принятым решением. Цель оправдывает средства, верно? Катарина убеждала себя в этом, насильственно вводя сыворотку в тело любимого человека. Цель оправдывает средства. — В чем Вы хотите исповедаться, дочь моя? — сказал проповедник, зашедший в исповедальню. Катрина поставила свою сумку на пол и закинула ногу на ногу. — Капитан Америка и ЩИТ узнали о возрождении Гидры под их носом, — спокойно заговорила она, не смотря на черную решетку в стенке. — Александр Пирс стоит за ней. Именно председатель является главой Гидры. Голос мужчины изменился, став намного серьезнее. — Есть доказательства? — У вас есть все нужные доказательства, — с раздражением сказала Катарина, не понимая, зачем разыгрывать незнающего. — В среду Пирс проведет собрание Всемирного Совета по Безопасности в своем здании и запустит проект «Озарение». Подхватив стоящие две ручки сумки, Шмидт открыла дверцу исповедальни и направилась на выход из церкви. Она прошла мимо Ренэйт, чуть склонившей вниз голову, будто женщина молилась. На улице в машине сидела ее двоюродная сестра в суровом ожидании. Катарина, посмотрев по сторонам, перешла дорогу и уселась за водительницей. Пару секунд и дверь машины открыла Ренэйт, севшая почти в ту же минуту, что и Латгард ее завела, трогаясь с места. Проезжая мимо открытых дверей церкви, фройляйн Гидра увидела проповедника возле алтаря, судорожно говорящего по телефону. Инсайдерская информация запущена. Катарина попросила Латгард остановить машину в паре кварталах от места ее встречи со спящим агентом ЩИТа. — Сколько тебе понадобится времени, чтобы обставить несчастный случай с проповедником? — посмотрев на Ренэйт, поинтересовалась женщина. Холодная улыбка, заставившая бы нормального человека побледнеть, расцвела на лице Фукс. — Пятнадцать минут. — Выполняй, — просто ответила глава Гидры. Ренэйт буквально выпрыгнула из машины и, пробегая между других транспортных средств, держала курс к церкви. — Ренэйт запомнила дорогу от дома? — спросила Катарина, оперевшись лопатками о спинку сиденья, и посмотрела в зеркало заднего вида. Уверенный кивок двоюродной сестры. — Тогда возвращаемся.