Соловей

Эльфы вытаращились на обретшую дар речи собаку Келегорма, прикидывая в уме, когда и почему начали понимать язык животных. Пёс раздражённо гавкнул и, укоризненно посмотрев на незадачливых путешественников, повторил: - Необходимо выбираться из Нарготронда до завершения пира. Пожалуй, я окажу вам последнюю услугу и помогу запутать следы. Садитесь на меня, да пошевеливайтесь, мне некогда всё подробно разъяснять, так как заговорить я могу только три раза из-за ограничений, налагаемых на меня этим обликом, а первый раз уже на исходе. Имя мне Хуан, я младший Майа из свиты Оромэ и очень сожалею о том, что с тобой случилось по вине моего бывшего друга, принцесса. Хуан сорвался на лай и замолчал, тихо порыкивая на медлительных наездников, никак не способных нормально устроиться на лохматой спине, не растеряв половины вещей. Проверив, крепко ли держатся эльфы, Майа в обличии пса сорвался с места. Коридоры и переходы мелькали вперемешку с лицами озадаченных стражников. На выходе из подземелий Хуану пришлось притормозить, потому что дежурными были Нолдор из разных лагерей. Двое верных Первому Дому устроили потасовку с предупреждёнными о беглецах воинами Ородрета. Лутиэн храбро соскочила на землю и вмешалась в драку, усыпляя слуг Феанорингов волшебным плащом. Оставшиеся на ногах Нолдор почтительно расступились. Девушка вдохнула прохладный вечерний воздух и, раскинув руки в стороны, облегчённо рассмеялась. Сидевший сзади Даэрон не знал то ли хвататься за серую шерсть, то ли удерживать Лутиэн от падения. - Эй, осторожнее! – вскрикнул музыкант, пока Хуан перепрыгивал глубокий овраг. - Я свободна, понимаешь? – эллет обернулась к менестрелю с такой лучезарной улыбкой, что у того не осталось претензий. Ветер развевал её чёрные кудри, а на дне серебряных глаз чудился огонёк, грозивший разрастись в настоящий пожар. Вглядевшись в черты этой прелестной и дикой Тёмной Майэ Даэрон понял, что она не будет настолько свободна ни с одним обычным эльфом, в том числе с ним. Ей нужна обжигающая страсть, на которую Эльдар не способны, ей нужно отсутствие границ традиций, ей нужен восторг кого-то, кому она поверит. Но Даэрон ответил лишь: - Конечно. Скоро мы поймаем Берена и тут же вернёмся в Дориат, где ни один Феаноринг не сможет тебя похитить. Лутиэн насупилась. Предчувствие непредотвратимого сковало певца. - Я никогда не вернусь. И это прозвучало как правда. Даэрон еле выдавил жалкое: «Почему?». - Когда-нибудь я расскажу тебе, если выживу. «Выживу» было неподходящим словом. Невозможно поверить, будто нечто ей может навредить. Сомневаясь, что даже Моргот на такое способен, Даэрон кивнул, смиряясь с неизбежным. Хуан мог бежать долго, без устали, невольно заставляя наездников задуматься о возможностях Майар, раз младшие духи способны на такое. Лутиэн приободрилась, вспоминая, что мать весьма ценили в Садах Лориэна до её ухода в Средиземье, и, возможно, быть полукровкой не такая уж катастрофа. Даэрон боролся с тошнотой и тихонько жалел о каждом дне, когда связался с любыми Майар, будь то могущественная королева Дориата, её милая дочка, танцующая что-то искажённо-прекрасное, и в особенности огромная собака, тоже принадлежащая к этому племени. Когда пёс остановился, стояла глубокая беззвёздная ночь. Даэрон скатился со спины зверя, упав на траву и не подавая признаков жизни. Лутиэн хрустела сухарями, явно оголодав в плену Келегорма. Погони слышно не было. - Мы сейчас где и сколько осталось до Дортониона? – чуть придя в себя поинтересовался у принцессы Синда. Лутиэн пожала плечами и покосилась на пса. С ориентированием по местности у обоих путников было плохо. Хуан вздохнул и использовал свой второй шанс на разговор: - Мы недалеко от пересечения Нарога и Гинглим. К рассвету лучше убраться подальше. Куда именно вы стремитесь? Эльфы одновременно выпалили свои цели. Даэрон выразил желание поймать Берена, а Лутиэн прошептала: «Ангбанд». Смерив беглецов подозрительным взглядом, младший Майа Оромэ заявил: - Я могу отыскать след каждого живого существа, когда-либо ходившего по земле. Нам известно, что Финрод и Берен с отрядом ушли не так давно. Мы пойдём по их следам, а уж куда они приведут, мне не ведомо. Садитесь обратно, поспите днём, в безопасности. И помните, что снова я заговорю в последний… Гав! - И ничего дельного не узнали, - разочарованно буркнул Даэрон, медленно поднимаясь на ноги. - Напротив, - загадочно обронила Лутиэн, отряхивая с платья крошки. Девушка казалась напряжённой, словно тетива. Она хмуро вглядывалась в ночь, но осторожно, будто присутствие собаки мешало какому-то тайному плану. Даэрон размышлял, почему принцесса назвала Ангбанд, если они планировали дойти до обители Врага в худшем случае. Ничего хорошего мысли музыканта им не сулили. Он гадал, открылось ли Лутиэн будущее или это её инициатива, боясь спрашивать напрямик. Взгромоздившись на Хуана, эльфы продолжили утомительный путь. Пересекая брод, беглецы подняли знатный плеск и шум, так что, если бы Ородрет не озаботился предупреждением стражи, всю компанию давно бы задержали и привели обратно в Нарготронд. Одна Лутиэн старалась не намочить юбку и бесшумно ступала по каменистому дну, держа подол неприлично высоко, тем самым смущая Даэрона, который подозревал о тщетности её усилий, так как Хуан окунулся в воду едва ли не с головой и на берегу весело отряхнулся, окатив брызгами попутчиков. Принцесса с негодованием посмотрела на мокрую шерсть и бросила поддерживать полы платья, плюхнувшись на собачью спину. Снова мимо них замелькали пейзажи. Хранимая равнина – степь с огромным количеством дозорных холмов, замаскированных естественным разнотравьем, – в тот день казалась настораживающе тихой. Кое-где стрекотали насекомые и протяжно-тоскливо ухала ночная птица. Встречный ветер сушил Хуана с наездниками, но сидеть на огромной собаке эльфам всё ещё было мокро. Они честно старались не задремать, чтобы не свалиться по пути. Хуан притормозил на рассвете. Лутиэн продемонстрировала Даэрону пустой мешочек из-под сухарей. Засыпающий на ходу менестрель вопросительно уставился на холщовую тряпочку. - У нас есть ещё что-то в запасах? – попыталась достучаться до музыканта эллет. Даэрон мигом проснулся и полез в багаж. Фляги с водой, вином, вещи, лютня. Больше еды не было. Лутиэн поняла это по многозначительному молчанию приятеля и виновато потупилась. - Гав! – в ворчании пса отчётливо слышалась укоризна. Хуан развернулся и затрусил куда-то в недра равнины, оставляя эльфов одних. - Он нас бросил? Что нам делать без припасов? Куда идти? – запаниковал Синда. Принцесса пожала плечами, утаптывая в неприметном овражке место под лежанку. - Ляжем спать. Думать будем позже. Тяжело вздохнув, Даэрон последовал примеру девушки. А спустя несколько часов менестрель проснулся от нехватки воздуха. Сбросив с лица что-то пушистое и тяжёлое, он с удивлением воззрился на пару мёртвых зайцев. Лутиэн ещё спала, Хуан развалился в тени неподалёку от неё, ехидно вывалив язык, и явно собирался следить за тем, как Даэрон будет справляться с готовкой. Всё пошло не так с самого начала. Даэрон не был охотником, поэтому ошкуривать и потрошить зверей не умел. Тупой кухонный нож норовил соскользнуть с дичи, так что Синда применил кинжал Ородрета. Использовать дар одного из эльфийских владык таким образом было кощунственно, но выбирать не приходилось. Из-под лезвия выходили кое-как избавленные от меха некрупные кусочки зайчатины. Лутиэн проснулась от приглушённых ругательств и, тихо посмеиваясь, занялась подготовкой костра. Сухих веток в степи было мало, поэтому в дело пошло огромное количество вырванной с корнями сухой травы и пара ненужных тряпок. Свою лютню музыкант с трудом отвоевал, напирая на то, как она спасала его в Нарготронде и спасёт их ещё, стоит только дать ей шанс. Осмотрев труды Даэрона, Лутиэн впала в ступор, не зная, что с этим делать. Запекать в углях нельзя – сгорит. Если только соорудить из палок самодельные вертела и нанизать на них кусочки, тщательно следя за процессом жарки… Тем временем Хуан подобрал все остатки забракованного менестрелем мяса, наверняка, мысленно потешаясь над переборчивыми и неприспособленными к жизни эльфами. Сидели бы в своём Дориате и горя не знали. Нет, всех почему-то несёт к Морготу. Его друг Келегорм был, в сущности, неплохим. До клятвы вернуть Сильмариллы. Теперь его интересовала власть и в гораздо меньшей степени охота. Сейчас преследуемой им дичью была вот эта юная эллет, в которой младший Майа учуял магию своего народа. Допустить повторного пленения Лутиэн Хуан не мог. Пусть даже её магия отдавала нотками искажения. От крохотного костерка потянуло приятным запахом жареного мяса. Хуан знал, что еда не полностью готова, но эльфам было всё равно. Оголодавшие, они вцепились каждый в свой «вертел» и торопливо поедали необычное блюдо. - А ещё не осталось? – поинтересовалась прикончившая порцию девушка. Даэрон с тоской посмотрел на два последних кусочка: - Тебя и Моргот не прокормит! - Прокормит, - смущённо пробормотала она. – Я слышала от мамы, что у него есть целые шахты с самоцветами, в которых он заставляет работать пленных Квенди. Он торгует частью добычи с верными ему племенами людей. Уверена, в Ангбанд поставляется всё необходимое, в том числе еда. Синда потрясённо переваривал услышанное. Она говорила совершенно серьёзно, как будто собиралась жить в крепости Врага. Однако Даэрон всё ещё надеялся, что Лутиэн шутит. Вдруг пёс насторожился и требовательно гавкнул, кивнув мордой на свою спину. Вдалеке пел охотничий рог. - Это Феаноринги, я уверен! Что же делать? – менестрель бестолково заметался, пытаясь убрать свидетельства наличия стоянки. Под шумок принцесса утащила оставленное без присмотра мясо и погасила костёр, не трудясь маскировать угли землёй. - Бежать и надеяться на нашего друга, - Лутиэн оседлала пса, дожидаясь задерживающего их Даэрона. - Но они поймут, что мы были здесь! – Синда растерянно указал на ещё вившийся над углями дымок, примятую траву и разбросанные заячьи кости. - Если не поторопимся, не только поймут, а застигнут врасплох. Прислушавшись к здравому смыслу, Даэрон присоединился к числу наездников, и в тот же миг Хуан сорвался с места. Эльфы чудом удерживались на спине младшего Майа, не без помощи магии развившего удивительную скорость. Собака петляла в попытке обмануть преследователей, и, не представлявшего за что хвататься, Даэрона мотало при поворотах во все стороны. Погоня то исчезала, то наступала им на пятки. Временами Лутиэн оборачивалась, замечая отблеск светлых волос, близкий топот лошадиных копыт и обрывки гневных выкриков на Квэнья; тогда полукровка-Майэ пригибалась к холке пса, упрашивая прибавить хода. Её тяготила мысль о жизни в неволе, а то и свадьбе с Келегормом. Поимке она предпочла бы смерть, так как верила, что из Чертогов Мандоса есть выход, но из застенка Феанорингов – едва ли. Путь на север оказался полон опасностей, исходящих даже от сородичей. Как отнесутся к беглой принцессе Дориата слуги Мелькора? Ей предстояло это выяснить, конечно, при условии успешного завершения сегодняшнего дня. Лутиэн слушала глубокое дыхание Хуана, прикидывая, как долго он сможет выдерживать бешеный темп скачки. Завидев под ногами часто встречающиеся маки, девушка приняла решение. Способности, доставшиеся ей от матери – магия снов, а мак, в изобилии произраставший даже в Садах Лориэна, как никакой другой цветок подходит для её чар. Эллет торопливо плела кружево усыпляющих заклинаний, стараясь, чтобы они проникли в пыльцу и окружающий воздух. На бегу сотворить что-то путное не получалось. - Хуан, остановись! По инерции пёс сделал ещё несколько прыжков, в недоумении притормозив. Лутиэн слезла на землю и попросила спутников отойти от неё как можно дальше, а сама присела, взяв в руки красную чашечку цветка, теперь отчётливо чувствуя какую площадь может затронуть её воздействие. - С ума сошла? – не выдержал Даэрон. – Некогда любоваться цветами, нас вот-вот догонят! - Не мешай, - тихо попросила Лутиэн. Хуан, прихватив зубами край рубашки музыканта, отбуксировал того от будущей зоны поражения. Когда преследователей стало видно невооружённым взглядом, Лутиэн просто встала у них на пути. Келегорм улыбнулся, пустив коня шагом. Куруфин и пятеро верных им эльфов следовали за ним. - Кто-то принял верное решение? – довольно прищурился Нолдо, подъезжая ещё ближе. - Кто-то недооценил пользу майарских штучек! Улыбка Лутиэн казалась пьяняще-соблазнительной. Завороженный Келегорм слез с коня, но почти тут же его ноги подкосились. По мановению руки королевны в воздух поднялась вся заколдованная пыльца. И всадники, и кони, зевая, падали наземь. - Сладких снов, - рассмеялась Лутиэн, спокойно направляясь к Хуану и Даэрону. Пёс недовольно гавкнул. - Да, это было не слишком честно, - признала эльфийка. – Нет, волшебство не продержится вечность, мы успеем уйти. Музыкант нервно выдохнул, не заметив, когда успел задержать дыхание. Эта Майэ была абсолютно точно Тёмной, и будь он проклят, если обвинит её за содеянное. Она только что спасла их. Лутиэн напоследок оглянулась на спящих. Правильные черты Келегорма искривляла всё та же опротивевшая самодовольная улыбка, которую больше никогда не хотелось видеть. И девушка честно надеялась, что там, куда она направляется, будет достаточно опасно, чтобы Нолдо не захотел искать её. Хуан не возражал, когда эльфы снова взгромоздились на него, но принцесса чувствовала, Майа расстроен. Представлял эллет гораздо лучше, наивнее и слабее? Неужели ей надо было сдаться или уповать на поддержку пса, а то и Даэрона? Много ещё пробежал бы Хуан на пределе возможностей? А много врагов сразил бы никогда не державший в руке оружия музыкант? Лутиэн не знала. Считая себя гораздо слабее большинства Майар, она старалась научиться виртуозно использовать даже крохи своих способностей. Но время не собиралось ждать, пока она всему научится, и сейчас «полукровка» применила бы всякое доступное волшебство, убирая препятствия на пути к мечте. Возможно, дочь Тингола и Мелиан заплатит за ошибку. Но, возможно, ошибаются все, кроме неё. Они продвигались на северо-восток. Иногда издали был виден родной лесной край: менестрель ностальгически вздыхал, явно мечтая об отдыхе и крыше над головой, а Лутиэн содрогалась от мысли, что мать как-то сможет засечь её близкое присутствие. Хуан глядел всё более и более подозрительно. Лутиэн думала, что он догадывается о причинах, сподвигших принцессу на побег, и была недалека от истины. Младший Майа подозревал, что эта Тёмная колдунья никогда не вернётся домой, позабыв в краях Моргота не спасение смертного и сородичей от Его гнева, а частицу своего сердца. Ведь Лутиэн по ночам любовалась звёздным сводом со слишком странной тоской, направляя взгляд не к небу над Дориатом, а к далёкому Северу. Когда путники достаточно приблизились к реке Сирион, оставив за спиной равнинные места, перед ними открылись неприветливые болотистые берега с редкими деревьями, и даже небо тут казалось ниже и темнее. Здесь Хуан помедлил и заговорил в третий раз: - Дальше начинаются вражеские земли. Следы Фелагунда точно ведут к бывшему Тол-Сириону. Я не пойду дальше и вам не советую – это верная смерть. Саурон видит каждого чужака, пройти мимо него в Ангбанд невозможно. Лутиэн ощутила, что слова про Ангбанд предназначались ей. - А Берен, Берен был с ним? – допытывался Даэрон. - Не буду врать, следы размыло дождями, я учуял только знакомый эльфийский запах. Может, с ними, а может… Гав! – исчерпав последнюю попытку на разговор, Хуан просто выжидающе уставился на эльфов. - Мы должны идти, - заявил музыкант. – Если не для того, чтобы поймать смертного, то чтобы спасти брата Ородрета. Он столько для нас сделал! Неужели мы бросим Финрода в беде и вернёмся в Дориат? - Ты прав, - просияла Лутиэн. Такие планы были ей по душе. Почему бы не спасти Финрода, если её дорога всё равно лежит мимо Саурона? Хуан облаял их и круто развернулся, потрусив на юг. Его выпад с уверенностью можно было перевести как: «Все эльфы – идиоты».