***
У Чонмо было то, что отличало его от многих современных фотографов — он предпочитал проявлять свои снимки в своей личной фотолаборатории. Несмотря на то, что он давно позаботился о том, чтобы установить одну в своей квартире в Сеуле, музей всё жё предложил ему свою темную комнату на чердаке. В ней повсюду чувствовался затхлый запах, к тому же она находилась в старой части здания, но Чонмо всё же воспользовался предоставленной возможностью. Да и это было удобно — проявлять фотографии прямо в музее. У него отсутствовали какие-либо причины слишком быстро возвращаться домой. Прикрепив фотографии к верёвке, натянутой поперёк комнаты, Чонмо отошёл, чтобы полюбоваться своей работой. Изображения ещё не проявились полностью, поэтому цвет был тусклым и до конца непонятным. За спиной фотографа медленно со скрипом открылась дверь, и в студию проник маленький лучик света. В комнату вошёл Минхи, до сих пор одетый в свой бархатный костюм, но без многочисленных аксессуаров, которые были на нём всего несколько минут назад. Отряхнувшись, он подошёл к тому месту, где прежде стоял Чонмо, а затем встал рядом с ним. Минхи заговорил первым после минутного молчания. — Эмм, конечно, для меня это был новый опыт. Надеюсь, я тебя там не напугал? — последнее замечание было скорее риторическим вопросом, произнесенным несколько высокомерным тоном. — Я просмотрел некоторые из твоих предыдущих работ, прежде чем прийти сегодня в музей. Должен сказать, что ты довольно талантливый, — Минхи повернулся к Чонмо и улыбнулся, — мне нравится твоя работа, сделанная в квартале красных фонарей. По-настоящему захватывающая работа. Она заставила меня задуматься о нашей модельной индустрии, — Минхи рассмеялся собственной шутке, быстро сменив улыбку на хмурое выражение лица. — Тупая шутка. Отвернувшись от Минхи, Чонмо, наконец, осознал смысл сказанных им слов. — Спасибо… — осторожно пробормотал он, стараясь не дать всем своим эмоциям вылиться в один беспорядочный хаос. — Я тебе очень признателен. Когда я впервые опубликовал её, она была воспринята очень критично. Поэтому рад услышать, что мои усилия не были напрасными. В комнате снова воцарилась тишина, и они продолжали стоять рядом, не говоря ни слова. Как ни странно, обоюдное молчание их обоих вполне устраивало. Большая редкость, если учитывать, что они виделись всего несколько раз. Наконец, разрывая некий полог молчания, Минхи шагнул к фотографиям. Они уже почти полностью проявились. — Поразительно. Они… — Минхи глубоко вдохнул и выдохнул с излишним драматизмом, — прекрасны. Я всегда просматривал фотографии с моих съёмок, но эти действительно предстают в другом свете. Монохромная гамма цветов реально показывает контраст красного атласа и зеленого бархата. Уверен, что это было сделано намеренно, да? — Ох, ещё раз спасибо. Ты прав, я делаю большинство своих фотографий в этом стиле именно по данной причине, — Чонмо наконец набрался храбрости и посмотрел Минхи прямо в глаза. — Хоть я бы и не сказал, что они уникальны. Ведь, на мой взгляд, это именно модель создает изображение таким. Можно сфотографировать множество людей под таким же ракурсом, но это всё равно будет уже не тем. Услышав такое замечание, Минхи хихикнул и прикрыл рот рукой, чтобы скрыть улыбку. — Ты мне льстишь, Чонмо! — от звука собственного имени, сорвавшегося с губ Минхи, у Чонмо скрутило живот, а сердце забилось ещё быстрее. Что это за чувство? — Не думаю, что заслуживаю такой похвалы. Намного важнее то, что происходит за кадром. Я бы точно не смог занять эту должность, — Минхи задумчиво уставился в пустоту, глядя мимо фотографий в темноту кирпичной стены. Проведя рукой по волосам, Кан повернулся на пятках и направился к двери, быстро проходя мимо Чонмо. Не успев взяться за дверную ручку, Минхи снова оглянулся. — Ну, и что ты стоишь? Идём со мной, — он сделал знак фотографу, парень удивился и поспешил оглядеть комнату, как будто там был кто-то ещё, к кому обращался младший. Осознав, что Минхи действительно приглашал именно его, Чонмо подчинился и вместе с моделью вышел из комнаты, оставив в студии проявляющиеся фотографии.Глава 2: четвертая встреча
1 сентября 2019 г. в 20:36
Четвёртая встреча Чонмо с Минхи произошла только спустя несколько недель. Удивительно, что музей не предпринял никаких действий по их сближению, хотя, возможно, это было прописано в некоторых правилах выставки. Ведь вся идея заключалась в том, чтобы создать сюжетную линию без какого-либо контакта. В каком-то роде это имело смысл.
Когда Чонмо появился на пороге музея ни свет ни заря, его быстро затолкали в какую-то комнату, завязали глаза (с согласия, конечно) и повели в открытую комнату, заполненную лампочками, которые освещали огороженное пространство, напоминающее чем-то помост. Он полагался в основном на сотрудников музея и кураторов, которые описывали ему обстановку.
Слабый звук приближающихся шагов послышался с противоположной стороны комнаты. Мужчина с низким голосом обратился к тому человеку, который только что прибыл. Это был Минхи, видимо, тоже с завязанными глазами на другой стороне помоста.
Звук двигаемой мебели заполнил уши Чонмо, но вскоре прекратился, оставив после себя у парня лишь любопытство и чувство неудовлетворенности. Голова Чонмо гудела от всевозможных мыслей, отчаянно пытаясь не думать о том случае, что произошёл в баре. Прошло уже несколько недель — и сейчас не было причин думать об этом. Ему просто необходимо оставить эту тему, иначе она будет преследовать его вечно.
Наконец, Чонмо услышал вдалеке бой напольных часов, оповещающих всех, что уже десять утра. Одним быстрым движением парень снял повязку с глаз. Однако перед этим к нему наклонился один из сотрудников.
— Помните, никакого физического контакта, никакого словесного обмена с моделью и никакого взаимодействия с аудиторией. Если они попытаются что-то сделать, не обращайте внимания. Мы с этим разберёмся. Просто ведите себя так, как будто в зале больше никого нет, кроме вас и мистера Кана.
Прокручивая эти слова снова и снова в своей голове, Чонмо почувствовал облегчение, когда повязка наконец-то была снята. Яркий свет резанул по зрительному нерву, от чего крепче сжал камеру в руках. Сосредоточившись на весе устройства, Гу лишь на секунду задумался, а посетители уже хлынули в помещение. Интересно, как долго они стояли за закрытыми дверями?
Сделав глубокий вдох, Чонмо посмотрел вперёд. Перед ним сидел Минхи, развалившись на небольшом диванчике, обитом дорогим красным атласом, который контрастировал с его темно-зелёным костюмом. На пальцах парня можно было увидеть многочисленные изумрудные кольца, различающиеся по размеру, цвету и дизайну. На одном из них маленькие, крошечные жемчужинки украшали края изумруда. Другое было в виде маленького крестика, сделанного из драгоценного камня. У Чонмо от одного взгляда на парня захватило дух.
Последним центральным украшением Минхи была изумрудная корона, украшенная виноградными листьями на фоне перекрученных ветвей и шипов, которые, казалось, обвивали форму головы модели — она идеально вписывалась в его образ. Когда Чонмо поднял глаза, чтобы посмотреть на это зрелище, то резко выдохнул. Минхи был ошеломляющим. Этот наряд только подчёркивал резкие и красивые черты лица, которые делали Кана таким великолепным молодым человеком. Чонмо окончательно влюбился.
Подойдя ближе к Минхи, Чонмо присел, уперевшись на одно колено, чтобы получить лучший угол для съемки. На глазах младшего всё ещё была повязка, но, возможно, это было необходимо для создания художественного образа. Посмотрев в камеру, Чонмо не понравился текущий угол, поэтому стал подходить всё ближе и ближе к сиденью, на котором распростерлась модель — парень теперь был всего в нескольких дюймах от Минхи. Фотограф готов был поклясться, что слышит дыхание другого человека, когда вся галерея погрузилась в тишину. Неуверенно протянув руку, Чонмо наклонился ближе, чтобы снять повязку с умиротворенного лица Минхи. Но он не успел сделать это, рука сидящего парня уже тянулась к собственному лицу.
Минхи с внезапной поспешностью сорвал с себя повязку и встал, свесив руки по бокам. Они вдвоем уставились друг на друга, в воздухе чувствовалась неловкость. Кан тихо ухмыльнулся. Повернувшись лицом к толпе, он слегка помахал ей рукой и снова сел на ранее занимаемое место. Слегка раздвинув ноги и, наконец, повернувшись лицом к фотографу, Минхи сунул в рот два пальца. Если Чонмо хочет увидеть шоу, то он устроит его.