Горечь несбывшихся надежд

"Я благодарен за страх, потому что впервые в жизни боюсь, что человек, который рядом со мной, может меня покинуть" Когда Дазаю позвонили из больницы, он только и мог, что думать о плохом. Дрожащими руками шатен поднимает трубку и осипшим голосом произносит: –Алло — голос предательски срывается, в ожидании наихудшего варианта ответа с той стороны трубки, но шатен немного расслабляется, слыша, что доктор сообщает о начавшихся схавтках его омеги. Осаму вздыхает с частичным облегчением и успокаивает себя тем, что эти мучения практически закончились. Его рабочий кабинет выглядит мрачно, не смотря на яркий свет, выходящего из открытого окна и будто впервые у Дазай, видя в этой комнате яркие лучи, начинает расползаться улыбка, пропавшая несколько месяцев назад. Хватая ключи от машины и несясь по лестнице он сбивает пару своих коллег, на что быстро извиняется и продолжает движение. Выскакивая из массивных дверей, в глаза бросается ослепительный яркий свет, из-за чего глаза приходится зажмурить, мешки не сходившие которую неделю, теперь кажутся больше. Погода на улице была чудесная. Весна как никак. Городские улицы покрытые лепестками сакуры придают городу уютную атмосферу счастья и любви. Птицы щебечущие на крышах домов, готовятся к выводу потомства и активно мастерят гнезда из всяких веточек и палочек. Ветер врывается в машину из открытого окна и играется с волнистыми прядками. Костюм немного помят, но это не мешает выглядеть альфе очаровательно. Даже придает некоторый шарм. Кольцо на солнце переливается и этот блеск отражается в карих глазах, которые выражают искреннее счастье. Вспоминая эту беременность Дазай наконец то вздыхает с облегчением, что Чуе больше не придется мучится. Он вспоминает через что прошли они оба. Вспоминает их первую встречу, как они вместе ели рамен, как проводили новый год в кругу семьи. Но на хорошие воспоминания есть и плохие. Он помнит как видел его с ножом в руке напротив зеркала. В голубых глазах ничего не выражалось кроме пустоты и капельки страха, что осела на дне. Осаму едва помнит как успел выхватить нож из аристократически тонких рук омеги. Шатен прижимал, рыдающие тело, шепчущее извинения и мягко гладил по вьющимся волосам, успокаивая и убаюкивая его. Дазай помнит как боялся оставлять его одного уходя на работу, боялся, что увидит лужу крови и труп по возвращению домой, а не любящего мужа. Так альфа с ужасом и страхом вспоминает как увидел этот ужас перед его глазами, ночами он до сих пор видит это кровавое месиво от которого хочется блевать. Заходя внутрь своей квартиры, он улавливает тошнотворный запах крови. Смерти. И шатен мчится в спальню и перед глазами мир будто рушится. Возле кухонных шкафчиков Чуя, его черт возьми Чуя, лежит в крови, которая продолжает вытекать из области лица. Одежда под которой скрыт живот полностью запачкана. На щеках слезы оставившие дорожки, превратились в кровавые полосы. Дазай, подлетая к омеге, заплетающимся языком не может ничего произнести. Он прижимает еле дышащие тело к себе и понимает, что тот потерял много крови и вообще без сознания от боли, которую испытывает. Осаму вызывает скорую и пока она не приехала, он целует щеки, губы, лоб, нос, руки, чувствуя на языке металлический вкус, шепчет, сотрясаясь в рыданиях. Скорая приезжает быстро и увозит двоих пострадавших в отделение. Чуя забирают. И шатен истерически думает, что потерял все что имел. Он засыпает из-за лошадиной дозы успокоительного, что ему вкололи медсестры. Просыпаясь утром, ему сложно пошевелиться, из груди слышатся болезненные стоны и всхлипы. — Он жив и сейчас находится в другом отделении. С ребенком к моему огромнейшему удивлению все в порядке, но этот омега теперь будет постоянно находится в госпитале. Он психически неуравновешен. — произносит медсестра и уходит, не слушая рева взрослого мужчины-альфы. Осаму Дазай никогда больше не сможет заснуть. Перед глазами маячит картина и исход того если бы он не успел. Его жизнь никогда не будет прежней. Разговор с его сестрой не принес никаких ему надежд. Акико лишь сочувственно покачала головой. Мол, ничем помочь не могу, специализация другая. И за что ее блять так уважают и лелеят? Собственному брату помочь не может. Шатен вспоминает как впервые увидел Чую, с привязанными к инвалидному креслу руками, и перевязанными глазами. Прекрасные голубые глаза, которые потухли в одно крошечное мгновение и никогда больше не загорятся. — Малыш, Чуенька, мое солнце — Осаму падает на пол и кладет голову на колени Чуе — прости, прости, прости меня. Я опоздал. –альфа всхлипывает, сильнее утыкаясь в ткань медицинской одежды. На голову слабо опускается рука и нежно поглаживает: — Ты не виноват –шепот срывается с губ и еле доносится до получателя — я это сделал, чтобы защитить твоего малыша. Не переживай, я не причиню больше вреда. Ладони Дазая сжимаются в кулаки и немного стуча зубами произносит: — Зачем? Зачем ты согласился, если знал, что ты не сможешь выносить его без собственных страданий. Я люблю тебя и не хочу потерять. — тишина угнетает, но альфа хочет знать ответ, но вместо этого он слышит: — Я хочу, чтобы он выжил. Сделай ради этого все, что возможно — и Накахару Чую забирает медсестра. Именно в этот момент Осаму Дазай понял, что сохранит этого ребенка во чтобы то ни стало. Машина припарковывается возле больницы и Осаму, залетая ищет глазами какую-либо медсестру, с которыми познакомился тут. «Агнесса» — думает Дазай, видя белокурую девчушку и подбегая к ней просит отвезти в родильную. Агнесса вскрикивает, когда к ней неожиданно подбегают, но тут же сориентировавшись, ведёт уже нетерпеливого альфу на лавочку напротив двери, где лежит он. Чуя. Медсестра просит его оставаться здесь и ждать, надеясь на лучшее. И Осаму Дазаю хочется верить в лучшее.