Разбитый мир III. Земля иномирцев

      Дармер крепко спал. Он отключился, едва прижал щекой подушку. Не руку или сумку, как приходилось делать на привалах. Настоящая подушка. Дармер почти забыл, каково это — спать в кровати. Хотя и месяца не прошло, как он покинул остров Старейшин.       Еще больше изгладились из памяти времена, когда Веспер спал в комнате один. Потому, несмотря на три кровати в каждой спальне на сорока этажах Бладпоизонса, Дармер предложил каждому выбрать по комнате. К его удивлению, товарищи охотно согласились. Даже Адель не возражала и понимающе улыбнулась.       Но девушка все-таки не удержалась, проползла ленивая мысль вырванного из глубин сна сознания, когда ночью кто-то закопошился под боком.       Дармер повернулся и приоткрыл глаз. В комнате стоял полумрак. В призрачном белом свете из незашторенного окна Веспер увидел перед лицом длинные волосы с красным отблеском. Вздохнув, он закинул руку на лежащее рядом тело и вновь начал засыпать.       — Эй, красавчик, не хочешь вместо сна заняться чем-нибудь поинтересней? — промурлыкал незнакомый женский голос.       Дармер подбросило, сон как рукой сняло. Маг вытаращился на почти голую девицу в своей кровати. На ней было только нижнее белье. Волосы красные, цвета крови. Она призывно улыбалась.       — Ты кто? — прохрипел Дармер.       — Я Ина, — пропала девица мелодичным голосом и изогнулась на постели, как кошка. Веспер невольно задержал взгляд. Сказать, что девушка очень хороша собой — значит, ничего не сказать. Красота её настолько идеальна, что граничит с нереальностью. Дармер не встречал прежде настолько невозможно-прекрасных женщин.       — Что ты здесь делаешь? — задал он вопрос.       — Я тут живу.       — В этой комнате? — Дармер растеряно огляделся.       — Нет, — красноволосая рассмеялась. Ее смех прошелся по коже ласкающим пером. — В этой башне.       Сонный туман в голове рассеялся, и Веспер начинал соображать лучше.       — Ты живешь с Хедейрой и Упи?       — Ну да, они мои друзья.       — А где ты была раньше?       — В город ходила. Я, как они, смертью питаться не могу. Тебе правда это интересно? Хочешь, покажу кое-что позанимательней?       Ина потянула за лямку бюстгальтера.       — Нет, стой! — Дармер выставил вперед руки. — Зачем ты пришла ко мне?       — Ну, как зачем? — Ина поднялась и, к ужасу Дармер, уселась на него сверху. — Сам не понимаешь?       — Нет, в смысле… Почему я?       — Упи рассказал про наших гостей. Я спросила, есть ли среди них красивые парни, — Ина залезла ладонями Дармеру под водолазку. — Упи, конечно, ничего не понимает в таких делах, он как был ребенком тысячу лет назад, так им и остался. Но хорошенько расспросив его, я поняла, в какую комнату нужно заглянуть. И не ошиблась…       Веспер отчаянно хотел скинуть девицу с себя, вытолкнуть из комнаты, сказать, чтобы уходила прочь… Но не мог. Воля к сопротивлению испарилась. Тело налилось тяжестью, словно его придавила не хрупкая девушка, а десятитонная плита.       — Прекрати! — взмолился Дармер, чувствуя, как рука Ины ползет вниз. — У меня есть девушка, она в соседней комнате спит!       — Не волнуйся, — проворковала Ина на ухо. — Стены башни толстые, сквозь них ничего не слышно, можешь мне поверить. Твои друзья не проснутся.       Дармером овладевала паника. Уже не только из-за действий Ины. Собственное тело начинало откликаться на них.       — Погоди! Так ты, получается, дружила с Торментой?       Ина замерла. Отстранилась. Улыбка исчезла, из синих глаз пропал шальной блеск. Цыкнув, девушка слезла с Дармера. Одеревенелость мышц и давящее на грудь чувство, не дающее шевелиться, исчезли.       — Вот умеете же вы, мужики, все желание испортить, — пробормотала Ина, глядя в потолок.       Дармер отполз от нее. Но, похоже, девушка не собиралась идти в новую атаку. Веспер собирался сказать, чтобы она уходила, пока игривое настроение к ней не вернулось. Но проклятое любопытство нашептывало иное. Поколебавшись, маг все же спросил:       — Так вы с Торментой, входит, были друзьями?       — Не просто друзья, — Ина подтащила под себя подушку. — Она моя лучшая подруга.       — А как тогда получилось, что Киара теперь с Гильдией, а вы… здесь?       — Долгая история, — сказала Ина, забирая еще и одеяло.       Форменная водолазка, которую она успела стащить, валялась на полу. Без нее Дармеру было холодновато, однако перебираться через Ину, а тем более лезть к ней под одеяло, он не решился.       — Расскажи коротко. Почему вы перестали общаться?       — Ну, после того, как друзья тебя убивают, отношения обычно портятся.       — Так это правда?! — подскочил Дармер. — Тормента была мертва? Как это возможно?       — Упи тоже когда-то умирал, — безмятежно проговорила Ина. — Однако он все еще с нами.       — Упи мертвец! Он зомби. А Тормента жива. Она дышит, а в ее венах течет кровь!       — Ну, что я могу сказать. Киара была нужна Гильдии. А Гильдия всегда получает то, что хочет. Они создали ей тело алхимией, а их некромант вселил в него душу из иного мира.       Дармер закачал головой, чувствуя, что мысли все больше запутываются. С каждым словом Ина поизносила все более немыслимые вещи. Алхимией можно вырастить копию любого существа? У Гильдии есть свой некромант? Душу умершего можно вселить в живое тело? Что?       — Но… Но тогда само существование Торменты опровергает фундаментальный закон мироздания!       Его заявление развеселило Ину.       — Ты про те два? «Смерть и переход в мир иной неотвратимы для любого существа» и «Единожды побывавшая в небытии душа не найдет покоя в мире живых». Надо же, до сих пор помню наизусть. Только Киара их не нарушала. Она бы недолго оставалась в новом теле. Когда Киара вернулась в Бладпоизонс, я сразу поняла, что с ней что-то не так. Потом выяснилось, что она сходит с ума. Так мироздание защищало себя и не давало полноценно возродиться. Киара становилась безумней с каждым днем. В конце концов она бы повесилась. Ну, или сбросилась с башни. И ее душа вернулась бы в мир иной.       — Но этого не произошло? — напирал Дармер. — Тормента, конечно… не сказать, что нормальная, но и не сумасшедшая. Почему она до сих пор жива?       — Да, сейчас Киара не умирает. По крайней мере, не от того, что ее душу тянет в загробный мир. Но что тебя так удивляет? Как будто одна Киара нарушала законы мироздания.       — А кто еще? — не понял Дармер.       Ина усмехнулась.       — Сам не догадываешься? Старейшины, конечно. Разве их вечная жизнь не противоречила первому закону?       — Они не единственные долгожители в мире. И даже не самые древние. Аллибертия из Гильдии старше любого из них.       — Э, нет! — Ина покачала пальцем. — Не путай долголетие и истинное бессмертие. Вампиры не умрут от старости, пока пьют кровь. Но убить их можно. И Аллибертию, если силы хватит. А Старейшин было невозможно уничтожить. Даже если распылить их тела — они восстановятся.       — Потому что в них была чудесная энергия. Видимо, она настолько особенная, что способна попрать фундаментальные законы. Подожди-ка… Тормента уничтожила кольцо Первооснователей. Вся заключенная в нем энергия высвободилась, — осенило Дармера. — Киара находилась в эпицентре разлива этой силы! Могла ли она…?       — Да, — подтвердила Ина. — Именно с того дня, как Старейшины потеряли бессмертие, Киара перестала сходить с ума и стала такой же, какой была до смерти. Часть чудесной энергии прошла через нее и окончательно вернула к жизни. Другого объяснения нет.       Дармер вспоминал все, что слышал о том инциденте от Гимнура Спинорога.       — Наверное, так боги отблагодарили Торменту за то, что она вернула их силу, — пробормотал он.       Ина издала неопределенное мычание. Дармер не заострил на нем внимание, потому что вспомнил про сделанную ранее оговорку.       — Когда ты говорила, что душу Торменты больше не тянет в иной мир, то добавила «во всяком случае, не от этого». Что ты имела в виду? От чего умирает Киара?       Ина, до того момента глядевшая в потолок, посмотрела на Дармера.       — От своей боевой техники, конечно.       — Ты об усилении жизненной силой?       — Ага.       — Я слышал, что эта техника изнашивает тело и сокращает жизнь. Неизвестно, сколько осталось Торменте, но мне казалось, речь шла про годы. А ты говоришь так, будто ей жить считанные месяцы.       — Я говорю так, что она может умереть в любую битву. И убьет ее вовсе не противник. Киара достигла такого мастерства, что может абсолютно всю энергию залить в руку или ногу. Представляешь, что с ними будет? Да через пяток таких нагрузок они взорвутся. А Киара не знает меры. Она совершенно не жалеет себя, и ради победы пойдет на все.       Дармер вспомнил сражение на острове Старейшин. Как он с друзьями и учителем загнали Торменту в ловушку с ядовитым газом. Чтобы выбраться, той пришлось выплеснуть разом огромное количество энергии. После чего Киара обессилела и не могла продолжать драться. Тогда Тормента выглядела как никогда жалкой и слабой, но Ина утверждает, что перенапряжение может кончиться для подруги куда худшими последствиями. Возможно ли, что Тормента даже в том состоянии могла продолжить бой, но решила воспользоваться запасным планом в виде подручного-оборотня?       — Ты не совсем права. Я видел Торменту в битве со сложным противником, она пошла на крайнее усиление только в безвыходной ситуации, а потом сделала все, чтобы не доводить себя до тяжелых увечий от использования техники. Если, конечно, из-за перегонки энергии и правда могут отрываться куски тела.       Ина хмыкнула.       — Я не говорила, что Киара всегда как оголтелая без оглядки бросается в драку. Она же не сумасшедшая. Разумеется, зная об издержках накачки энергией, Киара старается минимизировать ущерб для своей тушки. Вот только это не всегда возможно. А по молодости она вообще кайфовала от своей силы и не упускала случая показать ее. Потом жаловалась мне, как у нее все болит. Сейчас стала осторожней, но все же безрассудство в ней осталось. Имеется пара пунктиков, на которых она прям повернута. Лучше тебе не оказываться одним из них.       — Например, каким?       Ина с хитринкой покосилась на Дармера.       — Упи сказал, среди ваших есть вампир по имени Зеллан Каргалар. Вот, например, им. Киара его ненавидит.       Дармер вспомнил, как, едва увидев Зеллана, Тормента тут же бросилась на него. Прежде он думал, что она вычислила самого опасного противника и занялась им сама, оставив вчерашних магов-учеников на людей. Теперь ситуация предстала в ином свете.       — За что?       — Когда мы учились в школе, Киара завела маленькое увлечение, которое не одобрили остальные. Когда ее вычислили, вампира попросили «решить проблему». Тогда он намного превосходил Киару в силе и легко бы ее победил. Киара тогда спаслась лишь чудом, сбежав и найдя убежище в Гильдии.       — Под «маленьким увлечением» ты имеешь в виду убийства в Файрсвордсе?       Помолчав, Ина подтвердила догадку Дармера.       — Ага, видимо, убивать оборотней в Бладпоизонсе ей показалось слишком скучно.       — Но как она выбиралась из Долины Ужасов? Ведь она находилась в другом измерении!       — Есть… лазейки, оставленные между мирами. Киаре повезло найти одну из них, — неопределенно ответила Ина.       Она явно не собиралась раскрывать все секреты жилища Хедейры. Дармер понял, что подробнее расспрашивать бессмысленно.       — Но зачем она это делала? Тормента далеко не самое миролюбивое существо, но я не замечал у нее склонности к насилию.       — После того, как умрешь, многое меняется, — снова ушла от ответа Ина.       — Но не желание жить, как я понимаю. Получи я второй шанс, я бы переосмыслил прошлое и не бросался в безрассудные авантюры и месть врагам.       — Киара не такая, как другие. Для нее главное достичь желаемого, а не жить долго и счастливо.       — Разве она не обещала вернуться к вам, когда исполнит свои цели?       — Обещала. Но все мы понимаем, что к нам вернется ее труп. Хедейру такой вариант вполне устраивает — ему достаточно Киары-зомби.       — А тебе?       — Мне… Однажды я примирилась с ее смертью. К новой привыкнуть будет легче.       — За что вы ее убили?       Ина прикрыла глаза.       — Киара стала жертвой больших интриг, ее втянули в чужие разборки. Почему, ты думаешь, человек оказался в Бладпоизонсе? Все это одна большая провокация. Киара действовала не по своей воле, становилась жестокой, злой, опасной под чужим влиянием. Мы решили освободить ее от участи марионетки.       — Но для Гильдии это стало лишь временной помехой, не так ли? Торменту вернули, и теперь она снова действует по чужой указке. Почему вы снова не стали ее «освобождать»?       — Киара с Гильдией, потому что сама так хочет. Теперь ей никто не управляет. Она могла бы уйти из организации, если б захотела. Но без Гильдии Киара не сможет свергнуть магов и добраться до людей в городах. Поэтому она стала Властителем. Мы, как друзья, уважаем ее решение и не станем препятствовать.       — То есть нынешняя Тормента вас устраивает.       — Да, — просто ответила Ина. — Она действует по своей воле. И больше не убивает ради удовольствия.       — Ну да, — не выдержал Дармер, — теперь она всего лишь безжалостно уничтожает каждого, кто попадется ей на пути. И ради чего?       — Она мечтает возвысить свой вид. Ее можно понять. Согласись, сейчас люди находятся на положении подпольных крыс. Часть ютится на маленьком островке, а остальные — в городах-тюрьмах, не зная ничего об окружающем мире.       — Я видел, что она пока только уродует свой вид, — резко ответил Дармер. — Превращает их в монстров, учит самоубийственной технике, наверняка даже не удосужившись рассказать о пороге допустимого. Зная Торменту, та бы вряд ли стала заботиться о своих марионетках и ограничивать их силу. Если уж ей плевать на себя, то на других тем более.       — Что-что ты говорил про монстров? — неожиданно заинтересовалась Ина.       — Тормента делает из людей чудовищ. Вставляет им в грудь капсулы с неведомой сущностью, которая изменяет их, превращает в уродливых тварей.       — А. Значит, Киара добилась своего.       — Ты о чем?       — Она давно хотела создать измененных людей. Когда ее поставили на проект обучения натроновцев технике контроля энергии, Киара предложила дополнительно усилить их демоном. Гильдия была не против, но их не устраивало, что после смерти сущность переселяется в другое тело. Сам понимаешь, эта сила опасная и неконтролируемая, это не подходит для масштабных боев. Гильдии пришлось немало постараться, чтобы создать капсулу, из которой демон никуда бы не делся.       — Так значит, это Тормента придумала эту штуку? Откуда она вообще взяла этих демонов?       — Случайно получилось. Когда-то в ней тоже поселилась такая сущность. И Киара стала первым измененным человеком.       — Это произошло до ее смерти? Сейчас она не превращается.       — Верно, это было еще в школе. Однажды Киара одолела противника, а он с сюрпризом оказался. Вышел из своего тела и попытался захватить ее разум. К счастью, Киаре помогли. Стерли сознание захватчика. Но сущность его так и осталась в теле. Не смогли извлечь, не убив при этом Киару. А потом она обнаружила, что может с выгодой использовать нового соседа.       — И как тогда вы ее убили? Он должен был вырваться после смерти, как вы не заразились?       — Ну, разумеется, мы заранее подумали об этом. Я хоть не владею магией, но мне известен способ, как можно быстро запереть демона и не дать ему вырваться. Достаточно нарисовать кровью печать на бумажке и прилепить к телу. Я нарисовала самую сложную — она связывает демона по рукам и ногам.       — И все? — не поверил Дармер. — Чтобы обезвредить сущность, достаточно одного рисунка? Не нужно магического контура, вязи символов?       — Да. Но есть один нюанс. Ты такую печать не нарисуешь. Тут нужна особая кровь. Моя кровь. И подобных мне.       — Подобных тебе? Кто ты вообще такая? Почему твоя кровь сдерживает демонические сущности?       В глазах Ины появился знакомый огонек. Она изогнулась и спросила игривым голосом:       — А сам-то как думаешь?       И снова Дармера придавила тяжесть. Не так сильно, как в тот раз — Ина будто проверяла, помнит ли он, что случилось полчаса назад.       Веспер смотрел в синие, как чистое море, глаза, нереально красивое лицо, на кровавые волосы, и луч понимания расширялся в его голове.       — Потому что я тоже демон. Демон любви и сладострастия.       Дверь в комнату скрипнула и отворилась. Напряжение момента растаяло в один миг — как и сила, придавливающая Дармера к кровати. Он повернул голову и замер, едва сдержав отчаянный стон. Он не хотел, чтобы Ина вновь применяла на нем свои чары, но еще больше не хотелось видеть того, кто стоял на пороге, широко раскрытыми глазами глядя на лежащих в постели. Почему из всех друзей в комнату зашла именно Адель?