Превосходный сборник приключений коварного демона Кроули, честного ангела Азирафаэля и Елисавет

      Ложась спать в 1700 году (заснула она только в 1701 из-за бессонницы), Елисавет планировала проснуться году так в 1750. Но, открыв глаза в 1751, она поняла, что ещё хотя бы двадцать лет в объятиях Морфея ей однозначно не помешают и написала начальствам о том, что вернётся к делам в 1770 или, в крайнем случае, в 1775 году. Конечно же, ей не поверили.       В 1802 году, Азирафаэль получил коротенькую записку следующего содержания: «Дорогой Азирафаэль, я проснулась всего четыре дня тому назад и уже приятно поражена: что случилось с модной Европой? Леди носят лёгкие платья из шёлка без корсетов, каблуки исчезли! Не могу поверить, что мода становится практичной! Если тебя не затруднит, приезжай ко мне сегодня вечером, я планирую открыть бутылочку превосходного шампанского. Елисавет»       Похожую записку получил и Кроули, в то самое время собиравшийся отойти ко сну года до 1900. Однако почувствовав, что будет весело и одной бутылочкой шампанского дело не ограничится, он покинул своё убежище и вместе с ангелом явился в назначенный час по известному адресу.       Двери квартиры Елисавет открылись и уже с порога пахнуло свежими блинчиками. Видимо, начинать будут с чая. Хозяйка появилась в дверях кухни с полотенцем в руках. Всё в ней говорило, что она ещё не до конца проснулась: волосы были наскоро собраны в пучок, а глаза не заблестели обычной бодростью. — Здравствуй, Елисавет! — воскликнул Азирафаэль, проходя в прихожую и беря полудемона за руки, — Право, мы так давно не виделись! — Привет, Азирафаэль. Сто один год, как никак. — Как спалось? — спросил Кроули, по обыкновению сразу направляясь в гостиную, там он растянулся на диване, положив ноги на невысокий столик.       Ангел же устроился в кресле. — Прекрасно. Ты, кажется, тоже собирался отойти от дел на какое-то время? — Да, было. — Но он согласился подождать твоего пробуждения, чтобы… — Чтобы в мире всё не было так хорошо, — закончил за Азирафаэля Кроули, запрокинув голову и глядя в потолок. — Именно. — Оу, я не думаю, что Азирафаэль переборщил бы с благодатью, — усомнилась Елисавет. — Я так ему и сказал, — пожал плечами демон. — Я всё же считаю, что кому-то надо насылать проклятия и искушать, чтобы соблюдался баланс. Поэтому и попросил тебя подождать. Не могу же я один заниматься и тем, и другим! — Люди стали плохо справляться с причинением зла друг другу? — Елисавет подняла одну бровь. — Да нет, они всё так же изобретательны. Просто ангелу одному скучно. — Ооо, это всё объясняет. — И вовсе нет! Ты вообще демон, а ты полудемон! Мне даже не положено водиться с вами обоими! — Значит, блинчики будем есть только мы с Кроули? — Да, Азирафаэль, они приготовлены нечистой (на половину, но всё же) силой, так что… Тебе просто не положено к ним притрагиваться. — Ничего личного. Значит, нам больше достанется… — Моя дорогая Елисавет! Нельзя же всё воспринимать так буквально! — ангел всплеснул руками. — Ты всё же останешься? — по лицу полудемона поползла хитрая улыбка. — Разумеется, я и не имел ввиду свой уход!.. Просто сказал, что не положено… Не положено, ну и… ладно… — Да, действительно… И ладно…       Елисавет и Кроули обменялись выразительными взглядами. — Думаю, чай уже готов. Можем приступать!       В квартире Елисавет три большие комнаты: гостиная и две спальни, одна из которых была переоборудована в гардеробную (почти с каждого столетия полуангел оставляла себе платье или два, сама не зная зачем, остальное отдавала нуждающимся, тем не менее, за пять тысяч семьсот с чем-то лет одежды накопилось прилично). Небольшой обеденный стол на три, максимум на четыре персоны стоял на кухне, где полудемон пекла блины (единственное, что она научилась готовить за время пребывания на земле и то только ради Азирафаэля), заваривала чай и хранила запасы алкоголя. Столовая в этой квартире была не нужна, потому что Кроули, Азирафаэль и Елисавет всегда завтракали, обедали и ужинали в каком-нибудь ресторане Лондона, где их уже знали в лицо несколько поколений официантов, а когда были особенно заняты, не ели по несколько недель (им это не наносит никого вреда). В обиталище демона была прекрасная столовая, но, на её беду, пили всегда только в гостиной, поэтому огромный стол и шесть стульев простаивали без дела с момента покупки. В задних комнатах книжного магазинчика Азирафаэля не было достаточного количества мебели, чтобы устроить роскошную трапезу, да и её было невозможно приготовить на маленькой кухне, большую часть которой занимали полки с кулинарными книгами, хотя их никогда не открывали, а на плитке готовили лишь чай и какао.       Трое небесных посланников (Кроули тоже ведь когда-то послали с небес, пусть и просто подальше) сейчас собрались на небольшой кухне Елисавет, которая раскладывала по тарелкам внушительную стопку блинов. Азирафаэль уже повязал на шею салфетку, в то время как Кроули положил свою на колени. — Ангел, тебе с кленовым сиропом или малиной со взбитыми сливками? — спросила полудемон. — С сиропом… Нет, со сливками… Нет, всё же с сиропом… Вот чёрт! — ругнулся Азирафаэль и тут же закрыл рот руками, он не выражался уже две тысячи лет. — Мне со сливками, — сказал демон.       Елисавет поставила перед Кроули большое блюдо с разложенными на нём блинами, которые покрывал густой слой сливок с тёртой малиной. Точно такие же лежали и на одной половине тарелки Азирафаэля, а на другой были блины, политые кленовым сиропом. Полудемон аккуратно поправила салфетку на шее ангела. Кроули сразу приступил к еде, в то время как Азирафаэль вежливо подождал, когда хозяйка тоже сядет за стол, и только после принялся за блины. — А теперь расскажите мне, что здесь творилось, пока меня не было. — Всё как всегда… — сказал Кроули, — Из недавнего, во Франции была революция. — Во Франции? Странно, я думала, что должна была быть в России. — Там до неё ещё далеко, — заметил Азирафаэль. — Как до Армагеддона, а у французов теперь республика, мнимая свобода и все дела. Их новый правитель — амбициозный малый, чувствую, что кончит плохо и точно окажется у нас. — Как с Америкой дела? — Да никак, рабство, плантации, обычное дело. — А я так надеялась, что хоть там общество будет прогрессивнее! Когда они поймут, что эксплуатация людей тормозит развитие? У меня корабль туда через три недели. — А они не думают, что их что-то тормозит. — Россия, наконец, получила выход к морю, — сообщил ангел. — Неужели? — Да, теперь они на Балтике ошиваются, торгуют лесом, по-моему, а мы им сплавляем чай, пряности и так далее по бешеным ценам.       Кроули и Елисавет говорили больше чем ели, Азирафаэль — наоборот, однако через какое-то время все тарелки, как и три чайника с чаем, опустели, и пришло время перемещаться в гостиную. — А хорошие новости есть? — спросила полудемон, поднимаясь из-за стола. — Год назад я открыл свой книжный магазин! — с гордостью сказал Азирафаэль. — Правда? Это чудесно! Мои поздравления! Я непременно заеду на неделе и посмотрю! — Его перед этим чуть не забрали на Небеса, — заявил Кроули, отодвигая стул. — Перепутали что-нибудь? — Кхем… — Нет, просто пришли вернуть назад, в родные пенаты, так сказать, даже медаль всучили. — Не всучили, а вручили, — возразил ангел, — за заслуги в противостоянии нечистой силе. — А, ну да, точно, забыл… — ответил демон с серьёзным видом, — за них самых.       В дверь позвонили. Елисавет пошла открывать, одновременно чудом сооружая что-нибудь пристойное на голове. — Вам два письма, мисс, — сообщил курьер экспресс-почты, — распишитесь вот здесь и… На Вашем месте я бы не вскрывал то, что в чёрном конверте, — поделился он, — по виду — словно сам чёрт написал… — Вы почти угадали, — негромко произнесла полуангел, забирая письма, — Прошу прощения за позднюю доставку, моему начальству не спится, — она улыбнулась, расписываясь о получении и отдавая мелочь, — доброй ночи. — Покорнейше благодарю, — курьер был приятно удивлён её щедростью, — доброй ночи. — Какое открыть первым? — спросила полудемон, входя в гостиную. — Разумеется то, что прислано Небесами! Оно важнее! — Если не хочешь разбирать адские каракули Вельзевул, то последуй совету Азирафаэля.       Кроули попытался невзначай заглянуть через плечо полуангела в письмо из белого конверта. Надо сказать, что Елисавет была немного небрежна с секретностью получаемых ею писем. — Ммм… Ангел, ты не должен мне ничего передать? — бумага в руках полудемона вспыхнула и вскоре от неё не осталось даже пепла. — Силы небесные! — Азирафаэлю удалось сдержать ругательство, — я и забыл про него! Он остался в магазине! — Чёрт подери… — Кроули издал страдальческий стон, — я тоже должен был тебе что-то передать.       Полуангел взяла с каминной полки чёрный конверт и пробежала глазами письмо до середины, затем показала демону. — Азирафаэль, сейчас поедем к тебе и заберём, что нужно, а на обратном пути заглянем к Кроули…       На это демон возразил, что сейчас «никому не охота срываться с места и ехать непонятно за чем в Сохо под проливным дождём, тем более кэба в это время с огнём не сыщешь». — Но вдруг там что-то очень важное? — спросила полудемон. — Мне тоже кажется, что стоит это забрать, — заявил Азирафаэль.       Елисавет также заметила, что «бумагу наверху так просто не тратят, поэтому придётся ехать». Но под вескими аргументами Кроули, а-ля «в письмах же не написано, что ты должна получить это срочно», ангел и полуангел сдались, и было положено остаться дома до утра.       Предки мисс Марты Кёнигскопф приехали в Лондон из Германии в 1656 году. И вот последняя бездетная представительница четвёртого поколения Кёнигскопфов сидела в кресле и шуршала обёрткой, в которую было завёрнуто её новейшее приобретение — сборник самых точных предсказаний Нострадамуса относительно конца света. Небольшая книга в белом переплёте была извлечена на свет. «Заблаговременно составленный план Армагеддона и воцарения на земли царства божия» — гласила обложка, мисс Кёнигскопф нахмурилась, но открыла первую страницу и прочла: «Елисавет, не суди строго, написали за одну ночь. P.S. Уриил проиграла Сандальфону три стопки нектара, будучи уверенной, что ты проснёшься в 1790.» Там же стояла огромная золотая печать, неестественно сильно искрившаяся на свету. Мисс Марта кликнула свою служанку Анну, которая хоть и не отличалась прытью и прилежанием, но имела острый ум и язык, за что мисс Кёнигскопф её и любила. Надо сказать, что четыре поколения предков Анны служили Кёнигскопфам с момента их переезда в Англию и пользовались полным доверием и расположением хозяев, а потому служанка была обучена читать, писать и музицировать, что чуть ли не ставило её в ряд с дочерями мелких дворян. — Аннушка, подойди, посмотри, ты видишь то же, что и я? — спросила мисс Марта. — «За-бла-го-вре-мен-но сос-тавленный план Армагед-дона (чего?) и воцарения на земли царства божия» — прочла служанка, — а Вы видите что-то иное? — Нет, Аннушка, нет, в том-то и дело, что я вижу то же самое вместо точнейших предсказаний конца света Нострадамуса. — Наверное, продавец перепутал и завернул не ту книгу. Но, может быть, это тоже увлекательное чтиво? Что такое этот их «Армагед-дон»? — Возьми словарь да посмотри и мне вслух прочти, — велела мисс Кёнигскопф, имевшая весьма смутные представления о том, чем был этот их Армагед-дон.       Предки мистера Дэвида Бернтсайда ниоткуда не приезжали, а были истинными англичанами. Когда-то мистер Бернтсайд даже не задумывался об этом, но старость и скука начали брать своё и он собственноручно составил фамильное древо, которое гордо висело на одной из стен его кабинета. Сейчас в этом кабинете было слышно лишь шуршание обёрток и стук коробок. Вчера мистер Дэвид отпраздновал свой пятидесятый день рождения, а потому за один день получил от друзей и родственников больше подарков и внимания, чем за весь год. Обособленно от остальных на его письменном столе лежала небольшая чёрная коробка, обмотанная тонкой лентой того же цвета. Она одновременно пугала и притягивала внимание мистера Бернтсайда, хотя тот и не мог сказать, почему он вдруг испугался коробки. Просто выглядела она по-особенному зловеще. Набравшись храбрости, почтенный джентльмен дёрнул за ленты и открыл её. В коробке оказалась небольшая книга в чёрном переплёте. Поднеся её к свету, мистер Бернтсайд заметил, что тот был перепачкан чернилами, словно кто-то в спешке зачёркивал полное название, оставляя лишь «… план Армагеддона». Открыв первую страницу, он вздрогнул, увидев большую пентаграмму во весть лист, прямо поверх которой было написано: «Елисавет, думаем, ты оценишь, Лигур спорил с Хастуром, что ты проснёшься в 1790, и теперь ему придётся помыть свою ящерицу святой водой. Написали за ночь, не обессудь.» Мистер Бернтсайд болезненно закашлялся и поспешил закрыть книгу. Он вернулся к распаковке других подарков, но чёрный переплёт приковал его внимание к себе и не хотел отпускать. «Чёртова вещица, » — заметил мистер Дэвид, поглядывая на него.       В тишине послышался хлопок, а за ним — тихий плеск. — Поверить не могу, что всё так изменилось, — нарушила молчание Елисавет. — По-моему, это в порядке вещей, — заметил Азирафаэль, — люди так быстро развиваются! — Знаешь, когда ты бодрствуешь, всё кажется таким… Саморазумеющимся… — полуангел подобрала нужное слово, — одно вытекает из другого, и ты можешь за этим проследить. А когда спишь, а потом просыпаешься, видишь только то, что уже создано, пропустив сам процесс, и удивляет: как от того, что было, перешли к тому, что есть. Взять хотя бы моду: я засыпала, дамы носили корсеты, каблуки и парики… — Это ты ещё не слышала о бровях из валяной мышиной шерсти, «языке мушек» и перьях в париках, — сказал Кроули. — «Язык мушек»? Не удивлюсь, если они стали ими слова на лице выкладывать. — Нет, — весело фыркнул ангел, — просто придумали специальное обозначение для мушки в конкретном месте. И стало неприличным носить более трёх. — Наверное, после того случая на королевском балу во Франции, — решил демон. — Бедная женщина, ты превратил все мушки на её лице в настоящих мух! — воскликнул Азирафаэль. — И получился неплохой такой рой. — Это тогда, в 1678? — Именно, ты ещё была с нами. — Да, я помню этот случай… Было весело! — полудемон усмехнулись, припомнив тот вечер. — Ты тоже там что-то такое сделала, — вспомнил Кроули. — Я подставила подножку одной даме на каблуках сантиметров в тридцать, она, видимо, хотела на них свалиться где-нибудь, я ей просто помогла. — Ооо, этот крик я никогда не забуду. — Неужели вообще возможно ходить на таких высоких каблуках? Бедные барышни! — Если бы я знала, что в аду не стали бы тратить время на корсеты и каблуки, то я бы приписала их создание преисподней! — полуангел сделала глоток из своего бокала, — Корсет я, к счастью, надевала лишь однажды, как раз тогда, в 1678, а вот с каблуками мне помогало только чудо. — Здесь просто нужен навык, — заявил Кроули, — навык держать равновесие и ставить ноги так, чтобы они не заплетались. Этот навык есть у всех, кто может ходить, следовательно…       Елисавет воздержалась от комментариев вроде «тебя им обделили» относительно походки самого демона, судя по которой, нельзя было сказать, что он обладает вышеуказанным навыком. Но по блеску в её глазах было видно, что прямо сейчас в жизнь будет претворена однозначно очень увлекательная и весёлая идея, однако смеяться будут не все… — Вот и проверим действие этого навыка.       Полуангел вышла и через несколько минут вернулась в комнату, неся в руках большую коробку. Она поставила её на журнальный столик и открыла крышку. Азирафаэль и Кроули с интересом заглянули внутрь: в коробке лежала пара прелестных, но даже по виду абсолютно не носибельных туфель. Полудемон двумя пальцами вытащила одну из них. — А ведь хотела сжечь их в адском пламени, — улыбнулась она, проводя рукой по каблуку.       Был уже час ночи, всё уважающие себя старые леди, а к таковым в свои сорок девять лет относила себя мисс Кёнигскопф, уже должны лежать в постели под бархатным балдахином и видеть пречудеснейшие сны. Но мисс Марта сидела в кресле и читала вслух, рядом устроилась Анна, небрежно вышивавшая незамысловатую картинку на маленькой холстине. — «Из глубин поднимется Кракен, страшное чудовище со множеством щупалец (похож на тех маленьких осьминогов, которых ты показывала мне в Греции, только морда у него пострашнее), и моря вскипят, да выйдут из берегов и затопят острова и часть суши…» — И все сварятся в какой-нибудь буйабес? — спросила Анна. — Да, — согласилась мисс Кёнигскопф, — устала я что-то, читай теперь ты. — Что такое Армагеддон? — вопрошал мистер Бернтсайд, задумчиво рассматривая обложку злополучной (по-другому и не скажешь) книги. — Сейчас посмотрю, сэр, — ответил ему слуга.       Пьетро относительно недавно стал работать у мистера Дэвида, но уже своей прытью и услужливостью заслужил доверие старого джентльмена. Стоит сказать, что мистер Бернтсайд ценил усердие своего слуги, который, к тому же, был достаточно образованным горожанином по меркам того времени. На свет был извлечён очень старый и потрёпанный словарь. — Здесь есть несколько толкований, сэр, — начал слуга, — одно говорит, что Армагеддон, прежде всего, это гористая местность в нескольких милях от города Мегиддо, а точнее «Израилева гора»… — Точно нет, это не то. Тогда они начертили бы карту, а не написали книгу, болван! Какое второе? — Решающая битва между добром и злом, то есть Небесами и Адом, сэр. — Вот это более вероятно, хотя план битвы могли бы тоже на карте нарисовать, — заметил мистер Дэвид, — Смотри, что я получил вчера.       Пьетро приблизился к креслу и взял книгу из его рук, открыв её на первой странице, он вздрогнул и резко захлопнул переплёт. — И Вы хотите это читать, сэр? — тихо осведомился он, — Это плохая книга! Держу её в руках и чувствую, словно она из самой преисподней была прислана. — Такая дрожь в пальцах, да? — спросил довольный мистер Бернтсайд, — Мне тоже кажется, что это непростая книга, уверен другую такую найдёшь только у монашки-сатанистки или вообще не сыщешь… — Я бы не советовал Вам её читать, сэр, — серьёзно сказал слуга, — чувствую, навлечёте Вы на себя беду. Вдруг она проклята? — Не говори ерунды! С чего кому-нибудь присылать мне проклятую книгу? У меня и врагов-то не осталось, — возразил джентльмен, забирая книгу из трясущихся рук Пьетро. — Да неужели Вы в самом деле хотите прочесть её?! — Пожалуй… Пентаграмма вовсе не знак того, что книга неинтересна. Знаю, ты удивлён, но что-то говорит мне, что я должен узнать, что в ней…       Если бы не толстый персидский ковёр, то соседи Елисавет снизу услышали бы какие-то стуки, за ними — громкое и отчаянное ругательство, а если бы полудемон не подоспела вовремя, то и звук падения чего-то тяжёлого. — Не нервничай, Кроули, — говорила Елисавет, помогая демону устойчиво встать на ноги, — это вредно. Радуйся, что они хотя бы парные, при покупке различия для правой и левой ноги, конечно же, не было. — Пакость! — скривился демон, воззрившись на ненавистные туфли на своих ногах, которые ещё и нещадно жали (стопа у Елисавет всё же была меньше его). — Будь осторожнее, дорогой мой, — Азирафаэль подал ему бокал шампанского, — на них можно и шею сломать!..       Кроули встал, одной рукой держась за плечо Елисавет, а другой поднёс к губам бокал и осушил его. — Продолжим упражнения по выработке навыка? — с садистской улыбкой предложила полудемон, — За храбрость! — она легонько стукнула своим бокалом о его и сделала большой глоток.       Следующие три шага дались демону уже легче. — Забыла сказать, обычно на них ходили, опираясь на трость… — Так дай мне эту чёртову трость! -…но у меня её нет, так что ходи так. — Налей мне ещё. — Сам подойди и налей, — Елисавет села на диван и с удовольствием наблюдала за манёврами Кроули, который одновременно пытался не запутаться в собственных ногах и длинном ворсе ковра. — Доведи меня до дивана и сожги эти туфли к чёртовой матери! — Так у тебя никогда не будет навыка, — заметил Азирафаэль. — Конечно, куда же мне без него, теперь даже Внизу показаться будет стыдно!       Качаясь словно маятник, Кроули подошёл к столику, взял бутылку и допил её оставшееся содержимое прямо из горла. — Я боюсь, у тебя больше нет мотивации, — заметила полуангел, задумчиво глядя на пустую бутылку, — а, нет, извини, конечно же есть! Дорогой мой, сходи на кухню и принеси ещё чего-нибудь выпить… — Сама встань и сходи, — ответил недовольный демон.       Таким образом, за шампанским последовало виски. Люди знают, что смешивать эти два вида спиртного, значит совершать большую ошибку, ангелы и демоны тоже это знают (но недоумевают почему, ибо для них эта смертоносная смесь безвредна) и не могут отказать себе в удовольствии совместить несовместимое. — Я д-даже представить не мог, что на них так трудно х-ходить! — сказал ангел, бутылка виски к этому времени уже опустела. — И не с-сможешь, — мрачно ответил ему Кроули, — пока с-сам не попробуешь… — А ведь и правда, Азирафаэль, н-надевай! — Н-ни-ни-нет, Елисавет, я в этом н-не участвую… — Д-давай, — подбодрил его демон, опускаясь на диван и разминая ноги, наконец-то свободные от злосчастных туфель, которые теперь оказались на Азирафаэле. — А с-сама пройтись не х-хочешь ли? — поинтересовался ангел. — Не поверишь, но нет, я своё в ш-шестнадцатом и с-семнадцатом веке отходила. — Й-если о том, ч-что мы здесь вытворяем, узнают Наверху, то… — вяло начал Азирафаэль. — Не узнают, — ответила ему Елисавет, — они… — она махнула рукой. — Н-но… — Ангел, л-лучше иди и принеси коньяк, — заметил Кроули. — Л-легко сказать ид-ди… — Азирафаэль пошатнулся и прислонился к стене, чтобы перевести дыхание.       Так к шампанскому и виски прибавилась ещё и бутылка наикрепчайшего французского коньяка. Туфли были отброшены в сторону (в камин, причём Кроули лично положил их туда, конечно же, с абсолютного согласия Елисавет и Азирафаэля) и разговор (если это можно было так назвать) потёк (спотыкаясь о многосложные слова и трудные сочетания букв) в другом направлении (в никуда). — Аз-зирафаэль… — Д-да… Елисавет? Ик… Прошу прощ-щения… — Как бы ты… Каким одним словом ты бы орахатери… ахотер… назвал в-весь вос-семнадцатый век? — Гиль-отина с-самодержавию, — сказал Кроули. — Э-это уже два слова, К-кроули… ик… Да что ж такое! — Ну, т-тогда блин-нчики… — Блин-нчики? — Р-расскажу, когда протвезрею… про-трез-вею… — Так про-трез-вей!..       Демон весь напрягся, словно пытался силой вытолкнуть из себя выпитый алкоголь, то же самое сделал и ангел, от усердия держась за подлокотники кресла, Елисавет же просто зажмурилась, будучи наполовину архангелом, она трезвела быстрее и легче остальных. — В общем, — начал Кроули, поморщившись, — ты думаешь, мы просто так оказались во Франции, в самом пекле Революции? — Азирафаэль опять во что-то влип? — Не влипал я никуда! — запротестовал ангел.       Демон тем временем рассказал, что Азирафаэль «конечно этого не делал, а просто перебрался на ту сторону Ла-Манша и каким-то образом оказался в Париже в разгар казни аристократии, будучи в обличии дворянина». Елисавет уже догадалась, как в общих чертах закончилась история, поэтому лишь спросила: «А блинчики-то здесь причём?». Ангел сказал, что «не смог найти достойную замену твоим здесь, поэтому отправился в Париж, а там…». Полудемон поинтересовалась, попробовал ли он их в итоге. «Дорогая моя, с твоими они не идут ни в какое сравнение!» — заявил Азирафаэль, а Кроули полностью его поддержал. По домам разъехались в пять часов утра, полуангел обещалась заглянуть в этот же день и забрать «что нужно».       Лондон ещё только просыпался, люди спешили на работу, копыта лошадей, запряжённых в кэбы, гулко стучали по мостовой, в домах раздвигались шторы, а над Темзой, разгоняя туман и смог, восходил величественный огненный шар солнца: в июне выдались очень ранние и ясные рассветы. От ночной грозы остались лишь лужи на брусчатке, которые точно высохнут к десяти, если город снова не затянут тучи. Несмотря на утреннюю оживлённость, во многих домах, особенно в Вест-Энде, ещё только задвигали шторы. Обитателями этих домов были аристократы, которые всю ночь провели в клубе, ресторане или казино и теперь ложились спать, чтобы отдохнуть, а после, когда пробьёт семь часов вечера, снова отправиться на свои похождения.       В небольшом доме где-то между Сити и Ист-Эндом тоже только что погасили свет. Мисс Кёнигскопф со времён молодости не ложилась так поздно, за ночь она прочла большую часть книги, то есть описание явлений, предшествующих Армагеддону, и частично самой битвы, насколько её могли представить сами авторы. Надо сказать, что, по мнению мисс Марты, они очень живо и красочно описали кровавое небо, кипящие моря и другие странные явления, но не от этого сжалось сердце старой леди, а от хладнокровности писавших, когда они мимолётно и легко рассказывали о затоплении целых архипелагов, городов, стран, словно это было вполне естественно, и иначе быть и не могло. — Не описывать же им в красках, как жители островов сварятся в буйабес, — заметила Анна. — Я не о том, глупая, — возразила мисс Кёнигскопф, — если они сами составили этот план, то почему обязательно надо убивать всех людей и отправлять на Страшный Суд? Неужели у авторов нет ни капли человеколюбия? Она так зациклены на своей битве, что их не интересует, сколько невинных людей будут убиты перед ней!       Мистера Бернтсайда, ложившегося спать в это же время на окраине Вест-Энда, занимали мысли другого рода, он тоже дошёл до описания битвы и был поражён несовершенством оружия. — Какие пламенные мечи, чёрт подери! Уже изобрели порох, пушки, ружья! Вот что необходимо настоящей битве! — Сэр, но здесь же говорится об Армагеддоне, это не обычная битва! — подал голос Пьетро. — Молчи! Ты ничего не понимаешь, без пушек ни одна битва состояться не может! — Меня больше волнует то, что все люди будут вынуждены умереть! — выпалил слуга. — Здесь ты прав, — смягчился мистер Дэвид и добавил чуть тише, — я был на войне… И с тех пор ненавижу, когда люди умирают ради чьей-то цели, даже не своей… Дурная книга, — старый джентльмен положил переплёт на стол и отправился в спальню. — Мне не сказали, что там, — Кроули передал Елисавет коробку, завёрнутую в чёрную бумагу. — Готова поспорить, что мы оба догадываемся о содержимом… — сказала полуангел, взвесив её в руке. — Возможно. — Но если тебе Внизу не сказали, то и мне не положено говорить. Таковы правила… — И всё же? — И всё же… Я думаю, там план Армагеддона. — Пожалуй. — Ммм… Может быть, тебе поставить здесь цветы? — переводя разговор, полудемон оглядела огромную комнату, в которой они находились, — пустовато… Кстати, шикарный халат.       Как видите, в квартире демона не всегда были растения. А халат Кроули, купленный им несколько месяцев назад, действительно заслуживает внимания: во-первых, дорогой чёрный шёлк, во-вторых, модный крой и элегантная отделка и в-третьих, змеи, вышитые на нём тонкой серебряной нитью. Этот халат и другие занятные предметы одежды теперь можно увидеть в Британском музее, а на табличках можно прочесть, что экспозиция нескольких залов основана на коллекции, подаренной некой Е. И. Фарелл, а впрочем, это довольно длинная история. — Когда проснусь, уже выйдет из моды. — Будет жаль, — заметила Елисавет, подходя к двери, — приятных снов, Кроули, увидимся в двадцатом веке!.. — До встречи.       Тротуар действительно высох к десяти часам, и сейчас Лондон был залит тусклым, но тёплым солнечным светом, что совершенно для него не типично. Удивившись хорошей погоде, Елисавет положила прогуляться до Сохо пешком. Да, несколько сотен лет, прожитых в столице Британской империи, её ничему не научили. До книжного магазина Азирафаэля оставалась ещё миля, а брусчатка уже покрылась тёмными пятнышками от первых капель дождя, которые, по мнению полуангела, делали её похожей на скорлупу перепелиного яйца. Елисавет вообще была склонна придумывать странные сравнения, а ещё забывать вещи и терять их, так, свой последний зонт она оставила в каком-то кэбе в 1699, а потому внезапный ливень застал её врасплох. Люди спешили укрыться от дождя, кэбмены натягивали плащи, уличные торговцы складывали товар и покидали свои места. Вскоре авеню почти опустела, и никто не заметил молодую леди в длинном плаще без капюшона, из-под которого выглядывало тёмно-синее муслиновое платье. Она шла и смотрела в небо, подставив лицо дождю, вдыхая свежесть грозы, и её абсолютно не беспокоили тяжёлые капли, которые стекали по лицу и шее, оставляя за собой влажные дорожки.       Новенький букинистический магазин был закрыт, но это нимало не смутило Елисавет, она сверила адрес, который Азирафаэль дал ей накануне (удивительно, что она с первой попытки нашла нужный дом) и, скорее для приличия, постучала дверным молотком, потом взялась за ручку двери и та подалась, пропуская посетительницу внутрь. — Закрыто! — раздался запоздалый возглас Азирафаэля. Полуангел остановилась, осматривая внутреннее убранство магазина. — Не для меня, — произнесла она, а потом громко сказала, — доброе утро, ангел! — Ах, это ты, Елисавет! — хозяин появился среди стеллажей, — как тебе обстановка? — Очень даже неплохо, мне нравятся обои и стеллажи… — Дубовые! — Да, сосновые выглядели бы не так основательно, что-ли… — Полностью согласен, — просиял ангел, — а ещё я завёл учётную запись всех продаваемых, ох, как бы печально это не звучало, книг и их покупателей. Оу… Я вижу, на тебе сухой нитки не осталось!.. Раздевайся, проходи в комнаты! — Да ладно тебе, сейчас всё чудесным образом станет сухим! — Нет, Гавриил ещё век назад говорил тебе, что ты слишком злоупотребляешь чудесами! — Не злоупотребляю, а использую по мере надобности, — недовольно возразила полудемон.       С её плаща ручьями стекал дождь, а из русых волос, казалось, можно было выжать пол таза воды. То же самое можно было сделать и с тёмно-синим муслиновым платьем. — У т-тебя есть что-нибудь под ним?.. — спросил несколько смутившийся Азирафаэль.       Сейчас так не хватало Кроули, чтобы разрядить обстановку. — Боюсь, оно тоже мокрое… Проблему можно решить буквально по щелчку пальцев, зачем всё усложнять? — Я могу дать тебе свой халат, — ангел не хотел ничего слушать, — пойду заварю горячий чай! Азирафаэль протянул Елисавет аккуратно сложенный халат и удалился. — Что бы я без тебя делала! — крикнула ему вслед полудемон.       Ангел обернулся в дверях и улыбнулся ей, его очки сползли на кончик носа. — Даже не знаю.       Конечно же, оба прекрасно понимали, что можно было бы обойтись и без халата, и без чая, но, как справедливо считала полуангел, дружба складывается не только из общих целей и интересов, а ещё из приятных мелочей. Когда у тебя в запасе целая вечность, можно не торопить события, забыть о чудесах и дарить друг другу человеческие радости, не боясь погрязнуть в праздности. Размышляя таким образом, Елисавет переодевалась в мягкий халат Азирафаэля, раскладывала вещи у камина и устраивалась в кресле ангела поближе к огню.       Через какое-то время в дверном проёме появился Азирафаэль, державший два блюдца с красивыми чашками и заварник, поставив их на стол, он взял с каминной полки небольшой пакет с золочёным логотипом его магазина на плотной коричневой бумаге (которая, как поняла полудемон, должна была замаскировать белый (скорее всего) переплёт с огромной печатью архангела Гавриила). — Внутри книга, когда прочтёшь, получишь следующие распоряжения, — сказал он, — больше никаких инструкций для меня не было. — Тебе, конечно же, не сказали, что там за книга? — Нет, не положено знать. Тем не менее, я думаю, наши предположения сходятся. — Уверена, что абсолютно. Но говорить ни мне, ни тебе нельзя… — Елисавет подняла вверх указательный палец, — план Армагеддона, только с более пафосным названием, вроде «Заблаговременно составленный план Армагеддона и наступления на земли царства божия».       Если бы она знала, что ошиблась всего в одном слове, то очень бы гордилась собой, а пошутить над «воцарением царства» у неё ещё будет возможность (стоит заметить, что ангелы и демоны в канцеляриях не очень щепетильны в вопросах тавтологии). Дождь лил весь день, только к вечеру тучи начали расходиться, чтобы на их место смогли прийти новые, поэтому, воспользовавшись небольшим перерывом в буйстве стихии, Елисавет вышла из книжного магазина, поймала свободный кэб и уже открывала дверь в квартиру, когда за окном сверкнула первая молния.       Заварив чашку каркаде, полуангел зажгла настольную лампу, разорвала бумажный пакет, развернула обёрточную бумагу и извлекла на свет книгу. В ярком свете сверкнули серебряные буквы. На несколько мгновений в комнате повисла тишина… А после в ней раздалось негромкое, но очень крепкое ругательство, полное обречённости и злобы. «Почему это происходит именно со мной?!» — негодующие думала Елисавет, с ненавистью глядя на «Сборник самых точных предсказаний Нострадамуса относительно конца света». «Другие ангелы, архангелы, херувимы, чёрт бы их… Готова поспорить, что у того же Гавриила неприятностей в целой вечности было меньше, чем у меня за один день! Почему я не Гавриил?». Как говорится, только архангела помяни, и тут же рядом с полудемоном упал луч голубоватого света, озаривший её недовольное лицо. — Елисавет! — произнёс знакомый голос, — Меня возвестили о том, что ты получила книгу. — Да, я получила книгу, — согласилась Елисавет, она ведь действительно её получила, даже, кажется, две… — И? — И… И ничего…       Луч погас, а через несколько секунд на его месте уже стоял архангел Гавриил собственной персоной. — Решил проверить лично… С пробуждением, — он выдавил из себя подобие улыбки.       Полудемон вскинула брови, но промолчала. Для Гавриила это самое пробуждение означало конец отдыха от головной боли и неприятностей, которые полуангел всегда приносила за собой всем Небесам, а ему в особенности. — Покажи мне эту книгу, — продолжил архангел, — я лишь печать поставил, интересно, что эти, из канцелярии, понаписали. — Эм… Чая? — предложила полуангел, заранее зная, что незваный гость откажется, но перевести тему было жизненной необходимостью. — Нет, благодарю, я не употребляю… Так сказать… — Оу, я поняла, тем более времени на чай у тебя нет совершенно… Много дел, наверное, было в прошлом веке? — Прилично, — солидно ответил Гавриил. — Но я уверена, что ты блестяще справился со всем, были какие-нибудь интересные случаи? — Не думаю, ты же знаешь, работа архангела дело очень тонкое, если разделять дела на интересные и не очень, то можно выбиться из графика и ничего не успеть. — Да, — Елисавет серьёзно кивнула, — и вправду, а…       За спиной Гавриила мелькнуло что-то серебряное, светящееся, и полуангел поняла, что пропала. Заговорить зубы одному архангелу — вполне посильная задача, но когда к нему присоединяются ещё двое, то надежда на успех улетучивается быстрее всей нечисти в районе нескольких миль.       В это же время в домике между Сити и Ист-Эндом зажёгся свет. Конечно же, речь идёт о том доме, в котором жила мисс Кёнигскопф, а именно, о небольшой гостиной на первом этаже, где почтенная леди и её служанка Анна проводили долгие вечера. Сейчас было уже одиннадцать, через час должен начаться новый день, но мисс Марта только успела пообедать и достать книгу. Ту самую книгу, которую она не дочитала накануне. Закладка отмечала полупустую страницу, на которой значилось: «Некоторые события за одиннадцать лет до Армагеддона», а внизу была нарисована чья-то забавная карикатура с подписью «архангел Гавриил».       Яркий огонёк осветил комнату на втором этаже одного особняка на окраине Вест-Энда. Допив чашку кофе, мистер Бернтсайд со стуком поставил её на стол. — Пьетро, а принеси-ка мне книгу, которую я не дочитал вчера, — задумчиво произнёс он. — Сэр! Вы же обещались не дочитывать её! — напомнил слуга, — я уверен, что это очень дурная книга! — Так и есть, но осталось совсем немного, не вижу смысла бросать дело на пол пути!       Принимая переплёт из потных рук Пьетро, мистер Дэвид открыл её на странице с заголовком «Некоторые события за 11 лет до Армагеддона, трепещи!», а чуть ниже было криво написано «Хастур — козёл». Подобные подписи и приписи встречались и на других страницах, таким образом, мистер Бернтсайд узнал, что Армагеддон хоть и наступит не скоро, но быстрее «чем Вельзевул помоет голову», а моря закипят также «как Лигур в святой воде, потому что он явно нарывается на большие неприятности». — Это всё падшие! — заявил Сандальфон, потрясая «Сборником самых точных предсказаний Нострадамуса относительно конца света». — Только они могли подменить книгу и украсть наш план Армагеддона! — поддержал его Гавриил. — По моим данным, здесь есть некий опасный демон, — сказала Михаил, — ты должна знать о нём, Елисавет. Возможно, он каким-то образом украл у Азирафаэля нашу книгу и прямо сейчас может преспокойно передавать её Князю Тьмы…       Историкам не известно, но именно в этот момент 21 июня 1802 года некий опасный демон по имени Кроули, лёжа в постели на другом конце Вест-Энда, всхрапнул особенно громко и перевернулся на правый бок, подложив левую руку под голову. — Я слышал об этом демоне, — перебил её Гавриил, — в своих отчётах Азирафаэль пишет о том, что препятствует его отвратительным козням и, стоит заметить, весьма успешно. Не думаю, что он мог допустить такую оплошность и не уследить за какой-то книгой! — Значит, это мог быть кто-то другой, кто передал план Вниз или отдал его падшему, — архангел внимательно посмотрела на полудемона. — Надеюсь, Михаил, вы не имеете в виду меня, — спокойно сказала та, — у нас только односторонняя передача информации, за исключением отчётов, разумеется. — Елисавет, объясни мне, как у тебя получается постоянно притягивать неприятности? — спросил Сандальфон со вздохом. — Талант. — Я приказываю тебе отыскать книгу! — сказал Гавриил, — не в тех руках наш план… — Хорошо, я немедленно займусь поисками, — перебила его полуангел.       Двое архангелов тут же растаяли в воздухе, но третья, по-видимому, не спешила уходить. — Тебе ничего не присылали Снизу? — поинтересовалась Михаил, делая шаг к Елисавет и заглядывая ей в глаза. — А должны были? У вас опять какая-то своя информация, Михаил? — Да нет, — архангел тут же исчезла в серебряной вспышке.       Полудемон выждала ещё несколько секунд и выдохнула. Этот неприятный разговор наконец-то закончился, и она почувствовала некоторое облегчение. Необходимо было перевести дух. Направляясь на кухню, полуангел прихватила чашку с невыпитым каркаде и решительно вылила её остывшее содержимое в раковину. Наполнив чашку до краёв виски, она сделала большой глоток и зажмурилась. Она непременно отыщет эту книгу, главное не нервничать и перестать подливать ещё спиртное.       До полуночи оставалось несколько минут. За окном лил дождь и гремел гром. Молчаливые молнии изредка освещали брусчатку. Выходить на улицу в такую погоду, мягко говоря, не хотелось, а искать кэб и ехать в Сохо хотелось ещё меньше. Придётся отложить поездку к Азирафаэлю до завтра, хотя дождь, скорее всего, будет идти с прежней силой, но на худой конец станет посветлее. А пока не рассвело, можно полистать адскую версию Армагеддона. Взяв коробку с тумбочки, Елисавет развязала тонкую чёрную ленту, развернула бумагу и подняла крышку коробки… «Моему дорогому другу, мистеру Дэвиду Бернтсайду, от Лесли Миллона с наилучшими пожеланиями в пятидесятый день рождения.» Записка полетела на стол, а под ней обнаружилось нечто чёрное, гладкое и лакированное с серебряной гравировкой. За окном сверкнула очередная молния и раскат грома приглушил очень неприличное и сильное выражение, которое, как и некоторые другие, полудемон выучила от Кроули ещё в Эдемском саду. Однако в интонации, с которой было произнесено это ужасное ругательство, уже не угадывались злоба или обречённость, а лишь покорность судьбе и крайнее разочарование (в земном существовании в целом).       Полуангел села за стол, с отвращением посмотрела на лежавший там же сборник предсказаний Нострадамуса и закрыла лицо руками. Она не заплакала, а даже наоборот, засмеялась, но смех тоже бывает разным, именно в этом, например, скользили ирония вперемешку с безысходностью, а в следующую секунду уже недоброе веселье. Если Елисавет и показалось, что хуже быть не может, то только на один момент, потому что в следующий пол под её ногами загорелся, свет в комнате потух, и на месте огненных колец возникли герцоги подземелья Хастур и Лигур, а между ними — сама Вельзевул, князь ада. — Как мило с вашей стороны, что заглянули ко мне, — устало произнесла полуангел, даже не пытаясь улыбнуться или встать.       Демоны переглянулись. — Ты должжна была получить коробку, — сказала Вельзевул, отбросив церемонии и переходя сразу к делу. — Должна была, — согласилась полудемон, — и получила… — Внутри книга… — начал было Хастур. — Нет, — покачала головой Елисавет, тоже решившая говорить прямо и без предисловий, — нет там никакой книги.       Она достала из коробки чёрную лакированую шкатулку, открыла её и показала содержимое незваным гостям. Внутри, на мягкой подушечке кремового цвета, лежали чудесные серебряные карманные часы очень искусной работы, которые слабо блеснули в свете молнии, другого освещения в комнате не было (ангелы и демоны наделены прекрасным ночным зрением, хотя обычно всё же используют искусственные источники света при работе, чтении и других занятиях). — Как нет?! — только и выдавил из себя Лигур, глядя на диковинную вещицу.       Жаба, сидевшая на голове Хастура, громко пискнула. В комнате воцарилось молчание. — «И проживёт он среди людей одиннадцать лет, ожидая своего часа (см. стр. 162 «Явление Антихриста»). Да наступит однажды царство божия на земли! Аминь.» — прочла мисс Кёнигскопф, — конец.       Она перелистнула пустую страницу и обнаружила на обратной стороне листа надпись, выведенную тем же каллиграфическим почерком, что и на самом первом рядом со сверкающей печатью. «О твоей же роли в Великим Плане Гавриил расскажет тебе лично. Информация очень секретна. Ещё раз с пробуждением, отдел херувимов.» — Отдел херувимов? — удивилась Анна, — как будто у них там не рай, а канцелярия какая-то.       Если бы эти слова услышала Елисавет, она бы непременно оценила их меткость и, возможно, даже записала бы где-нибудь. — Здесь нет ни автора, ни издания, ни года написания, — задумчиво произнесла старая леди, вертя в руках переплёт. — Можно подумать, что она и вправду написана не на земле, — проговорила служанка. — Да, а об авторах я могу сказать лишь одно: их выдумки настолько бесчеловечны, что я не могу даже назвать их людьми!..       Знай она, что они действительно ими не были… Тогда ещё не существовало постапокалиптического жанра как такового (хотя первый образец этого литературного направления, Старый завет, уже существовал), поэтому описание вымирания целых народов, рас и вообще всего населения Земли привели мисс Кёнигскопф, как и любого другого чувствительного читателя того времени, в ужас. — Думаю, нам следует вернуть эту книгу мистеру Феллу и я лично выскажу ему моё мнение о литературе, которую он продаёт! Пусть даже она попала к нам случайно, всё равно… — продолжила мисс Марта. — Да, — согласилась Анна, — переплёт совсем новый, вдруг эта Елисавет ищет свою книгу? — Не знаю, но мне очень интересно, кто эта особа, если ей присылают подобные издания!       Было решено завтра же с утра отправиться в букинистический магазин. — «На земле он проживёт одиннадцать лет, впитывая ненависть ко всему живому, набираясь сил и готовясь исполнить своё предназначение (см. стр. 153 «Появление Антихриста»). Да падут Небеса, и сожжёт землю адский огонь!»… — выразительно прочёл мистер Бернтсайд и остановился, — и, кажется, всё, — добавил он.       В книге не было ни оглавления, ни даже последней пустой страницы, лишь внизу, под послесловием мелким кривым почерком было написано: «Остальную информацию Вельзевул сообщит лично». — Откуда бы ни была эта книга, — заявил Пьетро, — нам необходимо вернуть её или сжечь! — Вернуть, говоришь, — задумчиво произнёс мистер Дэвид, — а куда вернуть? — На коробке нет обратного адреса? — Там вообще нет никакого адреса, — ответил почтенный джентльмен, осматривая её со всех сторон. — Тогда сжечь… — Нет, я думаю, вернуть всё-таки можно. Уж слишком странная эта книга, чтобы быть написанной на земле. У нас есть петух, Пьетро? — П-петух? Вы хотите вызвать демона?! — глаза несчастного слуги округлились, а брови оказались где-то на лбу. — Есть петух или нет? — повторил свой вопрос мистер Дэвид. — Й-есть свежайшее филе, пока Вы спали, кухарка ходила на рынок… — Целого нет? — Целого нет… Сэр, я не позволю Вам навлекать беду на себя и всех остальных! Прошу Вас, просто сожгите её! — Ладно, подождём до завтра, если они сами не явятся за книгой, то придётся подать знак… — Боже мой! Сэр, Вы же ходите в церковь по воскресеньям, соблюдаете пост! И Вы же хотите вызвать демона! — У меня что ни день, то пост, желудок плоховат стал… А в церковь я хожу, потому что верю, а верю я и в небеса и в ад, ! — строго возразил мистер Бернтсайд, — если посмотреть, то я не делаю ничего плохого, наоборот, я возвращаю то, что мне не принадлежит. Постели мне здесь, я положу книгу рядом с собой и отдам, если за ней явятся.       Слегка поразмыслив, Пьетро решил, что ответить ему на это нечего, поэтому отправился за подушкой и одеялами. — А почему Вы считаете, что они знают, где книга и придут за ней? — Они всё видят, всё знают… — Вы просто отправили ему книгу по почте?! — изумилась Елисавет. — Ну да, личные встречи с ним вызывают у меня отвращение, — сказал Лигур. — У меня тоже, — прибавил Хастур. — Вы понимаете скольких проблем можно было избежать?.. А так, из-за путаницы на почте план Армагеддона находится непонятно где!       Может, Хастур и хотел бы верить, что это просто путаница на почте, но паранойя, его верная подруга, нашёптывала ему совсем другое. — Это всё происки ангелов! — произнёс он, задумчиво глядя на шкатулку с часами. — Согласен, — мрачно ответил Лигур, паранойя, кажется, мучила его с момента создания. — Кроули писал, что зздесь есть один надоедливый херувим, который омерззительнейшим образом портит его планы, — Вельзевул решила опираться на сухие факты (не такие уж и сухие, если говорить честно и вспомнить всю историю знакомства Кроули, Азирафаэля и Елисавет), — возможно, он украл книгу и ужже передаёт её этому архангелу Гавриилу! — Ангелы не крадут? — скорее вопросительно сказала полудемон. — Пффф, — ответили ей все трое. — Ещё скажи, что они не пьют! — Пьют, — не удержалась Елисавет (она удивлялась количеству спиртного, вмещающегося в Азирафаэля), — так вы думаете, что это Небеса? — Да, — подтвердил Хастур, оглянувшись на остальных. — Или ты, — добавил Лигур. — Как бы не так, — ответила ему полуангел, — я передаю только отчёты, и вы это прекрасно знаете, не так ли?       Вельзевул предостерегающе взглянула на Лигура. — Я займусь поисками книги, если понадобится, то поднимусь Наверх, главное, не поднимайте пока шума, — сказала полудемон, — этот план не стоит… — Стоит, — перебил её Хастур, — но поисками займись, тебе единственной из нас открыт путь на Небеса. — Если понадобится, выкради её!       С этими словами он и Лигур исчезли. Вельзевул собиралась последовать их примеру, но Елисавет остановила её и негромко спросила: — Кто-то из ваших связывался с Верхом в недавнее время? — Не должжны были, приказзов не было, а к чему вопрос? — Кое-кто излишне любопытен. Точно никакой связи не было? — Не должжно было, а так… — Понятно, кто знает… Спасибо.       Вельзевул поморщилась на благодарность и, не сказав ни слова, исчезла.       Оставшись одна, Елисавет присела на край кровати и сделала большой глоток из чашки, ещё наполовину наполненной виски. Она повертела в руках коробку и нашла на ней адрес, предположительно мистера Дэвида Бернтсайда. На всякий случай полуангел развернула карту Лондона и поискала нужную улицу. Конечно же, она её не нашла, и причины на это было две: во-первых, полудемон не ладила с картами (и с этим была связана целая история, которую ни она, ни Кроули не любят вспоминать, а именно, те два дня в четырнадцатом веке, которые они провели, блуждая по огромному болоту, прежде чем Елисавет призналась, что догадывалась об их местонахождении на карте Йоркшира лишь очень приблизительно), а во-вторых, этой карте было уже больше ста лет, а Лондон, как известно, очень быстро развивается, поэтому тогдашняя окраина сейчас была процветающим районом недалеко от центра. Ещё раз полюбовавшись на часы, полуангел захлопнула шкатулку и аккуратно упаковала её, даже не забыв про записку от некого Лесли Миллона.       До рассвета было ещё далеко, поэтому, чтобы скоротать время, полудемон зашторила окна и устроилась на кровати со «Сборником самых точных предсказаний Нострадамуса относительно конца света». Однако сосредоточиться на чтении никак не получалось, голову занимали книги, люди, к которым эти книги случайно попали, а также архангелы, которые знают больше, чем им следовало бы. Через несколько мучительных часов, разволновавшись от собственных предположений и догадок, полуангел решила немедленно поймать кэб и отправиться в Сохо, тем более, судя по звукам с улицы, дождь наконец-то перестал. Раздвинув шторы, Елисавет так и осталась стоять у окна, глядя на небо. Через несколько секунд она очнулась, схватила плащ, книгу и коробку и почти бегом вышла на улицу, где каким-то чудом как раз проезжал свободный кэб.       Мисс Кёнигскопф не спалось. Она сидела у камина и рассматривала белый переплёт, неизвестно, где летали её мысли, только она вдруг поднялась и подошла к окну. Сегодня была самая короткая ночь в году, но мисс Марта не могла поверить, что начало светать так рано. А солнечные лучи уже пробивались в комнату через плотные бархатные занавески. Раздвинув их, она застыла на месте, в этот же момент вбежала Анна в ночном чепце и остановилась за спиной старой леди. Обе со страхом переглянулись и тут же бросились собираться.       Мистер Дэвид Бернтсайд отличался крепким и спокойным сном, сном человека, который знает, что у него всё хорошо (кроме желудка). Обычно Пьетро требовалось несколько минут для того, чтобы разбудить почтенного джентльмена, но на этот раз работу слуги выполнил луч солнца, наглейшим образом упавший мистеру Дэвиду прямо в лицо. Щурясь, мистер Бернтсайд выбрался из-под одеяла, нащупал на столе рядом с собой чёрный переплёт и по обыкновению взглянул на часы. Там, где обычно, он часов не нашёл и очень удивился этому факту. Старому джентльмену потребовалась несколько секунд, прежде чем он вспомнил, что находился не в спальне, а у себя в кабинете, и отыскал часы на другой стене. Они показывали половину третьего ночи, хотя, если судить по яркости света, который заливал помещение через тонкие шторы, было не меньше одиннадцати утра, а то и полдень. Открывая окно, мистер Бернтсайд вдруг остановился, а через минуту уже листал книгу, которая так и осталась лежать на столе со вчерашнего вечера.       Часы у мистера Дэвида были очень точными, в два часа тридцать три минуты после полуночи солнце над Лондоном уже стояло в зените, по небу бежали редкие серые и желтоватые облака, а сам безграничный свод до горизонта окрасился в кроваво-красный цвет. Он отражался в лужах, и каждой капле на влажных улицах и мостовых, так что те тоже становились рубиновыми и ярко блестели в утреннем свете. Даже серая Темза стала похожей на кровь (наконец-то прояснилось, почему её называют главной артерией города). Именно эту картину одновременно увидели Елисавет, мистер Бернтсайд и мисс Кёнигскопф из своих окон.       Полуангел преодолела несколько ступенек, отделявших её от двери книжного магазина, схватила ручку и рванула её на себя. — Ангел! — крикнула она, быстро проходя между рядами бесчисленных стеллажей. Азирафаэль, сидевший в кресле у потухшего камина, поспешно отложил книгу. — Доброе утро, хотя, я полагаю, ещё не позже четырёх… — Мне срочно нужна твоя учётная запись проданных книг!       Ангел поднялся и достал откуда-то увесистую тетрадь. — Какая книга тебя интересует? — «Сборник самых точных предсказаний Нострадамуса относительно конца света». — Вот, продана двадцатого июня этого года… — Кому продана? Я сейчас перепишу адрес… — Мисс Марте Кёнигскопф. Дом один дробь три, улица Якова первого, Лондон. — Спасибо, я так боялась, что у тебя его нет!.. — А в чём, собственно, дело? — Да так… — Если ты собираешься ехать к мисс Кёнигскопф прямо сейчас, то тебе всё равно не откроют, присядь и расскажи, что случилось.       Полудемон села на диван и молча протянула Азирафаэлю серый переплёт с серебряными буквами. — Это было в пакете, — сказала она.       Ангел принял книгу из её рук и его глаза расширились от удивления. На лице появилась растерянность, на смену которой пришло осознание произошедшей ошибки. Он открыл рот, но не произнёс ни слова, круглые очки сползли на нос и норовили упасть, но он не обращал на них внимания. — Пакеты были перепутаны, — при этих словах Елисавет поморщилась, — извини, что ворвалась к тебе так неожиданно и так… Но у мисс Кёнигскопф сейчас в руках план Армагеддона, и не дай бог, если она попытается что-либо сделать с книгой! — Боже мой! Это моя вина! Что, если Наверху обнаружат пропажу?! — Уже обнаружили, — мрачно ответила полуангел.       Она подошла к окну и рывком раздвинула шторы. Комната наполнилась красным свечением с улицы. Бледный Азирафаэль прикрыл рот рукой. — Они обвинили падших, — сообщила полудемон, — и ты сам понимаешь, что из этого получилось… — Они ведь не станут устраивать Армагеддон прямо сейчас, — нахмурился ангел. — Решающую битву нет, а вот большая стычка может произойти запросто. — Мой бог! Я сейчас же отправлюсь Наверх и доложу, что мы знаем где книга! — решил Азирафаэль. — Они тоже думают, что знают, где она, — заметила Елисавет, — и попробуй их переубеди. — Пока книги не будет у нас, даже разговора о ней быть не должно. Прямо сейчас я еду на улицу Якова первого, потом у меня будет ещё одно дело, а после уже можем говорить с Верхом, когда книга будет со мной… — Пожалуй, соглашусь, это разумно и… — Спасибо, я заеду к тебе, когда заберу план, до встречи! — полудемон покинула магазин так же поспешно, как и появилась в нём.       Хлопнула входная дверь, а взволнованный ангел остался стоять со сборником самых точных предсказаний Нострадамуса относительно конца в руках. С улицы послышался грохот удаляющегося экипажа.       Несколько минут всё было тихо, а потом снаружи снова раздался стук копыт, можно было предположить, что лошади мчались во весь опор, подгоняемые извозчиком. Кто-то снова взбежал по ступенькам. — Закрыто! — всплеснула руками мисс Кёнигскопф. — Конечно, в такую рань все ещё спят, — резонно заметила Анна.       Почтенная леди взяла дверной молоток и негромко постучала. — Так Вы его никогда не разбудите, мэм, — заявила служанка.       Мисс Марта постучала настойчивее и громче. За дверью стали слышны шаги и на пороге возник мистер Фелл собственной персоной, он был полностью одет и выглядел так, словно не ложился вовсе, причём несколько ночей подряд (старая леди не могла не заметить его бледности, поджатых губ и бегающего взгляда). — Доброе утро, мисс Кёнигскопф!.. — воскликнул он. — Здравствуйте, мистер Фелл, я думаю, Вы знаете, зачем я приехала… — О да, произошла ужаснейшая ошибка, мне очень жаль… — Так получилось, что я прочла полученную мной книгу… — Ох, в самом деле? Проходите, прошу Вас… — И мне хотелось бы вернуть её Вам и сказать, что… — О! премного благодарен! Вы не представляете, как этот переплёт важен сейчас! Так Вы прочли её? — Да, и могу сказать, что подобная литература… — Прошу прощения, а где именно книга? — Вот она, — Анна достала белый переплёт и отдала его букинисту. — Благодарю вас! И давно же я не практиковался в стирании памяти… — В чём?.. — удивилась служанка.       Но Азирафаэль уже щёлкнул пальцами. Обе дамы на секунду остановились в своём движении, но тут же пришли в себя. — Огромное спасибо, что вернули её, — сказал мистер Фелл, — а я, кажется, должен отдать Вам «Сборник самых точных предсказаний Нострадамуса относительно конца света», не так ли? — Да, именно его, — подтвердила мисс Кёнигскопф.       Обменявшись любезностями с продавцом, мисс Марта и Анна уже намеревались выйти из магазина, когда букинист вдруг спросил: — Вы вернули очень ценный экземпляр, могу я что-то сделать для Вас? — Почему-то мне хочется это сказать, хотя даже не помню почему… Продавайте добрые книги, мистер Фелл, — сказала почтенная леди, — в мире найдётся достаточно правдивых, точных и самых фантазийных книг, а Вы продавайте добрые… Всего Вам наилучшего! — Хорошо, — кивнул мистер Фелл, его щёки снова порозовели, а глаза приобрели спокойно-задумчивое выражение, — Всего доброго, мисс Кёнигскопф!..       Азирафаэль проводил посетительниц до крыльца и незаметно благословил их перед тем, как они сели в кэб. Вернувшись в магазин, он стал искать способ связаться с Елисавет, которая сейчас наверняка уже была на улице Якова первого. Чудес на сегодня он и так совершил больше, чем положено. Можно было бы отправить записку через Верх, но он сомневался в сохранности её содержимого. Ангелы — существа очень любопытные, поэтому Азирафаэль был готов поклясться, что каждая вторая и даже первая записки, передаваемые из рук в руки, читались каждым из передающих, а потом пересказывались во всех деталях и подробностях десяткам двум других непередающих… — А куда они уехали? — со вздохом спросила полудемон, возводя глаза к кровавому небу. — Кажется в Сохо, они хотели что-то вернуть. — Вы не помните, что именно они хотели вернуть? — Книгу, кажется. Хозяйка держала в руках белый переплёт. — Понятно… Спасибо. Вы очнётесь через двадцать секунд, и вам покажется, что вы видели самый приятный сон, — сказала полуангел кухарке мисс Кёнигскопф и, щёлкнув пальцами, поспешила вернуться в экипаж, ожидавший её на той стороне улицы. — Нашёл! — торжествующе возвестил мистер Бернтсайд и поднял вверх на вытянутой руке кусок мела. — Ты принёс свечи? — обратился он к слуге, стоявшему в дверном проёме и с опаской наблюдавшему за происходящим. — Да, сэр, — обречённо ответил Пьетро. — Пять? — Пять. Если уж на то пошло, позвольте мне начертить, а то Ваша спина… — Всё в порядке с моей спиной!       С этими словами почтенный джентльмен опустился на карачки, раскрыл чёрный переплёт на первой странице и начертил огромный круг в центре комнаты, через несколько минут внутри него появилась пятиконечная звезда. — А ты чего смотришь? — с кряхтением поднимаясь, спросил мистер Дэвид слугу, — Ты сказал кухарке, чтобы она достала филе? — Да, сэр. — А топорик ты нашёл? — Да, сэр. — Отлично, принеси всё необходимое, да, и не забудь про спички.       Наконец-то всё было готово: на концах звезды зажглись свечи, рядом находилось свежайшее филе петуха (обязательно на блюде, чтобы потом ритуальную жертву можно было приготовить и подать под сливовым соусом), а около блюда лежал ритуальный топорик (топор с основательной дубовой рукоятью, ещё прадед мистера Бернтсайда, который был заядлым охотником, заказывал его для разделки медвежьих и кабаньих туш). Старый джентльмен очень смутно представлял, как следует вызывать демонов. Встав в центр пентаграммы, он поднял тяжёлый ритуальный топорик и с непривычки со всей силой уронил его на несчастное петушиное филе, при этом разрубив пополам любимое блюдо кухарки, которая лишь тихо охнула где-то за дверью, и вдобавок всадив острие страшного орудия в пол на дюйм, так что Пьетро, стоявший в дверях, подскочил и ударился локтем о косяк. Однако ничто сейчас не было способно смутить мистера Дэвида, полный решимости, он был готов нанести ещё один удар, но в этот момент пламя свечей резко взместнулось вверх. К счастью, мистер Бернтсайд успел выбраться из круга до того, как огонь очертил пятиконечную звезду. — Кхем… Придите ко мне! Да заберите то, что… То! что… В общем, то, что я хочу вам отдать, — не слишком уверенно произнёс почтенный джентльмен, пытаясь придать словам выразительность и трагичность.       Прошла минута, а в кругу так никто и не появился. Кухарка с опаской выглянула из-за плеча Пьетро. — Сэр, а Вы знаете какие-нибудь ругательства на латыни? — спросил слуга, припомнивший соседку-сатанистку, которая жила в соседней комнате и каждую недель ночью с субботы на воскресенье не давала ему спать своими непонятными завываниями за стенкой.       Мистер Дэвид ещё раз кашлянул, подошёл к огню и быстро произнёс: — Вини, види, вицы! — единственные латинские слова, которые он знал.       Цезарю было не за что его винить: в военной школе знание латинского языка не считалось необходимым для будущих защитников Империи. Спасибо учителю истории и на том, что мистер Дэвид выучил это выражение, которое, кажется, возымело немедленное действие. По крайней мере, огонь снова устремился вверх и почти лизнул высокий потолок, а через языки пламени проступили очертания тёмной фигуры. Пламя быстро улеглось, а в центре звёзды стоял самый настоящий демон: его глаза, казалось, были залиты чернилами, потому что в них не было ни зрачка, ни белка, — сплошная тёмная масса, поблёскивающая на свету, на его голове сидела огромная жаба, по виду очень сонная, лицо демона было бледно, а за спиной расправлены призрачные чёрные крылья, не очень большие, насколько мог судить мистер Бернтсайд. Хастур кинул в огонь недокуренную сигарку и, бросив несколько странных взглядов на разрубленное вместе с блюдом филе и кривой круг, выжидательно посмотрел на испуганного джентльмена. Где-то в дверях вскрикнула кухарка, а Пьетро стал бледнее самого демона. — Слава Сатане! — произнёс лорд ада. — Д-доброе утро, — дрожащим голосом отвечал ему мистер Дэвид. — За что же ты, смертный, хочешь отдать мне душу? Женщины?.. — Послушайте… — Мужчины? Богатство? — Мне… — Здоровье потомков? — А… — Слава? Бессмертие? — Мне бы… — Вечная молодость? — Прошу меня простить, мне всего лишь надо переговорить с некой Елисавет… Вы не могли бы позвать её, если это, конечно, возможно? — учтиво попросил мистер Бернтсайд. — Елисавет? О ней и здесь уже известно! Зачем она тебе? — Есть дело, которое касается только её… Оно очень-очень важное, сэр… — Что за дело? — Ко мне случайно попала одна её вещь и мне… — Что за вещь? — Не могу сказать, потому что это дело… — Хорошо, она потом лично мне расскажет и про вещь, и про дело.       Елисавет, сидевшая в экипаже и выбиравшая лучший способ пробраться в четыре утра в дом к незнакомому человеку, вдруг почувствовала, что её тянет вниз. Из кареты донёсся какой-то невнятный звук, а потом всё стихло. Извозчик слез с козел, постучавшись на всякий случай, он открыл дверь экипажа и заглянул внутрь. Его обдало горячим дуновением: весь салон был в огне, а его пассажирка исчезла. Мужчина бросился, отвязывать лошадей, потому что саму карету уже было не спасти. Только он успел отойти и отвести лошадей на несколько футов от горящего экипажа, как тот, полностью охваченный огнём, развалился, и по дороге покатилось только тлеющее колесо. Бедный извозчик никогда не видел, чтобы огонь уничтожал что-либо настолько быстро и безжалостно. Покачав головой и взяв под узцы лошадей, мужчина побрёл по дороге в сторону центра.       Огонь словно сходил с ума, пламенные языки вертелись в бешеном танце уже целую минуту после того как демон исчез. И тут через яркое пламя стал прорезываться другой силуэт. Огонь разом схлынул вниз, а в круге оказалась особа лет двадцати пяти в изумрудном муслиновом платье, тёмно-русыми волосами, собранными в какую-то незамысловатую причёску с французской чёлкой, крыльев не было видно, а в её зеленоватых глазах, казалось, не было ничего необычного. В ином случае, мистер Дэвид ни за что бы не поверил, что перед ним вовсе не человек. — Доброе утро, — произнесла Елисавет, выходя из круга.       Вспотевший мистер Бернтсайд поклонился ей и тоже пожелал доброго утра. — У меня есть к вам дело… Мисс… — начал было почтенный джентльмен. — Прошу прощения, Вы случайно не мистер Дэвид Бернтсайд? — Он самый, — растерялся мистер Бернтсайд, — могу я спросить Вас, откуда Вам известно моё имя? — Отлично, я как раз направлялась к Вам, — довольно улыбнулась полудемон, в её руке появилась чёрная коробка, — чтобы вернуть вот это. Оно случайно попало ко мне, видимо, на почте произошла путаница… — Именно, ужасная ошибка, благодарю Вас, — мистер Дэвид осторожно принял коробку из её рук, — ко мне тоже попала одна Ваша вещь…       С этими словами почтенный джентльмен взял со стола книгу и протянул её Елисавет. — Прошу прощения, что не упаковал… — Ничего. Вы, разумеется, её читали? — Ох, да, и… — Кто-то ещё знает, что в ней? — Только мой слуга, он тоже… — Понятно, — она быстро кивнула и будто небрежно щёлкнула пальцами.       Произошло то же самое, что и в книжном магазинчике Азирафаэля пятнадцатью минутами ранее, всё вдруг остановилось, а потом потекло также, словно и не прерывалось ни на секунду. — Спасибо, честно говоря, я очень боялась, что моя книга окажется в самой Америке! Могу я что-нибудь сделать для Вас за такую неоценимую услугу? — Оу, нет, Вы очень л-любезны, — ответил мистер Бернтсайд, на всякий случай сделав несколько шагов назад. — Тогда всего Вам наилучшего. — И Вам, п-прощайте.       Заходя обратно в круг, полуангел благословила мистера Дэвида и исчезла среди языков пламени. Почтенный джентльмен выдохнул, хотя и подумал, что для демона у этой Елисавет было слишком приятное обращение. «Но на что только не способно зло!» — решил он.       Мистер Бернтсайд уже отвернулся, чтобы приказать Пьетро отнести ритуальный топорик на место и вернуть филе на кухню, как вдруг сзади раздался какой-то писк. Этот звук издала небезызвестная большая жаба, которая наконец-то очнулась от полудрёмы и теперь ёрзала на голове Хастура. Сам демон, только что появившийся из пламени, неподвижно стоял в центре пятиконечной звезды, ожидая, когда на него обратят внимание. — За всё надо платить, Бернтсайд, — с хриплым смешком сообщил он.       Старый джентльмен застыл на месте, а после, медленно развернувшись, с ужасом уставился на лорда преисподней. — Отдай мне свою душу, — сказал демон, делая шаг из круга, — и мы в расчёте… За спиной мистера Дэвида послышался тихий всхлип кухарки, которая не могла прийти в себя в продолжение необычных событий. Пьетро, всё ещё цветом лица походивший на простыню, сделал шаг вперёд и сказал: — В-возьмите мою! — И твою возьмём, — по лицу Хастура пробежала недобрая усмешка.       Он щёлкнул пальцами, кухарка вскрикнула, но ничего не произошло, во время возникшей неловкой паузы демону пришлось несколько повторить движение перед тем, как его ладонь наконец-то вспыхнула. — Всё, что вам нужно сделать — это пожать мне руку, предельно просто, — сказал он, — или… сгорите в адском пламени… Все до единого…       В этот момент огненный язык змеёй метнулся вверх по его ноге.       Мистер Дэвид Бернтсайд прожил на земле пятьдесят лет и два дня, за это время, надо сказать, он многое успел, но ещё большее он не сделал… Например, не сходил с Лесли Миллоном в тот ресторан на Пикадилли, который славился своим постным меню, ни разу не видел собственного внука и даже не выиграл в лотерею (по правде сказать, это вообще мало кому удаётся, а счастливчики после отправляются прямиком в ад). А ещё он очень хотел обрести верного друга, такого, который был бы с ним до самого конца, ему можно было бы рассказывать все секреты, делить печали и радости, вместе ходить на прогулки и читать книги, на старости лет ему так не доставало его верной жены… — Стой! — приказал старый джентльмен Пьетро, который бросился было оттащить его от демона.       Мистер Дэвид сделал шаг навстречу Хастуру. — После смерти я смогу увидеть мою Лиззи?.. — негромко спросил он демона. — Разумеется… нет, — ответил тот и вытянул вперёд руку.       Мистер Бернтсайд оглянулся на кухарку, которая стояла в дверях ни жива ни мертва, верного слугу Пьетро, неподвижно застывшего у шкафа. Время словно остановилось, шум улицы сделался тише, красное небо поблёкло, всё словно перестало иметь значение… Две руки соприкоснулись, прошло несколько секунд… И вдруг послышался крик, от которого вздрогнули все, находившиеся в комнате. Демон резко отдёрнул обожжённую руку и стал трясти ею в воздухе, а испуганный и растерявшийся мистер Дэвид сделал несколько шагов назад. — Твоя душа! смертный! она благословлена! — выкрикнул Хастур, из его чёрных глаз катились слёзы, что выглядело весьма странно, — Чёрт подери эту Елисавет!.. — Хастур! Где тебя ангел носит?       В пламени вдруг показались две высокие расплывчатые фигуры, которые, не покидая круга, неподвижно стояли в его центре плечом к плечу. — Вообще-то, сегодня я отвечаю на вызовы, — нахмурился Лигур. — И Вельзевул велела тебе собрать войско! — напомнила Дагон. — Бросай его Хастур, — продолжил демон, — сейчас есть дела поважнее.       Демон хотел было возразить, но не стал. Когда все трое посланников преисподней наконец-то исчезли, переругиваясь друг с другом, в огне вдруг возник знакомый старому джентльмену силуэт. Елисавет вышла к мистеру Бернтсайду, задумчиво глядевшему на горячие языки пламени, из которого она только что появилась. Для почтенного джентльмена последний час проходил как в тумане, поэтому, вместо тысячи вопросов вроде «А что это было такое?», он проговорил: — Мисс Елисавет, если Вам не трудно, объясните мне, неужели демон может благословить душу? — Не может, но даже если бы и мог, то ни за что на свете этого не сделал. Не пошёл бы против своей природы… — она покачала головой. — А Вы? Вы же демон?! — Не совсем, мистер Бернтсайд. Я всего лишь полудемон.       Тут за её спиной показались два огромных крыла, одно белое, другое — чёрное со стальным отливом. Полуангел не стала их расправлять, потому что могла ненароком снести шкаф или полку, в кабинете для них просто не было места. — Разве такое возможно?! — охнул Пьетро. — Нет ничего невозможного, кроме того… А впрочем… — Вы знали, что этот демон заберёт у меня душу и поэтому благословили её? — спросил мистер Дэвид, в изумлении глядя то на крылья, то на их обладательницу. — Не поэтому, — ответила ему полуангел, её крылья превратились в призрачные очертания, а после и вовсе исчезли, — думаю, придётся зайти немного издалека… С самого момента создания со мной приключаются разные истории: смешные и, надо признать, не очень, — она будто улыбнулась воспоминаниям, — Но знаете, даже если не складывались обстоятельства, события поворачивались не самым удачным образом, мне всегда везло с людьми, которые оказывались рядом. Они были готовы помочь мне, направить меня, никто даже не просил ничего за добро и я, не зная чем отплатить каждому, стала благословлять их души. Люди учат меня быть благодарной. На самом деле, мне есть ещё над чем работать, это оказалось не так просто… — полудемон задумчиво посмотрела на него, — у Вас ещё есть возможность просить меня, о чём хотите. — Вы спасли мою душу и мою жизнь, а может, и не только мою! Нет, спасибо, мне ничего не нужно, — замотал головой мистер Бернтсайд. — Ложь. — А как Вы узнали? — осторожно спросил почтенный джентльмен. — Я очень остро чувствую, когда говорят неправду, но если Вы хотите утаить от меня своё желание, это Ваше право. — Не знаю, сможете ли Вы помочь… Но я понимаю, что очень нуждаюсь в хорошем друге, — поразмыслив, негромко сказал мистер Дэвид, — не уверен, что это подвластно даже Небесам или аду… — Оу, конечно подвластно, но не мне же выбирать Вам друга!.. Тем не менее, я сделаю всё, что может зависеть от меня, можете верить моему слово… Конечно, потребуется время… — Благодарю Вас! Я полностью доверяю Вам! Никогда не забуду всего того, что случилось сегодня! Кому рассказать, ведь не поверят!..       Елисавет отвернулась, чтобы скрыть улыбку. — У меня есть ещё несколько дел… Было приятно познакомиться, мистер Бернтсайд. Прощайте. — Взаимно. Вы удивительны, Елисавет… И поверьте, совсем не из-за цвета крыльев… До свидания!       Полудемон в последний раз оглядела кабинет, отодвинутый к стене письменный стол, скатанный в рулон ковёр в углу, массивные шкафы и фамильное древо, лицо Пьетро, с которого только начала сходить бледность, испуганную кухарку и самого мистера Дэвида Бернтсайда. Все трое выглядели уставшими и измученными, а ведь действительно, с ними за один час случилось столько невероятного и не укладывающегося в голове, что было трудно поверить в реальность произошедшего. Сейчас им нужно будет всё забыть, успокоиться и хорошенько отдохнуть, чтобы начать этот день заново. Полуангел вошла в огненное кольцо, взмахнула руками и исчезла среди языков пламени, в последний раз взметнувшихся вверх. — Престранная погода сегодня, не правда ли? — спросил мистер Бернтсайд, выглядывая в окно. — Да, сэр, — отозвался Пьетро, наклонившийся, чтобы поднять блюдо с петушиным филе и подать его кухарке. — Престранная, мистер Дэвид, — согласилась женщина, исчезая в дверях кабинета.       Азирафаэль плотно задвинул шторы на окнах, странный красноватый свет, исходивший в комнату от неба, исчез, ангел аккуратно свернул в рулон небольшой коврик с мягким белоснежным ворсом и оставил его у стены. Под ним обнаружился ровный круг, в центре которого находилась звезда, только не пятиконечная, как у мистера Бернтсайда, а восьмиконечная. Взяв со стала восемь свечей и коробок со спичками, Азирафаэль на секунду задумался, но после решительно расставил свечи по концам звезды и поднёс спичку к первому фитилю. Маленький огонёк весело замигал в полумраке, оплавляя воск вокруг себя, но херувиму было некогда на него любоваться. Когда все восемь пятнышек света задрожали на небольшом сквозняке от двери, Азирафаэль стёр пот со лба и зашёл в круг. То, что он делал, было совершенно против правил: во-первых, ему было позволено связываться лишь с высшим начальством и совершать только экстренные вызовы, и во-вторых, перемещать ангелов могут только архангелы: Гавриил, Михаил, ещё Сандальфон и несколько других лиц. Но разве у него был выход? Он обязан сообщить Елисавет, что книга у него!       Полуангел второй раз за полчаса появилась на пустынном тротуаре улицы Якова первого и теперь печально смотрела на останки сгоревшего экипажа. Придётся разыскать хозяина кареты и оплатить ему новую, но всё это будет потом, а сейчас нужно было найти способ добраться до Сохо, который находился где-то в одном квартале. Замечательно, вот только направление полудемон знала очень приблизительно, карта, как известно, ей бы мало помогла, а кэбов, конечно же, не было даже на горизонте. Тут её внимание привлекло окно на втором этаже дома, где жила мисс Кёнигскопф, которое, как помнила полуангел, не было зашторено ещё полчаса назад. «Мисс Марта, должно быть, уже вернулась. А точно ли она отдала книгу Азирафаэлю, может быть букинистический магазин вообще не входил в её планы, когда она выходила сегодня утром из дома?». Сомнения — губительная вещь, ангелы вообще не должны им поддаваться, но, во-первых, Елисавет ангел только наполовину, а во-вторых, проживя пять тысяч шестьсот лет среди людей, она ни в чём не была уверена полностью. Пройдя маленький палисадник с яркими летними цветами, которые росли подчас вплотную к стенам дома, полудемон остановилась на крыльце, аккуратно взяла дверной молоток и постучала. С другой стороны послышалась какая-то возня. Дверь открылась, но Анна, распахнувшая её, так никого и не увидела. Она так никогда и не узнает, кто это был, а всё потому, что за несколько секунд до этого на Елисавет упал луч яркого голубоватого света, но он тут же потух, а крыльцо оказалось абсолютно пустым.       Азирафаэль наблюдал, как маленькая искра, зависшая в воздухе над кругом, моментом увеличилась и превратилась в недовольного полудемона. — Ангел? — удивилась она, — я думала, что это Гавриил! А с каких пор ты… — Книга у меня, — прервал её тот, — я думаю, нам стоит поторопиться!.. Извини, что так бесцеремонно… — Ничего, ты будто прочитал мои мысли, я как раз всё закончила и собиралась к тебе. — У тебя уже есть план действий? — Ну, почти… Книги пока оставим здесь, в магазине, кто-то из нас поднимется Наверх, а после я отправлюсь Вниз, чтобы назначить время их передачи… — Разве мы не можем просто передать их куда следует, и почему книги? У меня только одна… — Есть ещё одна, времени мало, чтобы всё рассказывать. В общем, смысл в том, чтобы все, кто нужно, встретились на нейтральной территории, то есть где-нибудь на земле, там их можно убедить отменить битву. — Отменить битву? Небеса скорее падут, чем сделают это! Ты же понимаешь?.. — Понимаю! Но если подобрать аргументы, то её хотя бы можно будет отсрочить!.. — До самого Армагеддона? — осенило Азирафаэля. — Именно, понимаешь, о чём я? Зачем две битвы, когда можно выиграть в одной раз и навсегда? — Хорошая идея, дорогая моя, я полагаю, осталось найти место для безопасных переговоров… Как насчёт равнины близ Мегиддо? — Отличная мысль, тем более место всем знакомо… Осталось только исполнить задуманное. — Эм… Я отправлюсь Наверх, а ты Вниз? — Да, давай так. Скажи им, что книга у меня, и я хочу вернуть её, но только на равнине, или что-то вроде того, а я переговорю с другим начальством… Круг оставь открытым, чтобы я могла вернуться за книгами и не прибегать к чудесам… — Ладно, но что если пока нас нет, кто-нибудь заберётся сюда? — Завесь шторы, закрой магазин, а если кого-нибудь развоплотит, то это уже не наши проблемы, ты сделал всё что мог, — пожала плечами полуангел. — А будут наши, если вдруг откроется, что я просто так оставил канал открытым!.. — Хорошо, поступай, как считаешь нужным, у нас нет времени препираться. — Я всё же закрою его, если не возражаешь, — настоял на своём ангел, — ведь правила нарушаются и так и так. — Здесь ты прав. Могу я отправиться сразу от тебя, не хочу ехать в Ист-Энд… — Хорошо. — Не одолжишь мне кусочек мела?       Рядом с восьмиконечной звездой появилась пятиконечная, она тут же вспыхнула ярким пламенем, за плотной завесой которого скрылся силуэт Елисавет. Азирафаэль с ужасом наблюдал, как огненные языки, покрутившись ещё секунду, сгинули в небытие, не оставив даже звёзды на полу. Ангел встал в свой круг, оторвался от земли как пушинка и исчез в луче ослепительного голубого света.       Если вы думаете, что демону так легко попасть в ад, то ошибаетесь. Только некоторые падшие могут перемещаться куда хотят и когда хотят без ограничений, для тех, кто работает в канцелярии, это практически невозможно, а для Кроули и Елисавет очень проблематично. Хотя они никогда и не рвались увидеться с начальством, но, когда это действительно было необходимостью (очень редко, но всё же), приходилось либо ехать на другой конец Лондона, где находился Спуск (а заодно и Подъем на Небеса), который намного позже уже был перенесён поближе, либо же искать альтернативные способы, как то рисование кругов (до него могут опускаться лишь сатанисты, но что было поделать?), а про перемещение и говорить нечего, оно разрешено только в крайних случаях (и то только если начальство сочтёт их крайними). Таким образом полудемон оказалась в отделе вызовов и в буквальном смысле почти свалилась на голову Лигуру. — Чёрт бы тебя побрал! — воскликнул демон, когда полуангел вдруг возникла перед ним. — Сама не в восторге… — Тут готовятся к битве с Небесами, а ты!.. — Ага, а ты сидишь и отвечаешь на вызовы. Где Вельзевул? — Без понятия, поищи на третьем круге. — Спасибо.       Елисавет исчезла в одном из тёмных коридоров, путаться в которых она перестала сравнительно недавно. Пламя факела мигнуло, на секунду скрывая в темноте быстро удаляющийся силуэт. — Ты припозднился, Азирафаэль, — сказал Гавриил, — думал, ты будешь в рядах первых. Кстати, помнишь, у тебя был пламенный меч? — Ну… — замялся ангел, — да… Кажется где-то завалялся, но… — Как посмотришь на то, чтобы повести всех в бой вместе со мной? Судя по твоим отчётам, ты отлично поработал на земле и, я думаю, заслуживаешь эту важную роль! От таких слов Азирафаэль побледнел и почувствовал, что его прошиб холодный пот. — Премного благодарен… Но… — Что «но»? — сияющее лицо архангела вмиг омрачилось. — Эм… Елисавет отыскала книгу… Ну, мне не известно, что это за книга, — соврал ангел, — но она просила передать, что хочет вернуть её. — Я в ней и не сомневался! Кхм… Если хочет вернуть, то что ей мешает? — Ммм… Тут такое дело, нужно будет спуститься за ней на равнину Мегиддо. — За Елисавет или за книгой? — За обеими. — Ты веришь ему, Гавриил? — за спиной архангела появилась Михаил, она, прищурившись, оглядела Азирафаэля. — А почему я не должен ему верить, Михаил? — Елисавет способна на всё… Там может быть ловушка падших, да вообще всё, что угодно. Никогда не знаешь, чего от неё ожидать!.. — Да брось, она достала эту книгу из-под земли! Мне кажется, мы можем удовлетворить её маленькому условию… Ничего страшного не случится. — Тогда пошли туда отряд ангелов! — Зачем? Ты, Сандальфон, Уриил и я, как всегда. — Боже, дай мне сил! — негромко произнесла Михаил. — Когда отправляемся? — поинтересовался архангел. — Минуты через три, — Азирафаэль вытащил красивые карманные часы на цепочке.       Гавриил удалился, а Михаил, сделав несколько шагов к ангелу и сократив расстояние между ними, буквально прошипела: — Если она и ты что-то задумали, то вам обоим грозит… — Михаил! Все готовы?       Следом за Гавриилом шли Сандальфон и Уриил со скептическими выражениями на лицах. Азирафаэль почувствовал себя просто ужасно, ведь он сам не знал, что ждёт их на этой равнине, и вообще, состоятся ли эти переговоры. Однако бежать было поздно и некуда. Все пятеро встали рядом, в мгновение ока исчезли и оказались посреди пустыни. Огромные песчаные холмы простирались на сотни миль слева и справа, впереди, а позади одиноко вздымались руины древней ангельской крепости Хар. — Пустыня выглядит очень пустынно, — заметил Сандальфон (теперь можно понять, кто именно придумал название плану Армагеддона, а именно сочетание «воцарение царства»). — Ну да, это же пустыня! — сказал Азирафаэль. — Он имеет ввиду, что ни Елисавет, ни книги здесь нет, — пояснила Уриил, которая первой из всех начала терять терпение. — М-может они в развалинах? — неуверенно предположил ангел. — Поищем, — положил Гавриил, однако его пыл при виде пустынной пустыни явно поостыл. — Но если ни Елисавет, ни книги здесь не окажется… — начала Михаил. — Михаил!       Они осмотрели развалины, которые оказались не такими большими, как предполагал Азирафаэль. Не очень тщательно, возможно, полуангел с книгой и затаилась за какой-нибудь колонной и осталась незамеченной, но явных следов её пребывания обнаружено не было. — Азирафаэль, — строго, но стараясь сохранить дружелюбно-терпеливый тон (что у него плохо получалось), сказал Гавриил, — мне кажется, что… — О Боже! Демоны! — вдруг выкрикнул Сандальфон.       И действительно, несмотря на отсутствие полудемона, нашлись демоны настоящие и настолько реальные, что даже были слышны их невнятные реплики и ругань на палящее утреннее солнце и холодный с ночи песок, который забивается в обувь и, конечно же, Елисавет, которая притащила их сюда. Бледный Азирафаэль застыл как вкопанный, по его лицу градом катился пот и он почувствовал, что небесное светило явно припекло ему голову. Ангел был тут же схвачен за грудки. — Говори, что она задумала! — приказала Михаил. — А если ты не причастен, то расскажи всё, что знаешь! — добавил Гавриил. — Их всего четверо, нас пятеро, если Елисавет думала, что они нас уложат, то как бы не так! — мрачно-воинственно заявила Уриил. — Странно, если она неверно рассчитала силы, — отозвалась Михаил, — вероятно, где-то скрывается подосланный отряд демонов! — Да что вы!.. — Азирафаэлю нужно было потянуть время.       Но, надо сказать, слова архангелов заставили его на секунду засомневаться: а действительно ли полуангел не хотела оставить их один на один с демонами на этой бесплодной песчаной равнине? Он верил ей больше пяти тысяч лет, считал её другом, был рядом с самого момента сотворения, и неужели она могла вот так поступить с ним после всего, что они пережили и преодолели вместе? Это не могло уложиться в его голове. Елисавет просто не могла сделать этого! Она же чаще всего стояла за доброту, справедливость, правду и уважение. Неужели тогда вся её жизнь, которую они видели, — ложь? Сомнение — тяжёлый грех, который только на вид не такой уж и опасный, пуская в душу свои корни, он распускается яркими ядовитыми цветами, один из которых — недоверие. Воодушевлять других противостоять греху — это одно, а пытаться побороть его самостоятельно — другое. Но ангел чувствовал, что он должен, должен во что бы то ни стало! Время тянулось ужасно медленно, Азирафаэлю казалось, что этот момент не закончится никогда, но ему это и было нужно. Конечно же, Елисавет могла быть кем угодно (никто ведь не мог сказать наверняка, кто она, даже, кажется, сама полудемон), она могла совершать странные поступки, придумывать недоработанные планы (такие как этот), влипать в неприятности (на каждом шагу), но зачем ей врать ему, да не только ему, и Кроули столько лет? Ведь она сама вытаскивала их из передряг, которые ангел и демон могли находить если не лучше, то хотя бы не хуже неё. Она была с ними пять тысяч с чем-то лет и Азирафаэль всегда верил ей, считал другом, и почему он вдруг усомнился в ней? На сердце стало чуть легче. — Азирафаэль! — голос Уриил вывел его из задумчивости, — Или нам придётся применить насилие, и тогда…       Договорить ей не дала фигурка в чём-то тёмно-зелёном, появившаяся из ниоткуда на равнине. — Это Елисавет! — воскликнул Гавриил.       Он вышел из тени руин и пошёл ей навстречу, остальным пришлось следовать за ним. Демоны с другой стороны тоже заметили полуангела и направились к ней. Когда они подошли ближе, оказалось, что та прижимает к груди два переплёта: чёрный и белый. — Что это за цирк, чёрт возьми?! — спросила Дагон. — Что здесь делают… эти? — Уриил указала на посланников преисподней. — А эти что тут забыли? — не остался в долгу Хастур. — Если вы дадите мне сказать хоть слово, то, возможно, я объясню, что происходит, — терпеливо произнесла полудемон, — да, Уриил, отпусти, пожалуйста, Азирафаэля, я думаю, ему не очень удобно со скрученными руками… Спасибо. — Ну? — нетерпеливо спросила Вельзевул. — Как вы знаете, я специально собрала вас здесь, чтобы вернуть утерянные книги… — Ты хотела сказать украденные?! — сказал Сандальфон, выразительно взглянув на демонов. — В том-то и дело, что утерянные, Сандальфон. Пока вы обвиняли друг друга, эти книги находились в руках не демонов, не ангелов, а простых людей! — говорила Елисавет, — произошла путаница на почте, в магазине был продан не тот свёрток, а вы вините во всём другую сторону!.. — Ну, они могли быстро снять копию нашего плана, а потом вручить его какому-то смертному, чтобы на них не подумали! — заявил Хастур. — Это ты описываешь вашу бездарную тактику? — поинтересовалась Уриил. — Вы бы даже до такого не додумались, — произнесла Дагон. — Вот именно… — Хватит! Попрошу не перебивать меня! Я точно знаю, что никаких копий снято не было, — заверила их полуангел, — а ещё я знаю, что эти книгам не место на земле, поэтому возвращаю их туда, откуда они были присланы.       Она протянула один переплёт архангелу Гавриилу, другой — князю Вельзевул. Оба придирчиво осмотрели фолианты и с подозрением глянули друг на друга. — Я обязательно прочту их, а пока у вас больше нет повода устраивать битву, — закончила полудемон. — Как нет?! — спросил Лигур, — эти, — он указал на ангелов, — оклеветали нас! — А они нас, — с чувством ущемлённого достоинства произнесла Михаил.       Архангел и демон смерили друг друга недобрыми взглядами. — Послушайте, — сказала Елисавет, сделав глубокий вдох, — сколько лет осталось до Армагеддона? — Двести с чем-то, по-моему, — прикинул Сандальфон. — Вот именно! Уже прошло многим больше пяти тысяч лет, а у вас есть только приблизительные планы действий! — К чему ты клонишь? — спросила Уриил. — К тому, что если битва состоится сегодня, то всё равно будет проигравшая сторона и будет победившая… — Ничью, я полагаю, вы не потерпите? — спросил Азирафаэль на всякий случай. — Мы не потерпим, — согласился Гавриил. — Так вот, представьте, что вы составляли планы, наращивали мощь почти шесть тысяч лет и вдруг, проигрываете в битве, которую, возможно, даже не предусматривает непостижимый замысел, и у вас есть только двести с чем-то лет, чтобы восстановиться… — А если побеждаем? — спросил Хастур. — То всё равно получаете значительный урон, а если другая сторона восстановится быстрее вашей? Эта битва — огромный риск для всех, подумайте, оправданный ли? — В чём-то ты права, — сказала Вельзевул, — но всё ужже почти готово… — Да, — согласился Гавриил. — Так отмените боевую готовность! — воскликнул Азирафаэль, — Мы больше теряем, чем приобретаем от этой стычки! — Тем более, Армагеддон, как запланированный конец всего, должен быть в приоритете, — заметила полудемон.       Поразмыслив все решили, что Армагеддон действительно приоритетнее, поэтому, ещё раз злобно взглянув друг на друга и не сказав ни слова, ангелы и демоны стали исчезать с равнины. — Увидимся, через двести с чем-то лет, неудачники — бросил Лигур. — Непременно, нечистивые, — ответила ему Михаил и исчезла. — Мы надерём вам задницы, — сказала Дагон. — Пффф, это мы вам, — возразила Уриил.       Последними равнину покинули Гавриил и Вельзевул, и Елисавет с Азирафаэлем остались одни. — Ну, вроде бы, вот и всё, — выдохнула полудемон. — Вот и всё… — задумчиво произнёс ангел. — Надеюсь, тебе не сильно досталось, пока меня не было, нужно было согласовать время, я даже как-то об этом и не подумала… Извини… — Не переживай, ты появилась как раз вовремя… — Хорошо, если так, но всё же я опоздала… А что это за руины? — полуангел обернулась и стала с живым интересом осматривать живописные развалины. — Когда-то здесь была ангельская крепость, — сказал Азирафаэль, — я подкинул им мысль, что ты можешь быть здесь, чтобы потянуть время, мы полностью осмотрели её… — Тогда, может быть, проведёшь мне экскурсию? — улыбнулась Елисавет. — С удовольствием.       Время летело незаметно, пришла пора покинуть уединённые руины и возвращаться в Лондон, где оставались незаконченные дела, заботы и суета. Сейчас полудемон и ангел стояли на какой-то крыше в Сити. Они пропустили самую живописную часть рассвета, но любоваться тем, как солнце разгоняет последние розовые и багровые облака, стирает пастельные краски с неба и заливает его всеми оттенками ярко-голубого, — настоящее наслаждение. — Как будто ничего и не было, — задумчиво произнесла полуангел, глядя на постепенно блёкнувшее небо, — только что небеса были залиты кровью, а теперь снова синие, как и всегда, никто и не вспомнит об этом утре. — Может, это и к лучшему, — заключил Азирафаэль. — Ладно, сейчас уже совсем рассветёт, мне пора, надо заглянуть к мисс Кёнигскопф и отблагодарить её… — полудемон провела рукой по длинным распущенным волосам, которые тут же стали собираться в высокую незамысловатую причёску, лёгкие сандалии превратились в туфли. — Не стоит беспокоиться, я уже благословил их, потому что мне показалось, что ты поступила бы именно так… Я ведь всё правильно сделал? — спросил ангел. — Да, абсолютно правильно, спасибо! Есть ещё пара дел, так что… — Хорошо, загляни ко мне сегодня вечером, когда покончишь с ними. — Непременно! До встречи! — улыбнувшись, полуангел исчезла с крыши. Азирафаэль смотрел на то место, где она только что стояла, на его душе было неспокойно. Он никак не мог простить себе того сомнения, которое пустил в свою душу несколько часов назад в пустыне, и сейчас ему было совестно.       Елисавет только что вышла из лавки, где купила прекрасную новейшую карту Лондона, на ней были разборчиво подписаны все мельчайшие улочки и переулки (настоящая редкость), так что полуангел могла хотя бы безошибочно определить своё местоположение, если не построить целый маршрут. Вдруг кто-то крепко схватил её за руку, и через мгновение она уже стояла не посреди шумной улицы, а у массивной двери, по которой от времени уже пошли трещины, а некогда золочёная ручка стала серой. Полудемон прекрасно знала эту дверь, поэтому лишь высвободила свой локоть из цепких рук Хастура и спросила: — Для чего? — Не знаю, не сказали…       Дверь отворилась, Елисавет и демон зашли в просторный кабинет, у дальней стены которого стоял массивный стол, на его ножках ещё угадывалась грубоватая резьба. — Свободен, — из полумрака появилась невысокая фигура.       Хастур поклонился и вышел. — Привет, Вельзевул, что-то срочное? — спросила полудемон, подходя ближе. — Да, секретная информация, и она тебе не понравится. — Я заинтригована…       Демон взглянула на дверь и Елисавет услышала, как щёлкнул замок. — Ты, конечно жже, не читала план Армагеддона? — Нет, когда я могла успеть? Но я обязательно вернусь к нему… — Ты не упустила ничего важжного, по крайней мере, касающегося тебя.       Полуангел нахмурилась. — Наш Владыка отвёл тебе очень ответственную роль, — продолжала Вельзевул, — только самые верные могут рассчитывать на такую милость! — Какую? — настороженно поинтересовалась полудемон. — Ты должжна стать матерью Антихриста, Врага Рода Человеческого, Разрушителя Царств, Ангела Бездны, Великого Зверя, имя коему Дракон, Князя Мира Сего, Отца Лжи, Порождения Сатаны и Владыки Тьмы.       Когда князь закончила, наступила тишина. Елисавет показалось, что её оглушили. Она стояла неподвижно и удивлённо смотрела на Вельзевул. — М-матерью Антихриста? — перепросила она. — Да.       Полуангел поморщилась. — А… А это уже окончательное решение? — Ты знаешь, Он не любит менять… — Да-да, знаю… Тогда… Могу я лично поговорить с Ним? — Ты сошла с ума, если хочешь попытаться Его переубедить, — медленно произнесла князь.       Полудемон старалась отчаянно что-то придумать: должен быть способ убедить самого Сатану, что она не подходит на роль матери Антихриста! — И на меня же ляжет его воспитание? — вдруг спросила она. — Раззумеется, тебе предстоит вырастить самое ззлобное существо на зземле. — Но я же…       Стоп, а вот и выход! — Так могу я поговорить с Владыкой? — увереннее спросила Елисавет. — Ну… Если хочешь, — сказала Вельзевул, — прямо сейчас? — Да. — Тогда иди за мной.       Дверь за ними закрылась, полудемон и князь оказались посреди длинного грязного коридора, демоны по обеим сторонам почтительно расступались, давая им дорогу. Они спустились куда-то ещё ниже, где сновали одни низенькие и худенькие черти, которые тоже расступались и кланялись Вельзевул и Елисавет, те, кто был посмелее, даже здоровались, на что полуангел отвечала улыбкой, а демон лишь морщилась. В продолжение всего пути, полудемон пыталась вспомнить уроки ораторского искусства, которые брала у Цицерона почти две тысячи лет назад. Они остановились у массивной железной двери (которая всегда находилась в слегка подплавленном состоянии, но заменить её на более тугоплавкую ни у кого не доходили руки). — Сейчас пойдёшь? — спросила Вельзевул. — Нет, мне нужна буквально одна минута.       Елисавет гордо расправила плечи, за которыми вдруг раскинулись её огромные крылья, сложив их, полудемон слегка размяла шею, наклонив голову в одну и другую сторону. Князь с ужасом смотрела на белое крыло, которое, казалось, сияло мягким светом в темноте пустынного коридора (сюда заглядывали не так часто, поэтому на полу был толстый слой пепла и сажи, так что полудемону даже приходилось придерживать подол своего платья во время ходьбы). — Спрячь его! — сказала демон.       Елисавет сделала вид, что не услышала, а может быть и действительно не услышала, потому что, собираясь с мыслями, смотрела в одну точку, словно сквозь дверь. Вельзевул щёлкнула пальцами, и та открылась, коридор залил ало-оранжевый свет и по нему пронеслось горячее дуновение. Полудемон выдохнула, вошла в проём и дверь захлопнулась. В первые несколько секунд она жмурилась и протирала глаза, стараясь привыкнуть к яркому свету, казалось, что всё вокруг было ярко-оранжевым, алым, жёлтым или багровым — все оттенки раскалённой лавы. — Я не звал тебя, — раздался откуда-то из её недр низкий зычный голос, и от общей переливающейся массы отделилось огромное пятно. — Я пришла сама, чтобы обговорить интересующий меня вопрос. — Смело.       На это Елисавет лишь неопределённо качнула головой, наблюдая, как пятно увеличивается и приобретает зловещую форму. Ей в лицо пахнуло раскалённым ветром от взмахов огромных крыльев, и перед ней появился сам Сатана. — И что ты хочешь узнать? — Насчёт той роли, которая была отведена мне в Армагеддоне… — Ты недовольна? — Я не уверена, что она подходит мне по моему определению. — Определению? — Да, — с этими словами полуангел расправила свои крылья, — ведь я только полудемон, — она аккуратно провела рукой по чёрным перьям, — на другую половину я ангел, как ни крути. И… Если допустить вероятность рождения ребёнка, то на одну четвёртую часть он будет состоять из чистого эфира, может чуть больше, может чуть меньше, но он будет течь по его венам в определённом количестве… А ведь неизвестно, когда это может дать о себе знать, ангельская кровь непредсказуема, и как будет странно для всех, если он в силу её влияния выберет не ту сторону, так сказать… И никто не сможет ему помешать… А если представить, что в самом сыне Сатаны будет хоть капля добра… — Так ты не хочешь быть его матерью? — Я не могу быть его матерью, — поправила Елисавет, — и только что объяснила почему.       Скорее ад падёт, чем сам Сатана признает свою ошибку. — Тогда мы подыщем более подходящую кандидатуру. Возвращайся к работе!       Свист крыльев стал затихать и вскоре полуангел видела лишь ковёр из переливающейся лавы. Позволив себе выдохнуть и поправив по своему обыкновению чёлку, она взялась за ручку двери и вышла обратно в коридор. — Ты быстро, — заметила Вельзевул, стоявшая несколько в отдалении, прислонившись к стенке. — Да, я думала, что дело затянется, но всё получилось как нельзя лучше! — Елисавет победно улыбнулась, расправив огромные крылья, так что те упёрлись в стены, — ой!       Полуангел стала поспешно вытирать их от грязи и копоти. Из белого крыла выпало перо и, слегка покружившись в воздухе, опустилось на пол. Поморщившись, полудемон сразу подняла и дунула на него. — Ты нервничала, — заметила князь. — Не могу отрицать, — согласилась Елисавет.       Она в последний раз повела плечами и сложенные за спиной крылья, которые даже в таком положении казались неимоверно большими, исчезли. Полуангел протянула перо демону. — Им очень удобно писать, на мой взгляд, оно мягче и тоньше. — И ты хочешь отдать его мне? — Ну, мне оно не нужно, я пишу не так уж много, только отчёты… В любом случае, ещё выпадут, — невесело прибавила полудемон.       Вельзевул приняла слегка сияющее перо и взвесила его в руке, оно действительно было мягче и даже легче чёрных. -Меня ждут ещё дела на земле, — произнесла Елисавет, доставая часы. — Дойдём до отдела выззовов, я всё равно должжна переговорить с Лигуром, — сказала князь. — Пожалуй. И будет лучше, если произошедшее здесь останется пока в тайне…       Было только одиннадцать утра, до вечера оставалась целая вечность, казалось, что один день тянется как весь чёртов четырнадцатый век. Стоя на тротуаре, полудемон пыталась вспомнить, чем собиралась заниматься после того, как купила карту. Но это уже перестало иметь значение, когда в толпе она увидела знакомый силуэт. Сандальфон появился буквально из ниоткуда на другой стороне улицы и сейчас направлялся к ней. — Тебя ищет Гавриил, — сообщил он, протягивая ей руку.       Обречённо вздохнув, полуангел взяла ладонь архангела, и они исчезли с тротуара. — Елисавет, — на этот раз Гавриил выглядел ещё серьёзнее, чем обычно (если он вообще мог быть более серьёзным), — у меня к тебе есть разговор… — У нас есть разговор, — сурово произнесла Михаил, стоявшая за его спиной.       Гавриил хотел что-то сказать, но архангел щёлкнула пальцами, открывая двери в его кабинет. — Ты не читала план Армагеддона? — спросил Сандальфон, подходя и усаживаясь на диванчик у окна.       Там же поместилась и Уриил, Гавриил сел за свой письменный стол, полудемон — на стул перед ним, а Михаил встала рядом. — Нет, — коротко ответила Елисавет. — Ничего страшного в этом нет, — сказал Гавриил, — потому что то, что касается тебя в первую очередь, ты узнаешь от нас. — Информация абсолютно секретна, — добавила Михаил. Полудемон выжидательно посмотрела на архангела. — Так вот, — сказал Гавриил, — тебе же уже известно, что ты станешь матерью Антихриста, Врага Рода Человеческого, Разрушителя Царств, Ангела Бездны, Великого Зверя имя коему Дракон, Князя Мира Сего, Отца Лжи, Порождения Сатаны и Владыки Тьмы? — Ну да, — кивнула полуангел. — Это очень ответственная роль, — произнёс Сандальфон, поморщившись. — Надо думать, — согласилась Елисавет. — Ты же хочешь, чтобы в Армагеддоне победили именно мы? — сразу перешла к делу Уриил и, не дождавшись ответа (который полуангел и не спешила давать), продолжила, — ты должна будешь заниматься воспитанием Антихриста все одиннадцать лет до Битвы. И твоя задача — незаметно склонить его на нашу сторону. — Зачем? Это же Антихрист, он должен вырасти плохим, разве нет? — Должен, но с установкой на то, что победим именно мы, — сказал Гавриил. — Как я могу дать такую установку исчадию ада? — поинтересовалась полудемон. — Разберёшься по ходу, — пожал плечами Сандальфон, — у тебя было пять тысяч восемьсот лет и остаётся ещё двести, чтобы узнать все секреты материнства от людей. — Ммм… Вы же понимаете, что в ребёнке будет только одна четвёртая эфира против трёх четвёртых крови самого Сатаны? Оккультная сила в нём всё равно победит, тем более кровь демонов очень сильная и непредсказуемая. Это натура, даже не воспитание. Моя кровь в этой ситуации просто не имеет значения. — Кровь да… Но воспитание, если ты внушишь ему, что… — неуверенно начал Гавриил. — Не забывайте, что мне был дан приказ вырастить самое злобное существо на земле, которое вряд ли захочет ни с того ни с сего помогать потенциальным врагам. — То есть ты хочешь, сказать, что бесполезна в этом деле? — спросил Сандальфон. — Не совсем, если его матерью буду не я, то мне не придётся оказывать на него плохое влияние, наоборот, будучи рядом под каким-нибудь предлогом, я смогу наблюдать за развитием Антихриста и в нужный момент подкинуть ему, так сказать, выгодную вам идею. — То есть ты не хочешь быть его матерью? — Не могу быть его матерью, Михаил. — То, что ты говоришь, разумно — заметил Гавриил, — я думаю, остальные согласятся, что нам выгоднее иметь тебя не в качестве матери Антихриста, — архангел обернулся к Уриил и Сандальфону, которые кивнули в знак согласия. — Ты спешишь, Гавриил, — сказала Михаил. — Михаил, ты… Ты ищешь глубину там, где её нет, — как можно мягче произнёс тот, — я думаю, в этом деле всё понятно, и Сандальфон и Уриил со мной согласны. — Но мы планировали… — Мне кажется, вопрос закрыт, — закончил Гавриил.       Уриил и Сандальфон поднялись и вышли, не было похоже, чтобы Армагеддон или Антихрист хоть как-то их волновали. Михаил уничтожающе взглянула на Елисавет и Гавриила и тоже поспешила уйти. — Мне кажется, она думает, что мы недостаточно ответственно относимся к Армагеддону, — озвучила свои мысли полудемон. — У нас уже есть примерный план, а до Битвы ещё целых двести лет! Сейчас есть дела поважнее, — сказал архангел, глядя на стопку бумаг на своём столе и, подумав прибавил, — да, мы точно победим! — Отличная реакция, — заметила вдруг полуангел, устраиваясь поудобнее на стуле.       Гавриил поднял одну бровь, показывая, что он недопонял смысл сказанного. — Я имею ввиду, информация о том, что я получила инструкции Внизу, очень быстро и оперативно дошла сюда, — пояснила она. — Это да, у Михаил полный порядок с источниками, уж не знаю даже, как у неё всё так схвачено… — А ты с знаком с кем-нибудь из её сети? — быстро поинтересовалась Елисавет. — Ни с кем, — покачал головой тот, — да и зачем? У Михаил всё под контролем, я в ней не сомневаюсь. «Попробовать стоило, » — сказала себе полуангел, а вслух произнесла: — Наверное, именно от неё стало известно, что падшие обвиняли вас в краже книги?.. — Да. И она же вела переговоры с ними. Напрямую! — с гордостью добавил Гавриил. — Это как? — Честно говоря… Это не по моей части. — Разве?.. — но полудемон осеклась, решив не задавать больше вопросов, и перевела тему, — я думаю, мне пора возвращаться вниз… У тебя будут какие-то распоряжения для меня? — Как всегда небольшой список дел… Он был где-то здесь… А, вот, держи, — архангел извлёк небольшой исписанный с двух сторон листок из внушительной стопки бумаг. — Это писал Сандальфон? — спросила Елисавет, рассматривая мелкий, но аккуратный почерк архангела. — Да, — кивнул Гавриил, — он же ещё и моя правая рука… Хм, получается у меня пять правых рук… Ха! Ну надо же! — Эм… Сандальфон, Уриил, Михаил, твоя обычная правая рука, а кто пятый?.. — Ты! Кстати, объявляю благодарность за быстро найденную книгу… Пять правых рук! Ха! — Оу, я польщена, то есть благодарна… — полуангел оторвала глаза от списка и внимательно посмотрела на архангела, — но, боюсь, Сандальфон немного заработался и записал сюда некоторые свои обязанности, — самым невинным тоном произнесла она. — Где же? — Вот, вот эти пять пунктов… — Да, действительно… Я скажу ему, — Гавриил взял перо и к огромному удовольствию полудемона размашисто вычеркнул указанные пункты. — А ещё, как мне показалось, там есть некоторые обязанности Уриил, она, наверное, помогала и…       Маловероятно, что Сандальфон действительно заработался, а Уриил искренне помогала составить список, но их дела были вычеркнуты, а Гавриил вознамерился сделать им замечание. Если эти двое рассчитывали, что Елисавет исполнит некоторые их обязанности, то этим планам не суждено было сбыться, потому что лишнюю работу полудемон, как известно, не любила. Гавриил дал ещё несколько указаний и наставлений, которые полуангел прослушала, решая, какие дела из списка можно было бы незаметно отдать другим, и она очутилась за дверью его кабинета. Предстоял длинный день, общение с многочисленными ангелами, перемещения и ворох документов. Зато, когда всё это закончится, она будет спокойно отдыхать на земле, пить чай и болтать с Азирафаэлем обо всём на свете… К счастью, время не стоит на месте.       В итоге, полуангел управилась с целым списком к восьми вечера и в восемь часов десять минут уже стояла у двери книжного магазинчика в Сохо. После трудного дня настроение у неё было не самым хорошим по нескольким причинам, которые она и хотела обсудить с хозяином букинистического магазина. — Добрый вечер, рад видеть тебя сухой, — улыбнулся Азирафаэль, забирая её плащ. — А я так рада видеть счастливого ангела, — ответила Елисавет, — ты просто не представляешь, что творится сейчас Наверху!.. — А что там такое? — нахмурился тот. — Все ангелы, херувимы, серафимы ужасно подавлены из-за неслучившейся стычки… — она закатила глаза, — работать с ними просто невозможно! Представь себе десять миллионов ангелов, которые мечтали выбраться из рая, но в последний момент им сказали: «Ждите ещё двести лет!» Думаю, если бы они знали, что я к этому причастна, то меня бы разорвали на мелкие кусочки… — Этого следовало бы ожидать… Я имею в виду подавленность, — на всякий случай уточнил Азирафаэль, живо представивший себе все десять миллионов ангелов, рвущихся вон из рая, — каждому, я полагаю, не терпелось проявить себя в исполнении священного долга борьбы со злом, а тут… — А мне кажется, им просто хотелось вырваться из стен их кабинетов, — ответила Елисавет, проходя вдоль стеллажей в задние комнаты, — бумажная волокита изо дня в день — вот для них настоящее зло, думаю, не все даже видели живого демона. Их тоже можно понять, но… Дело не в этом, мне не даёт покоя мысль, что вдруг мы пошли против непостижимого замысла, не дав битве случиться? — она с тревогой посмотрела на Азирафаэля. — Этого, дорогая моя, мы никогда не узнаем, — ответил ангел, задумчиво глядя на неё через очки, — просто потому что он непостижим… Но, можно также предположить, что мы действовали согласно ему, сами того не зная, ведь так? — Да, ты прав… И конце концов, любая битва это плохо, да? — Боюсь, что нет, дорогая моя, ты же знаешь, что битва во имя добра против греха и порока есть святое дело и очень поощряется… Наверху, — ангел поморщился. — И неужели ты с этим согласен?! Любая битва — это смерть людей, животных, ангелов, демонов!.. Какая к чёрту разница! Разве хорошо, что кто-то умирает?! — полуангел даже резко подалась вперёд от переполнявших её эмоций. — Плохо… — сказал Азирафаэль, — Хотя, заметь, смотря кто умирает… — Да кого не возьми, все мы творения Божьи! Ох, ладно, извини, я отвлеклась… — полудемон немного успокоилась, — то есть, по-твоему, мы не дали десяти миллионам ангелов выполнить святое дело? — А с другой стороны, мы спасли жизни… — задумался ангел, оставив её вопрос без ответа. — Ну да, мы не дали им поубивать друг друга… Богиня, дай мне сил в этом разобраться! — Елисавет со вздохом откинулась на спинку дивана, — А как ты думаешь, мы совершили хороший или плохой поступок? — тихо спросила она, зная, что ангел не сможет ответить ей. — Не мне решать, ты это знаешь. Но я рад, что сейчас мирно, что никто не пострадал, главным образом люди… — Да, людей жалко. Когда я была на улице сегодня ночью, они с таким ужасом смотрели на красное небо и полуденное солнце, им было страшно! Ты бы знал, как перепуган был джентльмен, у которого я забрала другую книгу, но он хорошо держался. — Мисс Кёнигскопф тоже была испугана, когда пришла ко мне вернуть план Армагеддона до того, разумеется, как я стёр ей память… — поделился Азирафаэль, — а ещё, как мне показалось, она чувствовала себя одиноко… Но это лишь такое наблюдение, я бы сказал… — Одинокая? — задумчиво переспросила полудемон. — Как мне показалось, да, с ней была только служанка, и… — не договорил ангел.       Тут полуангела осенило. Как она могла забыть об обещании, данном ею сегодня мистеру Дэвиду Бернтсайду? Ей было почти стыдно (почти, потому что сегодня у неё всё равно не хватило бы времени на поиск того, кого она могла описать приблизительно и то только по личностным качествам). Но сейчас ей в голову пришла занятная идея. — Расскажи мне, какая она? — Я видел её лишь дважды и не могу судить… — Ну, ты же почувствовал, что она одинока, может быть, тебе ещё что-нибудь запомнилось? — А зачем тебе это? — осторожно поинтересовался Азирафаэль. — Я дала обещание… Это длинная история… — Впереди ещё целый вечер, — настоял на своём ангел.       Полудемон неопределённо качнула головой и начала рассказ, причём зашла она издалека и рассказала и про то, как потерялась вторая книга, и про то, как Хастур переместил её прямо из экипажа в кабинет мистера Бернтсайда, про то, как мистер Дэвид попросил её помочь в поисках друга, и, наконец, про то, что только что пришло ей в голову. — Ну, попробовать можно, — неуверенно произнёс Азирафаэль, когда она закончила, — завтра займёмся… — А зачем ждать? Неизвестно, что может случиться завтра, разве не это нам показал сегодняшний день? — И что ты предлагаешь? Прямо сейчас… — Да, они прямо сейчас приедут сюда! — В магазин? — В магазин! — Елисавет явно загорелась своей идеей, поэтому и не могла внятно изложить её сбитому с толку ангелу.       Полудемон выдохнула и начала сначала: — Они почувствуют, что им просто необходимо приехать сюда, скажем, к девяти… Здесь они встретятся и… У тебя есть идеи, как их можно познакомить? — Ну… Может неожиданно пойти дождь и им придётся остаться на чашечку чая… — Ммм… Можно и так, — кивнула полуангел.       Через двадцать минут в задних комнатах была такая чистота, какой там не было весь последний год, разумеется, без чудес здесь не обошлось. На свет был извлечён прекрасный фарфоровый сервиз середины прошлого века, а чайник, на всякий случай, был уже наполнен водой, хотя ставить его было ещё рано. На улице горел закат, дело было к девяти вечера. В это время все магазины в Сохо уже закрыты, а лавка Азирафаэля обычно заканчивала работу первой, но сегодня всё было по-другому. Шторы в окнах ещё не были задвинуты, стеллажи и стены залиты тёплым светом, от камина в задних комнатах веяло жаром (хотя летние дни были достаточно тёплыми, но по вечерам и ночью на улицах Лондона было довольно зябко, как апрельским днём). А также на всякий случай, из немаленьких запасов спиртного, хранившихся где-то в недрах магазинчика, ангел извлёк бутылку хорошего бренди, которая тускло мерцала, стоя в тёмном углу на каминной полке. Азирафаэль блаженно прикрыл глаза и откинулся на спинку любимого кресла, вдыхая запах горящих в огне поленьев, некогда поднятые очки съехали ему на самые глаза, но он, казалось, не замечал этого. Елисавет мерила шагами комнату, пытаясь вспомнить, что ещё она могла не предусмотреть или забыть (хотя, если бы она что-то забыла, то уж наверняка не вспомнила бы вовремя), её деятельный настрой не давал ей спокойно устроиться на диване и мечтательно смотреть куда-то сквозь обитые деревом стены. — Мы будем пить чай здесь или на кухне? — осведомилась она. — Здесь, я полагаю. Кухня маловата… — Тогда нам нужны стулья!       Полуангел собственноручно принесла с кухни два стула, чтобы все не теснились на маленьком диванчике, и со вздохом опустилась на один из них. — Не понимаю, — наконец, произнесла она, — как можно искать друга для другого? Ведь друзей не ищут, не предполагают и тем более не выбирают!.. Это я поняла ещё в Эдеме. А тут… — полудемон развела руками. — Но ведь они уже едут, — заметил ангел, — нам остаётся приложить все усилия, чтобы они поладили. — Ты прав, но, согласись, странно получается… А вдруг они враги, а мы этого не знаем?.. — Посмотри, пожалуйста, какой чай будем заваривать, — попросил Азирафаэль, чтобы отвлечь её.       Елисавет вышла, а потом появилась в дверях кухни, держа в руках мешочек из красного шёлка с вышитым на нём драконом. — Вот этот. — Отлично…       Полуангел подняла палец вверх и прислушалась. На пустынной улице раздался стук копыт. Она подошла к окну и наблюдала, как из двух экипажей одновременно показались мистер Бернтсайд и мисс Кёнигскопф, за ними вылезли слуги. У Пьетро на этот раз лицо было нормального оттенка, озабоченное выражение на нём говорило, что слуга явно не понимал, почему вдруг мистеру Дэвиду захотелось поехать в книжный магазин в такое время. То же самое можно было прочесть и на нахмуренном лице Анны. Почтенный джентльмен пропустил даму вперёд, а затем и сам нырнул в лавку. Он сразу почувствовал тепло и уют, царившие в ней. Среди стеллажей появился улыбающийся хозяин, он поздоровался с поздними покупателями, сказал, что погода нынче прохладная и, возможно, в ближайшее время пойдёт дождь. И вдруг начался настоящий ливень, причём настолько внезапно, что гостям показалось, будто это дело рук самого мистера Фелла. Дождь барабанил по тротуару и крыше, ручьями стекал по мостовой и вовсе не собирался прекращаться в ближайшее время. Сверкнула молния, и в одном из проходов появилась особа лет двадцати пяти в изумрудном муслиновом платье и с незамысловатой причёской с французской чёлкой. Мистер Дэвид и Пьетро переглянулись, обоим она показалась смутно знакомой. Девушка поприветствовала клиентов и представилась как некая мисс Елисавет Фаррел, хорошая знакомая мистера Фелла. — У Вас красивое имя, мисс Фаррел, не знаю, есть ли в Лондоне ещё кто-то с таким, — заметила старая леди, — и, скажу Вам, почему-то оно мне кажется знакомым… — Странно, я уверена, что мы не встречались ранее, мисс Кёнигскопф. — Прошу прощения за вопрос, но я как будто знал Вас… А мы с Вами не встречались? — вдруг спросил мистер Дэвид. — Может быть и встречались… — загадочно ответила полуангел и перевела тему разговора, — мне кажется, дождь не перестанет до ночи, и это минимум. — Экипажей сейчас не сыскать! — всплеснула руками мисс Марта. — Да, — подтвердил Азирафаэль, — поэтому я беру на себя смелость без лишних церемоний пригласить вас на чашечку чая в задние комнаты, вы наверняка приехали по делу, можно было бы обсудить его там… — Прекрасная идея! — поддержала полудемон. — Ну… — замялся мистер Бернтсайд, — Не хотелось бы Вас тревожить… — Немного неловко… — говорила мисс Кёнигскопф. — Напротив, мне было бы очень приятно выпить чаю в хорошей компании! — ответил на это ангел. — Я с удовольствием накрою на стол, — сказала Елисавет с приятной улыбкой и исчезла. — Э… Я могла бы… — неуверенно начала Анна. — Не стоит беспокоиться, она справится, — сказал Азирафаэль, словно попытался внушить это самому себе, — пройдёмте же в комнаты! — он пропустил гостей перёд.       Чай вскипел удивительно быстро, с кухни были принесены пирожные и выпечка, неизвестно откуда на ней взявшиеся. За такое количество чудес полуангела бы уже давно развоплотили, причём самым неприятным образом, но ни Наверху, ни Внизу, видимо, никто не горел желанием заняться этим вопросом. Полудемон разлила чай по чашкам. Начался разговор. Это была не светская беседа, где обычно принято пощеголять чином, поговорить о деньгах, коснуться политики и посплетничать о других, а именно умный и неторопливый разговор о самых разных вещах. Время летело незаметно. Пока разговаривали, мистер Бернтсайд, хоть и был полностью поглощён обсуждаемыми предметами, но успел заметить, что мисс Фаррел и мистер Фелл были не просто хорошими знакомыми, но настоящими друзьями и, судя по всему, знали друг друга очень и очень давно. Старый джентльмен мог только пожелать, чтобы у него когда-нибудь появился такой же друг. Об этом же подумала и мисс Марта. В это время Елисавет, что-то увлечённо рассказывавшая, посмотрела на тарелку с эклерами и спросила: — Почему Вы не едите пирожные, мистер Бернтсайд? — Я… — джентльмен слегка смутился, — я не голоден, благодарю Вас… Говорят, что сладкое вообще есть не очень полезно… — И Вы им верите, сэр? — осведомилась мисс Кёнигскопф. — Сейчас такое время, что уже не знаешь, кому верить, мисс, — ответил мистер Дэвид. — Врачи наперебой кричат абсолютно противоположное! — согласилась мисс Марта, — я считаю, что нужно слушать то, что говорит желудок, — при этих словах почтенный джентльмен поморщился, — если он хочет мяса, то дайте ему превосходный бифштекс, если рыбы, то форель под лимонным соусом, а если сладкого, то…       Полудемон взглянула на мистера Дэвида, и ей показалось, что от слов «бифштекс» и «форель под лимонным соусом» у него почти потекли слюни. Спрятав улыбку в чашке, она продолжала слушать мисс Марту. — Когда я была девочкой, — продолжала та, — у нас была чудесная кухарка, мы её очень любили, и она готовила великолепный… Как его… Венский пирог с яблоками… — Штрудель? — Именно, это был самый вкусный штрудель, который я когда-либо пробовала! Да в целой империи вы не сыщете лучшего штруделя, если не в целой Австрии! И я до сих пор готовлю его в первое воскресенье месяца по рецепту, который с десяти лет помню наизусть! — старая леди на секунду задумалась, а затем продолжала, — а приезжайте ко мне завтра! Мистер Бернтсайд, мистер Фелл, мисс Фаррелл, уверяю вас, хотя у меня не получается приготовить штрудель абсолютно так же изумительно, как у миссис Голдвейн, но он тоже очень и очень недурён, верно, Анна? — Да, мисс, он просто чудесен! — искренне подтвердила служанка. — Как-то неловко… — начал было мистер Дэвид. — Да что Вы в самом деле! Мистер Бернтсайд, я боюсь, я должна настоять на своём предложении! — Прошу прощения, мисс Кёнигскопф, мне и вправду не хочется Вас беспокоить, и желудок мой плоховат… «Ах, вот в чём дело!» — догадалась Елисавет, она почувствовала, что с пирожными получилось не очень красиво, если джентльмену они противопоказаны, но откуда она могла знать? — Оу… — слегка смутилась мисс Марта, — ну, в таком случае, я знаю рецепт отличного бездрожжевого печенья, оно непременно должно Вам понравиться! У моего отца тоже были… кхм… проблемы, и он ел его вместо сладкого с чаем! — Вы очень добры, мисс… — Мистер Фелл, мисс Фаррел, вы же приедете? — С огромным удовольствием, мисс Кёнигскопф, — ответила полуангел к огромному изумлению Азирафаэля, который, однако, смог его скрыть, — когда речь заходит о приятном обществе и выпечке, я просто не могу отказаться!.. Мне кажется, мистер Фелл со мной согласится, не так ли? — О… Да… Разумеется!.. Приятное общество и выпечка! — ангел поднял глаза от чашки. — Соглашайтесь, мистер Бернтсайд, — сказала почтенная леди. — Хорошо, на самом деле, я с удовольствием принимаю Ваше приглашение. — Ох, вот и славно, и заставили Вы меня понервничать, сэр! — ответила мисс Марта, — тогда ожидаю вас всех завтра в час дня у себя, улица Якова первого дом один дробь три.       Елисавет уже знала, что завтра в час дня в маленьком домике по адресу улица Якова первого дом один дробь три мистер Бернтсайд и мисс Кёнигскопф будут пить чай со штруделем и бездрожжевым печеньем, и, наверное, за интересной беседой никто из них и не вспомнит, что два пустующих стула были предназначены для неких мистера Фелла и мисс Фаррел, которые, кажется, не смогли приехать из-за срочных дел в книжном магазине…       Ангел узнал о её хитром плане только через несколько часов, когда на улице затих стук копыт экипажей, уносивших мисс Марту, Анну, мистера Дэвида и Пьетро во мрак июньской ночи. — И всё? Ты отпустишь, так сказать, ситуацию? — спрашивал Азирафаэль, стоя в дверях кухни, соединяя и разъединяя кончики пальцев. — Разумеется нет, но больше, я думаю, моё непосредственное вмешательство не понадобится, — полудемон взмахнула рукой и с фарфоровых чашек, блюдечек и ваз разом исчезла вся грязь (сил и желания мыть посуду, конечно же, не было), — я теперь просто буду наблюдать… — У тебя через три недели корабль в Америку, — напомнил ангел. — Оу, точно… — кажется, полуангел совершенно забыла об этом обстоятельстве, — Ну, ничего, придёт следующий! Мир прожил без меня сто лет, даже больше, значит, ещё проживёт… — Не могу поверить, осталось всего полных двести лет… И всё!.. — рассеянно-задумчиво произнёс Азирафаэль. — У нас есть ещё целых двести лет, — ответила Елисавет, — звучит, как вечность… — А пролетят, как одно мгновение, — отозвался ангел, — как те пять тысяч семьсот лет, которые мы провели здесь… Боже, как давно это было!.. — Значит, нужно ценить каждый час, оставшийся нам здесь, — задумчиво заключила полудемон, — ты успел сделать всё, что хотел бы успеть на земле? — Я сделал то, чего не хотел бы… — вдруг сказал Азирафаэль, решив, что на душе станет чуть легче, если Елисавет узнает правду. — А что ты сделал, если не секрет? — заинтересовалась полуангел. — Я усомнился… Усомнился в тебе… — Во мне? — удивилась она. — В том, что ты желала мне добра, — он решился посмотреть ей в глаза.       Полудемон молчала и пристально смотрела на него, чуть склонив голову на бок, она ждала разъяснений. Ангел стал смотреть на носки своих туфель, очки сползли ему на нос. — Когда мы переместились на равнину, ну Гавриил, Михаил, Сандальфон, Уриил и я, ты долго не появлялась и после того, как появились, в общем, демоны, было… — он поджал губы, — Было выдвинуто предположение, что это ловушка, подстроенная тобой… Так подумала Уриил и… ну, я тоже на секунду подумал, что ты действительно хотела убить нас…       Азирафаэль снова взглянул на Елисавет, к своему облегчению, он не увидел на её лице злости или неприязни. Она медленно кивнула и протянула ему руку. Ангел вложил свою аккуратную ладонь в её. — А сейчас ты мне веришь? — спросила полудемон. — Разумеется верю, дорогая Елисавет! — заверил он её.       Полуангел улыбнулась уголками губ. — Знаешь, на самом деле, я сама часто сомневаюсь в своих поступках, в поступках других, в людях, да в чём угодно!.. Но в тебе и Кроули я не сомневалась никогда. И как-то ни разу не задумывалась, доверяете ли вы мне или нет. Но, в любом случае, я хочу, чтобы ты знал, что я никогда не желала вам зла, и никогда не позволила бы себе причинить его кому-то из вас, потому что я доверяю вам больше, чем кому-либо ещё. — Я полностью доверяю тебе, дорогая моя. — Азирафаэль прижал свободную руку ко лбу, — И неужели я мог сомневаться в твоих намерениях?!. Я так сожалею… — Я прощаю тебя, — сказала Елисавет, чуть сильнее сжимая его ладонь в своей, — я сама виновата, что поспешила и даже не назначила время для встречи. Нужно было обговорить план перед тем, как бросаться его исполнять! — Но ведь всё получилось, так или иначе, но мы сделали… То, что сделали… — ответил ангел. — Но ты мог пострадать!.. — она нахмурилась, — извини, я действительно поспешила… — Ничего, я прощаю тебя, — Азирафаэль улыбнулся и посмотрел в глаза полудемона.       Та лишь кивнула несколько раз и сказала: — Думаю, мне пора…       Они просидели ещё несколько секунд, глядя друг на друга, потом ангел в последний раз сжал руку Елисавет, будто прощаясь, и поднялся с диванчика. — Значит, останешься пока в Британии? — Да, а потом… Мировое турне по Америке, Африке, Азии, Европе, в общем, скучно мне точно не будет. Не хочешь попутешествовать со мной? — Благодарю, но нет, — Азирафаэль покачал головой, — ты знаешь, я не люблю менять обстановку… — Знаю, но если вдруг захочешь, буду рада видеть тебя попутчиком. А впрочем, ещё рано думать о поездке, пока в планах дружба мисс Марты Кёнигскопф и мистера Дэвида Бернтсайда. — Я надеюсь, у них всё будет хорошо… — Я тоже, а если что, то постараюсь быть рядом. Немного божественного вмешательства… Они даже не заметят… — Не злоупотребляй божественным вмешательством. — Ни в коем случае, только в экстренных ситуациях! — заверила его полуангел, — До встречи! — Надеюсь… Доброй ночи!       Ангел проводил её до двери и стоял на ступеньках, наблюдая, как полудемон садится в пустой кэб, который каким-то чудом проезжал в это время мимо книжного магазина. Он смотрел вслед скрывшемуся за углом экипажу, вдыхал свежий после грозы воздух, а потом вернулся в лавку. В задних комнатах ещё горел тусклый тёплый свет, в камине догорали угли и всё пространство было заполнено запахом сгоревшего дерева, шторы задвинуты. И лишь стол посреди комнаты, обычно стоявший у окна, и два стула с кухни напоминали о том, что недавно здесь было довольно людно, звенели чашки, лился тонкой струйкой чай и шёл интересный живой разговор. Азирафаэль махнул рукой и стол отъехал к окну, стулья оказались на кухне, а сам ангел устроился в кресле, взял книгу и погрузился в чтение, поправив очки на носу.       Во всей квартире было темно. Полуангел повесила плащ на вешалку, скинула туфли и распустила волосы. Не зажигая света, она тихо вошла в гостиную и опустилась в кресло, которое только негромко скрипнуло, словно напоминая, что ему уже больше ста лет и можно было бы проявить уважение к возрасту. Темноту на секунду прорезал яркий свет. Словно тысячи свечей в один момент вспыхнули и сразу же погасли. Во мраке гостиной проступили неясные очертания фигуры, но полудемон видела её абсолютно отчётливо. — Опять ты? — спросила она у Хастура, закидывая ногу на ногу. — Этот прохвост Кроули завалился спать, — сообщил тот, проигнорировав её слова. — Я знаю, — пожала плечами Елисавет. — Мне велено сказать тебе, что теперь его работа — твоя работа. — Пакостить? Искушать? Совращать? — Именно, делать всё, чтобы доставлять нашему Владыке как можно больше душ, — демон вынул откуда-то сигарку и закурил. — А почему Лигура с тобой нет? — вдруг поинтересовалась полуангел, щёлкнув пальцами, сигарка в руках Хастура исчезла, — не дыми, ты знаешь, я этого не люблю, — она поморщилась. — Он ещё на вызовах, вчера болтал с ангелами — сейчас иди работай, — демон сделал вид, что не заметил её выходки, хотя никому другому подобного бы не спустил. — Болтал с ангелами? — неожиданно оживилась полудемон и даже слегка привстала с кресла. — Да, вчера ночью он вёл переговоры с Верхом. — А как же отдел взаимодействий? — Там одни олухи сидят, а Лигур всё быстро передал напрямую, как он сказал. — Как это напрямую? — Без понятия, но Вельзевул доверила ему передать обвинения, минуя целый отдел этих бездарей, — Хастур поморщился, — а потом он же сообщил, что ангелы на нас клевещут… — Ммм… — Что ты задумала? — прищурился демон. — Пока ничего, — Елисавет потянулась в кресле. — Кто тебя знает, ни один демон в преисподней тебе не доверяет!.. — Я думала, что демоны вообще никому не доверяют… — заметила полудемон.       Хастур пристально посмотрел на неё, словно что-то припоминая, а потом неспешно вынул новую сигарку. — Кстати, мои поздравления будущей матери, — криво улыбнулся он. — Хорошо, я передам, — ответила полуангел, оставляя демона в недоумении, — пока.       Хастур исчез так же внезапно как и появился. Он ничего не понял, но, может быть, это и к лучшему.       Елисавет ещё раз потянулась и поудобнее устроилась в кресле. До рассвета оставалось ещё несколько часов, которые она хотела провести в тишине наедине со своими мыслями, если, конечно, какому-нибудь ангелу или демону от неё чего-нибудь не понадобится, но это вряд ли. За несколько дней после пробуждения полудемон уже успела устать, новый девятнадцатый век с самого начала обещал быть насыщенным.       Трудно представить, что земле осталось всего двести лет, но полуангел старалась об этом не думать. Ей хотелось верить, что земле осталось целых двести лет…       А пока Рай и Ад тихо готовятся к Армагеддону (настолько тихо, что может показаться, будто они совсем к нему не готовятся, и это, кстати, вполне вероятно), пока между ними царит хрупкий негласный мир, пока Антихрист является ни больше ни меньше, но выдумкой, пока вновь обретённые книги пылятся на полках в канцеляриях, можно вздохнуть спокойно, можно помогать людям, сбивать их с пути, наслаждаться всеми прелестями земной жизни и переделать множество интересных дел, можно радоваться каждому новому дню и проводить больше времени с теми, кто за долгое время стал так дорог!