Расхождение (Divergence)

— Я знаю, что он охраняет, — провозгласил Гарри на следующий день и этого было достаточно, чтобы отвлечь Рона и Гермиону от вида свежевыпавшего трехфутового снега на территории замка. Все ученики глазели на количество снега, выпавшего с утра. Да, Рождество приближалось быстро, но даже Фред и Джордж говорили, что никогда не видели столько снега, выпавшего за один день. — Откуда ты знаешь? — спросил Рон, когда они с Гермионой отошли от окна на вершине гриффиндорской башни и посмотрели на Гарри, стоящего немного ниже по лестнице. — Мой па… я имею в виду, Снейп сказал мне… случайно, — добавил он, увидев шокированный взгляд Гермионы. — Я притворился, что не заметил, когда он проговорился. Ну же, — он сделал им знак следовать за ним, и они пошли в пустую спальню для первокурсников. Дин и Симус были на улице, прокладывая туннели в снегу, а Невилл пытался наверстать материал в общей комнате. — Ну, так ты нам расскажешь? — спросила Гермиона слишком взволнованно, садясь на кровать Гарри. — Это Философский камень. Гермиона закатила глаза. — О, Гарри, я думала, ты серьезно. — Так и есть! — сказал он серьезно. — Я рассказывал ему о своих снах о нападавшем, потому что мы пытались выяснить больше фактов о нем, и он сказал, что мой разум рассказывал мне о нем через мои сны. Поэтому я рассказал ему кучу снов, и один из них о том, когда я был с Хагридом, и он брал что-то крошечное и совершенно секретное из хранилища в Гринготтсе. А потом он сказал, что мой нападавший «имеет какое-то отношение к Философскому камню». И тогда я подумал, что раз уж Хагрид привез эту штуку, что бы это ни было, в Хогвартс для сохранности, то Пушок должен охранять ее под этим люком, потому что что еще эта штука будет защищать? — Это очень важно, Гарри, — сказал Рон. — Мой брат Билл как-то рассказывал мне о Философском камне. Из него можно сделать эликсир жизни и обрести вечную жизнь и много золота. — Подожди минутку, — сказала Гермиона, поднимая руку. — Да, точно, он может помочь тебе жить вечно, как и кровь единорога. — Что? — спросил Гарри. — Кровь единорога, Гарри. Если ты пьешь ее, ты не можешь умереть, но ты должен продолжать пить ее, и с каждым разом ты теряешь небольшую часть своей души. Но когда ты пьешь эликсир из камня, ты просто получаешь вечную жизнь, не теряя своей души. Разве ты не понимаешь? Тот взлом в Гринготтсе, где кто-то пытался взять то, что было в том хранилище, которое опустошил Хагрид, а затем появляется что-то, пьющее кровь единорога… Они собираются пойти за камнем, Гарри. Они здесь, в Хогвартсе, и они собираются украсть его. — И они хотят убить меня, — добавил Гарри, осознав это. Тот, кто пил кровь и преследовал его через лес, был тем же самым, кто нападал на него в замке. Гермиона торжественно кивнула, а Рон покачал головой. — Нет, Гарри, этого не может быть. — Но это так. Мой п… я имею в виду, Снейп сказал, что нападавший хочет добраться до камня. Если они его получат, то будут пытаться убить меня вечно. — Это не очень хорошо, приятель, — покачал головой Рон. — Мы должны сказать директору или МакГонгалл, — сказала Гермиона. — Я не думаю, что мы должны им говорить, — сказал Гарри. — Я имею в виду, что профессор Снейп установил связь, я уверен, что он им скажет. — Но что, если нет? Это Снейп! Подумай об этом Гарри, какое ему дело? — сказал Рон. Гарри закусил губу и сжал кулаки. Что Рон имел в виду, когда сказал, что ему все равно? Снейп заботился достаточно, чтобы защитить его! Ему так же придется защищать камень! В конце концов, он не был злым! — Перестань говорить о нем плохо, Рон, — прямо сказал Гарри. Рон удивленно посмотрел на своего друга. — Что? Ты ненавидишь его, Гарри, не забывай об этом. Помнишь, что он сделал с тобой? — Я помню все, что он сделал для меня теперь. — Только потому, что его заставил Дамблдор. — Рон… — Гермиона попыталась остановить его, видя, что он расстраивает Гарри, но Рон проигнорировал ее. — Он ничего не заставлял его делать! — сказал Гарри, уже почти крича. Рон выглядел ошеломленным. — Гарри, в чем дело? — между ними был густой и безмолвный воздух, и Гарри мог сказать, что Рон ничего не понимал. Как бы Гарри ни хотел, чтобы его друг все понял, он не мог, и никогда не сможет, не так, как понимал его Снейп. — Просто перестань вести себя так, будто он худший в мире Рон, — сказал Гарри, повернулся и ушел. Рон поднял руки к Гермионе, как бы спрашивая: «Что я сделал?» Но она закатила глаза. — Мальчики иногда такие глупые, — сказала она, и Рон усмехнулся. — Да ну? Тогда скажи мне, что я сделал не так! — Ты только что сказал Гарри, что его приемный отец усыновил его только потому, что он должен был это сделать, а не потому, что он этого хотел. Это все равно что снова и снова говорить Гарри, что он никому не нужен, и о нем заботятся только потому, что должны это делать. — Но именно это и произошло, Гермиона. Я знаю, что он не хочет в это верить, но именно так все и вышло. Снейп ненавидит его, Снейп ненавидел его отца, и Снейп ненавидит все гриффиндорское. Что заставило бы его усыновить ребенка, если бы его не заставили? — Рон понизил голос и подошел ближе к Гермионе, чтобы никто не услышал, хотя вокруг никого не было. — Мой отец сказал мне, что Снейп был за одно с Сама-Знаешь-Кем. Сказал, что в какой-то момент он был его правой рукой. Только подумай, что это значит, Гермиона. Сама-Знаешь-Кто ненавидел Гарри достаточно, чтобы убить его, и вот его Пожиратель Смерти прямо тут с законным контролем над Гарри. Только не говори мне, что ты не думаешь, что здесь может быть что-то не так. Снейп всегда рядом, когда происходит нападение. — Но это из-за заклинания… — Так было еще до этого, Гермиона. Гермиона вздохнула. — Рон, ты же знаешь, что Гарри рассказывал о своих родственниках. Мы не знаем, насколько плохо они с ним обращались, но они это делали. Ты не думаешь, что он хорошо разбирается в людях? Если он заступается за профессора Снейпа, то он должен быть лучше, чем другая семья Гарри. Это точно не просто так. Для Гарри это, наверное, много стоит. Может быть, мы просто не понимаем, потому что у нас всегда были родители, которые были добры к нам. Рон слегка ссутулился. — Я просто не хочу, чтобы что-то случилось… Посмотри, сколько раз на него уже нападали. — Я знаю, но сейчас, возможно, нам стоит просто согласиться с ним. Он знает свое положение лучше, чем мы. — И я знаю Гарри лучше, чем ты. Он никому ничего не говорит, иначе не ходил бы три дня с сотрясением мозга. — Просто следи за всем, Рон, и не вмешивайся какое-то время. — Хорошо, но, если этот сальный мерзавец что-нибудь с ним сделает… — он выругался, и Гермиона бросила на него злобный взгляд. Когда их разговор закончился, Гарри отстранился от двери. Снейп был Пожирателем Смерти? Тогда, может быть, Рон попал прямо в точку, и Снейп взял его только потому, что он должен был, или потому, что он хотел найти способ отплатить Гарри в конце концов за избавление от Волдеморта. Он поддул воздухом челку, поспешно спустился по лестнице и вышел из башни.

***

Снег шел еще три дня, и каждый день он падал на землю по меньшей мере на три фута. В середине второго дня Хагрид переехал в замок вместе с Клыком в гостевую комнату рядом с кухней, и занятия по Травологии и Уходу за Магическими Существами были отменены. Никто не видел Гарри, кроме как на уроках, и он не разговаривал с Роном или Гермионой. Он взял за правило держаться подальше от опасности, чтобы не видеть своего опекуна-Пожирателя-Смерти. На самом деле он старался быть как можно меньше и незаметнее, прячась в потайных коридорах или в задних углах библиотеки. Он даже спал в потайной комнате, в которой Снейп однажды нашел его после нападения, и поскольку Рон и Гермиона предположили, что он спит в подземельях, никто не искал его. Гарри слышал обрывки разговоров в коридорах между классами, и казалось, что Рождество будет отменено в этом году. — Я слышал, как профессор Флитвик разговаривал с профессором Синистрой, — говорил старшекурсник Равенкло своим друзьям в холле, когда Гарри проходил мимо. — Похоже, что там так много снега, что никто не сможет пробраться ко входу, чтобы вернуться домой в пятницу. — Я слышал, что только здесь такой снег идет. Моя семья живет всего в нескольких городах отсюда, и там очень сухо. — Я слышал… — А я слышал… Все говорили об этом, но Гарри было все равно. Если никто не поедет домой на Рождество, то он не будет находиться один в замке со Снейпом и его нападавшим… или они были одним и тем же человеком? Гарри устал и больше ничего не мог сказать. Это было похоже на старые времена, когда он спал в тесной маленькой комнате без света и без кровати. На вторую ночь он засунул одеяло в сумку, но это мало что изменило в плане комфорта. Наконец, в четверг днем в класс Трансфигурации пришло сообщение, что они откроют каминную сеть в Большом зале и отправят студентов и их вещи домой по одному, начиная с этого вечера, потому что потребуется два или три дня, чтобы доставить всех. — Ну что ж, по крайней мере, это не семь часов езды на поезде, — радостно сказал Рон Дину после урока. — У моей мамы нет камина, я думаю, мне придется прибыть на вокзал, как и некоторым другим, и там меня заберут. Рон пожал плечами. — Это все же лучше, чем долгая поездка на поезде. Гарри отключился от разговора и направился на кухню, чтобы найти что-нибудь поесть. Ему не очень-то хотелось сидеть в Большом зале и слушать разговоры о том, что все едут домой на каникулы в любящую семью не-Пожирателей Смерти… семью, которая их хотела. Кухонные эльфы были более чем счастливы дать Гарри бутерброд и немного сока, который он взял с собой в свое темное убежище. Каким-то образом темное, тесное, холодное пространство заставляло его чувствовать себя непринужденно. Никто не мог запереть его как в чулане дома, потому что никто не был достаточно мал, чтобы забраться внутрь, кроме него. Эта новая комната была не такой маленькой, но все же давала ему некое чувство безопасности. Может быть, он просто сможет прятаться здесь в течение следующих двух недель, и так как он не будет в опасности, то Снейп не сможет найти его. Не идеальное Рождество, но зато безопасное. Решил Гарри. Он вышел из комнатки после того, как поел и вернулся в спальню, чтобы взять подушку и несколько книг, а также самозаряжающийся фонарик, который Рон дал ему в начале семестра. Выходя из комнаты, он услышал, как Фред зачитывает в общей комнате список имен тех, кто должен был вернуться домой. Сначала планировалось отправиться домой первокурсников, но так как у Рона было три старших брата, то в субботу вечером он отправился домой вместе с ними. — Я отправлюсь домой сегодня вечером, — сказала ему Гермиона, когда она столкнулась с ним рядом с секретным туннелем, который вел в его тайную комнатку. — Я знаю, — сказал Гарри. — Повеселись. — Я так и сделаю, — она обняла его и сказала: — и не переживай из-за Рона. Он не знает, о чем говорит. Гарри пожал плечами. — Не беспокойся об этом. Хорошего Рождества. Увидимся, когда ты вернешься, — он попытался улыбнуться ей, но это было не очень убедительно, и она кивнула и поспешила собирать свои вещи. Гарри прокрался в свою секретную комнату и устроился там надолго.

***

Северус Снейп был в панике. Не часто, если вообще когда-либо, так о нем можно было говорить, но студенты старшего возраста, которые все еще находились в замке, определенно расценивали его как такового, когда видели, как он мчится по коридорам, волосы немного растрепались, когда он заглядывал за каждый угол и за каждые доспехи, ища то, что он потерял. — Интересно, в чем дело, — прокомментировал слизеринец с седьмого курса. Его друзья пожали плечами, и они быстро забыли об этом. Однако для Мастера зелий все было не так просто. Как он мог потерять своего подопечного? Да, замок был большой, но все же! Неужели он вернулся домой через каминную сеть? Неужели на него напали, и магическая связь между ними прервалась? Он лежал где-то мертвый или умирал? Тот факт, что он мог прятаться, еще не приходил ему в голову, когда он обыскивал каждую часть замка в спешке, чтобы найти его, прежде чем последний из студентов, которые собирались домой на Рождество, уедет. Остальные гриффиндорцы были поражены и удивлены, когда их профессор Зелий ворвался в их общую комнату в субботу днем. Северус заметил Рона в углу одного и направился прямо к нему. — Где он? — спросил он тихим голосом, все еще понимая, что никто другой не должен знать, что он вообще заботится о Гарри Поттере. — Что? — Рон в замешательстве поднял глаза. — Гарри. Где он? — Что вы имеете в виду? Он с вами! Он был у вас последние пять дней! Северус побледнел. — Ты не видел его пять дней и никому не сказал?! — Нет, я имею в виду, я видел его, но он не спал здесь. Мы думали, что он с вами. Он злится и не разговаривает… — Куда бы он пошел? — Я не знаю… — Рон замолчал, не в силах закончить, потому что Снейп уже уходил и возвращался к портретной дыре. Фред бросил на Рона вопросительный взгляд, но тот только пожал плечами и подумал, что на лице человека, который только что подошел к нему, было написано столько беспокойства. Только кто-то, кому небезразличен Гарри, мог взять и ворваться в гриффиндорскую гостиную… Северус продолжал искать еще полчаса, прежде чем вспомнил, где он однажды нашел Гарри, прячущегося от невидимого нападавшего.

***

Гарри был так поражен, когда дверь в его темную комнатку распахнулась, что он опрокинул свой фонарик и нырнул в другой угол маленького тесного пространства, защищая себя от надвигающейся убийственной ярости, которая наверняка случится с ним. Северус тоже был поражен суматохой в маленьком пространстве и подождал мгновение, прежде чем зажечь палочку и спуститься в маленькую комнату. — Нет! — закричал Гарри, размахивая руками в темноте, не понимая, что это всего лишь его опекун. — Гарри, это всего лишь я, всего лишь я, — сказал Северус, паника поднималась в нем, думая, что, возможно, на Гарри снова напали и ранили. Гарри перестал размахивать руками и уставился в полутемную комнату, стараясь не смотреть в глаза своему опекуну. — Ты ранен? — спросил Снейп. — Нет, — тихо ответил Гарри. — Что ты здесь делаешь? Гарри не ответил. Как он мог сказать своему опекуну, не будучи убитым, что он прячется, потому что не хотел, чтобы его приемный отец, Пожиратель Смерти, нашел его и превратил в ингредиенты зелья. — Гарри? — Что? — Гарри наполовину сплюнул слово, будучи в панике, напряжен и немного напуган ситуацией. Снейп может убить его здесь и сейчас, и никто никогда его не найдет. Рон был прав. — Я задал тебе вопрос, — спокойно сказал Северус, все еще не понимая, что происходит с его хрупким подопечным. — Я не могу ответить. — Но почему? — Потому что я не могу, хорошо? Не мог бы ты просто оставить меня в покое? — резко ответил Гарри, даже не обратив внимания, что перешел на «ты». Ведь в глубине души он и правда уже давно хотел так общаться со своим опекуном. — Нет. Твой друг сказал, что ты не спал в своей башне всю неделю. Я перевернул весь замок вверх дном, беспокоясь и ища тебя, потому что думал, что с тобой что-то случилось или что ты отправился домой через камин. А теперь я нашел тебя и думаю, что заслуживаю ответа. — А какое тебе дело? — Гарри вдруг выпрямился и с негодованием указал на него пальцем. — Тебе на меня наплевать! Ты все равно меня не хочешь! Если только ты не хочешь убить меня только потому, что я избавился от твоего хозяина! Ну, это определенно было не то, что он ожидал услышать от мальчика. Какое-то признание вины за то, что сделал что-то не так, может быть, или что-то еще, но точно не это. — Я уже сказал тебе, что я не марионетка. Никто меня ни к чему не принуждает. У тебя сложилось ошибочное впечатление, что я защищаю тебя только потому, что должен. Или у тебя сложилось впечатление, что я намереваюсь причинить тебе вред после того, как столько раз спасал тебя от верной смерти. Ты не можешь верить обоим вещам, так что решайся, чтобы я мог справиться с тем, что ты выберешь. Он сказал все это очень спокойным, будничным голосом, и это встревожило Гарри. Либо все, во что он верил, было ложью, и его опекун действительно хотел его, что было страшно само по себе, потому что никто никогда не хотел его, и он не знал, что это значит, или ему снова лгали. — Ну и? — Снейп скрестил руки на груди. — Я не знаю. — Тогда скажи мне, что навело тебя на эти предположения? Гарри закусил губу. — Ты был Пожирателем Смерти. — И что же? — И правой рукой Волдеморта? Северус вздохнул. — Я был шпионом Альбуса Дамблдора до самой смерти Темного Лорда. Ты можешь спросить его. Вот почему я не в Азкабане. Волшебной тюрьме, — добавил он, заметив смущенный взгляд Гарри. — Если бы я действительно был за одно с Ним, я был бы под стражей вместе с другими верными последователями. И я думаю, что доказал тебе не только то, что я не заинтересован причинять тебе боль, но и то, что я постоянно рядом, чтобы защитить от любого вреда, который может с тобой случиться. Что же касается предположения, что ты мне безразличен, то я могу только попросить тебя спросить половину школы, которая видела, как я бегал туда-сюда, как курица с отрубленной головой, ища тебя. Если бы я сделал это только потому, что меня заставили, тогда я могу гарантировать, что не приложил бы и половины усилий, чтобы ты чувствовал себя комфортно рядом со мной. Гарри внезапно почувствовал себя опустошенным и эмоционально истощенным от этих откровений. Он не знал, плакать ему или прыгать от радости, или взорваться от всего этого. — Пап? На несколько мгновений воцарилось молчание, пока Северус размышлял над этим термином, а затем принял его. — Да? Что-то застряло в груди Гарри и заставило его почувствовать, что он не может дышать. — Теперь мы можем пойти домой? — Конечно, — Северус помог ему подняться и махнул палочкой на небольшую стопку книг, подушку и одеяло Гарри, которые уменьшились в размере и исчезли в кармане брюк. Он помог своему обессилившему подопечному выйти из тесной комнаты и пройти по тесному коридору, а затем спуститься в подземелья. Северус усадил сына на диван, прежде чем пойти в комнату мальчика, вернуть его вещам нормальный размер и положить их на кровать. Гарри потер глаза, подумав, что это был первый раз, когда ему позволили войти в гостиную. До сих пор ему говорили оставаться в своей комнате, в ванной и ни к чему больше не прикасаться. Было приятно наконец-то думать о каком-то другом месте, кроме чулана, как о доме. Диван, конечно, был более удобным, чем каменный пол. Гарри закрыл глаза, и к тому времени, как его отец вернулся, он уже спал. Северус накрыл его одеялом, которое достал из шкафа в прихожей и скрестил руки на груди. Иметь дело с одиннадцатилетним мальчиком было действительно очень тяжело, и теперь он удивлялся, что директор доверил ему такое дело. Он удивлялся, что кто-то из родителей способен на такое. Возможно, дальше будет только легче. Пытался он убедить себя, зная, что это, вероятно, фантазия, которая окажется неправдой.