Аlways with you.

      — Мама? — дрогнувший голос парня привёл девушку в норму. Моргнув одновременно, Поттеры смотрели друг на друга, и нелепая улыбка появилась на лице гриффиндорки.       — Ты меня видишь? — продолжая улыбаться, спросила Эванс, не веря, что это и правда произошло. Что её мальчик видит её. Тот только заторможено кивнул. — Гарри, я так рада.       Астральное тело девушки подошло ближе, и, немного боясь, Лили обняла сына впервые за последние тринадцать лет. Как она была рада, что её желание сбылось, и она наконец-то может разговаривать с брюнетом, да к тому же дотрагиваться. Сказать, что парень пребывал в шоке — ничего не сказать. Он с детства ощущал чьё-то присутствие, но оно было настолько слабое, что он не обращал внимание. Гарри хотел видеть своих родителей, но брюнет знал, что они мертвы, хотя теперь, он может с легкостью предположить, что некоторые события, которые происходили в его жизни, рук этой женщины, его личного призрака-хранителя. От мысли, что родителей нет рядом, пустота, которая была до этого, начала потихоньку затягиваться, ведь женщина, хоть и не живая, находилась здесь и сейчас рядом с ним. Неожиданно эту идиллию нарушил гудок, а через секунду появился ослепительный свет и автобус. Транспорт назывался «Ночной Рыцарь», он приходит тогда, когда волшебник роняет волшебную палочку, что оказывается сделал и Поттер, когда из кустов появилась морда. Всю дорогу брюнет слушал кондуктора, который рассказывал о сбежавшем Сириусе Блэке, первом, кто смог сбежать из Азкабана. Сидевшая все время рядом с сыном Лили, тихо шепнула парню, что им нужно будет поговорить наедине, так как девушка убедилась, что кроме гриффиндорца её никто не видит.       «Ночной Рыцарь» привозит Гарри в паб «Дырявый Котёл». Лили и брюнет выходят из автобуса, где парня уже ждут и ведут к Министру магии Корнелиусу Фаджу, где мужчина сообщает Поттеру, что все вопросы, появившиеся из-за несдержанного порыва зеленоглазого, превратившего тетку в летающий шар, улажены. Также Корнелиус заявил, что Сириус Блэк сбежал из Азкабана, и скорее всего, ведь он был «приспешником» Темного Лорда, будет охотиться за ним. На это заявление Лили только покачала головой, отмечая, что все несут полную чушь, и крестный отец Гарри ни в чем не виноват. Вот только это надо сказать самому Поттеру. Когда аудиенция была закончена, и парня проводили в комнату, Эванс без зазрения совести уселась на стол, болтая в воздухе ногами. Зеленые глаза парня смотрели на мать, до сих пор не веря, что она здесь, сидит перед ним в своем молодом облике. Он боялся что-либо говорить, так как немного переживал, что Лили Поттер ему просто кажется на почве помешательства его и так расшатавшихся нервов. Учебники, про которые говорил Фадж, лежали на том же столе, на котором сидела девушка. Рыжеволосая тоже взирала на сына, который стоял около кровати и смотрел на нее, но при этом будто мимо.       — Гарри, послушай, я понимаю, что ты не веришь в то, что происходит. Но я здесь, — начала Лили, отвернувшись к окну, чтобы взглянуть на полумесяц, — И нам нужно поговорить.       Гриффиндорец моргнул, после чего сел на кровать и кивнул, всем своим видом показывая, что готов слушать. И только девушка собралась с мыслями и открыла рот, как в дверь постучались. Приходила уборщица, но комната и так была чистой, что немного напрягло Лили. Решив, что лучше поговорить о главном, Эванс завела тему разговора о том, что же все-таки произошло, раз Гарри теперь ее видит? На размышления ушло больше четырех часов. Были варианты того, что сошлись фазы луны. Что произошло чудо, что свойственно в магическом мире, что Поттер слишком сильно разозлился на Дурслей, из-за чего пелена с глаз парня упала, они даже вспоминали число, а то вдруг сегодня пятница тринадцатое, и луна как раз убывала. Над последним они посмеялись. Подумав чуть-чуть, они сошлись в том, что просто пришло время и Гарри увидел свою мать, в которой так сильно нуждался последние тринадцать лет. Когда за окном начало светать, Лили сказала сыну лечь спать, чтобы восстановить силы. Брюнет без всяких приверед согласился и, как только голова его коснулась подушки, уснул.       Призрак улыбнулась, умиляясь умиротворенным лицом сына. Наблюдая за Гарри, Лили вспомнила слухи, ходившие о Сириусе Блэке. Немного подумав, Эванс решила, что, когда брюнет проснется, сразу расскажет ему о его крестном. Побродив по комнате, зеленоглазая осмотрела учебники на третий курс и усмехнулась, заметив книгу по уходу за магическими животными. Переплет остался прежним, а раз так, то девушка просто обязана предупредить гриффиндорца о том, как ее открыть. Взглянув на спящего сына, миссис Поттер покинула комнату, чтобы осмотреться. На первом этаже ходили выспавшиеся постояльцы, прибывшие только что волшебники. Среди множества людей, девушка заметила рыжую голову и копну темных волос. Парень и девушка оживленно спорили между собой, при этом Грейнджер держала в руках кота, у Рона же была зажата крыса. Нахмурившись, Лили внимательнее пригляделась к животному и инстинктивно сделала шаг назад. Резко развернувшись, гриффиндорка взлетела наверх и вошла в комнату. Около стола с учебниками стоял заспанный парень. Глаза его были немного красные, в руки он взял именно ту книгу, о которой недавно думала девушка.       — Аккуратней, для того, чтобы ее открыть, нужно погладить корешок.       — Спасибо, — проговорил брюнет и выполнил слова матери.       — Внизу Гермиона с Роном, пойдешь поздороваться? И еще, Гарри, держись подальше от Коросты Рона.       Парень удивленно посмотрел на мать, после чего, ничего не спрашивая, кивнул. Отложив учебник, гриффиндорец пошел вниз, где встретил своих друзей, а также всю семью Уизли. Лили улыбалась, наблюдая за всеми, но в тоже время пристально смотрела за крысой. Артур, чуть позже, отвел ее сына в сторонку и тоже предупредил о Сириусе. Постучав себя пару раз по лбу, Лили пообещала себе, что в скором времени расскажет сыну о сбежавшем из Азкабана. Но в ближайшее время не получилось, так как Гарри проводил время с друзьями до отъезда в Хогвартс, да и сама Лили не хотела мешать сыну, а просто наблюдала за ним. Несколько раз они вечерами умудрялись поговорить по душам. Поттер узнавал некоторые детали о своем отце — Джеймсе, ведь ему было очень интересно узнать у матери все.       Когда они снова оказались на платформе девять три четверти, Лили тяжело вздыхает и сзади подростков идет по поезду, пока те ищут свободное купе. Девушка хотела им помочь, поэтому быстро пролетела по всему экспрессу и нашла купе, где был только один человек, туда гриффиндорцы и вошли. Вскинув взгляд на чемодан, Эванс улыбнулась, ведь оказалось, что человек, который спал, был другом Джеймса — Римус Люпин. Пока Рон и Гермиона спорили, рыжеволосая немного оповестила сына о том, кто этот спящий человек. Так как видит ее только Гарри, парень слушал молча, время от времени пару раз моргнув в сторону матери. Поездка проходила спокойно, только за окном становилось темнее и холоднее, это явственно чувствовалось приближающимся холодом. Что-то должно произойти, поэтому девушка попросила сына соблюдать спокойствие, желательно, чтобы и его друзья тоже. Поезд резко остановился, отчего со всех сторон послышались шептание и возгласы. Ощутив холод, Лили вышла в коридор и огляделась. Вернувшись в купе, Эванс попросила разбудить будущего профессора, кратко изложив ситуацию того, что происходит.       — Профессор, проснитесь. Тут дементоры.       — Гарри, что ты делаешь? — строгий и непонимающий голос Гермионы разрезал тишину кабинки. Лили быстро кинула на нее взгляд и снова выглянула в коридор.       Глаза Люпина открылись и удивленно посмотрели на парня, но тут около стеклянной двери появилась темная рука, а после силуэт человека в капюшоне. Подростки дернулись, когда дверь начала открываться. Римус быстрым движением руки вытащил палочку, наблюдая за действиями стража. Тот осмотрелся, а через несколько секунд наклонился к брюнету, но ничего сделать не успел, как в него полетел «Патронус». Через пару минут свет вернулся в экспресс и он двинулся по своему пути.       — Откуда ты узнал, кто там? — спросил мужчина, возвращая палочку на место в карман. Глаза профессора внимательно наблюдали за парнем, пока тот судорожно пытался что-нибудь придумать.       — Скажи, что читал о них. Ну, в крайней степени, интуиция подсказала.       Грейнджер тоже с подозрением взирала на друга, пока тот, пытаясь придать голосу больше правдоподобности, передавал слова матери, находившейся за спиной. Вроде бы все поверили, но в глазах читалась доля неверия. До прибытия в Хогвартс, гриффиндорцы общались между собой, ведь Римус Люпин вышел из купе, чтобы проверить машиниста.

…

      Учебный год начался с того, что директор снова всем представил нового преподавателя по Защите от Темных Искусств. А также новый учитель, который будет вести урок Уход за Магическими Существами — Рубеус Хагрид. Что в этом году школу будут охранять дементоры по указу Министерства Магии, из-за того, что мистер Блэк сбежал и его теперь ищут. Понимая, что хуже некуда, Лили сидела в комнате сына на кровати и рассматривала вещи, находившиеся в комнате. Четыре кровати в красно-золотых тонах, на покрывалах и полу бардак, который показывал, что комната принадлежит мальчишкам. Как быстро растет ее мальчик, ведь совсем недавно он был маленьким, а теперь сражается против сил зла. А ведь директор точно мог знать о том, что произойдет, что Темный Лорд не успокоится, пока не найдет мальчишку. Неожиданная злость накатила на Лили и, решив, что нечего сидеть и чего-то ждать, вылетела из комнаты, чтобы найти сына.       Совсем недавно Гарри рассказал ей, пока она беседовала с Почти Безголовым Ником, что он попросил профессора Люпина научить его «Патронусу». Эванс отнеслась к этому спокойно, пока не пришло первое полнолуние. Тогда тренировки не было, и Лили, решив, что парню надо знать, оповестила его о том, что профессор оборотень. Первое впечатление брюнета был шок, ведь поверить в такое было сложно. Хоть это был не ее секрет, но скрывать что-то от своего сына она не хотела, ну почти. Она знала, что Северус пытался добиться от директора правды, чтобы узнать, почему в Хогвартсе теперь работает Люпин, на что Альбус обошелся только несколькими словами. С того момента прошло время, наступила зима и подростков начали отпускать в Хогсмид, а так как у Гарри не было разрешения, он остался в замке, отчего получил от близнецов Уизли карту «Мародеров». Это не понравилось Лили, и она категорически запретила ей пользоваться. И пока ее сын отвлекся, забрала карту и спрятала. Как бы она не хотела отпустить туда сына, но только не тогда. Поэтому сейчас, когда прошло несколько дней, Лили решилась на тот разговор, который должен был произойти тогда, при первой встрече.       В коридорах замка было холодно зимой, но девушка этого не чувствовала, ведь была призраком. Пролетая по коридору, Эванс невольно остановилась в стороне, когда заметила Гарри и Альбуса Дамблдора. Директор что-то вещал гриффиндорцу, а тот кивал головой. Подлетев поближе, девушка услышала пару предложений из беседы:       — Гарри, будь предельно осторожен и взвешивай каждый свой шаг, перед тем, как его сделать.       — Хорошо, профессор.       Директор кивнул, после чего посмотрел по сторонам и пошел по коридору. Эванс подлетела чуть ближе, поэтому оказалась впереди сына, стоя к нему спиной, но при этом продолжала смотреть на мужчину.       — Старый маразматик, — буркнула Лили себе под нос, а после обернулась посмотреть на Гарри, который стоял и хмурился, смотря как директор скрывается с поля зрения.       Брюнет, услышав слова матери, поднял на нее удивленный взгляд. Он никак не ожидал услышать таких «лестных» слов в сторону директора, которому парень доверял. Миссис Поттер улыбнулась, после чего попросила сына отойти в сторону, чтобы теперь точно серьезно поговорить. Найти укромный уголок в замке оказалось трудно, ведь повсюду, несмотря на страх, ходили ученики. Десять минут блужданий и Лили с Гарри решили подняться на Астрономическую башню. И вот тогда начался долгий и серьезный разговор между матерью и сыном. Поверить в то, что Дамблдор, который вроде бы защищает учеников, на самом деле просто использует Поттера, было сложно и невозможно. Мальчик доверяет ему, и Лили это видит, но пора открыть глаза на правду. А вот слова о том, что Сириус Блэк на самом деле не собирается убивать Гарри, да и вообще, что он крестный отец вызвали у парня бурную реакцию. Его будто подменили, ходил из стороны в сторону, вскидывал руки вверх и возмущался. Но когда он успокоился и посмотрел на мать, понял, что она полна серьезности, немного испугался. Кто будет ждать такого от собственной матери, которая мертва, что она решит рассказать все до того, как произойдет встреча Блэка и Поттера. Но он поверил, поверил во все и с нетерпением ждал встречи с крестным отцом, при этом настороженно следил за директором.       А потом произошло то, что должно было произойти. Назначили казнь Клювокрылу за то, что тот поцарапал сына самого Люциуса Малфоя. Лили слизеринец не нравился с их первой встречи, поэтому от этого мужчины можно было что угодно ожидать. Ведь из-за этого женщина полетела за гриффиндорцами, когда те пошли к Хагриду и как бывшая Эванс в душе ликовала, когда юная мисс Грейнджер съездила по лицу напущенному, как и его отец, Драко Малфою. Но на этом все веселье закончилось, ведь потом последовала череда событий, которая привела все к тому, что голову животному все-таки отрубили. Крыса, которую Рон держал в руках, вырвалась и трусцой двинулась в сторону ивы, ну, а ребята за ней. Кажется Уизли удалось поймать свою крысу. Но не успели друзья укрыться мантией, едва перевели дух, как послышались тяжелые шаги огромных мягких лап. Прямо на них из темноты скакал гигантский угольно–черный пес со светящимися белесыми глазами. Лили вскрикнула, но кроме Гарри ее никто не услышал, а парень уже сунул руку под мантию за волшебной палочкой, но опоздал. Сделав прыжок, пес передними лапами ударил Поттера в грудь, опрокинув тем самым брюнета навзничь. Парень ощутил лицом волну густой длинной шерсти и горячее дыхание зверя, а перед глазами сверкнули дюймовые клыки. Толчок оказался столь сильный, что пес перекатился через Гарри. Несмотря на головокружение и боль в боку, Гарри попытался встать; зверь рычал где–то совсем рядом, готовясь к новому нападению. Но Рон был уже на ногах и готов к бою. Пес снова ринулся на них, Рон изо всех сил оттолкнул друга в сторону, и страшные челюсти, миновав Гарри, сомкнулись на ноге Уизли. Гарри бросился на зверя и обеими руками вцепился в мохнатую шкуру, но чудище стряхнуло его и унесло Рона с такой легкостью, словно тот был тряпичной куклой. Невесть откуда на Гарри обрушился еще один удар, на сей раз по лицу, и он опять упал. Где–то рядом Гермиона взвизгнула от боли и, кажется, тоже упала. Отерев кровь, попавшую в глаза, Гарри нащупал наконец волшебную палочку. Лили быстро подлетела к гриффиндорцам и дотронулась рукой до лица сына.       — Какой же это крестный?! — чуть ли не закричав от боли и обиды, возмутился Поттер, смотря своими зелеными глазами на мать.       — Успокойся, милый. Послушай меня…       — Он нас чуть не убил! — кажется, парень не хотел переставать возмущаться, поэтому продолжал сжимать в руках палочку.       Гермиона, наблюдавшая со стороны, удивленными глазами взирала на друга, который видимо сильно стукнулся головой, раз разговаривает с пустотой. Да еще так воодушевленно, что девушке казалось, что ему кто-то отвечает. К тому же, Грейнджер, а ей не могло показаться, ее друг упомянул слово крестный. Девушка хотела открыть рот, но тут же его закрыла, так как со стороны ивы послышался рык.       — Прекрати! Слушай меня внимательно, сейчас мы идем спасать твоего друга и знакомится с Сириусом. И да, Короста не та, кем кажется. А теперь поднимайся.       Объяснив куда нужно нажимать в дыре ивы, призрак быстро скользнул внутрь, а на ребят повеяло холодом. Они очень спешили, хотя двигаться пришлось чуть не на четвереньках. Впереди маячила фигура женщины, пока Гарри пытался хоть что-то разглядеть. Подземный ход все не кончался, и, казалось, он был ничуть не короче коридора, ведущего в «Сладкое королевство». Но Гарри не мог думать ни о чем, кроме Рона, Лили это видела и легонько улыбалась, думая, что ради друзей ее сын пойдет на все.       Идти, сложившись вдвое, было тяжело, друзья начали задыхаться и каждый вдох отзывался болью. Но вот туннель пошел вверх, затем свернул. Сбоку Гарри увидел слабый свет, падающий из какой–то дыры, после чего перевел взгляд на мать. Та только кивнула и скользнула первая. Они с Гермионой на мгновение замерли, переведя дух, подошли к ней, подняли волшебные палочки и заглянули внутрь. С той стороны оказалась комната, пыльная и разоренная. Обои клочьями свисали со стен, весь пол в грязи, мебель сломана, словно кто–то ее крушил, окна заколочены досками. Гарри взглянул на Гермиону, вид у нее был изрядно напуганный, но она согласно кивнула. Парень протиснулся в проем и огляделся. Комната была пуста, но справа виднелась открытая дверь, ведущая в полутемный коридор. Гермиона снова сжала руку брюнета, ее широко открытые глаза пробежали по забитым окнам.       — Гарри, по–моему мы в Визжащей хижине.       Гриффиндорец тоже огляделся, рядом стояло разбитое деревянное кресло на трех ножках и с выломанными подлокотниками. Он с сомнением покачал головой:       — Это не привидения натворили.       Со стороны, где стояла миссис Поттер, послышался смешок, и ее сын виновато взглянул на нее. Над головами у них послышался какой–то скрип — на втором этаже явно что–то происходило. Лили только качнула головой, после чего поспешила дальше. Друзья уставились в потолок, Гермиона с такой силой ухватилась за руку Гарри, что у него онемели пальцы. Обернувшись к ней, Гарри вопросительно поднял брови, Гермиона, соглашаясь, кивнула еще раз. Тихо вышли в прихожую и начали подниматься по шаткой лестнице. Все вокруг покрывал толстый слой пыли, но на полу виднелась широкая чистая полоса: видно, что–то тащили наверх и совсем недавно. Поднялись на темную площадку. Перед ними была единственная чуть приоткрытая дверь. Поттер с сомнением уставился в пустоту, по-мнению Грейнджер, а потом тяжело вздохнул, и, подкравшись, они услышали внутри какое–то движение, чей–то приглушенный стон и короткое басовитое мурлыканье. Друзья в последний раз обменялись взглядами и кивками. Твердой рукой выставив перед собой волшебную палочку, Гарри ударом ноги широко распахнул дверь. Рядом с кроватью на полу, обхватив ладонями ногу, вывернутую под неестественным углом, сидел Рон. Гриффиндорцы бросились к нему. Лили же огляделась, какая-то тень была в углу комнаты, приглядевшись, девушка быстро проплыла в сторону сына и коснулась рукой его плеча. Тот вздрогнул и резко обернулся, тем самым не дослушав друга.       Человек, скрытый тенью, громко захлопнул дверь в комнату. Грива спутанных грязных волос свисала ниже плеч; не будь глаз, горевших в глубоких глазницах, его можно было бы принять за мертвеца — воскового цвета кожа так туго обтягивала кости лица, что оно походило на череп, желтые зубы оскалились в усмешке. Это был Сириус Блэк.       — Экспеллиармус! — крикнул он, направив на друзей волшебную палочку Рона.       Палочки Гарри и Гермионы вырвались из рук и, взмыв в воздух, оказались у Блэка. Не сводя глаз с Гарри, он подошел ближе. Лили ужаснулась, но не от того, что их тут сейчас прибьют, но этого не будет, а от того, насколько Сириуса потрепала жизнь в Азкабане.       — Я так и знал, что ты придешь помочь другу. — голос Блэка звучал неровно, надтреснуто, как будто он давно разучился говорить. — Твой отец сделал бы то же самое для меня… Храбрый ты парень, не побежал за преподавателями… Прими мою признательность… это все упрощает…       Издевательское упоминание об отце обожгло Гарри точно каленым железом и все слова вылетели из его головы. В душе поднялась кипящая ненависть, не оставившая места страху; впервые в жизни он захотел взять в руку волшебную палочку не для того, чтобы защититься, а чтобы напасть и убить. Не размышляя, Гарри рванулся вперед, но его тут же оттащили две пары рук. А перед лицом парня появилось обеспокоенное лицо матери. Она взяла сына за лицо и заставила посмотреть на себя. Взгляд зеленых глаз со стороны показался всем в пустоту.       — Не надо, Гарри, — заплетающимся от ужаса языком прошептала Гермиона.       — Она говорит верно, не надо.       — Если ты хочешь убить Гарри, тебе придется убить и нас вместе с ним! — яростно крикнул Рон, побледнел еще больше и от слабости его шатнуло в сторону.       Что–то вспыхнуло в темных глазах Блэка. Женщина видела, что внутри у мужчины расплескалось тепло от слов Уизли. Все-таки долгая дружба с Джеймсом о себе напоминает.       — Ты лучше ляг, — спокойно сказал он. — А то еще больше повредишь ногу.       — Ты слышал? — спросил Рон нетвердым голосом. С силой вцепившись в плечо Гарри, он как–то сумел удержаться на ногах. — Тебе придется убить всех троих!       — Только один умрет этой ночью…       Что-то пошло не так, отчего Лили не успела даже среагировать, как ее сын рванул в сторону и повалил мужчину на пол. Она вскрикнула и переместилась к ним, но Гарри уже в это время стоял на ногах и держал две палочки в руке. Одну из которых направил на мужчину.       Блэк полулежал, прислонясь спиной к стене, его впалая грудь часто вздымалась и опускалась, глаза неотрывно следили за Гарри, который медленно подошел к нему и направил волшебную палочку Блэку прямо в сердце.       — Что, Гарри, собираешься убить меня? — прохрипел тот. Гриффиндорец остановился над врагом, палочка смотрела Блэку в грудь. Вокруг левого глаза беглеца расплывался багровый кровоподтек, из носа текла кровь. Миссис Поттер стояла рядом, положив свою руку на плечо сына. От этого он вздрогнул и резко повернул голову вбок. Улыбка отразилась на лице Лили, и она только смотрела в глаза старого друга, пока тот взирал на крестника.        — Я хочу знать правду. Что произошло двенадцать лет назад в Годриковой Впадине? — голос Гарри чуть дрожал, но рука с волшебной палочкой оставалась твердой. Блэк смотрел на него запавшими глазами, но с пониманием слов глаза мужчины расширялись. — Ты продал их Волан–де–Морту.       В этот момент девушка захотела стукнуться лбом о стену. Ну что спрашивает парень, который вроде знает историю. «Черт, я же не все ему рассказала!»       — Тебе придется выслушать меня, а история длинная. — произнес Блэк, а голос зазвучал настойчивее. — Ты пожалеешь, если не… если не узнаешь…       — Я знаю гораздо больше, чем ты думаешь, — ответил Гарри, и его голос дрожал все сильнее. — Ты ведь никогда не слышал, что она тогда кричала? Моя мама… Волан–де–Морт хотел убить меня… А она пыталась его остановить…       Пальцы гриффиндорца сильнее сдавили палочку, подняв ее повыше. Надо действовать. Пробил наконец час отмщения. Секунды тянулись медленно. Брюнет стоял с нацеленной палочкой, Блэк все смотрел на него. На кровати гневно сопел Рон, Гермиона затаила дыхание. Вдруг внизу послышались шаги, там явно кто–то ходил. Лили прошла сквозь пол, а уже через пару секунду вернулась обратно, и лицо ее выражало явное напряжение. Женщина обернулась и переместилась к Гермионе, которая уже собиралась открыть рот, но не успела, так как Лили, улыбнувшись, подула ей в лицо, отчего девчонка вздрогнула и испуганно огляделась.       Но это не помогло, ведь дверь с грохотом распахнулась, Гарри стремительно обернулся. В потоке красных искр в комнату ворвался профессор Люпин — в лице ни кровинки, в поднятой руке волшебная палочка. Его горящий взгляд скользнул от Рона, лежавшего на кровати, к Гермионе, прижавшейся к стене, от нее — к Гарри, который замер с палочкой над Блэком, и остановился на самом Блэке, поверженном и окровавленном у ног Гарри.       — Заклинание. — громко проговорила миссис Поттер.       — Экспеллиармус! — приказал брюнет и волшебная палочка Римуса вылетела из его рук.       Люпин шокировано уставился на свои пустые руки, а после перевел взгляд на Грейнджер и Уизли, которые тоже удивленно смотрели на то, как палочка перекочевала из одних рук в другие. А после профессор не спускал глаз с Блэка. Гарри остался стоять на месте, испытывая внезапно подступившую опустошенность. Блэка теперь опять отдадут в руки дементоров. Профессор Люпин заговорил необычным взволнованным голосом:       — Где он, Сириус?       Гарри поднял глаза на Люпина: что тот говорит? О ком? Мальчик снова посмотрел на Блэка, а потом на Лили, которая медленным шагом шла к нему. Лицо узника решительно ничего не выражало, минуту он лежал не шелохнувшись, потом очень медленно поднял руку и указал на Рона. Брюнет озадаченно оглядел пространство справа и слева от приятеля, который был тоже явно сбит с толку.       — Но тогда… — Люпин глядел на Блэка так пристально, словно пытался прочитать его мысли. — Почему он до сих пор не открыл себя? Разве что… — глаза профессора расширились, как будто он увидел позади Блэка нечто такое, чего не видел никто другой. — Разве что это был он… Он, а не ты?.. Но ты не успел мне это сказать.       Блэк, не сводя с Люпина немигающего взгляда исподлобья, чуть приметно кивнул.       — О чем Вы? — не вытерпел Гарри, переводя свой взгляд с одного на другого. К тому времени сын Джеймса успел отойти на несколько шагов от крестного, чтобы было удобней направлять палочку.       Вопрос прошел мимо ушей, ведь Люпин делал шаги в их сторону. Профессор, не боясь, что в него выстрелят заклинание, подошел к Блэку взял за руку и помог встать, после чего по–братски обнял Блэка. У Гарри возникло ощущение, что его желудок куда–то провалился.       — Не может быть! — ахнула Гермиона где-то со стороны.       Римус отпустил старого друга, после чего повернулся к ней. Гриффиндорка вскочила, устремив на Люпина дикий взгляд       — Вы… вы… вы с ним…       — Гермиона, успокойся…       — Я никому ничего не говорила! — взорвалась девушка, гневно взирая на профессора, — Я скрывала правду ради вас!       — Гермиона, пожалуйста, выслушай меня! — гаркнул Люпин так, что даже астральное тело женщины вздрогнуло. — Я все сейчас объясню…       Гарри заколотила дрожь, но уже не от страха, а от злости. Призрак ничего не понимала, что вообще могло произойти за пару минут. Неужели все настолько плохо, что мирным путем решить нельзя?       — Я верил вам! — от волнения у ее сына срывался голос, и Лили встревоженно оглянулась. — А вы все это время были его другом!       — Это не так! — возразил Люпин. — Я не был ему другом двенадцать лет… Но теперь стал им снова… Дай мне объяснить…       — Не верь ему! — надрывалась Гермиона. — Не верь, Гарри. Это он помогает Блэку проникать в замок, он тоже хочет тебя убить. Он оборотень!       Наступила звенящая тишина. Теперь все взоры были прикованы к Люпину. А он оставался на удивление спокоен, хотя и побледнел. Казалось, что сейчас внутри этой комнаты появится молния и переубивает их всех. Тихий шепот матери вывел брюнета из транса, когда она попросила повторить вопрос. И только гриффиндорец решил открыть рот, как первый снова заговорил профессор.       — Не все меряется обычной меркой, Гермиона. Ты угадала из трех раз всего один. Я не помогал Сириусу проникнуть в замок и, уж конечно, не желаю Гарри смерти… — Непривычная судорога пробежала по его лицу. — Но не буду спорить — я действительно оборотень.       Рон предпринял еще одну героическую попытку подняться, но, застонав, тут же повалился обратно. Римус с тревогой поспешил к нему, но тот лишь с отвращением отпрянул: «Отойди от меня, оборотень!» Лицо мужчины окаменело. С видимым усилием он повернулся к Гермионе и спросил:       — Давно ты узнала?       — Давно, — нехотя призналась та. — Когда писала реферат для профессора Снейпа.       — Он будет в восторге, — холодно заметил Люпин. — Снейп и затеял этот реферат, потому что надеялся, кто–нибудь да сообразит, что означают симптомы моей болезни… Ты, наверное, проследила по лунному календарю, что я заболеваю всегда в полнолуние? Или обратила внимание на то, что, увидев меня, боггарт превращался в луну?       — И то и другое, — ответила Гермиона. Люпин невесело засмеялся.       — Для своих лет ты исключительно умная колдунья.       — Вовсе я не умная, — гневно отозвалась та. — Была бы поумнее, я бы давно всем рассказала, кто вы такой!       — Да все и так знают. По крайней мере, преподаватели. — эта фраза вела учеников в изумление, тем самым призвав их к тишине.       — Дамблдор пригласил вас преподавать, зная, что вы оборотень? — Рон задохнулся от изумления. — Он что, с ума сошел?       — Как ты прав, — устало выдохнула Лили. Ей уже давно это все надоело, поэтому она была готова уйти, но вот оставить сына она просто не могла. Поэтому продолжала стоять рядом и слушать это все, давно зная правду.       — Им нужна Короста.       — Что? — вопрос вырвался сам собой, отчего четыре пар глаз уставились на Поттера. Парень немного повернул голову, чтобы взглянуть на мать, та только повторила свои слова.       — С кем ты разговариваешь? — испуганно пискнула Гермиона, снова оглядев судорожно комнату.       — Вам нужна крыса?       Люпин с Блэком переглянулись, после чего первый кивнул. Рон с ужасом переводил взгляд с друга на мужчин, пытаясь соображать, причем тут его животное. Лили снова шепнула сына на ухо, чтобы он отдал мужчинам палочки. Но гриффиндорец отрицательно покачал головой, вызвав у матери тяжелый вздох. Поэтому ей пришлось действовать самой. Извинившись, она быстрым движением забрала палочку у сына и кинула ее в сторону старого друга Джеймса. Профессор, как и все остальные, удивленно поймал палочку, после чего осмотрел помещение. А после, уже более уверенно, Римус попросил Уизли отдать ему крысу. Под пристальным взглядом всех, рыжеволосый, поколебавшись, сунул руку под мантию, и на свет показалась Короста — она дико металась, и мальчику пришлось крепко ухватить ее за длинный лысый хвост. Люпин подошел к Рону. Казалось, он даже задержал дыхание — так внимательно рассматривал крысу.       — Ну что? — еще раз спросил Рон. Он с трудом удерживал ее, и ему было явно не по себе. — Причем здесь моя крыса?       — Это не крыса, — процедил сквозь зубы Сириус Блэк.       — Что вы такое говорите? Конечно, крыса. — заверил всех пострадавший, после чего испуганно уставился на профессора.       — Нет, не крыса, — негромко подтвердил Люпин. — Ты держишь за хвост волшебника.       — По имени Питер Петтигрю, — добавил Блэк. — Он анимаг.       До друзей не сразу дошла вся абсурдность этого заявления. Минуты две все молчали. Наконец Уизли произнес вслух то, о чем Гарри только подумал:       — Вы оба просто сошли с ума.       — Мы все сошли с ума! — заявила Лили, витая над потолком, ведь смотреть на это внизу ей крайне надоело. Сколько не тверди людям как правильно поступить, так нет, они по-своему делают, а потом жалеют. Ведь столько случаев она успела повидать. В комнате начали высказываться слова протеста, каждый начал утверждать, что Питера Петтигрю нет в живых.       — Слушай меня, Гарри и говори мои слова в слух. Ясно? — спросила миссис Поттер, подлетая к сыну и обдувая его легким ветерком. Парень только кивнул. — Сириус хотел убить Питера, но не смог, ведь тот оказался хитрее — устроил взрыв, от которого пострадали магглы. А потом отрезал себе палец и превратился в крысу.       Все ошарашенно уставились на Поттера, который повторял слова матери. А когда та замолчала, сам закрыл рот и удивленно уставился на всех, пытаясь переварить услышанное. Гермиона подозрительно покосилась на друга, Рон от удивления раскрыл рот, Люпин, кажется, вообще язык проглотил. Только один Сириус стоял молча, внимательно вглядываясь в лицо парня. Блэк только захотел открыть рот, как снова взяла слово женщина.       — А теперь слушай…       — Расскажи нам, что произошло. Я обязан знать, — твердо заявил Гарри, пытаясь понять, к чему ведет его мать.       Блэк, сделавший шаг в сторону крысы, остановился, но его ввалившиеся глаза неотступно следили за крысой, которая сжалась в комок под защитой искусанных, исцарапанных и окровавленных рук Рона. Он попробовал подняться, опираясь на здоровую ногу, но Люпин вновь достал волшебную палочку и направил ее на Коросту. Ведь за каких-то пару секунд Блэк успел передать слово профессору.       — Тебе придется выслушать меня до конца, Рон. И пока будешь слушать, держи покрепче Питера.       Уизли попытался возмутиться, но Лили, проделав тоже самое, что и с Гермионой, заставила его испуганно озираться. Попытался сунуть крысу в карман, но не тут–то было: крыса сражалась так отчаянно, что Рон свалился бы с кровати, если бы Гарри не подхватил его. Заговорил Римус, но от его слов Гарри с другом переглянулись и тут же пришли к молчаливому согласию: Блэк и Люпин не в своем уме. В том, что они тут мелют, нет никакого смысла. Как это крыса может быть Питером Петтигрю? Допустим, после Азкабана Блэк рехнулся, но почему Люпин поддерживает его в этом безумии? И тут вмешалась Гермиона, голос ее дрожал, но она говорила спокойно, взывая к благоразумию Люпина. Но это не подействовало, ведь мужчины только закатили глаза. А Гарри невольно восхитился: сколько же Гермиона знает! Не зря день и ночь сидит за книгами. Люпин продолжил всех уверять, что Короста — это Петтигрю, но тут вставил свои слова и Сириус. А потом он прервал речь на полуслове — что–то громко скрипнула позади него, и дверь в спальню открылась сама собой. Все пятеро уставились на нее, Люпин сделал несколько шагов и выглянул на площадку. Но там никого не было. Уизли заявил, что там привидения, на что Лили закатила глаза, ведь в доме не существовало их, она здесь была одна. А потом оборотень заметил, что приведений тут и правда нет, а звуки, которые тут были — его проказы.       — Помнишь, я тебе говорил, что Гремучую иву посадили в тот год, когда я поступил в Хогвартс. Дело в том, что ее посадили именно потому, что я поступил в Хогвартс. Этот дом, — Люпин окинул комнату печальным взглядом, — и туннель, ведущий к нему, были построены специально для меня. Раз в месяц меня тайком отправляли сюда из замка на время превращения. А дерево поместили у входа в туннель, чтобы никто не мог попасть ко мне в дом, пока я опасен. — Гарри, как и все остальные, понятия не имел, к чему клонит рассказчик, но все равно увлеченно слушал, и единственным звуком в комнате, кроме голоса Римуса, был испуганный писк Коросты. — В то время мои трансформации были ужасны. Превращение в оборотня очень болезненно; кусать было некого, и я царапал и грыз самого себя. Жители деревни слышали какой–то шум, завывания и думали, что это бушуют особенно неистовые призраки… Даже теперь, когда в доме уже много лет все тихо, люди опасаются приближаться к нему. Но если не считать превращений, то, пожалуй, я был счастлив, как никогда в жизни. Впервые у меня были друзья, трое верных друзей: Сириус Блэк, Питер Петтигрю и, разумеется, твой отец — Джеймс Поттер. Естественно, мои друзья не могли не заметить, что раз в месяц я куда–то исчезаю. Я сочинял всевозможные истории, говорил, что у меня заболела мать и надо ее навестить… Больше всего на свете боялся, что, узнав, кто я такой, они бросят меня. Но в конце концов они, как и ты, Гермиона, поняли, в чем дело. Но друзья не покинули меня. Напротив, придумали нечто такое, отчего мои трансформации стали самыми счастливыми днями моей жизни — они сами стали анимагами.       Лили во время этого монолога одобряюще сжимала плечо сына, улыбаясь воспоминаниям Лунатика. Ей захотелось заплакать, но, увы, сделать она этого не могла, поэтому умиленно наблюдала за ними. А ведь сколько она не успела рассказать сыну, а вроде говорила о Джеймсе. Сириус начал нервничать и предлагать поторопится, пока Люпин не начал каяться и не упомянул Снейпа. Блэк удивленно посмотрел на друга, после чего вопрос вырвался сам собой из его уст. Бывший мародер оповестил Бродягу о том, что Северус Снейп — учитель в Хогвартсе, а после и гриффиндорцев о том, что профессор Зельеварения раньше учился с ними, ну, а они над ним подшучивали.       — Так вот почему Снейп вас не любит, — медленно произнес Гарри, переваривая услышанное. — Он, конечно, думает, что и вы участвовали в той шутке.       — Совершенно верно, — раздался холодный, насмешливый голос за спиной профессора ЗОТИ, заставляя всех обернуться. Это был Северус Снейп. Он сбросил с себя мантию–невидимку, его волшебная палочка была направлена прямо на Люпина.       «Только тебя здесь не хватало» — подумала Лили, обреченно закатив глаза.