Save me

Чон Чонгук

      Женщина, сидевшая рядом с Ен Хи, была худой, высокой, красивой, с коричневыми волосами, собранными в высокий пучок. Она держала Ен Хи за руку и, гладя ее по лицу, плакала:       — Как же так вышло? Бедная моя девочка, — продолжала плакать она, не заметив, что я проснулся.       — Здравствуйте, — поклонился я, подойдя ближе.       Женщина немного испугалась от неожиданности, а затем встала и поклонилась в ответ:       — Не заметила, как вы проснулись, — тихо произнесла женщина. — Я мама Ен Хи, меня зовут Ким Сон Рен. Доктор Ен Хи сказал, что вы ее молодой человек, так же?       — Да, меня зовут Чон Чонгук, приятно познакомиться, — через силу улыбнулся я.       Я был истощен, но не мог игнорировать маму Ен Хи. По рассказам своей девушки, я представлял эту женщину совсем иначе. На деле, ее мама оказалась очень милой и доброй.       — Я тоже безумна рада увидеть парня моей Ен Хи. Жаль, что мы знакомимся при таких печальных обстоятельствах, — грустно произнесла она, вытерев слезы платком.       Я налил ей воды из стоящего на столике у дивана кувшина и протянул стакан.       — Спасибо, — сказала она, взяв стакан и выпив из него немного.       Взглянув на телефон, я увидел пропущенные от Юнги. Однако, мне было совершенно не до него, поэтому я просто проигнорировал тот факт, что он звонил мне. Было 11 часов дня, а Ен Хи все еще спала. Видимо, все из-за снотворного.       — Наверное, Ен Хи много плохого рассказала обо мне. Она ненавидит меня, — тихо произнесла ее мать.       Я не знал, что ответить, потому что это действительно было так. Я не понимал, почему Ен Хи так относилась к своей маме. Мне она показалась хорошей женщиной, по крайней мере, она точно любила свою дочь. Возможно, Ен Хи не могла простить ее за измену отцу. В этом плане, я понимал ее…       — Не отвечайте. Я вижу, что это так, — грустно улыбнулась она. — Это правда. Мать из меня вышла не очень. И жена тоже. Все, что Ен Хи рассказывала обо мне — правда. Я изменяла своему мужу, потому что перестала чувствовать его любовь. Мне было сложно сутками работать, хотелось хоть немного почувствовать, что кто-то заботится обо мне и ценит меня. Нужно было развестись, а не мучить ребенка, тогда все бы сложилось лучше…       Признаться, немного мне стало ее жаль. Она была очень доброй и явно не заслуживала такого жестокого отношения со стороны родной дочери.       — Вы не обязаны отчитываться передо мной, — успокоил ее я, — я ни в чем не виню вас. Просто поговорите с Ен Хи по душам, она обязательно простит вас.       — Спасибо, — тепло улыбнулась женщина, а затем, встав со стула, произнесла, — я поднимусь к мужу, я должна извиниться перед ним…       — Конечно, — сказал я и поклонился маме Ен Хи, перед тем как она вышла из палаты.       Сев рядом с Ен Хи, я взял ее за руку и поцеловал в щеку. Она была совсем истощена: с вы павшими глазами и щеками, бледной болезненной кожей и припухшими из-за слез веками.       — Все будет хорошо… — тихо произнес я, еле сдерживая вновь подступающие слезы.       — Чон, я не хочу ее видеть… — с закрытыми глазами произнесла Ен Хи.       — Ты не спала? — удивленно спросил я.       — Недавно проснулась, — сказала Ен Хи, приоткрыв глаза.       — Как ты? — спросил я, погладив ее по лицу.       — Как в аду, — тихо произнесла она, отвернувшись от меня к стене. Я увидел, как на ее глаза выступили слезы, поэтому приблизился и нежно поцеловал дрожащие от слез губы. — Она врет. Она делает вид, что ей грустно. Ненавижу ее. Зачем она вообще пришла сюда?       — Ен Хи, ей ведь тоже тяжело. Даже если она перестала любить твоего отца, когда-то он был дорог для нее. Я понимаю, как сложно принять предательство одного из родителей, но она старается протянуть тебе руку, не отталкивай ее. Посмотри на моего отца. Он ни о чем не жалеет! Вспомни, как в день смерти моей мамы он знакомил меня со своей невестой. А твоей маме правда жаль, она не заслуживает такого отношения к себе.       — А я? Я заслуживаю? Она ничего никогда не скрывала от меня, делала вид, что я должна ее понять. А то, что она сказала мне, когда умер Ли Хен? Да она никогда не интересовалась моей жизнью, Чон! Она здесь лишь потому, что хочет заглушить чувство вины и жить дальше счастливо, снова бросив меня одну, — разозлившись, со слезами на глазах, прокричала Ен Хи.       Я ничего не сказал, лишь крепко обнял ее. У двери палаты стояла мама Ен Хи. Мы не заметили ее, но она наблюдала за нами и, видимо, все слышала. С печальным лицом со слезами на глазах, она тихо вышла из палаты, осторожно закрыв за собой дверь, чтобы Ен Хи ничего не услышала. На тумбочке я увидел телефон, который по видимому, забыла ее мама.       — Я позову Сокджина. Пусть даст тебе успокаивающее, а то долго ты так не протянешь, — сказал я, вытерев слезы Ен Хи и ещё раз осторожно поцеловав ее.       Со слезами на глазах она кивнула и через силу улыбнулась. Я незаметно взял телефон мамы Ен Хи и, выйдя из палаты, отдал его ей.       — Спасибо, — улыбнулась она. — Видите, я же говорила, что она меня ненавидит. Я плохая мать и я знаю это. Ей будет лучше без меня. Однажды, я поговорю с ней, но этот день явно не сегодня.       — Конечно. Обязательно поговорите, — кивнул я и поклонился, попрощавшись.       Сходив к хену, я попросил его проверить Ен Хи. Он поставил ей капельницу, а затем попросил меня прогуляться с ней после обеда на свежем воздухе. Мы так и поступили. Я отвел ее посидеть на лавочке и подышать воздухом. Лекарства хоть и убрали ее слезы, но от боли и чувства вины, которые постоянно мучали ее, не спасли. Вернувшись в палату, она легла спать, а я съездил домой за чистыми вещами, решив, что первое время буду ночевать в больнице.       Всю неделю Ен Хи много спала, мало ела и постоянно получала стабильную дозу успокоительного и снотворного. Все это время я провёл рядом с ней, в надежде, что мое присутствие хоть как-то успокоит ее. Семестр в университете уже начался, но я не ходил туда из-за тяжелого состояния своей девушки.       29 сентября 2020 г.       Ен Хи лежала в кровати под капельницей и смотрела в окно, как вдруг в палату вошел врач, оперировавший ее отца. Я встал и, поклонившись, пожал его руку.       — Здравствуйте, Ен Хи.       — Здравствуйте, — очень тихо, чуть ли не шепотом, произнесла обессиленная девушка.       — Мне очень жаль, но я пришел напомнить, о том, что мы должны отключить вашего отца от ИВЛ. Вы отказались навещать его, но вы должны присутствовать там во время констатации смерти, как его опекун.       — Вы с ума сошли, — прокричал я. — Не видите, в каком она состоянии сейчас? Позволите смотреть на то, как умирает ее отец?       — Мне очень жаль, таковы правила, — грустно произнес он. — Ен Хи, вы можете передать опекунство вашей матери, тогда вам не придется идти.       — Когда его отключат? — тихо спросила она.       — Мы должны сделать это сегодня, — робко произнес произнес доктор.       — Я приду, — сказала Ен Хи.       — Хорошо, как будете готовы, зайдите за мной в кабинет.       Врач поклонился и вышел. Не сдержавшись от злости, я швырнул стоящий на тумбочке стакан в стену.       — Ты с ума сошла? Решила добить себя?! Посмотри, что стало с тобой, Ен Хи. Ты сутками спишь, ничего не ешь, а когда просыпаешься, молча плачешь. Я же сказал тебе, поговорить со мной, тебе легче станет, почему снова закрываешься в себе?! — прокричал я.       — О чем поговорить? Тебе так интересно, о чем я думаю? — сев на кровать, сквозь слезы прокричала она. — Я думаю о том, что не хочу жить. Не могу. Я устала. Знаю же, что будешь злиться, если расскажу об этом, знаю, что попросишь Джина начать поить меня таблетками, поэтому и молчу. Но Чон, он мой папа. Я должна там быть сегодня. Я не смогу посмотреть на его труп. Пока он дышит, я попрощаюсь с ним и отпущу его. Вот чего я хочу.       Ее доводы звучали для меня как бред. Какие могут быть оправдания, чтобы хотеть увидеть как умирает близкий тебе человек? Только тяга к саморазрушению, которой у Ен Хи было предостаточно.       — Я позвоню твоей маме! — не желая ничего слушать, произнес я. — Пусть возьмет опекунство на себя.       — Если сделаешь это, мы расстанемся! Слышишь меня?! Я никогда не прощу тебя! — тихо произнесла Ен Хи, глядя в мои глаза.       — Ты сумасшедшая, — покачав головой, сказал я. — Делай это без меня!       Я вышел из палаты, громко захлопнув дверь, и пошел на крышу. Там я думал о том, что я погорячился, но за последние дни я так вымотался, что был слишком раздраженным и вспыльчивым. Я знал, зачем она поступает так: хочет наказать себя. Она чувствовала вину, поэтому решила, что посмотреть, как умрет ее отец, будет достойным наказанием. Наши отношения рушились из-за ее нежелания принимать чужую помощь. Она всегда была упрямой, и раз решила издеваться над собой, так оно и будет. Все ее действия походили на моральный мазохизм. Ей нужно было помочь, но своими словами я лишь все усугублял.       Около часа я просто гулял по больнице, а затем все-таки решил пойти и извиниться перед Ен Хи. Я вошел в палату, но никого там не застал. Игла капельницы свисала над кроватью, скомканное одеяло лежало на полу, а осколки разбитого мною стакана, так и не были никем убраны.       Я сразу понял, куда она пошла. Выбежав на лестницу, я поднялся на четыре этажа выше и побежал в кабинет Квон Мингю. Там никого не было, поэтому я побежал в реанимацию на ещё этаж выше. Джин говорил, что ее отец лежал в 913 палате, поэтому я направился прямо туда. Как я и думал: в палате рядом с отцом Ен Хи был Квон Мингю, еще какой-то врач и медсестры. Ен Хи стояла напротив кровати ее отца, облокотившись спиной о стену и молча ждала.       — Ен Хи, прошу, остановись. Давай уйдем! — подбежав к ней и взяв ее за руку, умолял я.       — Уйди, прошу тебя, — тихо произнесла она, не сдержав слезы.       — Выйдите из палаты, — повысив голос, попросил доктор Квон.       — Я не оставлю ее одну! — крикнул я.       — Тогда отойдите в сторону и не мешайте нам.       Минуту спустя отца Ен Хи отключили от аппарата, достав из него все трубки и сняв кислородную маску. Ен Хи закрыла глаза и подняла голову вверх. По ее лицу катились слезы, а я просто смотрел, как она страдает и ничего не мог поделать. Я ненавидел себя и хотел стереть все, что происходило последние полмесяца навсегда из своей памяти.       — Время смерти — 12:50, 29 сентября 2020 г., — тихо произнес врач, а медсестра записала его слова в какой-то журнал.       Обессиленные ноги Ен Хи не выдержали и, съехав вниз, она облокотилась спиной о стену и, закрыв лицо ладонями, громко заплакала. Глядя на то, как ей сейчас больно, я тоже не смог удержаться на ногах. Я сел на пол рядом с окном, и просто сквозь слезы, скопившиеся на глазах, смотрел на Ен Хи.       Ее отца увезли, и доктор Квон попросил нас вернуться обратно в палату. Мне хотелось избить его, но понимая, что ни к чему хорошему это не приведет, я сдержался. Мы с Ен Хи остались одни. Я сидел и смотрел на ее горькие слезы, мысленно проклиная день, когда она узнала о болезни отца. Я встал, подошел и молча обнял ее. Она крепко обвила мою шею руками и громко заплакала.       — Чон. Как мне жить? — заикаясь, говорила она. — Что мне делать?!       — Все пройдет. Нужно больше времени, — тихо сказал я, гладя ее по спине.       — Не хочу. Не могу терпеть! Спаси меня, Чон. Я правда не хочу жить! — плача, говорила она, все сильнее зажимая в своих объятиях.       — Все будет хорошо. Мы вместе со всем справимся, — постарался убедить ее я.       Мы спустились в палату, а затем я позвал Джина и он вновь ввел Ен Хи снотворное, чтобы та поспала.       На следующий день она проснулась и не произнесла ни слова. Я пытался говорить с ней, но она словно не слышала меня. Она, даже не моргая, смотрела в одну точку, ничего не ела и не пила, и даже не плакала.       — Хен, что с Ен Хи? — едва сдерживая слезы, спросил я.       — Сопор, иными словами — шок. Это пройдет. Не знаю сколько времени на это уйдет, но нужно проявить больше терпения. Она многое пережила, вот организм и не выдержал, — грустно произнес Джин.       — Хочешь сказать, она даже не слышит, что я говорю ей? — недоумевая спросил я.       — Слышит, но не может реагировать. Это защитная реакция мозга, — попытался объяснить Джин.       Не выдержав раздирающий изнутри боли, я закричал, сметая все, что видел на полке в кабинете хена. Он подбежал и стал удерживать меня.       — Эй, приди в себя. Что ты этим изменишь? Жизнь не заканчивается. Пройдет время, и она оправится, все наладиться! — прокричал хен.       — Сколько? Сколько времени? Месяц, год, два? — повысив голос, спросил я.       — Я не знаю! — прокричал Сокджин. — Никто не знает этого…       Я вышел из кабинета, хлопнув дверью, и пошел к Ен Хи. Она по-прежнему молча лежала, глядя словно в никуда. Я сел рядом, взял ее руку и сквозь слезы произнес:       — Мой маленький зайчонок, прости меня… Я очень сильно люблю тебя!       Спустя полчаса я так и уснул, сидя на стуле и держа ее за руку. Вся следующая неделя была такой же: я просыпался и проводил весь день рядом с Ен Хи, а затем ложился спать, лишь иногда навещая Сокджина.       12 октября 2020 г.       Утром я проснулся, сходил к хену, позавтракал у него в кабинете, а затем вновь пошел к Ен Хи. За эти дни я немного пришел в себя и даже стал пытаться вывести Ен Хи из затяжной депрессии. Я читал ей книги, включал и пел песни, рассказывал всякие забавные истории, но она все равно никак не реагировала на меня.       Решив сходить за кофе, я оставил телефон с включенным для Ен Хи фильмом в палате, взял монеты и вышел. Было около девяти вечера, поэтому в буфете было пусто. Я купил себе эспрессо, сел за столик и выпил напиток, думая о том, как сильно сломал Ен Хи последний месяц. Она стала еще худее, чем до нашей первой встречи. Она ничего не ела и, чтобы ее организм мог выживать, ей вводили парентеральное питание. Все вены были синими, поэтому ей давно поставили на руку катетер. Я часто вспоминал ее смех, когда мы были вместе, и уже не помнил выражение ее счастливого лица, поэтому часто пересматривал фотографии на моем телефоне.       Допив кофе, я пошел в палату и, когда вошел внутрь, увидел, что Ен Хи исчезла. Меня бросило в дрожь и холодный пот. Руки тряслись, а сердце вырывалось из груди. Я взял телефон и дрожащими руками набрал номер хена.       — Ен Хи пропала! — ошарашено произнес я.       — Что значит пропала? — удивленно спросил Джин.       — Говорю, ее нет в палате! — прокричал я.       Джин бросил трубку и спустя минуту прибежал ко мне.       — Как она могла уйти? Даже если она пришла в себя, у нее не должно быть сил, чтобы двигаться, — удивленно произнес хен.       — Где теперь ее искать?! — в панике спросил я.       — Я пробегу по отделению и по больнице, а ты сходи на улицу, поищи на территории больницы, она не могла далеко уйти, — быстро сказал хен и выбежал из палаты на поиски Ен Хи.       «Почему никто из медсестер не остановил ее? Неужели не странно, что тощая девушка, босиком, с бледным осунувшимся лицом и катетером куда-то идет одна?!» — со злостью думал я, спускаясь на улицу.       Пробежав по территории больницы, я понял, что ищу не там. Ну на могла она так далеко уйти, пролежав в кровати без еды две недели. Я побежал обратно в больницу, но перед самым входом, взглянул вверх. Я уже и не помню, почему сделал это, но то, что я увидел, заставило испытать меня самый сильный страх за всю мою жизнь. На крыше была Ен Хи. Это точно была она, ее силуэт невозможно было спутать с кем-то другим. Я со всех сил, что были у меня, побежал на крышу. Мысленно я молился, чтобы успеть. Если бы она умерла, я бы покончил с собой. Вот оно, то чувство, когда готов расстаться с жизнью. Этого не произошло, но просто представив, что это могло случиться, я почувствовал невероятную боль, невозможную описать словами — самая сильная и нестерпимая боль. Я выбежал на крышу и увидел Ен Хи, стоящую нс мокром от дождя парапете. — Йа, Ли Ен Хи, с ума сошла, — прокричал я и со всей скорости подбежал к ней, схватив за руку и оттащив на себя.       Из-за дождя крыша была скользкой, поэтому я не смог удержаться на ногах и упал, потянув Ен Хи за собой. Внезапно в ушах раздался сильный звон. Голова начала кружиться и сильно раскалываться. Я коснулся рукой затылка и увидел кровь, а затем в глазах все поплыло и я потерял сознание.       Открыв глаза, я почувствовал адскую головную боль. Я повернул голову и осмотрел незнакомое мне место. «Где я? В больнице? Здесь Хён, значит я в больнице. Что произошло? Что за девушка? Почему она держит меня за руку? Что вообще происходит!»