Лебединые воды

Перво-наперво, когда Минако вернулась домой, она переписала номер Ятена в свой любимый блокнот с сердечками. И в память мобильного телефона. И на стенку в прихожей. И на пачку стикеров, висевших на холодильнике, тоже. И, еще не до конца осознавая, что может дать ей такая информация, как личный сотовый, напевала какую-то чушь от счастья и разрабатывала коварный план, под каким предлогом может ему позвонить или написать. Мысль эта не отпускала девушку ни за ужином, когда она, наспех разогрев вчерашний рис, пялилась на холодильник, ни в душе, где Мина по рассеянности пробыла на двадцать минут дольше, чем обычно, пока на нее не потекла ледяная вода, ни в спальне. Сон не шел, как бы она не старалась, и в итоге Айно не нашла ничего лучше, как написать по буквально замусоленному до дыр и вызубренному номеру. Неизвестный номер, 23:17. «Привет, Ятен, это Минако. Я подумала, что тебе тоже нужно знать мой номер». Неизвестный номер, 23:22. «Извини, если разбудила». Минако еще час провалялась без сна, ожидая хоть какого-то ответа, пока не уснула прямо с мобильным в руках. *** Экран мобильного загорелся во тьме комнаты зеленым и потух, и Ятен решил, что ему совсем не обязательно утруждать себя и протягивать руку, чтобы посмотреть, кому это там он так понадобился на ночь глядя; но когда через несколько минут все повторилось, парень сделал над собой усилие. Неизвестный номер, 23:17. «Привет, Ятен, это Минако. Я подумала, что тебе тоже нужно знать мой номер». Неизвестный номер, 23:22. «Извини, если разбудила». Коу поскрежетал зубами и откинул телефон подальше на тумбочку, ощущая прилив привычного раздражения, явно не способствующий сну. Каких-то несколько дней, и это чувство прямо-таки закрепилось за образом Айно, стало ее неизменным спутником и праобразом. А те, у кого Айно вызывала другие чувства, похоже, не дружили с головой, а себя Ятен, слава небу, приписывал к более-менее здравомыслящим людям. Хотя? Какое здравомыслие? Рядом с Айно разве что законы физики еще работали, все остальное шло к чертям собачьим. Впрочем, и к ней удавалось испытывать разные чувства. Раздражение-удивление. Раздражение-злость. Раздражение-презрение. Раздражение-желание-дать-ей-в-лоб. Иногда даже раздражение-сочувствие с перевесом на второе. Но одно ведь все равно оставалось неизменным: даже вызвавшись помочь ей, Ятен хотел как можно скорее избавиться от нее, ее навязчивого присутствия в его жизни, ее упрямства, наглости и вероломства. И хорошо, что скоро ему будет доступна радость свободы от Минако Айно и ее проблем. Испытывая почти иррациональное ощущение зловредности, парень встал на локоть и дотянулся до мобильника. Открыв личные сообщения, он нажал на функцию «добавить контакт». Липучка №1. А что? Просто, лаконично, по делу. А главное, ни с кем не спутать. Вполне себе удовлетворенный детсадовской местью, Коу наконец-то отправился в царство Морфея. *** — Распевайся, распевайся, — командовал Ятен, глядя в окно и сложив руки за спину, пока Мина, вынув изо рта пробковые шарики и кинув их в специально заготовленную мисочку, села восстанавливать дыхание. Так, дышим только животом, плечи расслаблены. — Я пою, хорошо пою, — начала с середины диапазона Мина, а затем повысила голос, — я пою, хорошо по-ою. Я по-ою хорошо по-ою. Я по-ою, хорошо-о по-ою-ю. — Достаточно. Вниз. И без закатывания глаз, пожалуйста. — Но это был не предел! — возмутилась Мина. — А до предела и не надо, ты распеваешься, а не зовешь на помощь. Минако едва за голову не схватилась: — Может, ты мне дашь уже перерыв? А как же песня? — жалобно проныла девушка, по-турецки усаживаясь на ковер. — Айно, — сладко улыбнулся Коу, наконец оборачиваясь к своей подопечной, и его хорошенькое личико, которым Мина втайне так восхищалось, больше напоминало морду горгульи с фасада средневекового замка, — концерт, насколько я знаю, послезавтра, да? Так вот, до того, как ты споешь свою песню, ты будешь делать то, что я скажу, ясно? — Ты тиран и деспот, вот ты кто, — обиженно буркнула Минако. — Никакой благодарности, — поцокал языком парень в притворном сожалении, — я, между прочим, тоже выступаю. Ты хоть в курсе, готовлюсь ли я к этому концерту? Сколько у меня уходит на это времени? Не ущемляю ли я себя, занимаясь с тобой? Заметь, бесплатно, только лишь за зеленый чай, а ты даже лимон не потрудилась купить. Минако не ожидала, что ей даже станет стыдно. Действительно, она и не задумывалась толком, сколько неудобства приносят Коу эти дополнительные занятия с ней, а она еще и ноет. — Ладно, прости, — сдалась Айно, поднимая ладони, — завтра будет тебе лимон, даже кило. Вот прямо сегодня пойду и куплю. — Если так сильно хочешь мне угодить, то, будь добра, займись распевкой, — не оценил попытку извинений Коу, и Айно снова пришлось взяться за старое: — Я по-ою, хорошо по-ою… *** — Вот здесь как? Не жмет? — Рей аккуратно пришпилила кусочек ткани, и Минако отрицательно покачала головой. Руки ее были подняты вверх, в ногах суетилась Усаги, сбоку — Рей, и хотя девочки славно потрудились над ее нарядом, Мина отчаянно желала поскорее свернуть эту примерку. Почувствовав, как внизу что-то ее здорово щипнуло, Айно не удержалась и дернула ногой: — Ай, Уса, ты… Цукино, вооруженная булавками и ножницами, красноречиво указала подбородком на Рей, мол, «Чего медлишь? Не ты ли хотела разузнать об их отношениях с Коу?», однако Мина лишь дернула головой. Она понятия не имела, как можно начать подобный разговор, особенно сейчас, когда вокруг столько народу и гримерная переполнена. А с другой стороны, сколько еще можно мучиться догадками? И будет ли этот самый благоприятный момент вообще? — Рей… — замявшись, Минако как можно равнодушнее пожала плечами, — а это правда, что вы с Ятеном учились в одном классе? Иголка в руках Хино дрогнула и очень неудачно кольнула Айно в бок. — Что? — брови девушки непроизвольно нахмурились, и Мина поняла, что Рей прекрасно все расслышала. — Вы с Ятеном одноклассники? С минуту Хино не говорила ни слова, с удвоенной сосредоточенностью колдуя над сценическим костюмом подруги, но в конечном счете, вздохнув, отступила в сторону и исподлобья уставилась на Минако: — Ну да. — И… вы до сих пор общаетесь? Господи, ну до чего же простой вопрос! И почему Минако так тошно его задавать, буквально до зудящих мошек в горле? Да еще и непонятно, действительно ли ей так хочется узнать всю правду отношений этих двух. Ведь даже подтвердив свои догадки, Мина едва ли найдет Коу менее притягательным. — Нет, Минако, мы не общаемся, — голос знойной брюнетки, которая никогда не отличалась ни терпением, ни тактом, практически звенел от еле сдерживаемых эмоций. — И вообще, зачем тебе эта информация? Она чуть ли не с подозрением окинула Мину взглядом, словно пыталась понять, не задумала ли та ничего дурного. — Просто… Мне показалось… — Минако постаралась найти взглядом Усу, но той уже и след простыл. — Мне показалось, что между вами какое-то напряжение. Личное, понимаешь? Не просто как двух одногруппников, которые не слишком ладят. — Даже если и так, то что? — приподняла идеальные брови Рей, явно недовольная этим разговором. — Мне кажется, это тебя не касается. — Не злись, — сдалась Мина и уселась на стул, обхватив ладонь раскаленной от раздражения Хино. — Это все не от праздного любопытства. Хотя, конечно, и без него не обошлось. В общем… открою тебе тайну, так и быть, все равно бы проболталась, — чуть ли не по-щенячьи заглядывая в фиалковые глаза подруги, прошептала Айно: — Кажется, Коу мне нравится. — Ты уже это говорила, — с недоумением пожала плечами Рей, явно не найдя в словах подруги ничего секретного, однако ж раздражение ее как рукой сняло. — А теперь я серьезно. — Дорепетировалась, значит, — скептически хмыкнула Хино и подвинула Минако на стуле, чтобы сесть рядом. — Сочувствую, дорогуша. — Так может, ты все-таки скажешь, что вас двоих связывает? Я же чувствую, что что-то не так, извелась уже, — с натуральным стоном принялась уговаривать брюнетку Мина. — Я уже себе такого накрутила… Рей вздохнула и сочувственно покачала головой. Было видно, что этот разговор ей не очень приятен, но, еще раз заглянув в просящие глаза Мины, Рей все-таки разоткровенничалась: — Между мной и Ятеном никогда ничего не было, Мина. Я встречалась с его другом, Сейей, поэтому нам невольно приходилось общаться и видеться. — Сейей? Это один из ребят, с которым Ятен когда-то пел, да? — удивилась Минако, забывая, что вокруг них полно народу. — Да, — кивнула Хино, — мы тогда еще учились в школе, а мальчишки собрали свою группу «Три звезды». Скромно, правда? — грустно усмехнулась она. — Они так мечтали стать знаменитыми… Выступали в третьесортных барах, спали где попало и ели тоже через раз. Бродяжничали, если честно. А я была вроде гавани. Мой дедушка работает в храме, знаешь? Я часто пристраивала парней там переночевать. Минако было дико слышать, что когда-то Коу, выхоленный, блестящий до лоска Коу вел практически беспризорный образ жизни. Теперь у него было все (или почти все), но, оказывается, будучи подростком, Ятен вовсе не был звездным мальчиком. — И что же случилось потом? — едва дыша, все-таки спросила Минако, понимая по бледному лицу Хино, насколько той сложно дается это откровение. — А потом группа распалась. Я уговаривала Сейю бросить все, оставить эти грязные бары, эти глупые мечты… Ятен, кажется, возненавидел меня за это. — За что? — За то, что Сейя уехал, — впервые Мина увидела в глазах своей подруги слезы, и это поразило ее до глубины души. — Правда, обвиняя меня в этом, он забыл, что Сейя покинул и меня. Мы оба потеряли дорогого нам человека, только вот для Ятена мы оказались по разные стороны баррикад, — неожиданно лицо ее стало жестким, почти злым, — видимо, не зря я недолюбливала этого придурка. Он быстро забыл, кто кормил его из своей тарелки, кто таскал ему одеяла из своей постели. — Рей, прости меня, — искренне расстроилась Минако и, сжав ладонь подруги как можно крепче, другой рукой обняла ее за плечи. — Дурная я, да? — Да брось ты, — усмехнулась Хино; глаза ее посветлели, тень печали стала уходить. — Когда-нибудь все равно кто-нибудь спросил бы. А знаешь… я ведь даже Пухлику ничего толком не рассказывала. — Обещаю, что не проговорюсь, — клятвенно заверила ее Айно, но Рей покачала головой: — Я сама ей все расскажу. Даю слово. *** Когда репетиция закончилась, однокурсники практически одновременно высыпали на залитую робким солнышком улицу и стали расходиться, кто куда. Заметив, что Ятен двинулся к своей Ауди, Минако, на прощанье помахав Усаги и Рей, поспешила за ним следом. — Не подкинешь до дома? — довольно нерешительно спросила она, и парень так закатил глаза, что Айно тут же подняла ладони: — Окей, поняла, в другой раз. До завтра, — и развернулась, чтобы пойти в сторону метро. По правде говоря, голова ее была до того наполнена мыслями, что даже обиды на вечно невежливого Ятена не было, лишь желание наконец расставить все по полочкам и понять, кто же он такой и что из себя представляет. А еще — как ей быть с ним дальше. Стоит ли добиваться его внимания или отступить прочь. — Ладно, садись, — с ленивым недовольством протянул ей в спину Коу, и Айно тут же запрыгнула на соседнее с ним сидение. «Так, и что дальше? Не спрашивать же в лоб!» — Ятен, — почти как ни в чем не бывало протянула Мина, искоса наблюдая, как они выезжают на главную дорогу, наполненную машинами и суетливыми пешеходами, — а ты давно занимаешься музыкой? Она прямо-таки физически почувствовала молниеносный укол его взгляда и на всякий случай быстренько помолилась, чтобы не покраснеть. — С детства, — пространно заметил парень. «Так, не прокатило. Попробуем еще раз». — А правда, что у тебя раньше была своя группа? — Слушай, Айно, — утомленно-язвительным тоном рыкнул Коу, и Мина невольно обернулась к нему лицом, — говори уже прямо, чего тебе от меня надо. Мне эти твои интервью… — Ладно. Почему ты так злишься на Рей? Не можешь ее простить из-за распада группы? — проявила решительность Минако, о чем тут же пожалела. Ятен так сжал руль, что побелели костяшки пальцев, красивое лицо побледнело и заострилось. На какое-то мгновение Мине показалось, что ее сейчас вышвырнут прямо на дорогу. Вот так, через окно. Только пятки сверкнут. — Прости. Я лезу не в свое дело, — стушевалась Минако. — Точно подмечено, — процедил Коу, — чтобы я больше не слышал таких вопросов, ясно? — Таких — это каких? — осторожно уточнила Минако. — Ответы на которые тебя не касаются, — грозно ответил Коу, и Мина замолчала до конца дороги. Она понимала, что действительно не должна в это вмешиваться, да и с чего ей желать, чтобы Коу и Рей наладили отношения?.. Они уже взрослые люди, и если б им было надо… Да и вообще, что у нее, других забот нет? Ее вот-вот отправят в ненавистную Англию, а у нее детские ссоры в приоритете! — Завтра твое выступление должно быть идеальным, Айно, — довольно грубо заявил Коу, когда Минако выходила из машины. — Осталось два дня. «Два дня, и ты от меня наконец избавишься, Ятен Коу», — с грустной иронией подумалось Мине. — Завтра я приеду с утра, — Коу, натянув солнечные очки, смотрел строго вперед, и Мина, глупо нагнувшись над сидением, не могла понять, с каким чувством он к этому относится. — С утра? — только и удивилась она. — Совместная репетиция, — кивнул Коу, и Айно поняла, что ей пора восвояси. Ятен, скитающийся по грязным пивнушкам. Ятен, поступивший в Токийский университет. Ятен — мечта продюсера и надежда японской эстрады. Жесткий, холодный, раздражительный и при этом умеющий держать себя в руках. Он странно манил Минако и при этом отталкивал, не давая ни одной, даже самой крохотной надежды, что ее зыбкие, непонятные чувства могут найти отклик. И все-таки… — Ну почему, почему мне не мог понравиться кто-нибудь попроще? — простонала Минако не то молчаливому небу с солнечными прорехами, не то самой себе. Но ответа не было. Ни в небе, ни в сердце.