***
Гнев тёмного майя был страшен. С плеч полетели головы орков, но почетного пленника ждали лишь плети и дыба, наспех переделанная из его верстака. Схватив Келебримбора за волосы, Саурон самолично влил ему в рот зелье и чуть не выронил склянку из рук, увидев во взгляде нолдо те самые огоньки, которые раньше горели в глазах пленного Маэдроса. — Бежать вздумал? Не выйдет, мой дорогой, — майя с ухмылкой приказал палачам подрезать жилы на ногах лорда Келебримбора и в этот раз самолично проверил, что из камеры убрано всё эльфийское, окружив внука Феанора лишь железом, выкованным орочьими кузнецами и окутанным тёмными чарами. На шее бывшего правителя Эрегиона вновь сомкнулся ошейник, но теперь уже изнутри утыканный шипами, чьи острия палачи обильно смазали ядом. Очнувшись лежащим на полу, Тьелпэринквар не ощущал ни рук, ни ног, а одурманенное зельем сознание упорно подсовывало мысль, что Саурон отрубил их. Еле пошевелил распухшим от жажды языком: отрава в этот раз сильнее замутила разум. Сколько дней он в плену? День, неделю, месяц? Его фэа висела во мраке безвременья, осталась лишь красная нить, накрепко связывавшая с отцом. Атто, я скоро увижусь с тобой... Вокруг распростертого на камнях эльфа стали возникать неясные тени. Чары тёмного майя прочно удерживали душу пленника, пытавшуюся улететь от неподвижного тела. Нолдо обступили призраки: гномы ворчали, что правителю Эрегиона негоже отказывать великому и могучему властелину, давно пора всё рассказать и отправиться к отцу, и тут же превращались в мерзко хихикающих орков. Призрак матери ласково обнимал, а потом начинал душить, ещё сильнее втыкая шипы в шею Тьелпэринквара. Внезапно все видения исчезли, в ужасе отступив перед возникшим вокруг нолдо огненным кольцом. Сквозь бушевавшее пламя отчетливо проступила вязь рун. Когда оно потухло, эльда вновь смог пошевелить своими онемевшими скованными руками. Изуродованные Сауроном пальцы стали выводить на камнях только что увиденные охранные руны, и Тьелпэринквару казалось, что кровь светится во мраке подземелья. Огонь, огонь, приди за мной…***
— Атаринкэ, кажется, я знаю, как, — голос отца вернул к реальности, а со свитка на Искусника смотрел Тьелпэринкваро, вокруг которого смыкалось кольцо из узора искусно нарисованных тенгв. — Вспомни, я брал игрушки и оживлял их каплей своей крови. Так же, как и стальных солдат. Пока кровь не высыхала, они могли двигаться. Почему бы сейчас нам не попробовать таким же способом активировать палантир? Ирмо во снах тебе постоянно показывает кровь, — Фэанаро прошёлся по библиотеке и вытащил из-под дивана забытую младшим сыном игрушку. Открыл крышку и показал Атаринкэ механизм. Всё было в порядке, но игрушка не работала, и Мастер взял со стола нож для резки бумаги. Наколол себе палец. Едва капля упала в нужное место, игрушка «ожила». Куруфинвэ внимательно следил за действиями отца, хотя не раз видел и игрушки, и механических солдат. — Атто, кажется, я понимаю, почему во сне палантир был залит кровью. За короткое время мы ничего не успеем. Недолго думая, а точнее не думая вообще (хотя это было несвойственно Искуснику), эльда взял нож, полоснул себя по ладони, при этом не переставая представлять Тьелпэ, и поднёс руку к камню... Палантир буквально купался в крови, но ничего не происходило, и Атаринкэ повернулся к отцу с немым вопросом во взгляде. — Погоди! Так она высохнет очень быстро, а ты сам сказал, что нам нужно время, — покачав головой, Фэанаро бросился в мастерскую. Нашёл на одной из полок герметичную емкость с прозрачными стенками, по размеру подходящую для шара. Схватив её, вовремя остановился — все читали книгу, где эдайн красочно описывали историю Исхода нолдор, которую Карнистиро привёз из Эндорэ, и смеялись над незадачливым Финдэкано, который взял с собой лиру, но не взял никаких инструментов, чтобы отомкнуть оковы. Так не будем брать пример с Астальдо - стараясь всё делать как можно быстрее, Пламенный сгрёб в сумку то, что может пригодиться для снятия с внука цепей. Не забыл и про сосуд с мирувором. Возвращаясь в библиотеку, на бегу отправил сыну осанвэ: «Вспомни, видел ли ты в Мандосе полотна с казнью Тьелпэ, или это описывалось лишь в книге из Эндорэ, которую написали люди? По рассказам старших они после возрождения встретили племянника в Форменосе… Я понимаю, что это больно для тебя, но нам нужно выяснить, есть ли гобелен с его смертью. » Фэанаро оборвал осанвэ, вернувшись в библиотеку и ставя на стол найденную емкость. Поместив в нее заляпанный кровью палантир, аккуратно собрал с его подставки уже начавшую сворачиваться жидкость и тоже поместил внутрь. Появление отца с увесистой сумкой на плече и стеклянным сосудом смогло выдернуть Искусника из мучительно болезненных воспоминаний. — Я не знаю… Я видел много гобеленов, подолгу не отходил от них, неотрывно глядя на Тьелпэ. Мне тогда казалось, что делюсь с ним силами, когда нахожусь рядом с полотнами. Атаринкэ ненадолго замолчал и, подойдя к принесённой сумке с инструментами, одобрительно кивнул. — Я негодовал, полыхал и рвался к сыну, а уж когда он начал звать меня… мне показалось, что еще чуть-чуть, и я покину чертоги. Но майяр Намо было много… С тех пор мне не давали приближаться к гобеленам. Эльда отошёл к окну и посмотрел на звезды, как всегда далёкие и холодные. Со вздохом добавил. — Я не встречал фэа сына в залах Намо, но тогда я решил, что он не желает общаться со мной… — Курво, гобелен с изображением казни! Прошу, вспомни, видел ли ты его? — закончив собирать кровь сына, Пламенный спокойно сделал надрез себе на ладони и тоже щедро окропил ею палантир. Покачал головой, почти ожидая услышать ответ Атаринкэ, что он не дошёл, не видел, а только читал в книге про гибель сына. — Как я и думал, нам с тобой не удастся активировать палантир. Осталось самое главное — соединить нашу кровь с кровью Тьелпэ… — Какого Тьелпэ? — ошеломлённо уставился на отца Атаринкэ, и тут же покачал головой. — Глупо вышло. Он один. Предлагаешь найти его сейчас в Эндорэ? Мне кажется, нам стоит поспешить. Времени нет на его поиски в мире людей. Искусник и сам не знал, что именно сейчас гнало его вперёд, торопило, стучало пульсом в висках… — Вспоминай про гобелен, Атаринкэ, — Фэанаро с надеждой посмотрел на сына. — Нам нужно найти Тьелпэ в Эндорэ. Любыми правдами-неправдами тебе нужно добыть несколько капель его крови. Он один, и нам нельзя ни в коем случае допустить встречи его «прошлого» с ним сейчас. Постарайся не вызвать у него ненужных подозрений. Не думаю, что в Форменосе есть вещи, на которых осталась его кровь, поэтому тебе придется отправиться к нему сейчас… И я догадываюсь, почему он не помнит себя в Мандосе. — Да, атто, прямо сейчас и отправлюсь, — Искусник выбежал из библиотеки. Только куда переместиться, где искать старшего сына? Вновь вызывать его по палантиру Куруфинвэ не рискнул, неизвестно, что покажет камень, а вот связаться с его младшим братом, который должен быть с ним, мог. Использовать большой шар из библиотеки нолдо не стал, чтобы не навредить задуманному. У себя в покоях тихо, чтобы не разбудить Лехтэ, достал свой карманный палантир. Выйдя из спальни, сразу активировал его, вызывая Алмариона. Средний сын выглядел обеспокоенным, а уж после вопроса про Тьелпэ ещё больше нахмурился и помрачнел. Из его ответа Куруфинвэ узнал, что Тьелпэринквар пропал в Эндорэ, но вроде бы жив, как попытался заверить отца Алмо. Это совершенно не понравилось Искуснику, но времени сейчас разбираться в случившемся не было. Может, эти два события тесно связаны между собой? Если не успеть вырвать Тьелпэ из лап Саурона, то его не будет и в настоящем? Нет! Атаринкэ был не готов вновь потерять сына. Кажется, последнюю фразу он произнёс вслух и очень удивился вопросу, что раздался за спиной. — Какого именно, атаринья? Резко развернувшись, эльда обнаружил своего младшего. — Ты чего не спишь, Хэл? — Не знаю, мне показалось, что я здесь нужен… я проснулся и пришёл, — Искусник невольно сравнил сыновей: эльфёнок был очень похож на Тьелпэ в детстве. Как-никак родной брат. — Нужен, сынок, всегда и везде ты мне необходим. Но сейчас ты и правда можешь помочь своему брату. Не откажешься? — Куруфинвэ с надеждой ждал его согласия, желания помочь Тьелпэ. — Конечно! Что мне сделать? И какому брату? — Тьелпэ в беде, Хэл. Мне нужно несколько капель твоей крови, чтобы спасти его. Поделишься? — Да, — с серьёзным видом кивнул малыш, протягивая отцу руку. Тот отнёс ребёнка в мастерскую, торопливо взял из пальчика сына кровь. Как можно тише, чтобы не разбудить жену, вернул младшего в кроватку, укрыл одеялом и поцеловал в макушку. Когда Куруфинвэ собрался уходить из детской, малыш схватил отца за руку, практически вцепился в нее и прошептал. — Атаринья, ты только спаси брата, хорошо? Я люблю его. Тебя тоже. — Обещаю, мой дорогой, все будет в порядке. И я тебя очень люблю. Потихоньку прикрыв за собой дверь, Искусник сорвался с места и, захватив из мастерской склянку с кровью, вихрем ворвался в библиотеку. — Тьелпэ пропал. Есть кровь Хэлиона. Что будем делать?