***
— Га-а-аз, а Га-а-аз, а давай устроим совместный концерт? — заискивающе произнёс Джон, подбираясь к сидящему перед телевизором Гарету, видя, что тот успел уже заскучать от идущего там боевика. Кажется, фильм оказался не настолько интересным, как думал его супруг. — Ну чего тебе стоит спеть каких-то парочку песен… Джон уже не раз приставал к своему мужу с подобным предложением, но тот каждый раз насмешливо отсылал его… ну, скажем, участвовать в панто, или флиртовать с соседями, которые о творящемся в доме рядом даже не догадывались. Но он не обижался. Джон мог понять мужа, считающего попсу баловством и потому яростно сопротивляющегося, но и прекращать свои поползновения не намеревался — вода камень точит, и если он не сможет уговорить Газа спеть с ним, значит, не настолько и терпелив, как ему бы хотелось. Ну и желание всегда добиваться своего играло не последнюю роль. — Га-а-а-аз, — снова протянул Джон и плюхнулся пытающемуся сделать вид, что совершенно его не слышит, супругу на колени. Что было бы дальше, не обхвати Гарет Джона за талию руками, было легко угадать: Джон не рассчитал траекторию и оказался бы на полу. Зато дальше делать вид, что не замечает мужа, Гарет теперь уже не мог. — Да не буду я с тобой петь, — тяжело вздохнул Газ, пытаясь устроить мужа удобней для них обоих. Но с коленей не ссадил, что было уже достижением. В первое время, стоило только заговорить об общем концерте, и после приходилось искать пути примирения. Джон не понимал, что вызывало настолько сильный протест, ведь он сам-то никогда не был против спеть с Гаретом, даже этот его жесткий металл. Другое дело, что сам Гарет никогда не звал его выступить в своей группе, что немного задевало. — Ну почему? — видимо, в этот раз в голосе Джона проявилось не только недоумение, но и отчаяние, потому что Газ как-то слишком уж внимательно посмотрел на супруга, после чего, снова тяжело вздохнув, вдруг откинулся на спинку дивана, не переставая, впрочем, удерживать мужа руками, и заговорил: — Джон, я не против петь с тобой, но, пойми… песни… это слишком личное. Для меня. Не знаю, как объяснить… в каждую, даже самую простую, вкладывается кусочек души, и если они не подходят… мне не подходят, я чувствую, словно происходит насилие… понимаешь? Мне не подходит твой репертуар. Я… я не буду счастлив, исполняя их, а мне бы этого не хотелось. И тебе тоже, я думаю. Потому и… вот так… не могу… — Так дело только в репертуаре? — вдруг облегчённо рассмеялся Джон, наконец-то поняв, почему муж так сильно сопротивлялся, и легко коснулся его губ своими. — Ты можешь подобрать песни сам, а из них уже выберем, что подходит нам обоим. Я не хотел тебя принуждать, — и, видя, что Гарет готов снова начать возражать, быстро добавил: — И да, я готов получить больше проблем от организации концерта и получения прав на песни, если это поможет спеть с тобой… В последнее время это моё самое сильное желание. — Джон… — кажется, Гарет не знал, что на это сказать, потому просто приблизил лицо мужа к своему и страстно поцеловал. — Прости, я не думал, что это так много может значить для тебя… — вдруг с раскаянием произнёс Газ, и Джону ничего не оставалось, как снова поцеловать своего супруга. И целовать до тех пор, пока чувство вины и раскаяния полностью не было сметено желанием и страстью, что были тут же и с большим энтузиазмом удовлетворены.13. Всё наладилось?
23 сентября 2019 г. в 15:50
Джон принимал успокоительное где-то с неделю, и наконец-то оно начало действовать. Конечно, он не ожидал мгновенного результата, но хотелось верить, что всё не напрасно и предложенное лечение на самом деле помогает. Теперь он был в этом уверен. Это окрыляло. Скотт тоже в последнее время ходил в приподнятом настроении, что не могло не радовать.
Сны, как и говорил доктор, не прекратились, сновидения того, другого мира, до сих пор приходили каждую ночь, но стало легче засыпать, время сна заметно увеличилось с двух-трёх часов до пяти-шести, да и чувствовать себя Джон стал намного лучше. Он перестал постоянно раздражаться, что его уже начинало беспокоить, и это сказалось на отношениях с коллегами, конечно же, в лучшую сторону. Да и друзья вздохнули с облегчением. Особенно Гарет…
— Так, детишки, бар нас уже заждался. Думаю, сейчас вполне подойдёт пиво или что покрепче. Музыка. Расслабимся… Да бросьте, я знаю, вы хотите оторваться! Ив, Джон… — снова соблазнял Гарет на безумства, как делал теперь почти каждый вечер, если аудиозапись выпадала на вторую половину дня.
— Эй, это мои слова! — привычно возмутился Джон, сверкая белозубой улыбкой, и, подхватив друзей под руки, вывел из здания, даже не спрашивая у Ив, хочет ли она пойти с ними. Конечно же, хочет! К тому же, если у подруги были дела, то она молчать не станет — так или иначе даст знать. Что и случилось в этот раз.
— Так, мальчики, — как только они вышли на свежий воздух, Ив решительно вытащила свою руку из захвата и повернулась лицом к двум счастливым личностям, которым сейчас даже в какой-то мере завидовала. — Как бы я ни хотела пойти с вами, но сегодня не выйдет: планы, сюрприз ждёт… — подмигнула она и добавила, заметив, что двое погрустнели: — И вы оторвитесь. Реально. За меня тоже, — и, не дав даже рта им раскрыть, обняла по очереди и поцеловала. Как обычно. — Ну всё, я побежала…
Смотря вослед стремительно удаляющейся Ив, которая, кажется, решила, что слова не должны расходиться с делами, потому и набрала темп (или уже опаздывала куда?), Гарет и Джон почти синхронно вздохнули, переглянулись и… рассмеялись.
— Всё отменяется, да? — успокоившись, вдруг спросил погрустневший Газ, словно верил, что без Ив и друг захочет уйти, и Джон просто не смог, не захотел оставлять его одного. Ну и что, что со Скоттом они в последнее время виделись не так часто: он же будет рядом и после того, как их пути с Гаретом разойдутся — и снова неизвестно, на какой срок. Нет. Джон поклялся себе в этот раз поддерживать с ним связь! Обязательно!.. Со всеми ними, друзьями со съёмок «Торчвуда».
Джон понимал, что время, проведённое вместе, может сблизить их ещё больше, что чувства могут стать глубже, но сопротивляться вечерним встречам не было как сил, так и желания, потому и соглашался каждый раз, стоило только Гарету заговорить о любом мероприятии, которое бы включало его, Джона, присутствие. Просто чтоб побыть рядом. Слушать Гарета или же уютно молчать рядом.
— Так в какой бы бар тебе хотелось пойти? — снова беря Газа под руку, словно ничего не произошло, лукаво улыбнулся Джон и был вознаграждён еле заметной и какой-то робкой, нехарактерной для его друга улыбкой…
Кажется, Джон своим недавним поведением слишком растревожил Гарета, ведь именно ему досталось больше всего. Это же его Джон избегал как мог, не хотел разговаривать, и подобное на пустом месте… для Дэвида-Ллойда на пустом, не для Джона. Теперь всё было хорошо, но Газ ненавязчиво старался держаться рядом, когда была такая возможность, словно проверял, действительно ли его больше не сторонятся. Не осталось ли каких подводных камней в их отношениях, из-за которых Джон снова может отдалиться от него. Похоже, Гарету этого совсем не хотелось.
Если раньше друг только соглашался на предложения, то теперь и сам выступал инициатором их совместных походов по барам и ресторанам, с удовольствием участвовал во всех обсуждениях, вызывался прогуляться, если Джон не сразу запрыгивал в своё авто, чтоб поехать домой, да и встречам радовался намного больше, чем бывало до этого. Невозмутимость Гарета и его некоторая отстранённость не исчезли, но показали другую свою сторону.
Такое внимание немного нервировало, заставляя вспоминать свою нелепую влюблённость, на душе становилось теплее лишь от взгляда на предмет своих чувств, но Джон мог понять друга, и потому изо всех сил старался показать, что игнорирование в прошлом, всё забыто и погребено глубоко-глубоко, так, что и не выкопаешь. И он, действительно, не хотел больше повторения недавнего. Самому было больно не общаться с Газом. Гарет за время записи аудиодрам стал настолько близок, что это удивляло и даже немного пугало, но Джон принял эту сторону себя и потому перестал задумываться, отдавшись настоящему, которое наконец-то стабилизировалось. Или даже с каждым днём становилось всё лучше и лучше.