25. Последний рубеж
6 октября 2019 г. в 13:36
Вечер и ночь после тяжёлого, но давшего надежду разговора Джон провёл в раздумьях. Он не мог заснуть, не тогда, когда мысли о будущем тревожили, когда от его убедительности зависела их дальнейшая судьба: его, Скотти… и Гарета. О боже, и Гарета тоже!
Джон просто не представлял, как рассказать Газу, как попросить его присоединиться, стать третьим в их со Скоттом союзе. Он так сильно боялся отказа, что просто не мог уснуть и, стоило лишь солнцу показаться на горизонте, вскочил с постели и стал приводить себя в порядок. Сегодня хотелось выглядеть на все сто, ведь от этого дня зависело так много.
На завтрак они со Скотти решили спуститься в ресторан отеля и, словно бы сама жизнь подталкивала к судьбоносному разговору, тут же встретили там Гарета. Немного нервничающего, как и сам Джон, но не пытающегося уйти от общения. Это помогло хоть капельку успокоиться, когда же и Скотт ему ободряюще улыбнулся, Джон почувствовал, что у него найдутся силы для разговора, по крайней мере, когда настанет время, он не будет стоять и молчать, как идиот.
Время нашлось почти сразу, точнее, это Скотти подтолкнул мужа, потому что уже не мог больше выносить напряжения, что чувствовалось между Джоном и Гаретом. Болезненного, отчаянного напряжения и еле заметной неловкости, которые возникают между пытающимися вести себя как обычно, когда это становится уже более невозможно.
— Джон, у меня сейчас спа-процедуры, — сказал Скотт, когда закончил завтракать и поднялся из-за стола, показав жестом, чтобы они остались, — так что до обеда я буду занят, — и тут же обратился к Гарету: — Надеюсь, ты сможешь занять этого гиперактивного ребёнка, пока меня не будет рядом?
— «Эй!» — «Не вопрос», — воскликнули Джон и Гарет одновременно, только если в голосе Джона явно слышалось возмущение, Газ произнёс свою реплику немного насмешливо, и, только сильно прислушавшись, можно было обнаружить лёгкую неуверенность и толику вины в интонациях.
— Тогда я пошёл, — кивнул мужчинам Скотт и, не удержавшись, ещё раз подколол мужа: — Веди себя хорошо, — и покровительственно улыбнулся. Не хватало только по волосам потрепать, и картина расставания родителя с ребёнком была бы полной.
— За что он со мной так? — пожаловался Джон, наблюдая за удаляющимся мужем, у которого сейчас точно ничего не было назначено. Скотт давал ему шанс объясниться?
— Потому что любит, — ответил вдруг Гарет совершенно не так, как можно было бы от него ожидать, и в голосе отразилось столько тоски и смирения, что Джон понял — откладывать разговор нельзя. Заставлять и дальше друга страдать было выше его сил.
— Газ, нам надо поговорить, — решительно начал Джон и, вспомнив, где они находятся, быстро добавил: — Наедине.
— Можем расположиться в моём номере, — тут же став серьёзным, нервно прикусил губу Газ и уже с сомнением произнёс: — Если не думаешь, что это может навредить вашим со Скоттом отношениям.
— О, поверь мне, не навредит, — тепло улыбнулся на это Джон и первым поднялся из-за стола. — Веди.
До номера шли молча, при этом Гарет заметно нервничал и, кажется, с каждым шагом всё сильнее. Джон бы хотел его успокоить, но как? Да он и сам чувствовал себя не лучше.
Переступив порог комнат Газа, Джон первым делом огляделся. Уютно, но не так роскошно, как у них со Скотти. Из панорамного окна был прекрасный вид на море, а рядом располагался диванчик или даже скорее софа. Вот её Джон и выбрал для предстоящего разговора.
— Газ, — подошёл Джон к другу и, взяв того за руки, подвёл к дивану и заставил на него опуститься. — Ответь, пожалуйста, на один вопрос. Только честно.
Кажется, Джон выбрал неверный, слишком серьёзный тон, потому что Гарет вздрогнул и, нервно сглотнув, отвёл глаза. Но в ответ всё-таки согласно кивнул, и Джон бы мог продолжить, но он попросту не выдержал: он не хотел, чтоб друг так переживал.
— О боги, Газ, всё хорошо, слышишь? Перестань, — срывающимся голосом произнёс быстро Джон и, сев ближе, обнял Гарета, просто не мог не обнять, не постараться успокоить, хотя бы так. — Всё хорошо.
Он не выпускал Газа из объятий, пока не почувствовал, что тот немного расслабился, да и после заговорил лишь тогда, когда Гарет поднял на него взгляд.
— Я… я просто хочу знать, насколько сильно то чувство, что ты испытываешь? — немного неловко начал Джон. — Это… ну… любовь, влюблённость, а может, только влечение?.. Не отвечай не подумав, хорошо? От этого многое зависит, — быстро добавил Джон, понимая, что его сомнения в степени увлечённости могут вызвать негодование Гарета.
В комнате повисла тишина, которая длилась, как показалась Джону, вечность, но вот Газ заговорил, и слова друга одновременно делали его самым счастливым на свете и заставляли сердце кровью обливаться.
— Я… я понимаю, — слегка запинаясь, произнёс Газ, как всегда, когда волновался. — Это… трудно поверить, что… ну, насколько тебя… любят. Я действительно полюбил. Охуенно сильно. Даже слишком. Сильнее, чем... — чуть нервная горькая улыбка заиграла на губах Гарета, но когда он заговорил, то снова был предельно серьёзен: — Не хочу сравнивать… просто… Ну, оно есть. Это чувство. Полюбил. Снова не того, переживу. Сумею... Ты прав, да… Всё хорошо…
Да, люблю. Охрененно. До боли, но… это… не переживай — я не стану помехой. Ну, мешать вам со Скоттом. Даже если и ты… Если ты меня… — голос дрогнул, но, сглотнув, Газ взял себя в руки. — Я вижу, ты любишь Скотта. Я… он великолепный, и тебе действительно повезло с ним. Вы офигенная пара, я всегда считал… и считаю, что... эм… это судьба. У вас. С удовольствием смотрел… наблюдал, если выпадала возможность… Всегда хотел такого, как... В смысле, ну… когда будут отношения. У меня. Вы… он может не волноваться, я не стану ничего… И ты тоже. Я… даже если ты меня и… нет, я не смогу. Блядь, я не хочу строить жизнь на трагедии… осколках счастья… ломать семью… Я забуду… Пусть не сразу, но… Я чертовски умею это… Я же правильно понял, ты…
— Нет, ты ошибаешься, — качнул головой Джон, мягко улыбаясь, наблюдая за тем, как его друг недоумённо нахмурился. Эта речь показала, насколько Газ беспокоился, и не только за него, Джона, но и Скотта, и это придало решимости. — Что скажешь, если не придётся ломать? Если Скотти не будет больно…
— Что ты имеешь в виду? — насторожился Гарет, и в его глазах вспыхнуло беспокойство, но не за себя — за Джона, и от этого нежность захлестнула душу.
— Ты мог бы присоединиться, — мягко сказал Джон, снова взяв в свои ладони руки друга. — Я не шучу, — добавил он, заметив проступающее недоверие на лице Газа, и крепче сомкнул свои руки на его, отвлекая, не давая спрятаться за привычной маской невозмутимости. — Скотт сам предложил вчера, когда я всё рассказал ему. Он… — говорить это было больно, но необходимо, чтоб Гарет всё правильно понял. — Скотти давно знает, что всё непросто… что я чувствую к тебе намного больше, чем должен. Именно он сказал мне разобраться в себе, что это необходимо.
Я пытался забыть свои чувства к тебе — не смог… а ты… ты ему тоже нравишься… и он… — Джон хотел объяснить Гарету чувства Скотти, но сдался: даже ему из первых уст это было трудно понять, а уж из вторых и подавно. Не вышло бы ничего хорошего, — нет, о чувствах Скотти тебе лучше поговорить с ним, я не смогу правильно объяснить, но поверь, пожалуйста, поверь мне, что он совершенно не против, Скотт будет даже рад, если ты примешь предложение! Мы будем рады. Это не жертва. Ни с его, ни с моей стороны. Мы оба хотим видеть тебя, быть с тобой, жить… и я… Я люблю вас обоих. Одинаково сильно. Самые счастливые моменты моей жизни связаны с вами! С нашими встречами. Втроём…
Я… я даже не думал о таком варианте, пока Скотт не предложил. Не верил, что возможно. Скотти невероятный, ты знаешь? Он снова нашёл выход, когда я почти сдался. Да, я пообещал тебе что-нибудь придумать, но… Я оплошал. Я вечно всё порчу. Я не романтик. Я пропадаю на работе. Я забываю памятные даты и бываю резок. Я не подарок… но… Боже, как же я тебя люблю! Я не могу без тебя. Ты так сильно нужен, что даже Скотти не может мне помочь, когда тоскую по тебе. Только ты… Мне кажется, что я просто умру, если потеряю тебя… вас. Хоть одного из вас… — Джон вдруг испугался, что сказал слишком много, он не хотел принуждать и потому резко заговорил о том, что сказать было необходимо, но так чертовски больно… — Нет, если ты откажешься, я пойму. Я научусь жить без тебя. Будет непросто, но я выдержу, честно. Постепенно я забуду, уйду в работу, в отношения со Скотти, он же будет рядом, так что да, думаю, я справлюсь. Со мной всё будет хорошо, но… — голос Джона дрогнул. — Но если ты согласишься, я обещаю сделать всё от меня зависящее, чтобы ты был счастлив. Чтоб все мы были. Да, я не обещаю, что будет легко, но разве в отношениях так бывает? Конечно, строить стандартные отношения проще и законно тройственный союз не закрепить, но… пожалуйста, не отказывайся. Скажи, что хотя бы попробуешь. Не отвергай такую возможность… не… не надо.
Джон выдохся. Ему казалось, что он больше не сможет выдавить из себя ни слова. Умоляющий взгляд, каким в последнее время он смотрел на Гарета, наполнился слезами. Неужели у него не вышло? Неужели Газ откажет? Вот прямо сейчас улыбнётся грустно и отрицательно качнёт головой, потому что не может принять подобные отношения…
Но вместо этого Гарет всё сидел, не шевелясь, уставившись в одну точку, и молчал. Вместе с ним молчал и Джон, напряжённый, как струна.
— Мне надо подумать, — через целую вечность медленно произнёс наконец-то Гарет, и Джон почувствовал, словно его, уже приговорённого к медленной и мучительной смерти, вдруг помиловали. Да, это было не согласие, но Газ сразу не отверг предложение, и это дарило надежду.
— Конечно, — улыбнулся сквозь слёзы Джон. Слёзы, которые он никак не мог остановить. — Газ, конечно… я… я понимаю.
И тут Гарет с тяжким вздохом вдруг привлёк его к себе, начиная успокаивающе поглаживать по спине.
— И почему с тобой всегда так чертовски сложно? — прошептал друг прямо на ухо Джона, когда тот успокоился, и в этом Джон просто не мог с ним не согласиться.