Равновесие

Аэропорт Палермо всегда казался Сквало огромным, живущим своей жизнью мегаполисом. В таком легко затеряться — тем, кто никого, кроме сердобольных встречающих-провожатых, не интересует. Относительно собственной персоны Сквало иллюзий не питал, а потому выданную Дино шляпу предпочёл не снимать: летом в таких ходит пол Палермо. Нацепил чёрные очки, покосился на огромное зеркало в холле: в джинсах, футболке, клетчатой рубашке и кроссовках — ни дать ни взять отпускник, мать его. Для полного комплекта не хватает только карты Сицилии под мышкой. Получив свой багаж и забрав пистолет в камере хранения, Сквало первым делом пошёл в туалет, запёрся в кабинке и вооружился. Кобуру с пушкой — на пояс, прикрыть рубахой, складной нож — в карман джинсов. Мало ли. Не меч, конечно, но хотя бы кое-что. Закинув сумку на плечо, Сквало вышел из здания и направился к стоянке. Карман приятно оттягивала связка ключей от автомобиля и квартиры на окраине — так, на всякий случай. Дино был не менее предусмотрителен, чем он сам. Сквало не собирался бегать от призраков и планировал заявиться прямиком в Варию, но того, что придётся спешно уносить из особняка ноги, не исключал. Солнце клонилось к закату, но духота стояла страшная, и Сквало, подумав, повернул к продуктовому павильону. Купил воды, отошёл в тень, открутил пробку… И скорее угадал, чем увидел мимолётное движение справа сзади. Плечо стиснули железной хваткой, и Сквало в очередной раз порадовался, что всё-таки надел рубашку: в открытую светить пушкой было не комильфо, а так пола удачно прикрывала ствол. Руки действовали сами по себе — рефлексы. Дуло пистолета упёрлось во что-то мягкое. — Ты кто? — спокойно спросил Сквало ещё до того, как почувствовал исходящий от ладони знакомый жар. Он тихо выругался, убрал пистолет в кобуру и снова прикрыл ее рубахой. — Какого чёрта подкрадываешься? Пристрелить ведь мог, — сказал Сквало, оборачиваясь. — Не верти башкой. Это что ещё за хренов маскарад? — прошипел Занзас у него над ухом. Захват исчез, как и тяжёлое дыхание над самым плечом. Видимо, Занзас догадался отодвинуться. И на том спасибо: тело, несмотря на потенциальную опасность, поджидающую на каждом шагу, на подобную близость реагировало по-прежнему неадекватно. Сквало глотал воду, думая, врезать всё-таки чёртовому боссу или не стоит привлекать внимание. В итоге благоразумие победило. — Через десять минут на стоянке, — тихо сказал Занзас. — Серый фольксваген ВT130MM. И, не дожидаясь ответа, быстро пошёл к машине. Какой-то, мать его, шпионский боевик! «Меня зовут Бонд, Джеймс Бонд» и прочее дерьмо. Но, с другой стороны, это было интересно и местами даже захватывающе — давненько им не приходилось скрываться от кого-то. Обычно всё происходило с точностью до наоборот. Сквало едва не заржал, когда Занзас плюхнулся на пассажирское сиденье — в джинсах, которые терпеть не мог, потому что в них прели яйца, белой рубашке навыпуск, кремовом пиджаке и чёрных очках. Перьев и енотового хвоста не было и в помине, зато волосы, обычно художественно всклокоченные, сейчас, кажется, были уложены с помощью геля. У Луссурии, что ли, позаимствовал? Но узнать его в таком виде — без варийской формы и бутылки виски в зубах — действительно было сложно. Сквало не решил, какой Занзас — растрепанный или напомаженный — ему нравится больше, и потому предпочёл всё-таки заржать: — Сам-то вырядился, — едва выехав со стоянки, он вдавил педаль газа до упора. Мимо стремительно пронёсся примыкающий к территории аэропорта торговый квартал, а следом потянулась ровная пустая трасса — до города оставалось километров тридцать. — В Варию? — Валяй, — Занзас не отрывался от зеркала заднего вида. — Хотя я почти уверен, что по дороге нарвёмся на засаду. — Может, ещё свалим от проблем, поджав хвост? — огрызнулся Сквало. — Слишком много этих проблем на наши с тобой задницы, мусор, — с усмешкой ответил Занзас. — Новость о том, что Вонгола от нас открестилась, распространилась удивительно быстро. Повылазила всякая шваль. Но даже не это главное. — А что? — напряжённо спросил Сквало. — Похоже, Савада действительно нашёл нам замену, — Занзас говорил негромко, и несведущим могло показаться, что он спокоен, но Сквало знал, что на самом деле босс в ярости. — Есть информация? — Можно и так сказать, — Занзас прищурился. — Тебе имя Луиджи Тано о чём-нибудь говорит? — Тано? Шестёрка Иемицу, что ли? Насколько помню, он крутил какие-то тёмные дела под прикрытием ЦЕДЕФ, но мне недосуг было разбираться, своих по горло было. — Он самый. Всплыли его тёмные дела, — Занзас усмехнулся. — Как и он сам — брюхом кверху в заливе прошлой ночью. — Твоя работа? — Самое интересное, что нет. Сами подсуетились, без понятия, кто, но выясню обязательно. Пиздец духота, — Занзас стянул пиджак, бросил на заднее сиденье, расстегнул рубашку до середины, закатал рукава. Сквало покосился на расчерченную шрамами грудь и сжал зубы. Виноват был то ли игравший в крови адреналин, то ли ещё какая хрень, но неуместное возбуждение накатило вдруг и сразу, и Сквало большого труда стоило заставить себя не пялиться. Занзас, как обычно, не заметил его взгляд. Вытащил пистолеты, проверил обоймы, сунул пушки обратно и продолжил: — Как оказалось, не такая уж он шестёрка. Этот ублюдок собирал для Иемицу команду. — Какую ещё нахрен команду? — разозлился Сквало. — Крутую, мусор. Крутую команду бойцов с пламенем наперевес. Что?! Сквало так удивился, что на пару секунд даже забыл, что Занзас, сидящий рядом, — полуголый (ну, почти), и уставился на него с открытым ртом. Ситуация потихоньку прояснялась. Но если Иемицу оказался настолько продуманным, что решил обеспечить своего сыночка достойной альтернативой осточертевшей и обнаглевшей Варии, тогда кто и почему убрал его самого? И не думал же он, что Занзас без разговоров согласится с отведённой для них ролью отщепенцев? А может, спровоцированное противостояние должно было стать полевой проверкой для новой дримтим? Вопросов явно пока было больше, чем ответов, но Сквало знал, что не остановится, пока не порешит всех этих недоносков до единого. А разобраться в причинно-следственных связях можно и потом. — Откуда информация? — Птичка на хвосте принесла. Большая, жирная и очень дорожащая своей сраной жизнью, — Занзас ухмыльнулся. Сквало прищурился, вглядываясь в дорогу. Темнело на Сицилии резко: раз — и город в сплошных чернильных сумерках. Он врубил дальний свет и спросил: — И что там с этим соловьём? — Соловья зовут Антонио Джорджи. Припоминаешь? — Мразь, — немедленно отреагировал Сквало. — Согласен, но, как бы то ни было, он мне должен за Катанию — и на том свете не расплатится. Если бы не я, его бы ещё лет двадцать в Сан-Витторе башкой в дерьмо макали. — А у него откуда сведения? — Его сестрица, как оказалось, путалась с Тано. Подозреваю, что не без пинка со стороны брата, но не суть. Видимо, сосала настолько хорошо, что тот по пьяни проболтался ей, на каком он отличном счету в ЦЕДЕФ. Потом, конечно, спохватился и по-быстрому шлюху свою убрал, но та перед смертью успела все рассказать брату. Может, ей на том свете зачтётся, кто знает. Я бы на месте чертей предоставил ей сковородку поудобнее. — Босс? — Что? — Кажется, допизделись, — Сквало стиснул руль, оглянулся и, вновь вперившись взглядом в дорогу, вдарил по газам. — Этот урод уже минут десять едет за нами как привязанный. Занзас глянул в боковое зеркало, выругался и вытащил пистолеты. — Гони где потише. Я не планировал устраивать иллюминацию на глазах у всего Палермо. — Есть, босс, — Сквало хищно осклабился и свернул на Фондо Орса. Занзас зря парился: остаться незамеченными у них один хрен вряд ли бы получилось. Похоже, севшие на хвост ублюдки на конспирацию плевать хотели: вылетевший из-за поворота огромный уродливый монстр-трак при всём желании нельзя было назвать идеальной машиной для преследования. Бросив беглый взгляд на спидометр, Сквало сильнее вдавил педаль газа, набирая скорость. Монстрила позади, к слову, не отставал. Сквало как-то катался на подобном: хотя с маневренностью у него было не ахти, десятилитровый движок с лихвой это компенсировал. Расстояние между ними стремительно сокращалось. — Этот мусор явно переборщил с компенсацией, — оценил Занзас и, не заморачиваясь тыканьем по панели управления, выбил пистолетом панорамный люк. — Блядь, мог бы попросить… — начал было Сквало, и в этот момент на них градом посыпались выстрелы. Машину тряхнуло, занесло, Сквало вцепился в руль, пытаясь удержать тачку на дороге. Стреляли по колёсам и небезрезультатно. — Уходи с прямой! — заорал Занзас, подрываясь. Он оперся ногой о спинку сиденья, высунулся в люк и пальнул из пистолетов, только толку-то: чтобы лишь зацепить этих отморозков, понадобится как минимум гранатомёт. Выругавшись, Сквало пригнулся к рулю, практически вжимаясь в него, и повёл машину зигзагом, уходя от пуль. — Без пламени — дохлый номер! — заорал он и резко выкрутил руль, вылетая на встречную полосу. Их и без того херовое положение осложнялось тем, что трасса была ровной, как линейка. Ни одного поворота в обозримом будущем, по обоим краям дороги — поля и грёбанные травы. Среди всего этого они были как на ладони. — Гони к морю, мусор! — Занзас упал на сидение, перевёл дух, поменял обоймы и рванулся обратно. Над головой полыхнуло: похоже, мозги он всё-таки включил. Сквало мельком глянул в боковое зеркало: чудовищный пикап упорно нёсся за ними, но брюхо у него, подпаленное пламенем Ярости, горело вполне оптимистично, и это обнадёживало. Не успел Сквало порадоваться их маленькой победе, как автомобиль снова подкинуло, и заднее стекло разлетелось вдребезги. Сквало отмахнулся от осколков, но несколько всё равно впилось в рожу, ладно хоть, в глаза не попало. Над самым ухом просвистела пуля и каким-то чудом угодила прямиком в кнопку play на магнитоле. — На часах двадцать два сорок, а в Палермо плюс двадцать восемь. Сегодня очень жаркий вечер, — радостно сообщил диктор под умиротворяющие звуки испанской гитары. — Жаркий, блядь — не то слово! — рявкнул Сквало и саданул кулаком по динамику, раздолбав его. Занзас ввалился в салон, тяжело дыша, перебрался назад, на ходу перезаряжая пистолеты, высунулся в разбитое окно и без остановки начал стрелять. Сквало покосился в зеркало заднего вида: босс не выкладывался на всю катушку, экономил силы. С одной стороны, опасно, с другой — правильно: неизвестно, что их ждёт впереди. Как они проскочили железную дорогу и автостраду, Сквало в пылу погони практически не запомнил. Босс сказал — к морю, значит, к морю, блядь, и плевать на то, что он снес к чертям шлагбаум на переезде, чудом не угодил под поезд, а потом едва не зацепил двух каких-то придурков, которым не сиделось дома, когда в Палермо двадцать два сорок и двадцать восемь жары. Гонял Сквало всегда виртуозно, но сегодня демонстрировал просто чудеса экстремального вождения, умудряясь уходить из-под пуль в последний момент. Он вылетел в поле, пронёсся по каким-то плантациям и, вырулив на второстепенную, огибающую прибрежные холмы трассу, помчался вперёд. Занзас ругался без остановки, поливая пламенем огнеупорных ублюдков, машину тащило юзом — она безбожно вихляла по всей дороге, — и Сквало, стиснув зубы, отчаянно пытался удержать её прямо. Слева нависали скалы, поблёскивая вкраплениями слюды в свете фар, справа берег обрывался прямо в море. Над головой грохотало, дорога сужалась, всё резче забирая вверх, а где-то вдалеке слышался надрывный вой полицейских сирен. — Занзас, заканчивай с ними! — заорал Сквало. — Без тебя знаю, мусор! — голос Занзаса потонул в очередной череде выстрелов. Дорога резко взяла влево, и в этот момент позади раздался взрыв. — Готовы, блядь, — выдохнул Занзас, снова заваливаясь на сиденье рядом с ним. Сквало снова бросил быстрый взгляд в зеркало заднего вида: объятый пламенем и дымом пикап застыл на самом краю дороги, одним колесом нависая над пропастью. Признаков разумной жизни около него закономерно не наблюдалось — человек в таком огне выжить просто не смог бы. — Охренеть, — восхитился Сквало, изо всех сил давя на газ. Простреленные покрышки взвизгивали, сопротивляясь давлению, и он понимал, что долго они не протянут. — Сколько их было в салоне, двое, трое? — Я разглядел одного, — сдавленно донеслось справа. — Босс? – Сквало с тревогой посмотрел на Занзаса. Тот сидел, привалившись к спинке сидения, и дышал хрипло и неровно. Рубашка из белой стремительно становилась красной, и было видно, как из простреленного левого плеча мелкими толчками выплёскивается кровь. — Блядь, — Сквало выругался. — Ты как? — Нормально, видишь, живой пока, — выдавил Занзас сквозь зубы. Яростно шипя, пошарил рукой по заднему сиденью, сграбастал пиджак и зажал рану. — Но пару пуль они в меня всё-таки засадили. — Сейчас, — Сквало потыкал в навигатор, открывая карту. До ближайшей аптеки пара километров, только вряд ли после такого фаер-шоу им стоит показываться на глаза приличным людям. Оглянуться не успеют, как копы примут в распростертые объятья. Сквало вытащил телефон. Книга контактов была девственно чиста, но все жизненно важные номера он помнил наизусть. У каждого уважающего себя киллера должен быть опытный и немой как рыба знакомый хирург. Желательно живущий на работе. — Слушаю. Доктор Бонетти был как раз из таких. Жена, двое детей, диплом Салерно, дом в центре Палермо, престижная работа — примерный семьянин и добропорядочный налогоплательщик. Подпольная клиника для особо опасных больных на окраине столицы и пожизненная головная боль в виде связей с мафией — не такой уж примерный и добропорядочный, зато без пули в башке, с шикарной виллой и не менее шикарным банковским счётом в качестве бонуса. Сквало умел быть благодарным тем, кто делает что требуется и не задаёт вопросов. — Буду через полчаса с огнестрелом, — сообщил он без предисловий. — Приготовьте всё, что нужно. — Понял. Сквало бросил трубку, не дождавшись коротких гудков. Покосился на Занзаса: тот сидел с закрытыми глазами, дышал тяжело, прерывисто, грудь под насквозь пропитавшимся кровью пиджаком ходила ходуном. Сквало закусил губу, удерживаясь от идиотских слов поддержки и не менее идиотских вопросов о самочувствии. — Тачку надо сменить, на этой спалимся, — прохрипел Занзас. — Знаю, чёртов босс, заткнись и не трать силы, — рявкнул Сквало, маскируя накатывающую панику злостью. Повернуть назад и поехать самым коротким путём было хоть и быстро, но опасно: на месте аварии, скорее всего, уже скакали копы. Ехать в окружную, тем более на подстреленной тачке, значило потерять драгоценное время, но иного выхода не было. Сквало от души покрыл руганью всех, кто в тот момент пришёл на ум, повернул в сторону Фондо Орса и помчал через рощи и виноградники в непроглядную итальянскую ночь. До клиники они добрались в рекордные двадцать пять минут. Специально для таких случаев здесь был предусмотрен чёрный ход, очень удачно скрытый аллеей цветущих глициний. Сгрузив отключающегося на ходу Занзаса на руки Бонетти и двум его помощникам — настолько молчаливым, что Сквало иногда подумывал, а не отрезал ли им добрый доктор языки для надёжности, — он отогнал машину подальше и спустил с горы прямо в залив. Глядя на то, как смыкается вода над расчерченной следами пуль крышей, Сквало думал. Кого-то из них двоих вели, и обоих решили прикончить разом. Возвращаться в Варию было нельзя. Либо нарвутся на засаду, либо спровоцируют глобальную перестрелку на своей территории. Совокупные силы Варии могли отбить атаку небольшой армии, но неизвестно, какие сюрпризы приготовили дружки Савады на закуску и сколько потребуется бойцов, чтобы заткнуть глотки им всем. Дино не так уж преувеличивал, утверждая, что в Италии им оставаться опасно. Занзас, хоть и хорохорился по делу и без дела, но крови потерял дохрена и без пламени Солнца проваляется ещё как минимум дня три. Недопустимая потеря времени с учётом того, что на них идёт охота, а информации о противнике — ноль. Необходимо было действовать тоньше. Они и так привлекли достаточно внимания сегодняшним фейерверком. Сквало не сомневался, что завтра информация об этом будет во всех утренних выпусках, и, скорее всего, те, кто должен быть в курсе, уже знают, что им удалось уйти. Значит, в ближайшее время стоит ожидать нового визита. Пламя Солнца нужно было позарез. Сквало чертыхнулся, набрал было Луссурию, но сбросил. Тот наверняка приведёт за собой хвост. У Дино, насколько знал Сквало, бойцов с пламенем Солнца не было, а обращаться ещё к кому-то было чистой воды самоубийством. Оставался единственный вариант, но его Сквало с вновь вернувшейся злостью отмёл без раздумий. После того как этот ублюдок промолчал, когда Савада резал их по живому, Сквало не собирался даже вид делать, что они знакомы. И уж тем более обращаться к Ямамото за помощью. Сквало возвращался пешком, в обход, петляя и ежесекундно ожидая нападения из-за ближайших кустов. Прежде чем войти в клинику, он до рассвета проторчал в засаде, слившись со стеной, но так и не заметил ничего подозрительного. Не исключено, что небеса даровали им время на передышку. Убедившись, что всё в порядке, Сквало позвонил в дверь, подождал, пока один из помощников Бонетти откроет, и вошёл. Свет в небольшом холле предусмотрительно не горел. Сквало включил его сам, запер бронированную дверь на кодовый замок, натянул бахилы и полутёмным коридором прошёл к палатам. Их было всего две, зато обе оборудованы не хуже, чем в «Монзино». Занзас обнаружился в той, что побольше. Он лежал на кровати — то ли спал, то ли ещё не отошёл от наркоза. Сквало застыл на пороге, но потом всё-таки шагнул внутрь, прикрыл за собой дверь и остановился посередине, не решаясь подойти ближе. Спящим Занзаса он видел периодически — тот постоянно дрых в кресле, как правило, после дозы виски. Конечно, именно Сквало приходилось оттаскивать чёртова босса в спальню, потому что после ночи в сидячем положении у того невыносимо болела спина, и Сквало был вынужден её разминать. А потом бежать к себе подрочить, поскольку массаж провоцировал мучительный стояк. Сквало не раз предлагал Занзасу прибегнуть к услугам специалистов, но знал, что это бесполезно: босс убил бы любого другого, кто посмел бы увидеть его слабым. А боли в спине — это слабость, и «у тебя, мусор, тоже неплохо получается, особенно левой». Сквало прощалось всё. Ну или почти всё: босс вряд ли был бы в восторге, узнав, какие мысли крутились в голове у его стратегического капитана во время очередного сеанса мануальной терапии. Но сейчас всё было по-другому. Нормальный, здоровый сон, отдых, а не горячечное похмельное забытье, сопровождавшееся кошмарами и невнятным бормотаньем, в котором Сквало разбирал только брань и иногда — своё имя. В такие моменты он частенько брал на себя смелость, пока босс не видит, успокаивать его пламенем Дождя, устраивая руку на лбу. Чёрт. Сквало обнаружил, что стоит рядом с кроватью Занзаса, прижимая ладонь к его щеке. Колючей, шершавой, с начавшей пробиваться щетиной. Занзас глубоко вдохнул во сне и неожиданно потёрся о его ладонь. Блядь. Сквало окаменел. Тело с головы до ног словно окатило чистым пламенем и вдобавок парализовало — казалось, он не сможет двинуться с места, даже если захочет. Ему не хотелось. Дверь скрипнула. Сквало отдёрнул руку, сжал её в кулак и развернулся. Кожа в месте соприкосновения горела огнём. Бонетти недовольно зыркнул на него и поманил в коридор. Сквало незаметно выдохнул, утихомиривая не к месту разыгравшуюся фантазию, и вышел, плотно притворив за собой дверь. Бонетти нахмурился и сказал: — Если вы собираетесь куда-то его везти, то я бы не советовал. Синьор… — Без имён, — предупредил Сквало, покосившись на санитара, который замаячил в конце коридора. Бонетти кивнул. — Ваш друг потерял много крови. Боюсь, на восстановление уйдёт не меньше трёх дней. — У нас нет столько времени, — резко сказал Сквало. — Как-нибудь побыстрее можно? Бонетти поджал губы и отрицательно покачал головой: — Нет. Мы сделали ему переливание, но, думаю, потребуется ещё одно, потому… — Переливание? Только этого не хватало. Последний раз, когда Занзасу делали переливание крови, он неделю не мог нормально зажечь пламя. Сквало схватил Бонетти за грудки и припёр к стене. — Никаких больше переливаний, ясно? — прошипел он в лицо ошарашенному доктору. — Отпустите меня! — возмутился тот. Что-что, но трусом док не был. Хотя, может, это потому, что он ни разу не видел Сквало с мечом. Сквало отступил на два шага и одёрнул задравшуюся рубашку. — Извините. Без переливаний можно обойтись? Бонетти возмущённо поправил ворот халата и ответил: — В рамках традиционной медицины — нет. Но возможно, у вас есть знакомые шаманы? «Вот же мудак», — яростно подумал Сквало, глядя в спину удаляющемуся Бонетти. Три дня. При всём желании у них нет столько времени. Сквало редко оказывался в ситуациях, когда его, как сегодня, загоняли в угол. Тянуть было нельзя: ещё не хватало, чтобы их обнаружили здесь. Кольца — своё и Занзаса — он ещё до приезда в клинику обернул цепями Маммона: не исключено, что у преследователей был радар, отслеживающий пламя, этим уже никого не удивишь. Ситуация усугублялась тем, что с обузой в виде бессознательного Занзаса прорваться в Варию и разнести там к чертям всех желающих не представлялось возможным. Сквало чертыхнулся и набрал номер. *** То, что он сказал Ямамото в кабинете Савады, было правдой. Сквало на самом деле считал его другом, хотя никогда раньше не говорил этого вслух. Вместе они прошли через такое, что половине населения земного шара и не снилось — и преимущественно в кошмарах. Прикрывали друг другу спины, дрались плечом к плечу, тренировались, пили, шлялись по казино и бильярдам, снимали девок — чем там ещё друзья занимаются? Сквало давно оставил привычку прятаться за ничего не значащими словами и предпочитал называть вещи своими именами. Между ними действительно было всякое — в том числе и такое, о чём не расскажешь в кругу приятелей, даже очень узком и доверенном. Было то, что касалось только их двоих, слишком откровенное и, возможно, постыдное, хотя Сквало считал всё естественное имеющим право на существование. И уж никак не ошибкой — молодости, зрелости или глупости. Бывая в Милане — на заданиях или проездом, — он вспоминал ту ночь с улыбкой и не стеснялся порой подкалывать Ямамото. Как, впрочем, не стеснялся и Ямамото — подкалывать его. Этому придурку тогда вообще было девятнадцать, он пялился на Сквало не иначе как на сошедшее с небес божество, невольно вызывая снисходительное желание поддержать и поощрить. Поддерживать и поощрять у Сквало выходило не особо, в основном всё ограничивалось тычками и пожеланиями шевелить задницей, но однажды вышло вполне… по-человечески. Правда, задницей Ямамото шевелить пришлось и тут, но со своей стороны Сквало сделал всё, чтобы пацану понравилось. Видимо, чувствовал ответственность за неокрепшую детскую психику. После Сквало действительно какое-то время думал об отношениях. Ровно до момента, когда понял, что пытается убедить себя заменить суррогатом то, чего действительно хочет. По отношению к Ямамото это было бы неправильно и нечестно. Он такого не заслужил, и Сквало не собирался, став однажды его учителем, напарником и предметом восхищения, стать в довесок предметом самого сильного разочарования. И всё равно Сквало до последнего избегал откровенного разговора, сбегая на миссии к чёрту на рога. В итоге Ямамото сам выловил его, вынудив объясниться. И немало удивил спокойной и адекватной реакцией на «Нет, пацан, вряд ли нам в этом смысле по пути». Сквало, наверное, просто не заметил, как мелкий вонгольский мальчишка вырос, стал в разы опаснее и умнее. Ямамото понял всё без лишних слов и, как показалось Сквало, даже вздохнул с облегчением. Это заставило задуматься, кто кого, собственно, на самом деле отшил. А как-то раз Сквало, без предупреждения заявившись в вонгольский особняк и по привычке пинком распахнув дверь в комнату Ямамото, застал того… Короче, не в одиночестве. Потом он ещё долго ржал над собственными терзаниями по части «суррогатных» отношений и краснеющим Ямамото, пока Гокудера, ругаясь на весь особняк, собирал разбросанные по полу шмотки. Возможно, это бред, но Сквало казалось, что после случившегося их с Ямамото дружба только окрепла. Обзавелась оттенком личного, принадлежащего лишь им двоим и связавшего почище всяких клятв и обещаний. Именно поэтому он не мог выбросить Ямамото из головы. Как не мог поверить в то, что друг и напарник вот так запросто его кинул. — Я слушаю, — спокойный, сучонок, ну ничего, ты у меня ещё попляшешь. — Это я, — проскрипел Сквало, сдерживаясь, чтобы не высказать недоноску всё, что думает о нём и его скотском отношении к партнёрам по мечу. — Надо встретиться. — Да, конечно, синьор Моретти, я помню, — так же ровно отозвался Ямамото. Сквало застыл. Пацан не мог его не узнать, значит, рядом левые уши. Конспиратор хренов. Но нежелание раскрывать собеседника хотя бы обнадёживало. Возможно, сразу ему мозг можно не вышибать. — Всё в силе, но я, думаю, немного задержусь. Вас устроит, если мы перенесём встречу на одиннадцать часов? — Где? — спросил Сквало. — Конечно, синьор Моретти, на том же месте, — Ямамото пару секунд помолчал, потом в трубке послышался смешок и его ещё более довольный голос: — Нет, уверяю, вы не заблудитесь, ориентируйтесь на Орлеанский парк. — Понял, — бросил Сквало. — Без глупостей только, ясно? Ямамото в трубке укоризненно вздохнул: — Ну, за кого вы меня принимаете? Конечно, я взял документы. Сквало отключился, едва сдерживаясь, чтобы не расколошматить телефон о стенку. Недалеко от Орлеанского парка у Ямамото была квартира — купил по совету и с помощью Сквало после того, как окончательно перебрался в Италию. Других вариантов намеки пацана не подразумевали Сунув раздражающую одним своим видом трубку в карман, Сквало отправился в комнату для гостей — была тут и такая, с холодильником, где всегда валялись какие-нибудь бутерброды, и кофеваркой. Спортивная сумка с барахлом и мечом стояла там, где он её и оставил — под столом. Усевшись на низкий диван, Сквало покосился в висевшее напротив зеркало. Бессонная ночь давала о себе знать: морда осунулась, под глазами залегли тени. К тому же, своей собственной рожей он, занятый устранением следов, так и не успел озаботиться, и теперь с неудовольствием разглядывал лоб и скулы, усыпанные мелкими порезами с запёкшейся кровью. Надо будет заняться после ужина. Точнее, завтрака. План был прост: пожрать, привести в порядок физиономию, найти тачку и надрать задницу Ямамото. Тачку он планировал позаимствовать у Бонетти или одного из его бессловесных придурков, хотя такой вариант и был не слишком надежным. Покончив с едой, Сквало наскоро принял душ, переоделся и намазался выданным Бонетти каким-то суперрегенерирующим кремом, от которого морду моментально защипало. Повинуясь смутному предчувствию, он взял с собой меч и, получив ключи от тачки, отправился на встречу с Ямамото. «Ауди» Бонетти была, конечно, не самой неприметной колымагой из возможных, но выбирать не приходилось. Сквало выехал со стоянки и взял курс на Орлеанскй парк. Было только начало девятого, но он планировал немного понаблюдать и убедиться, что пацан не притащит с собой нежелательных гостей. Странно и неприятно было даже думать такое о Ямамото, но сейчас, как никогда, требовалось отключить всё личное и руководствоваться только расчётом. Слишком многое поставлено на карту, чтобы рисковать из-за того, что не справился с не вовремя нахлынувшей сопливой хренью. Ямамото объявился в начале одиннадцатого. Припарковался, минут десять поторчал в машине, потом вышел и, периодически озираясь по сторонам, пошёл в сторону нужного дома. Честно говоря, все эти шпионские страсти Сквало уже порядком поднадоели. Он хотел боя — яростного честного боя, который сразу же расставил бы все точки над «i». Но пока, видимо, придётся ещё немного поиграть в Борна, Бонда и всех остальных экранных мужиков, которые нихрена не умеют стрелять и думать, зато обладают непревзойдённым талантом впутывать в переделки себя и всех вокруг. Подождав до половины одиннадцатого, Сквало наконец-то увидел то, что искал. Чёрный бронированный джип на транзитах проехал мимо и остановился напротив дома, в котором находилась квартира Ямамото. Вызвал ли их мелкий или мудаки пасли его самого, пока было непонятно, но как там он сам говорил? Не узнаешь, пока не попробуешь? — Не узнаешь — пока в морду не дашь, — перефразировал Сквало, надвинул капюшон на лицо, выбрался из машины и направился в противоположную нужной сторону. Перешёл на другую сторону улицы, краем глаза отслеживая джип — тот оставался на месте, видимо, Ямамото интересовал их больше, чем какой-то тощий хмырь в спортивном костюме. Сквало усмехнулся, свернул в арку и кружным путём добрался до нужного двора. Задрал голову — окно было открыто нараспашку. Пожарную лестницу очень удачно скрывал раскидистый дуб. Хотя, это как раз неудивительно — Сквало же квартиру сам выбирал. Правда, тогда он планировал заходить сюда исключительно через парадный вход, но интуиция не подвела. Потоптавшись пару минут по крыше, Сквало добрался до нужного окна, свесился с карниза, перебрался на подоконник, спрыгнул в комнату… И едва не напоролся на клинок. Острое лезвие срезало прядь волос, уклониться он успел в последнюю секунду, на ходу обругав себя идиотом — как можно было так расслабиться! В гости к другу заглянул, кретин! — Стой! — крикнул он прежде, чем катана со свистом рассекла воздух над головой. — Такеши! Да стой ты, идиот! — Кто ты такой и почему похож на Сквало? — спокойно спросил Ямамото, не прекращая орудовать мечом. Сквало почувствовал себя пациентом дурдома. Не так уж это и сложно, если учесть, что он скакал, как оголтелый, по столам и стульям, уворачиваясь от клинка своего очевидно спятившего ученика. — Ты охуел? — выйдя из себя, заорал он. — Я он и есть! Сквало сорвал цепочку с кольца, спрыгнул на пол и, опередив Ямамото, поймал его катану. Зажал острие между ладонями и зажёг пламя. Прозрачное голубоватое сияние окутало клинок и руки Ямамото, и тот, наконец, остановился, обалдело вытаращившись на Сквало. — Очнись, придурок! — рявкнул тот, отступил на шаг назад и захлопнул окно. Орать на весь квартал о том, кто наведался в гости к Ямамото Такеши, было не лучшим выходом. — Какого ебаного хрена происходит?! Ямамото ошарашенно разглядывал его и молчал. Сквало быстро замотал кольцо цепочкой и зло уставился на него в ответ. — Значит, вот как вы теперь в Вонголе встречаете напарников и учителей? — прорычал он. — Кто ты такой? — прохрипел Ямамото. Сквало закатил глаза. Неплохо им там мозги промыли, пока он в Мексике прохлаждался. — Говорю в последний раз, — тихо и очень зло сказал он. — Я — Сквало. Я не знаю, что вы там курите в своей гребаной Вонголе, но послушайся моего совета и выкинь эту хрень, пацан. — Этого не может быть, — прошептал Ямамото, таращась на него как на привидение. — Ты не можешь быть им. Это невозможно. Сквало глубоко вдохнул и, нехорошо ухмыльнувшись, сказал: — Могу доказать. Напомнить, сколько раз и в каких позах я тебя в Милане трахал? Или, может, о том, от чего ты больше всего заводишься в постели? Легко. От пошлой болтовни и языка в заднице. Со своим ураганным дружком ты тоже исключительно в пассиве? Достаточно или мне продолжить? Намеренная грубость, судя по всему, отрезвила Ямамото лучше, чем весь предшествующий цирк. Сквало с мстительным удовольствием наблюдал за тем, как скулы пацана заливает яркий румянец, — когда орал под ним на весь отель и просил ещё, так не краснел, кстати. Сквало даже подумал, не переборщил ли он, но потом решил, что нет. В самый раз за испорченные нервы и причёску — Сквало не нуждался в услугах хренового психолога и парикмахера-любителя в одном лице. — Этого не может быть, — сипло повторил Ямамото, качая головой, но глядя на него уже более осмысленно. — Да с хера ли? — Сквало скрестил руки на груди и привалился к стене рядом с окном. Ситуация начинала его забавлять. — Ты умер! — выкрикнул Ямамото. Меч он, к слову, так и не убрал. Сквало, наплевав на осторожность, шагнул ближе — острый кончик катаны уперся ему в грудь, вспарывая толстовку, — и прошипел ему в лицо: — Ты видел мой труп? — Я… — Ты видел мой труп? — рявкнул Сквало. — Нет, — сдался Ямамото. — Тогда какого хера ты веришь хуйне, которую вам впаривают всякие ублюдки? — заорал Сквало. — А что мне ещё было думать? — беспомощно и как-то обречённо спросил Ямамото. — Клинок убери, тогда поговорим. Ямамото глянул на катану так, словно не понимал, откуда она взялась в его руках, отступил на шаг назад и положил ее на кровать. Вновь посмотрел на Сквало. Было непривычно, почти дико видеть его таким — растерянным, поникшим. Поверившим в то, что Сквало мог погибнуть от кривых рук каких-то мудаков. — Эй, мелкий, — негромко сказал Сквало и осёкся — в этот момент Ямамото как никогда соответствовал небрежному прозвищу. — Я видел фотографии, — глухо сказал Ямамото, разглядывая свои руки. — Какие ещё нахрен фотографии? — Тебя и Занзаса, — Ямамото поднял голову, и Сквало, протянув руку, сжал его плечо. Дурацкий, но необходимый жест: у мертвецов не бывает такой железной хватки. — Разгромленный ресторан. И потом… — Что потом? — Сквало продолжал стоять рядом, с силой стискивая его плечо. Надо же, а он и не замечал, что пацан, оказывается, вымахал почти с него ростом. Надо избавляться от этого «пацан», решил внезапно Сквало. Ямамото недавно двадцать семь стукнуло, а он всё «пацан» да «пацан». — Потом я тебя похоронил! В закрытом гробу! — внезапно заорал Ямамото, Сквало даже удивился — насколько похоже на него самого. Сбросил его руку со своего плеча, отступил, отвернулся, сжимая кулаки. Прижался лбом к стене, тяжело дыша. Надо же. Видимо, он действительно что-то для мелкого да значил. Это осознание приятно грело душу. Сквало привык быть одиночкой, но знать, что где-то есть люди, которым ты не безразличен — и которые тебя, если уж что, похоронят по-человечески — действительно дорогого стоит. — Ну, спасибо, что проводил бесславно почившего учителя в последний путь. Я всегда знал, что на тебя можно положиться, — развеселился Сквало и уселся в кресло. Сгрёб со стола пакет с какими-то сухариками и смачно захрустел. — Это были иллюзии, парень. Ил-лю-зи-и. А ты повёлся, как распоследний дебил. Облажался ты, Ямамото. И незачем так орать, тебе не идёт. Орать только мне можно без последствий, а ты можешь и по ебалу получить. — Извини, — Ямамото глубоко вдохнул, обернулся. К удовольствию Сквало, его взгляд уже не был таким бешеным и затравленным. И на том спасибо. — У тебя пожрать найдётся? — поинтересовался Сквало. Ямамото на секунду завис, а когда Сквало пощёлкал в воздухе пальцами, отмер — и наконец-то широко, знакомо улыбнулся. — Конечно. Пойдём, — он махнул рукой в сторону кухни. — Накормлю тебя роллами. — У меня не так много времени, — предупредил Сквало, шагая за ним. — Какие-то придурки на хвосте и Занзас на сносях. Ямамото посмотрел на него почти с ужасом. Сквало заржал и хлопнул его по плечу: — Расслабься, пацан, пошутил я. Подстрелили его. — Сильно? — нахмурившись, спросил Ямамото. — Прилично, — Сквало подошёл к окну — оно очень удачно выходило на соседнюю улицу, где он заприметил слежку. Чёрный джип стоял на том же месте, как приклеенный. Сквало хмыкнул: — Тебя пасут, ты в курсе? — Да, — Ямамото помрачнел. Вытащил из холодильника рыбу и со злостью шлёпнул её на стол. — Меня и Гокудеру. Я только вчера обнаружил слежку и пока не придумал, что делать. — Что-то мне подсказывает, это напрямую связано с моим чудесным возвращением в мир живых, — Сквало уселся на стул, подвернув под себя ногу. — Скорее всего, надеются через тебя выйти на меня и Занзаса и хлопнуть всех скопом, чтобы два раза не вставать. — Так что там с Занзасом? — спросил Ямамото, стуча ножом по разделочной доске. — Нужно пламя Солнца. — Луссурия — не вариант, — сразу же сказал Ямамото. — Их всех отслеживают, телефоны, возможно, на прослушке. — Это ты загнул, — Сквало отрезал кусок форели, посолил, поперчил и отправил в рот. — Не так оно просто, даже если у этих мудаков всё везде схвачено. — Понимаю, но лучше не рисковать. Я приведу Рехея, — Ямамото тяжело посмотрел на него. — Сквало. Мы ведь говорим об одном и том же? — Видимо, да, — Сквало ответил ему не менее тяжёлым взглядом. — Рассказывай. — Да ты и сам всё знаешь, — Ямамото засыпал рис в кастрюлю и пожал плечами. — После того, как Цуна вас послал… Сквало очень громко скрипнул зубами. — Извини, — примирительно сказал Ямамото. — Так вот, после того, как Цуна разорвал все связи с Варией, объявились эти. — «Эти»? — усмехнулся Сквало. — У меня иногда возникает ощущение, что в них вообще ничего человеческого нет, — Ямамото покачал головой. — Они действительно сильны, очень. Не знаю, где Цуна их взял… — Иемицу, — поправил Сквало. — Это он. Решил сделать сыночку прощальный подарок. Кстати, я не удивлюсь, если окажется, что они его и завалили. Ямамото на мгновение замер, его рука на рукояти ножа сжалась так, что побелели костяшки пальцев, а потом снова принялся кромсать рыбу. — Палец не отрежь, — прокомментировал Сквало, наблюдая за ним. — Тогда это все проясняет, — медленно проговорил Ямамото. — А мы с Хаято ещё удивлялись, где Цуна умудрился найти таких крутых бойцов. На это нужна куча времени и сил, ему просто некогда было бы этим заниматься. Значит, Иемицу. — Подробности, пацан, — Сквало нетерпеливо постучал пальцами по столу. — Их семеро. У каждого, как и у нас, кольца и коробочки, правда, животных я ни разу не видел. Неба у них нет, но есть два Дождя. — Херово, — протянул Сквало. — Да. Знаешь… — Ямамото развернулся к нему, — мне кажется, Цуна уже пожалел, что связался с ними. — Поздно спохватился. — Не в этом дело, — Ямамото уставился на кипящую воду. — Я дрался с их Дождём. Тренировался, то есть. — И? — Меня не покидало ощущение, что я дерусь не с человеком. Не знаю, — Ямамото неопределённо повёл плечами. Сквало удивлённо вскинул бровь. — Так не бывает, понимаешь? За весь поединок он не сделал ни единого лишнего движения. Ни телом, ни мечом. Ни разу не открылся, не подставился и не отвлёкся, как я его ни провоцировал. И самое главное — он не устал. Вообще. Мы два часа проторчали в тренировочном зале, с меня пот градом, мышцы сводит, а ему — хоть бы что. Понимаешь, я видел безупречное владение мечом, — Сквало самодовольно усмехнулся, — но это просто что-то запредельное. Короче, всё очень странно. И ещё… — Что? — от нетерпения Сквало даже подался вперёд, едва не смахнув со стола пиалу с соусом. — Говори, не тяни, Такеши. — Он дрался совершенно безэмоционально, — ответил Ямамото. — За весь поединок ни разу не посмотрел мне в глаза. Ну, знаешь, чтобы попытаться испугать или предугадать следующее действие. Казалось, он всё наперёд знает. Защита и атака у него безупречные в равной степени. — Ты проиграл? — резко спросил Сквало. Ямамото вздохнул и кивнул: — Да. — Слабак, — Сквало не на шутку разозлился. Руки чесались без промедления пойти и показать заносчивому мудаку, кто тут истинный Император мечей, и он лишь усилием воли заставил себя успокоиться. Пока не время, но вот потом… — Сквало, — Ямамото вдруг посмотрел на него очень серьёзно. — Будь осторожен, ладно? Не нарывайся. Я попробую разузнать о них всё, что смогу, но не лезь на рожон. Это не те противники, которых можно одолеть сходу. — Не учи учёного, — отрезал Сквало. — Никуда ты не поедешь и ничего узнавать не будешь. — Но… — Это опасно, Такеши. Если они начали следить за тобой, причём особо не скрываясь, значит, скоро запахнет жареным. Возможно, гораздо скорее, чем мы предполагаем, так что готовыми нужно быть ко всему. Ты мне ещё живой пригодишься. Звони Саваде. Скажи, что нарисовался срочный заказ, — Сквало посмотрел на него и со смаком добавил: — В Милане. Ямамото снова покраснел, уже, правда, не так сильно, как полчаса назад, и укоризненно поджал губы. — Скажи, что один не справишься, пусть пришлёт Рехея. За ним, я надеюсь, не следят? — Вроде, нет, — Ямамото с сомнением повёл плечом. — Под надзором я и Гокудера. Остальных пока не трогают, но что-то мне подсказывает, что скоро возьмутся и за них. Я не знаю, что им нужно, но не верю в то, что они делают это по приказу Цуны. Ему некому больше доверять, кроме нас. — Доверяй, но проверяй, особенно тебя, ты со мной везде таскаешься, — отрубил Сквало. — Короче, пусть Рехей со всеми своими прибамбасами под благовидным предлогом свалит из особняка. Затеряется в толпе, все дела. А мы с тобой подождём его, — он внезапно осёкся и окинул кухню цепким взглядом. — Где-нибудь. Ямамото задрал бровь и вопросительно посмотрел на него. — Кстати, как насчёт жучков? — поинтересовался Сквало и, не дожидаясь ответа, заорал в пространство: — Э-э-э-й! Хоть один мусор меня слышит? Несмотря на общий напряг, Ямамото не смог сдержать улыбки. Сквало и самого немного отпустило. Такеши отрицательно покачал головой и поставил на стол плоскую тарелку с роллами. — В особняке есть, но в личных квартирах — вряд ли. В любом случае, даже если что-то и успели понаставить, то бесполезно — Джаннини подогнал всем Хранителям специальные штуки, они блокируют сигнал и в помещениях, и на телефонах. — Джаннини потом тоже с собой возьмём, пригодится, — решил Сквало. Уверенность в том, что времени у них осталось совсем немного, крепла. Развязка стремительно приближалась, и чем больше у них будет сил, тем лучше. В висках внезапно заломило, и он на мгновение зажмурился. — У тебя таблетка от головной боли есть? — Да, — Ямамото полез в верхний ящик кухонного шкафа и вытащил из аптечки пачку анальгетиков. — Держи. Сквало запил таблетку кружкой воды, закинулся роллами и пошел в комнату. Ямамото, на ходу жуя, замер на пороге с полотенцем в руках. Сквало, спрятавшись за шторой, осторожно выглянул в окно. — Зашибись. Кажется, проблем у них прибавилось: через два подъезда от того, в котором находилась квартира Яматото, обосновалась чёрная мазда. Вообще без номеров. — Заканчивай со жратвой, — Сквало подошёл к шкафу и начал бесцеремонно выбрасывать из него вещи. — Собирайся, поехали. — Куда? — На Гавайи, — заржал Сквало и швырнул ему в лицо футболку. — Ты ж хотел? Вот и заебись, как раз повод есть. Благодари учителя за свое счастливое детство. — Сквало, я серьёзно, — Ямамото вытер руки и принялся одеваться. — Цуне я позвоню и Рехею тоже, но куда его звать-то? — В машине скажу, — отрезал Сквало. Вернулся в кухню, проверил обстановку. Подозрительный чёрный джип никуда не исчез. — Охренели, ублюдки. — От самого особняка вели, я, как ни петлял, оторваться не смог, — раздражённо сказал Ямамото. Сквало набросил капюшон, застыл около входной двери, оглянулся. — Готов? — Да, — Ямамото закинул ножны с катаной за спину, посмотрел на него и неожиданно рассмеялся: — А ты, оказывается, и через двери ходить умеешь, не только по крышам лазать. — Я всё умею. Из этого клоповника есть запасной выход, не парадный? Я уже не помню. — Есть, через подвал, он общий на два дома. Выйдем — окажемся в соседнем дворе, — Ямамото щёлкнул замком. Сквало фыркнул — он точно знал, что в ближайшее время никто сюда возвращаться не собирался. — Идём. Пройдя по пустому коридору, они спустились по лестнице на первый этаж и остановились около низкой пыльной двери. Ямамото открыл ее своим ключом, пропустил Сквало вперёд и запер за его спиной. Они оказались в сухом тёмном цоколе, и Сквало машинально отметил про себя — надо же, не обманул. Отметил — и сразу разозлился, непонятно на кого больше: на себя или на чёртова Ямамото, который дал повод думать о себе как о предателе. Не подав вида, Сквало вслед за ним пересёк подвал, то и дело натыкаясь в темноте на какие-то мешки и коробки, и через низкий проём ввалился в помещение, судя по всему, отведённое соседнему дому. Здесь было светлее, видимо, жители не экономили на электричестве. — Что с остальными вашими? — спросил Сквало, идя за Ямамото. — Гокудера, я уверен, в случае чего, будет с нами. Ему эти типы сразу не понравились. Рехей только позавчера вернулся с миссии и ещё ни в чём толком не разобрался, — Ямамото поправил на плече катану, огляделся по сторонам и толкнул какую-то неприметную дверь. За ней, вопреки ожиданиям Сквало, оказалась не подсобка с вёдрами и швабрами, а лестница — узкая, крутая, ведущая вниз, в кромешную темноту. — А остальные? — Сквало проскользнул за ним, прикрыл за собой дверь, нащупал хлипкую щеколду, повернул. Ямамото включил невесть откуда взявшийся в него в руках фонарь и начал спускаться. — Блин, какого хрена мы там топтались в темноте, если у тебя фонарик был? — справедливо возмутился Сквало. — Так надо было. Мукуро я уже полгода не видел, он вроде в Японии, какие-то свои дела решает. Позвоню ему. В любом случае, есть Хром. Ламбо Цуна отправил учиться в Англию, у него в этом году диплом, но он уже привык, что в любую минуту могут дёрнуть. Хибари… ну, это Хибари. — Да уж, — усмехнулся Сквало. — Он уже забил до смерти Хранителя Тумана? — Скажем так, он в процессе. Пока, правда, на задании в Австрии, но обещал продолжить, когда вернётся, — Ямамото остановился так резко, что Сквало едва не налетел на него. Снял с плеча сумку, чем-то погремел и сунул Сквало фонарик. — Посвети. Порывшись в сумке, достал связку отмычек и начал перебирать их, пробуя отпереть замок. — Давай быстрее, что ты копаешься?! — прошипел Сквало ему в затылок. — Погоди, тут проржавело всё... Есть! Дверь распахнулась, впуская внутрь солнечный свет, слепящий после темноты. Прямо над створкой удачно нависала крона какого-то раскидистого дерева. — Давай, мелкий, двигай, — Сквало толкнул Ямамото в спину, но тот внезапно обернулся и резко, порывисто обнял его. Сквало замер. Ещё не хватало, чтобы этот придурок конченый полез целоваться. На радостях и не такое можно учудить. Пока Сквало бестолково пытался сообразить, что в таких случаях надо делать, Ямамото отстранился, сжал его плечи и тихо сказал: — Я очень рад, что ты жив. Почти три месяца прошло… я уже надеяться перестал. — Пацан, у нас киллеры на хвосте, а ты тут с нежностями лезешь! — шепотом рявкнул Сквало, стряхивая его руки с себя. — Доберемся до безопасного места, там расскажешь, как по мне скучал! Вперёд, шевелись! Ямамото кивнул, перешагнул порог, надел очки и остановился в тени дерева. Сквало вышел следом, захлопнул дверь и сказал: — Пройдёшь два квартала, сядешь где-нибудь и жди меня, я через десять минут буду. Только не спались. — Понял, — кивнул Ямамото, развернулся и, насвистывая, ушёл. Сквало с минуту стоял, глядя ему вслед — в футболке, широких шортах и кроссовках — ни дать ни взять студент. И выглядит гораздо моложе своих лет, даром что работа нервная. Ножны были удачно замаскированы под чехол для биты, и заподозрить в парне профессионального убийцу без тщательного обыска и окружной прокурор бы не смог. Через десять минут, убедившись, что до его тачки никому дела нет, Сквало уже тормозил около скамейки, на которой сидел Ямамото — абсолютно безмятежный и беззаботный, разве что ногами не болтал. — Садись, давай, студент, — не удержался Сквало, распахивая дверь со стороны пассажира. Ямамото шутку понял и улыбнулся. Сквало выехал на шоссе и наконец-то вздохнул с облегчением: можно было немного расслабиться. — Звони Саваде, потом Рехею, — сказал он. — Пусть тащит свою задницу на виа Волтурно, лучше на метро. Там на пересечении с Камилло Кавур есть ресторанчик китайский… — Японский, — машинально поправил Ямамото. — Неважно. Короче, он там должен быть через час и в таком виде, чтобы мать родная, черти и господь бог не узнали, ясно? — Это он умеет, — ухмыльнулся Ямамото и набрал номер. — Странно, — спустя минуту сказал он и нахмурился. — Что? — Сквало внезапно стало не по себе. — Цуна не берёт, — ответил Ямамото, с сомнением глядя на телефон. — Попробую ещё раз. Савада не ответил ни на второй, ни на пятый, ни на десятый разы. Чутьё Сквало на опасность уже с первого-то оживилось, а на последующих трезвонило во все колокола усерднее, чем звонари Кафедрального собора по воскресеньям. — Завязывай, — сквозь зубы бросил он, отслеживая дорогу позади. — Звони Рехею. — Уже, — сказал Ямамото. — Блин, не отвечает. Сквало уже приготовился было заорать, но тут Рехей перезвонил сам. Ямамото продиктовал ему оговоренные со Сквало инструкции, адрес озвучивать не стал — сбросил смской. — Что сказал? — Удивился, что опять на задание ехать, он ведь недавно вернулся, но сказал, что будет, — ответил Ямамото. — Коробочку взял? — Она у него всегда с собой. — Хорошо, — Сквало свернул на автостраду и откинулся на спинку кресла. Ямамото опять принялся названивать, видимо, Саваде, но откуда-то Сквало знал, что это бесполезно. Хотя гребаный Десятый босс Вонголы был последним, о благополучии кого он бы стал беспокоиться, узнать, где того носило, было просто необходимо. Потому что носить его могло… Много где, и ни одно из этих гипотетических «много» Сквало не нравилось. Рехей пил кофе в ресторане и, сколько они ни вглядывались в стоящие у обочины автомобили, ничего подозрительного так и не заметили. В конце концов, Ямамото сбросил ему номер машины, и уже через минуту тот плюхнулся на заднее сиденье, шумно захлопнув за собой дверь. — Потише, придурок, — прошипел Сквало и обернулся. — Ты хоть не ори, что привидение увидел, иначе мне придётся тебя убить. На удивление Рехею потребовалось гораздо меньше времени, чем Ямамото, чтобы прийти в себя от вида восставшего из ада Сквало. Он широко улыбнулся и со всей дури хлопнул его по плечу. Сквало скривился, завёл мотор и тронулся с места. Теперь на повестке дня были Занзас и его боевые ранения. Сквало кинул взгляд на часы — половина третьего. Жара стояла невыносимая, но в пылу событий они этого даже не заметили. — Я экстремально рад, что ты не умер! — с улыбкой конченого дебила сообщил ему Рехей и для верности снова хлопнул по плечу. — Мусор. Ещё раз так сделаешь — ты труп, — пообещал Сквало. — Вы, придурки, даже умереть по-человечески не даёте, вечно за вами сопли подтирать надо. — Где Цуна? — Ямамото повернулся к Рехею. Тот почесал подбородок. — Утром видел, как он разговаривает с этим, который у них главный. Здоровый такой и экстремально сильный, он мне вчера чуть руку на тренировке не сломал. — Алфео? — Да, с ним. У него экстремальный удар левой, я вчера почти… — Слушай, давай об этом потом, ладно? — раздражённо перебил его Ямамото. — Дальше что было? — Я тренировался до твоего звонка и больше его не видел, — Рехей пожал плечами, а Сквало обречённо вздохнул — проще было спуститься в преисподнюю, найти дьявола и вытрясти из него, где лежат ключи от райских садов, чем добиться от этого кретина какого-то конструктива. — А какое у нас задание? — Рехей бодро побоксировал с воздухом. — Мы втроём отправляемся? Сквало вздохнул громче, так, чтобы всем было слышно. — Слушай сюда, придурок, дважды я не повторяю, — сказал он, борясь с желанием заехать долбаному вонгольскому Солнцу между глаз. Ну как, как Савада умудрился набрать себе в хранители таких непроходимых идиотов? — Никакого задания нет. В вашей хреновой Вонголе творится какая-то хуйня, и мы планируем эту хуйню ликвидировать как можно скорее, потому что ваш детский сад способен только наматывать сопли на кулак. Когда мы приедем на место, ты будешь делать только то, что от тебя требуется. И не разговаривать. — А… — Вообще! — рявкнул Сквало, теряя терпение. — А если будешь возникать… Блядь! Последнее к Рехею уже не относилось. Они наконец-то добрались до клиники. Точнее, до того, что от неё осталось. На том месте, где раньше росли глицинии и стояло приземистое двухэтажное здание, сейчас яростно и безудержно полыхал огонь. Обугленные, искорёженные обломки стен, мебели и медицинского оборудования, разнесённые очевидно прогремевшим недавно взрывом, валялись в радиусе пары сотен метров вокруг глубокой воронки. Рядом толпились зеваки, медики и пожарные, слышался натужный вой сирен и крики о помощи. В стороне от общей суматохи под охраной копов лежали четыре заполненных под завязку чёрных полиэтиленовых мешка. — Занзас! Сквало лишь огромным волевым усилием заставил себя остаться в автомобиле и не ринуться в огонь. Было понятно, что выжить в таком пекле не смог бы никто. Проклятье! Он не должен был оставлять Занзаса одного, да ещё в таком состоянии! Неподъёмное, невообразимое чувство вины и осознание того, что не успел, не уберёг, не спас — снова не успел, не уберёг, не спас — нахлынуло тёмной тяжёлой волной, вымывая остатки рассудка и оставляя на поверхности одно-единственное желание. Отомстить. — Сквало, — Ямамото тронул его за плечо и кивнул в сторону таращившегося на их машину полицейского. — Нужно уходить. Вернёмся сюда ночью и всё осмотрим. Сквало сглотнул, потряс башкой, возвращаясь в реальность, и обнаружил, что рулевое колесо в его руках погнулось. — Поехали отсюда, — настойчиво повторил Ямамото. Полицейский, что-то сказав одному из своих, решительно направился к их машине. Сквало очнулся, вдавил педаль и, выехав на полупустую трассу, помчался вперёд, не понимая, куда едет и зачем. За окном машины проносились пальмы, виноградники и аллеи, а в его душе разрасталась, заполняя собой всё, что ещё было живым, глухая безнадёжная пустота. Он ничего не чувствовал. Вообще. Со смертью Занзаса он умер сам.