***
Слухи наводнили город, темные, страшные, шептались по углам: «Правитель при смерти. Нет, не при смерти, не ври, я слышал, точно-точно из самого верного источника, было покушение, но правитель жив, и в ярости расправляется с заговорщиками. Говорят, сам, лично… Да нет, он просто смотрит за работой палача. А кто заговорщик? Тсссс, тихо, кругом уши, но говорят, родной брат правителя причастен… его поместье в пригороде три дня назад сожгли. Да что вы? Да-да, и еще, говорят, супруг господина Арни тоже в крепости, бедный, бедный омега… говорят, Дьерк с ним так плохо обращался, постоянно бил, страшный человек. Говорят еще, этот Дьерк убил первого мужа, и второго побоями свел с ума, бедный мальчик теперь где-то спрятан, или умер, тайная канцелярия ищет хотя бы трупы, а Дьерк вообще жуткий человек, маньяк». Джареда эти слухи приводили в уныние, особенно те, что касались Дженсена. Неужели Дженсен в крепости? Проверить не было никакой возможности: просто так во дворец он бы не проник, а уж тем более в охраняемый как зеницу ока гарем правителя. Где Дженсен, что с ним? Неделя уже прошла, и ничего, никакой весточки от него не было. Слухи про поиск мужей Дьерка тоже беспокоили. Черт знает что, а если найдут Рейведека? И он сможет каким-то образом рассказать, как попал в тайный, закрытый от чужих глаз бордель? Что, если он подставит Дженсена, и рухнет перед всеми образ Дженсена-жертвы, несчастной, беззащитной? Айлен, младший муж. Тоже непонятно. Вроде бы спрятал его в сумасшедший дом сам Дьерк при содействии старшего мужа Рейведека, но ведь соблазнил Айлена Рейрак, и тут, если покопаться, могло всплыть его знакомство с Дженсеном. Накручивал себя, понимал, что уж слишком усложняет. Искать, конечно, будут, но шансы найти Рейведека минимальны, а Айлен — он Дженсена напрямую обвинить не сможет, скорее, старшего мужа. Детей Рейрака и Айлена забрали родственники, спрятали, увезли подальше от столицы, пока не утихнет все. И Джаред думал иногда, какова же будет их судьба. Часто детей казненных заговорщиков отправляли в интернат Прей Ле, там воспитывали из них верных правителю солдат, многие становились офицерами, добивались службой доверия, но в случае Дьерка все было по-другому. Слишком близкий родственник и богатая, влиятельная родня со стороны Айлена и Рейведека не позволяли поступить с ними жестоко. Джаред полагал, что по достижении племянниками совершеннолетия, будут у правителя проблемы, родственники будут подавать прошения о возвращении прав и наследства, возможно, и добьются чего. А сейчас, озлобившись и осмелев после ареста Дьерка, осаждали правителя просьбами найти его мужей-омег; раньше не смели, боялись Дьерка, из-за покровительствующего ему правителя. Дэнни жил теперь в доме Джареда, и они приспосабливались к этой новой жизни, к друг другу. Джаред не рисковал его возить в прежнюю школу, беспокоился, что одноклассники будут травить его из-за отца, потому нанял учителей на дом и иногда даже сидел в той же комнате, рассеянно слушая учителя. Вечерами бродил по городу, вылавливая слухи, собирая информацию и строя планы, как бы попасть во дворец, но пока все осложнялось тем, что видели его часто, как он сопровождал туда Дженсена, и узнали бы сразу. Нужен был человек, вхожий в гарем правителя, и Джаред занялся его поисками. А однажды, сидя в баре недалеко от дворцовой площади, забыл вообще обо всех своих планах — на плечо ему обрушилась тяжелая ладонь и смутно знакомый голос весело произнес: — Джаред! Я думал, ты помер на войне! Жив, бродяга. Джаред стряхнул руку движением плеча и повернулся на стуле. На него глядел и весело скалился Рейрак. — Ты!.. — только и смог сказать, со дна души плеснулась темная, застарелая ненависть. Рейрак, похудевший слегка, чуть заросший, но все такой же узнаваемый, красивый, яркий, заржал в голос, откинув голову: — Все ревнуешь. Джаред подавил желание вцепиться альфе в горло и, набычившись, спросил грубо: — Чего тебе? — Что ж так неласково? — Рейрак сделал знак бармену, усаживаясь рядом с Джаредом на высокий стул у стойки, тот принес ему огромную кружку пива. Рейрак сделал большой глоток пива, зажмурился от удовольствия. Джаред чуть не рычал: — Что тебе нужно? Зачем искал меня? — Не злись, детка. В конце концов, тебе достался Дженсен, самый главный приз, что ты так полыхаешь? Не можешь забыть, — он понизил голос и притерся к Джареду плечом, — как мы вместе трахали Дженсена? Когда он был у Саливана. Ух… самая лучшая шлюха в борделе, сладкий, горячий и только мой. А вам всем, неудачникам, перепадало изредка, подержаться да разочек присунуть. — Я тебя убью, — сквозь зубы проговорил Джаред, в глазах темнело от ярости, и пальцы сами скрючивались, так хотелось придушить негодяя. Рейрак хмыкнул и отпил еще пива. Спросил как ни в чем не бывало, опустив взгляд в кружку: — Ты разве не хочешь узнать, как все было? Где Айлен, где Ведди. М? — он метнул в Джареда насмешливый взгляд и снова смотрел вниз, покачивая в руке кружку и следя за тем, как переливается в ней пиво. — Это я там был. Я все сделал, всю грязную работу, расчистил Дженсену дорогу, а сливки получаешь ты. И где справедливость? Джаред усилием воли собрался, ненависть — непродуктивное чувство, ненужное, зачем сейчас так нервничать, нужно думать. Думать. Этот Рейрак… Он опасен. Опасен прежде всего для Дженсена. Он знает всю историю, он знает, где омеги, мужья Дьерка, и сейчас даже не важно, что и как он сделал, все это подробности, важно, что он — угроза. Рейрак дурашливо улыбнулся и махнул рукой: — Ай, что это я. У меня тоже есть приз. Представляешь? Он допил пиво и со стуком поставил кружку на стойку. — А теперь расскажи, что да как. Я как услышал про покушение, сразу понял, в чем дело. Решил приехать в столицу. Стравил братьев? И где он сейчас? Джаред оглянулся кругом и проговорил хмуро: — Не здесь. Отвести его в укромное место, и… ну да. Рейрак усмехнулся и сказал вдруг тоном трезвым, горьким, и сразу стала видна его искусственная веселость и настоящая тревога: — Я ведь знаю, о чем ты сейчас думаешь. Хочешь убрать меня как опасного свидетеля. Джаред, мы на одной стороне сейчас — правда. И я не меньше, чем ты, обеспокоен. Я видел пепелище. Дэнни с тобой? Джаред отвернулся от Рейрака, потом нехотя буркнул: — Да. — Хорошо. А Дженсен? Где он? Джаред снова нехотя ответил — его бесил этот альфа — но не ответить не мог: — Не знаю. Его забрали гвардейцы. Теперь Рейрак злился: — Как ты не знаешь?! Я выполнил свою часть работы. Выполнил хорошо и рисковал, знал, что не для себя стараюсь, но все равно, я должен был. А ты?! Что сделал ты? — Отвали, ладно?! Джаред оглянулся кругом и слез со стульчика, все равно здесь не следовало оставаться. Не самое подходящее место для разборок, сидевший невдалеке альфа явно грел уши. Не оглядываясь, вышел вон, Рейрак топал следом. Потом они, не сговариваясь, сели в такси и добрались до дома Джареда уже в полной темноте. Пока ехали, Джаред многое передумал и отчетливо понял одну вещь: убивать Рейрака он пока не будет. Если вообще будет. Как уж так получилось, но теперь они и правда на одной стороне. И Джареду понадобятся помощники, если что, и… Рейрак все еще любит Дженсена. Он не враг ему, скорее умрет, чем навредит. Так странно. Открытие этого очевидного факта немного сбило его агрессию. Он сидел и размышлял, каково это любить так долго, так безответно, пытаться добиться силой, унижать, потом служить — по первому зову, любое желание. И знать, что ничего не получишь в ответ: ни ласкового взгляда, ни поцелуя, ни благодарности. Ничего. И все равно служить.***
Не так он себе представлял эту встречу. Думал, ненависть вытеснит разум, он поймает Рейрака, оглушит, свяжет, будет пытать, добиваясь нужных сведений, а потом убьет, и казалось ему раньше — ничего ужасного в этом нет. Но теперь они сидели вдвоем ночью перед камином в кабинете Джареда, и Рейрак, вытянув свои длинные ноги к огню, рассказывал то, что Джаред хотел выбить силой, слушал и удивлялся. Это было… немного неожиданно. И Рейрак, он казался другим. Смотрел в огонь будто видел там кого-то, кто был ему приятен, улыбался едва заметно и говорил с паузами, изредка прихлебывая вина из фужера. — … похож немного. Совсем чуть-чуть, что-то такое в лице. Губы, глаза. Правда, он рыжий, и характер другой, нежный, покорный. Таким бы я хотел видеть Дженсена, но он таким был только под воздействием гормонов, во время беременности. И то, стервозности хватало иногда очухиваться и вести себя, как злобная сука. Айлен не такой. Он… идеальный омега. А я его подставил. Влюбил в себя, знаешь, это было нетрудно. Кого он видел? Альфы боялись подходить к нему, из-за Дьерка, а Дьерк мало ему времени уделял. Там и Рейведек мешался, и наложники, и Дженсена Дьерк все из головы выкинуть не мог, а Айлен тихий был. Скромняшка. Не лез к мужу, страдал потихоньку, а потом, видимо, остыл к нему. Рейведек меня сам нашел, вернее, думал, что сам. Он все искал кого-нибудь, чтобы нагадить Дженсену, изучил всю его жизнь. Кто-то подсунул ему информацию, что я к Дженсену несколько раз сватался, до того, как Дьерк разорил папашку Дженсена. Короче, нашел меня Ведди, и наши интересы оказались общими. Я искал способ встретиться с Дженсеном, а он хотел избавиться от всех соперников. Знаешь, такой погнавший был. В общем, захотел он, чтобы я сперва избавил его от Айлена, а потом помог с Дженсеном. Что для Дженсена он приготовил, не знаю, но про Айлена он мне дал весь расклад: что любит есть, какие запахи любит, но мне его все эти премудрости не пригодились, он как меня увидел… Я не хвастаюсь. Но… что-то такое было. Самое смешное, меня тоже торкнуло, хотя он только-только родил и лежал в клинике после родов, а я там обслугой затесался. Короче, он тянул сколько мог, все придумывал болячки, чтобы домой не возвращаться, и мы каждую ночь трахались. Рейрак замолчал, мечтательно улыбаясь, непохожий на себя, размякший. Джаред спросил, нарушая тишину: — И что дальше было? Рейрак согнал с лица улыбку и немногословно докончил: — Потом Дьерк получил записи. Дьерк пришел в бешенство и затолкал Айлена в Крипсайн. Психушка такая жесткая, в горах, типа тюрьмы. Я сделал запись того, как Ведди передает мне деньги за выполненную работу, потом нашел способ передать эту запись Дженсену, оставил в тайнике, он забрал. Вскоре Ведди отправился в ссылку, Дьерк готов был его прибить за Айлена, но возвращать неверного надоевшего омегу из психушки не стал. А по дороге в ссылку я Ведди перехватил и… он там, откуда самостоятельно вряд ли выберется. Даже с его сволочным характером. — Погоди. Но как вы… я не понял, как ты договорился с Дженсеном? — Я разве не сказал? — Рейрак провел рукой по лицу, будто снимая паутину. — Он сам позвонил мне. Омегам, особенно в гареме, не позволяется иметь средства связи, но он где-то раздобыл. Как он нашел мой телефон, не знаю. И вел всю мою работу: от начала, когда как будто бы проговорился в ссоре с Ведди про меня, и до конца, когда говорил, что сделать, назвал даже адрес подпольной клиники, куда отвезти Ведди. Они помолчали, хотя вопросов у Джареда оставалась еще уйма, но, в общем, его больше всего интересовало одно. Джаред и спросил, замирая от любопытства: — Почему ты согласился ему помогать? Рейрак ответил тут же: — А ты бы отказался? Джаред удержал рвущееся с губ: «Да!» — задумался. Дженсен говорил ему когда-то, что не смог бы использовать его «в этом деле». Не смог бы заставить его соблазнить Айлена, подпустить его, Джареда, к Ведди. Но теперь Джаред думал, что дело было не в Дженсене и его чувствах, не только в этом. А в том, что Дженсен не уверен был, что Джаред сможет. Что сможет так хладнокровно расправиться с омегами. И даже если сможет — то это может оказаться для Джареда непосильной ношей, и выходило… да. Дженсен оберегал Джареда. Но от своих жестоких планов не отказался и цинично использовал другого альфу, сидевшего сейчас рядом с ним, и спокойно принимавшего это факт. Да, использовал, да, горько, но вот так есть. И слова Рейрака: «Я сделал грязную работу, а снимаешь сливки ты», — были правдой. Рейрак снова выпил и вдруг заговорил, казалось, ему хотелось поделиться с ним. И Джаред слушал, затаив дыхание: — Я после этого виделся с Дженсеном всего один раз. Он сам назначил встречу. Он вроде как провожал Дэнни в бассейн и ждал его в холле, а я заранее сидел там в одном из кресел. Он сел в соседнее, охранника отослал за водой и попросил меня исчезнуть из города. Он не обещал ничего, не боялся, что я могу его выдать… Не предлагал заплатить. А я… ничего такого и не ждал: там, «спасибо», или «люблю», — я знаю, что нет, не любит, и даже вид не делает. И… таким мудаком себя чувствовал. Короче, я сказал, что уеду, и уехал. Не мог никак… плохо было. А потом я пробрался в Крипсайн. Санитаром — говно убирать, белье грязное менять, все такое. Через месяц где-то Айлена я оттуда выкрал, он совсем никакой был — обдолбанный. Потом врачам показал, они сказали, еще немного, и он бы стал как растение. Джаред растерянно спросил: — И что теперь? Рейрак вздохнул и посмотрел на него оценивающе. — Он не помнит ничего, считает меня своим мужем. Я сделал ему новые документы. И он носит моего ребенка. Джаред нахмурился: — А если… — Вспомнит? Не знаю… не знаю. Но я его не отпущу. Он… Я привязался к нему, и… кажется, я получил то, что не заслуживаю, и… черт. Так все сложно. — Боишься, — Джаред понимающе кивнул. — Не знаю, зачем я тебе все это рассказал. — Ничего, — проговорил Джаред, — это ничего. Я не скажу Дженсену. Если… если он вернется. Он не спросит, а я не буду рассказывать. Это не ложь, это просто… молчание. И, я думаю, Айлен самый невинный в этой истории. Но зачем ты приехал теперь? У тебя есть Айлен. — Это другое. Другое совсем… Дженсен, он… Я так долго дрался за него, и с ним, против него, я столько наделал ошибок. Они все со мной. Всегда. Я должен ему помочь, даже если он хочет убить меня, и это не объяснишь. Я не знаю, как это объяснить. — Я понял, — прошептал Джаред. Чувство вины, и потери, невосполнимой утраты, и горечь, что нельзя ничего изменить, — ему все это было знакомо. Но у него была хотя бы надежда, у Рейрака ее не было. — Как ты думаешь, — спросил Джаред дрогнувшим голосом, — он вернется? Рейрак раздвинул губы в ухмылке, возвращаясь в модус бессердечного мудака: — Только не плачь, детка. Если что, я здесь, чтобы помочь его вытащить.