Последний круг - Земля

— Доброе утро, спящая красавица, — ласково прошептал Филипп, гладя Алису по голове и убирая со лба светлые прядки. — Филипп, — сонно улыбнулась ему девочка, потягиваясь на кровати. — Наконец-то ты пришел! Ее голос изменился, бровки нахмурились. Сев посреди хаоса из одеяла и подушек, она грозно посмотрела на брата, сидевшего рядом. — Ты вообще со мной перестал проводить время! Где ты постоянно ходишь? Я же скучаю вообще-то, дурак. С дядей Джеком уже скучно. — Как это скучно? — Филипп с улыбкой раскрыл объятия, и девочка тут же перебралась ему на колени, продолжая жаловаться. — Конечно, скучно! Мне уже надоело быть хакером. Хочу мороженого. Ты не купил его? Большие глазенки окинули парня недовольным взглядом. Тот виновато вздохнул и покачал головой. — Тогда сегодня пойдем купим, — решительно заявила Алиса, приводя в порядок свои локоны. — А еще хочу в кино сходить. И в парк. Там уточки совсем одни, так что надо им купить хлебушек. — Хорошо, — согласился Фил, помогая сестре распутывать волосы. — А еще в церковь пойдем, — осторожно добавила та, искоса поглядывая на брата. — Хочешь увидеть Тео? — Филипп сразу понял, к чему это было сказано. — Да, — буркнула малышка. — Надо убедиться, что ты не обижаешь его, как и обещал. — Зачем тогда идти в церковь, если можно спросить его об этом сейчас? — Сейчас? — недоверчиво посмотрела Алиса на парня. — Он что, здесь? Филипп с улыбкой кивнул. — Здесь?! Правда-правда? Ты не врешь? — Да не вру, не вру. Он у меня в комнате спит. Иди, разбуди его и скажи, чтобы собирался. Девочка с радостными воплями соскочила с колен и понеслась в соседнюю комнату. Топот ног стих и послышался глухой звук падения на постель, после чего раздались крики. — Тео! Тео! Ты тут! Детская речь стала быстрее и неразборчивее. Второй голос что-то сонно отвечал. Филипп поднялся с кровати и направился к своей спальне. В проеме он замер, застав нежную картину. Алиса обнимала юношу за шею, радостно щебеча, как она проводила свои дни, а Тео зевал, тер глаза и слушал. Он и сам не отличался от ребенка, еле выпутавшись из кокона, в который превратилось одеяло за ночь. Если бы Филипп спал рядом, то оказался бы между слоями? — А дядя Джек знает? — Алиса посмотрела на брата. — Знает и был очень рад свалить. Быть твоей нянькой та еще проблема. — Ну и ладно! — фыркнула девочка в ответ и снова повернулась к другу. — А ты просто в гости? Или насовсем? — Он будет жить с нами, солнышко, — ответил Филипп сестре. — Правда-правда? — Глаза ребенка засветились еще ярче. — Ура! С этим возгласом она кинулась обнимать юношу с утроенной силой, повалив его обратно на подушку. Тот смущенно улыбался, все еще не до конца проснувшись. Филипп прислонился плечом к дверному косяку, с добродушной ухмылкой наблюдая за ними. Не хватало только Джека для полноты семейной картины. Хотя ему и так сейчас хорошо было. Вырвался на свободу, хоть развеется. — А еще нам надо в магазин. Сначала пойдем в парк, — раздавала указания Алиса, усевшись рядом с Теодором, который сонно прикрывал глаза, лежа на подушке. — Потом покушаем. Мы с Филиппом ходим в одно кафе, там очень вкусное мороженое есть. А еще чай облепиховый! Он такой кислый, аж зубы болят, но такой вкусный. Ты должен будешь попробовать его. А еще там пироженки вкусные, но сначала надо суп или второе, просто так нельзя десерт. — Лисенок, — оклинул ее брат. — Мы не успеем ничего из этого, если будем сидеть и ничего не делать. Идите умываться оба, а потом одевайтесь. Тео, твоя новая одежда на второй полке вон в том шкафу. Сегодня жарко будет, так что не укутывайся. Послушник кивнул, неловко приподнимаясь на локтях. Один лишь факт, что юноша лежит в его постели, заставил Филиппа много чего нафантазировать, поэтому, закончив фразу, он вышел из комнаты. Стоило сослать пацана спать с Алисой, иначе наемник мог не сдержаться. В парке они уже были через час. Нагруженная двумя булками хлеба и конфетами в карманах, Алиса поскакала к пруду. Ее любимый небольшой пирс был в конце аллеи, так что девочка была на глазах. Прогулочным шагом парни шли следом. Теодор пил на ходу сок через трубочку, приглаживая второй рукой непослушные кудри. Легкие бежевые шорты открывали стройные ноги в кедах, а футболка в крупную бело-синюю полоску обнажала руки до локтя. Голубые татуировки на предплечье вписывались в образ. Лишь пластырь на сгибе локтя нарушал гармонию. Шагающий рядом Филипп, спрятав руки в карманы полуспортивных черных штанов, одним глазом следил за сестрой вдалеке, а вторым посматривал на юношу. Белая футболка поло на наемнике была расстёгнута до последней пуговицы, оголяя татуированные ключицы. Солнце приятно согревало, играя солнечными зайчиками на темных шевелюрах парней через листву. Теплый ветер выводил легкую рябь на воде, вея прохладой в сторону гуляющих. — Не могу до конца осознать, что провожу день как обычный человек, — негромко произнес Фил, оглядывая пруд. — Давненько так не выбирался. Тео вскинул брови, поворачивая голову вместе с трубочкой во рту. — Алекс обычно гуляет с Джеком? Парень кивнул, доставая пачку Мальборо из кармана. Это не осталось без внимания. — Филипп, вы так часто курите. Может, попробуете немного сократить количество сигарет? Это ведь так вредно. Наемник поднял на него глаза, подкуривая. Сделав долгую затяжку, он выпустил облачко дыма и улыбнулся. — Как мило ты проявляешь заботу, солнышко. Может, еще откажемся от мяса, станем делать смузи по утрам и будем выращивать на балконе овощи? А потом в один прекрасный день я повешусь на одной из лиан нашего сада от такой здоровой и правильной жизни. — Мне просто не все равно видеть, как вы медленно себя убиваете, — смущенно пробормотал послушник, опустив взгляд на свои кеды. — Да и Алексу это вредит. Парень сделал еще одну затяжку, с любопытством наблюдая за собеседником. — Переехал ко мне, возишься с моим ребенком, заботишься о моем здоровье, спишь в моей постели. Тебя тоже сейчас посетила мысль, что мы когда-то поженились и забыли об этом? — В голосе Филиппа слышалось едва уловимое раздражение. — Может, ты мне еще будешь трусы выбирать, чтобы член не натирали, или варежки на зиму свяжешь? — Я ведь просто предложил, — не выдержал натиска юноша и потер переносицу, вздыхая. — Пожалуйста, не срывайтесь на мне, если у вас что-то случилось вчера. — С чего ты взял, что вчера что-то случилось? — фыркнул наемник. — У вас было очень грустное лицо. И не было никаких шуток. Вы вообще почти не разговаривали, когда мы уехали от господина Марселя. Я не стал ничего спрашивать, потому что вы бы поделились со мной, если бы хотели, верно? Филипп округленными глазами посмотрел на серьезного Тео. У того на лице было написано такое искреннее сочувствие, что державшаяся с прошлого вечера злоба куда-то испарилась. — Какой ты внимательный, оказывается, — выдохнул парень, останавливаясь. В паре метров Алиса, поправляя постоянно сползавшую лямку от джинсового комбинезончика, кормила целую стаю уток, приплывших полакомиться хлебом. — Я просто хочу помочь, — ответил Тео и перевел взгляд на девочку. Та радостно подзывала новых птиц и, повернув голову, поманила юношу к себе рукой с половинкой хлеба. Пока послушник занимался Алисой, Филипп стоял поодаль и задумчиво смотрел на них. Рядом валялась растоптанная недокуренная сигарета. Ближе к вечеру они шли из кафе в сторону кинотеатра. Филипп был там как-то на день всех влюбленных с Шарлем. Воспоминания о нем резко кольнули, отчего парень нахмурился. Он не собирался привязываться к нему, поэтому и угрызения совести стоило запихнуть подальше. Секс с ним был замечательный, тут не поспоришь. А в остальном… Черт, надо признать, и в остальном тоже все было хорошо. Поэтому пусть его больше не будет рядом. Всем будет лучше. Хмурясь от тяжёлых дум, Филипп полез за пачкой в карман, но краем глаза заметил протянутую руку. Тео остановился перед ним, раскрывая ладонь. Вторая уже была занята ладошкой Алисы, которая тоже с интересом посматривала на брата. — Филипп, вы будете попкорн? — улыбаясь, спросил юноша. — Алекс хочет большую порцию, но мне кажется, мы будем вынуждены ему помогать, так как кое-кто в кафе слопал три пирожных. Девочка округлила глаза, делая вид, что это вовсе не она. Послушник тихо рассмеялся и обратил вопросительный взгляд обратно на наемника. — Чего не сделаешь ради ребенка, — театрально закатил глаза тот, беря Тео за руку и забывая про сигареты. В зале кинотеатра Алиса уселась между парнями, устроив на своих коленках огромную коробку с попкорном. Пока она что-то рассказывала Теодору во время рекламы, Фил откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Уже был вечер. Алиса загоняла их в парке, бегая по аллеям и едва сдерживаясь от радостных криков. Потом в кафе они сели за самый дальний столик, назаказывали кучу десертов. Было умилительно наблюдать, как малышка с серьезным лицом объясняла послушнику о пользе супа из брокколи, заедая свои слова зефиром. Юноша то и дело поправлял девочке короткие светлые кудри, намертво закрепил спадающую лямку от комбинезона, не забывал следить, чтобы Алиса не испачкала его кремом. Сама же непоседа с удовольствием принимала эти ухаживания и в долгу не оставалась, постоянно проверяя, хорошо ли держится пластырь на чужой руке. Она внимательно выслушала, почему там рана, и попросила потом посмотреть на шрам. — У тебя уже есть татуировка на этом месте, — грустно подметила Алиса, мягко поглаживая руку Тео через пластырь. — Филипп всегда делает татуировки на шрамах, чтобы было красиво. Он теперь как картинка — весь изрисованный. Хотя все равно Тео тебе не достанется, он мой, — показала она брату язык. — Это ещё почему? — усмехнулся тот. — Потому что ты вредный, гадкий и противный, — резюмировала девочка, оставив послушника и возвращаясь к своему облепиховому чаю. — Туше́, — расхохотался Фил, склоняя голову и признавая свое поражение. — Я не знаю, что такое туше́, мне всего десять лет, забыл? Я ещё не такая умная, как ты, — фыркнула малышка. А потом прибавила деловито: — Но зато Тео меня любит, а тебя — нет. — Я тут третий лишний? — спросил с улыбкой брат, сложив пальцы домиком и положив на них подбородок. — Лишний, лишний, — послышалось в ответ вперемешку с причмокиванием. — Но так и быть, я тебя пожалею и возьму с собой в кино. Только Тео будет рядом со мной сидеть, а ты его не трогай. Тут всё-таки случилось неизбежное, и девочка подавилась чаем, пока одновременно пила его и разговаривала. Как только она начала кашлять, оба парня среагировали, разве что Теодор был ближе и помог девочке первый. Подлетевший Филипп, убедившись, что сестра в порядке и уже вытирает облепиховые слюнки, чмокнул ее в лоб. — Что, деловитость не в то горло попала? — Все из-за тебя, — буркнула Алиса, подставляя ещё щеку для поцелуя. Брат чмокнул и ее. — Конечно, из-за меня, — подыграл ей Фил, возвращаясь на свой стул и по пути благодарно кивая юноше. Тот улыбнулся в ответ. Они купили билеты в середину зала, разложили газировку, установили попкорн и ждали, когда начнется фильм. Там было что-то по комиксам от студии, которая перезапускала франшизу с новыми актерами. Был конец премьерной недели, поэтому людей собралось маловато. Ролики с рекламой, наконец, закончились, зрители умолкли. Фильм начался. Парень повернул голову в сторону и увидел, как сестра упоенно хрумкает попкорном, паралельно рассказывая Теодору, о чем должен быть фильм, так как она смотрела уже все части. Тот слушал ее, не отрывая взгляда от экрана. Филипп поймал себя на странном ощущении, которое не покидало его с самого утра. Несмотря на то, что все они будут в скором времени в большой опасности, на душе становилось спокойно, когда взгляд натыкался на эту милую парочку. Видя, какая счастливая сегодня Алиса, Филипп задумался, а действительно ли он был полностью прав, запрещая ей заводить друзей, отгораживая ее даже от Теодора. Нет, он все делал ради ее же безопасности. Пусть ей одиноко, но зато она жива и незаметна, что ещё главней. Никто про нее не знает, кроме этого любознайки. Филиппа поражала открытость Теодора. Просто сплошная открытая книга, читай не хочу. Откуда он такой взялся, если даже среди всей религиозной швали не осталось людей, верующих в истину, а не в пропаганду. Это просто алчные и похотливые животные, как и гондольеры. Они поделили между собой людей и наслаждаются деньгами. Церковь изначально зависела от «Голд-энд-айрон», так как последние занимались многоплановым бизнесом. И наркотики синтезировали, периодически увеличивая концентрацию веществ; и посещали бордели в Юнити, собирая «дань» деньгами либо ночами с элитными проститутами. Кстати, так Фрэнк и встретил Шарля. Только неотёсанный и грубый зам не смог даже надеяться на что-то большее от утончённого и грациозного владельца «Ля Фэдэз». Фрэнка с холодной учтивостью выпроводили, а тот подписался каждый раз в день «дани» ходить лишь туда, думая, что сможет завоевать неприступного француза, но сердце скрипучего жеребца разбилось, когда он приехал с цветами в один из обычных вечеров, а нашел Шарля в компании Баюна. Он увидел не секс, нет. Что удивительного в сексе с протитутом и твоим «коллегой по цеху»? Он увидел, как Шарль смотрит на наемника, пока тот что-то рассказывал, перебирая длинные каштановые волосы. Они просто сидели на диване в окружении гостей и мальчишек, однако с первого взгляда было понятно, что они были больше, чем любовники. В тот момент Фрэнк, не отличавшийся особым умом в делах сердечных, какой-то частью мозга осознал, что все его попытки провалились. Баюн и это у него украл, даже не подозревая ни о чем. Баюн с Фрэнком не поладили с самого начала. Заносчивый и лицемерный, он пришел к гондольерам пару лет назад. Быстрый взлет по карьерной лестнице за счёт хождения по головам прибавил к не самым хорошим качествам ещё и высокомерие. Так как он стал заместителем директора «Голд-энд-айрон», то имел власть практически над большинством подчинённых. Конечно, в этот список не входили элита компании и сам Баюн. Парень чихать хотел на всех гондольеров, так как был самым ценным из наемников и слушался только отцов-основателей, которые в буквальном смысле вырастили его и вылепили нужного им бойца. А Фрэнк, привыкший за короткое время всеми командовать, сначала жутко бесился, когда Баюн в открытую посылал его и выполнял поручения по настроению. После случая с Шарлем зам и вовсе был готов убить его, но понимал, что и сам проживет не дольше, так как за ним присматривали. Видимо, присматривали плохо, раз Филипп сейчас владеет очень интересными данными. Как Фрэнка допустили до лаборатории? Даже не всей элите туда разрешен вход, уж тем более заместителям, но факт остаётся фактом. Лаборатория — самое главное звено, помогающее гондольерам господствовать в Нью-Префекте. Именно там находится одна из немногих копий искусственного чрева, где выводят детей. Не за бесплатно, конечно, а за неплохие деньги. Хочешь здорового и красивого ребенка? Выложи кругленькую сумму. Дети доступны только среднему и высшему слоям населения. Однако Нью-Префект не является городом нищих, тут достойно зарабатывают даже шлюхи, поэтому дети встречаются часто. Единственное препятствие к радости отцоства — наркотики. Если ты наркоман, то попрощайся с возможностью увидеть внуков. Таким только и остаётся спускать все деньги на «витамины». Но что там забыл Фрэнк? Чтобы это узнать, надо своими глазами увидеть те хвосты, что надо за ним подчистить. Самое интересное, что ребята из Америки тоже попросили взглянуть на эти места. Конечно, они прикрылись тем, что им нужен якобы целый план здания, но за данные, отправленные Фрэнком, они бы явно ухватились с особым рвением. С чего вдруг у всех проснулся такой интерес? Интуиция подсказывала Филиппу, что это как-то связано с его отцом и, соответственно, матерью и Алисой, но Джек ничего не мог предположить, поэтому размышления заходили в тупик из-за недостатка информации. Подозрительно, что и Фрэнк, и американцы обратились к нему практически одновременно. Предстояло разобраться во всем этом, и осторожно, чтобы самому не вляпаться. Рисковать он не имеет права. Его размышления прервала детская рука, коснувшаяся ладони, и парень повернул голову. Сестра сидела и завороженно смотрела фильм, видимо, неосознанно потянувшись к брату. Филипп взглянул на экран и попытался вспомнить, с чего вообще началось кино. Тут он заметил, что попкорн весь закончился, коробка стояла у ног со смятыми салфетками внутри, а вторая рука девочки была у Теодора. Тот тоже во все глаза следил за сюжетом. Снова это странное чувство кольнуло в груди, и Филипп понял, что это. Уют. Вот что он ощутил. Давно забытое чувство покоя и семейной радости, обычной жизни, где ты ходишь семьёй развлекаться, вы смеётесь, много разговариваете, вам здорово, легко. Он смотрел на Алису и видел себя в таком же возрасте, когда они с отцом и матерью жили в пригороде Нью-Префекта. Отец часто возил их на природу устраивать пикники. Тогда у маленького Филиппа не было вопросов, почему с отцом он мог ходить куда угодно, а с матерью лишь в места, где не было людей. Взгляд скользнул выше и остановился на лице юноши. Ещё один наивный ребенок, удивительным образом выросший нетронутым грязью этого города. Какие пунцовые щеки у него были каждый раз, когда Филипп отпускал непристойные шуточки. Даже кончики ушей, бывало, краснели, пока послушник, заикаясь, лепетал что-то про грешные мысли. В их первую встречу наемник подумал, что Тео, как и все здешние лицемеры, будет отсасывать ему, пока Алиса молится в соседней комнате. Но стена оказалась непробиваемой. Мальчишка многого из шуток не понимал, сторонился и уделял внимание только ребенку. Видно было, что он боялся Филиппа и его напористости. Парень не особо переживал по этому поводу, так как знакомство с Шарлем удовлетворяло все его потребности, а подтрунивания над Тео просто вошли в привычку. А потом все резко поменялось. Теперь этот пацан сидит вместе с его сестрой, смотрит кино, и все счастливы. С ума сойти. Кто бы мог подумать, что к этому комку девственности появится что-то похожее на чувства. Тут юноша повернул голову и на секунду встретился взглядом с Филиппом. Последний не ожидал этого и поспешил вернуться к просмотру фильма. Такси они ждали в холле на диванчиках. Народ расходился. Алиса клевала носом на коленях у брата, пока тот гладил ее по голове. Теодор скромно сидел рядом, с улыбкой глядя на сонное лицо ребенка. — Смотрю, ты рад даже больше нее, — негромко произнес Филипп. Уставший за день юноша, сидя боком, прислонился щекой к спинке дивана и кивнул. — Алекс много для меня значит, — так же тихо ответил он. — Он является воплощением истинной веры, искренности и доброты. Любовь Лисёнка к вам безгранична. — Лисёнка? — вскинул брови парень, лукаво улыбаясь. — Уже воруешь мои прозвища для нее? — Нет, я не… — Все нормально, — успокоил его Фил, видя, как послушник встрепенулся. — Я не против. И тебя она любит так же. Иногда кажется, что даже сильнее. Мужские пальцы зарылись в кудри глубже. Девочка причмокнула губами. Видимо, уже уснула. Рука Тео аккуратно убрала светлые пряди со лба и нечаянно встретилась с чужой. Юноша хотел уже отдернуть ладонь, но Филипп накрыл ее своей и переплел их пальцы. — Филипп… — Тшш, не порть романтику. Теодор замолчал, глядя на серьезное и даже грустное, лицо напротив. Он чувствовал, как парень мягко сжимает руку. Это длилось несколько приятных и долгих секунд, а после браслет пиликнул. — Гребаное такси, — пробормотал наемник, со вздохом разжимая пальцы. Аккуратно поднявшись, он, придерживая спящую малышку, пошел к выходу. Послушник шел следом. До дома они добрались быстро. Тео избегал смотреть Филиппу в глаза, да и тот сосредоточился только на том, чтобы донести Алису до кровати и не разбудить ее. В спальне парень уложил девочку на постель. Осторожно он расстегнул комбинезон и снял его, сразу укрывая ребенка одеялом. Алиса сонно перевернулась на бок, обняла подушку и засопела. Филипп мотнул головой в сторону двери, и они с Теодором вышли, оказавшись в коридорном проёме, переходящим в гостиную. Телевизор тихо забормотал, скудно освещая комнату. Маленький огонек на секунду осветил лицо Филиппа, закурившего на диване. Тео присел рядом, растерянно глядя вокруг. — Где будешь спать? — поинтересовался парень, затягиваясь. — Не знаю, — пожал юноша плечами. — Этот диван свободен? Или здесь спит господин Джек? Когда он приедет? — Джек вернется только завтра, и я не собираюсь ждать, когда он там с Рэмом наразвлекается. — Филипп хмыкнул, бездумно глядя в телевизор. — Так что мы с тобой одни. Не боишься? Их глаза встретились. Юноша весь подобрался, отводя взгляд в сторону, пока собеседник выжидающе на него смотрел. — Не знаю, — выдохнул он. — Я во многом запутался, и сейчас голова кругом, когда пытаюсь во всем разобраться. Все происходит слишком быстро, и я не успеваю осознавать события. Скажу откровенно, Филипп, я вас боюсь. Даже сегодня наблюдая, каким заботливым и ласковым вы можете быть, я вспоминаю ту ночь на парковке и оружие под подбородком. Смерть ходит рядом с вами. Точнее, вы ее несете. Я не видел вашей работы, но видел ваше окружение и поступки. Одно из доказательств этого вшито у меня в шею. И временами мне действительно страшно за свою жизнь, хоть ваше отношение ко мне и потеплело за эти дни, что мы провели вместе. Но этот страх изменился, перестал меня слепить и добавил… смирения, наверное. Ведь у меня, на самом деле, не так много выбора сейчас: либо я ваш сообщник, либо труп. Вы ведь спрашиваете, не боюсь ли я, думая, что мне страшны только приставания, верно? Юноша набрался смелости и посмотрел на Филиппа. Тот слушал его с открытым ртом, забыв, что хотел просто позаигрывать. — Вижу, ты долго собирался сказать мне нечто такое. Репетировал, да? — попытался он отшутиться, но Тео никак не отреагировал, продолжая смотреть на него. Филипп смущенно опустил глаза. Что за черт? — Филипп, — продолжил Тео. — Я знаю, что близость между нами — дело времени. Вы проявляли ко мне сексуальный интерес еще с первой нашей встречи, когда несколько месяцев назад впервые пришли ко мне с Алексом, а у меня внутри крепнет ответное влечение к вам, противореча голосу разума. Вы преступник, это я понял прекрасно, как и то, что на нежность вы способны только по отношению к одному человеку. И возвращаясь к вашему первоначальному вопросу, скажу, что да, я боюсь, но не флирта, а за свою жизнь. Как и обещал, я вас слушаюсь и делаю все правильно, судя по вашему теплу ко мне. Но у меня будет одна просьба. Теодор замолчал, делая передышку. Пальцы нервно теребили края футболки, дыхание участилось, а глаза устало прикрылись. — Какая? — хрипло прервал затянувшееся молчание парень, переваривая сказанное. — Не насилуйте меня, — тихо произнес юноша, сжимая руки в кулаки. — Вы будете моим первым мужчиной, и я хотел бы, чтобы все было по согласию. Тео снова умолк. Реклама с телевизора играла на поникшем лице яркими пятнами. Сердце бешено стучало, ожидая ответа. Чиркнула зажигалка. — А если я откажусь? — спросил наемник, задумчиво покручивая сигарету в пальцах. Руки послушника задрожали. — Это лишь просьба. Я не имею права что-то вам запрещать, — прошептал он, вставая. — Сегодня, пожалуй, я лучше посплю с Алексом, если вы не против. Доброй ночи Филипп.