Немного о растениях, яблочных пирогах и любви

День был солнечным, что позволяло удостовериться: Кроули — не вампир. По крайней мере, если верить стереотипам о вампирах, страдающим всякий раз, когда лучи попадают на их кожу. Кроули определённо не страдал — а если и страдал, то по совершенно другим причинам. Ему не нравилось копаться в земле, а уже в который раз приходилось. Вы почти месяц встречались — не в романтическом смысле, конечно, просто занимались растениями, которые постепенно перебирались на грядки, обустроенные тобой на придомовой территории. И ты уже почти месяц пыталась понять: что Кроули такое? Прежде ты не допускала мысли о существовании потусторонних сил, колдовских сущностей и прочей оккультной белиберды. И сейчас бы не допустила, просто Кроули изрядно озадачивал тебя фактом своего существования. Невозможно было не заметить, что некоторые его проявления не очень-то похожи на человеческие. Когда происходило что-то необъяснимое, он лениво пичкал тебя отговорками, но даже не старался особо — поэтому заявления вроде «это удобрение не возникло из воздуха, а с прошлого раза осталось, ты просто забыла» тебя не убеждали. Итак, он не вампир. Судя по тому, что фазы Луны на его поведение никак не влияли — оно оставалось одинаково непредсказуемым, — и не оборотень. Не призрак, разумеется, потому что его можно было потрогать (и тебе, честно признаться, нравилось его касаться, хоть ты и объясняла себе, что просто пытаешься во всём разобраться). Может, метаморф? На эту мысль сподвигла причёска Кроули, которая менялась по его настроению и игнорировала законы роста волос. Впрочем, их цвет оставался неизменным, да и остальной облик Кроули — тоже. — Чего ты зависла? — он мотнул головой, волосы блеснули рыжим огнём. На солнце они смотрелись просто потрясающе. — Думаю, не слишком ли много света с этой стороны дома, — соврала ты. Судя по ухмылке Кроули, он прекрасно понимал, что ты вешаешь ему лапшу на уши, и это было ещё одно его странное качество: почему-то казалось, что обмануть его невозможно. — Вредно всё время думать только о растениях. У тебя вообще есть кто-нибудь? — Ну… Мама, папа, брат, кот и улитки. — Не пудри мне мозги. Муж, любовник, ухажёр? Ты залилась краской. Вообще-то стоило бы одёрнуть его — например, уточнить, слышал ли он о такой полезной штуке, как чувство такта. И вообще, в твою личную жизнь не вмешивался даже дядя Азирафель, хотя на правах друга семьи мог бы. Но почему-то ты лишь застенчиво опустила глаза и тихо проговорила: — Никого нет. — Просто замечательно. Его губы расползлись в наглой улыбке. — «Замечательно»? Разве вопрос был не к тому, что нельзя зацикливаться на работе? — от удивления ты забыла про смущение. — Ну да, к тому, что на одних цветочках далеко не уедешь. А «замечательно»… Это уже к тому, что… — он скрестил руки, меряя тебя оценивающим взглядом (как всегда, это было понятно, несмотря на тёмные стёкла, скрывавшие его глаза). — Тебе повезло — ты познакомилась со мной. Я идеален, если надо наладить личную жизнь. Видимо, на твоём лице отразилось такое смятение, что Кроули поспешил пояснить: — Я не себя предлагаю — хотя я просто фантастически хорош, — я предлагаю найти подходящего кандидата. Кроули в роли свата? Нет, на такое ты точно не подписывалась! Возмущённая до глубины души, ты потребовала, чтобы он выбросил эту дурацкую затею из мыслей, и под первым пришедшим в голову предлогом скрылась в доме. Там ещё оставались фикусы, поскольку им противопоказан яркий свет, и ты сделала вид, что тебе срочно нужно проверить состояние их листьев. Кроули проводил тебя скептической усмешкой, но возражать не стал. У тебя внутри всё кипело — и очень нескоро ты осознала, что дело не в самой идее Кроули, а в том, что перспектива найти тебе кого-то совершенно его не расстраивала — и это расстраивало тебя. Постаравшись успокоиться, ты решила, что просто немного перегрелась на солнце. В следующий раз не будешь обсуждать с Кроули такие темы, да и вообще, лишний раз смотреть в его сторону. В конце концов, у вас просто сотрудничество, и совсем скоро, когда ты убедишься, что все цветы в порядке — и что он больше на них не орёт, — ваши встречи прекратятся. Уже на следующий раз твоё намерение дистанцироваться потерпело крах, потому что Кроули предложил тебе задержаться и выпить по чашечке чая (хотя его чашка распространяла вокруг себя подозрительный алкогольный аромат, так что у тебя возникли некоторые сомнения в том, чай ли это). Он впервые проявил любезность подобного рода, и ты просто не смогла устоять. Поначалу всё шло неплохо — вы мирно болтали о всяких пустяках, как старинные друзья, но потом тебя понесло куда-то не в ту степь. Сама не заметив, почему — то ли коварные вопросы Кроули к этому подтолкнули, то ли он подмешал в твой чай сыворотку правды, — ты разоткровенничалась. И когда, наконец, спохватилась, то рассказала уже примерно про половину своей жизни, в том числе — про безответные влюблённости и бесславно закончившиеся романы. Кроули, подперев рукой подбородок, с живейшим интересом слушал. — Не понимаю, зачем я всё это говорю, — пробормотала ты, краснея. — Обычно, если я о чём-то хочу узнать, то узнаю без проблем, — небрежно пояснил Кроули. — Зачем тебе знать об… об этом всём? — Ну, мы же договорились, что будем искать тебе пару, — деловито сказал он, и ты поняла, что протестовать бесполезно, хотя ни о чём таком вы не договаривались. — Поэтому мне нужна вся информация. А ещё нужно поколдовать над твоим образом, ну вот посмотри, что у тебя за платье, куда это годится? Ты хотела было выступить в защиту платья — да, у него был простой, скромный крой и неброская расцветка, но сидело оно хорошо, а главное, было удобным. Однако не успела: Кроули хлопнул в ладоши, и на тебе вдруг оказался совершенно другой наряд. Ядовито-красный корсет и чёрная юбка пугающе короткой длины. А в комплекте — туфли на высоченных каблуках, с которых ты точно бы навернулась, если бы не сидела сейчас за столом. Онемев от шока, ты безмолвно уставилась на Кроули. Он тем временем явно изучал тебя от макушки до пят, и на его лице постепенно расплывалась весьма неприличная улыбка. — Вот это совсем другое дело. — Это… не мой стиль, — выдавила ты. — И как ты вообще это сделал?! Кроули поморщился, словно вспомнив о том, что произошедшее не вписывается в рамки нормы. Щёлкнул пальцами, и всё вернулось на свои места. — Я же работаю с нано-технологиями, я не говорил? Это одна из последних разработок, такая голограмма, которая позволяет… Он ещё долго распинался про уникальные возможности новейших программ, а ты так и застыла на месте, машинально кивая. При всём том, что Кроули мог быть потрясающе убедительным, сегодня ему не удастся скормить тебе эту чушь. Это уже слишком. Пора было вытрясти из него правду, но почему-то всякий раз, когда ты собиралась открыть рот и прервать его, то вспоминала, как он на тебя смотрел — разве что не облизываясь, — и снова застывала, сама не своя от нахлынувших чувств. Наконец Кроули умолк и склонил голову набок. — Хотя в чём-то ты права, — сказал он, сменив интонацию на задумчивую. — Если будешь ощущать скованность, никакой наряд не поможет. И это платье… терпимое, выглядишь-то ты даже в нём весьма мило. Ты по-прежнему не могла ничего произнести. — Я перестарался? — смягчился Кроули. — Слишком быстро для тебя, да? Это ещё мягко сказано. Твоя голова готова была взорваться. Поэтому ты в очередной раз кивнула, так и не разомкнув губ, и потянулась к чашке. Какое-то время вы оба потягивали чай в тишине. — Слушай, очевидно же, тебя что-то томит, — нарушил её Кроули. — Ну так спрашивай. — А ты ответишь честно? — Насколько это в моих силах. Ты набрала в грудь побольше воздуха. Вопросов было множество, но надо ведь с чего-то начать. И хорошо бы — с чего-то, что не прозвучало бы как «ты ведь не совсем человек, да?» С чего-то, что не вызвало бы у него желания покрутить пальцем у виска. И при этом с чего-то, что действительно было бы тебе интересно. — И всё-таки, что у тебя под очками? — наконец выпалила ты. Кроули едва заметно наморщил лоб, потом устало потёр его. — Тебе не понравится. И ты почувствовала, что это — действительно самый честный ответ, какой он может дать. Дальше расспрашивать ты не стала. Вы ещё немного посидели, изредка обмениваясь неловкими репликами, а потом, видя, что разговор не клеится, так же неловко распрощались. Всю дорогу до дома ты размышляла о случившемся за день и не сразу заметила, что твоё платье — не совсем такое же, как прежде. На первый взгляд — никаких изменений, но раньше подол закрывал колени. А теперь он заканчивался чуть повыше. *** — Ты столько о ней говоришь, что я начинаю беспокоиться. Да, на самом деле я познакомил вас не ради цветов, но… — Разве не ради того, чтобы я перестал кричать на них? — И это тоже. Но главным образом — ради того, чтобы пробудить то светлое, что есть в твоей душе. — Ты двинутый, ангел. У меня нет ни души, ни света в ней. — Есть. Я точно знаю. Но теперь сомневаюсь, была ли моя затея правильной… Тревожусь, что мои благие намерения завели вас не совсем туда, куда я рассчитывал. — Расслабься, Азирафель. Считай, что мы с ней просто подружились. — Тогда это замечательно! И всё же, ты уверен, что этим всё ограничивается? — Да. Кроули отменно умел врать — статус обязывал. Однако врать Азирафелю он ненавидел, поэтому сейчас чувствовал себя омерзительно. Он ведь явно испытывал что-то, чего друзьям испытывать не должно. С другой стороны… Несмотря на богатый опыт — всё-таки ему полагалось быть искусителем и соблазнителем, — с Т/И всё складывалось по непривычному сценарию. Может, как раз потому, что они действительно подружились, и низменное чувство, которое она пробудила в Кроули, очень странно переплеталось с чувством тёплым и чистым, вызванным ею же. Пребывая в смятении, он раздумывал над тем, чтобы устроить Азирафелю, заварившему эту кашу, какую-нибудь пакость, но в то же время признавал, что ангел заслуживает блинчиков из самого роскошного ресторана за то, что познакомил его с Т/И.