Немного о растениях, яблочных пирогах и любви

— Кроули, вот честное слово, ты сам похож на капризное растение, за которым нужно ухаживать. Ты забыла принести ему шарлотку и уже который час выслушивала упрёки за эту непростительную ошибку. — Вперёд, — он призывно раскинул руки. — Ухаживай. Вот такого поворота ты не ожидала и, тут же застеснявшись, буркнула под нос что-то невразумительное. Кроули, поняв, что ухаживания отменяются, махнул рукой в знак того, что на этот раз, так и быть, можно простить тебе эту вопиющую оплошность. Ты отправила его на кухню за чаем — ведь именно с предложения выпить по чашечке и начался переполох, когда вскрылось отсутствие шарлотки, — а сама постаралась сосредоточиться на работе. Сегодня тебе предстояло разобраться с одним из фикусов, который неожиданно вымахал аж до потолка. На самом деле, если не считать этого странного случая, с цветами уже давно всё было в порядке. Ты втолковала Кроули, что забота о растениях не подразумевает диктаторский режим, рассказала о базовых принципах ухода и составила памятку для каждого цветка. Если бы вы оба были честны перед собой, то признали бы, что у тебя закончились поводы приходить сюда. Уже давно закончились. Но кто же мог подумать, что случится непредвиденное: ты подружишься с этим эксцентричным нахальным типом и перестанешь удивляться тому, что с ним дружит дядя Азирафель. Серьёзно, несмотря на сложный характер Кроули и его страсть к непредсказуемым выходкам, ты постепенно прониклась к нему, и твои уроки по вежливому обращению с растениями превратились в своеобразные посиделки. Может, Кроули и не назвал бы тебя другом, но приятелями вы точно стали. И это ещё ничего, хуже было другое, то, в чём ты даже себе отчаянно боялась признаться. Ты в него влюбилась. Хотя делать этого явно не стоило. — Тебе мёд добавить? — крикнул с кухни Кроули, и ты вздрогнула, словно очнувшись. — Давай, спасибо! Так. Нужно думать не о нём, его невероятных длинных ногах, непревзойдённой мимике и неотразимом обаянии, а о фикусе, который возвышался в паре шагов от тебя. Даже если встать на цыпочки, до верхних листьев всё равно не добраться, а осмотреть их надо было, потому что разгадка феноменальной скорости роста могла скрываться где угодно. Так что ты решительно придвинула табуретку и вскарабкалась на неё. — Что у тебя тут, малыш? — да, ты тоже любила говорить со своими подопечными. Просто совсем иначе, зная, что ласка всегда предпочтительнее агрессии. Хотя о чём вообще речь, тебе бы и в голову не пришло вопить на цветы! — Правда, ты уже не такой и малыш, вырос до потолка за несколько дней… — Чудесный вид, — Кроули, оказывается, успел вернуться, бесшумно развалиться в кресле и теперь наблюдал за тобой, чуть откинув голову и улыбаясь одними кончиками губ. От неожиданности ты дёрнулась. — Ловлю! — вскинулся Кроули, за долю секунды пересекая комнату. Миг — и ты уже очутилась в его объятиях. — Я обещал больше не повышать голос на растения, — Кроули бережно опустил тебя на пол, не торопясь разжимать руки. — Но табуретке кары не избежать. Ты бросила взгляд поверх его плеча. Табуретка лежала рядом, завалившись на бок, но ты могла поклясться, что не оступалась и не падала с неё! И что его «Ловлю!» прозвучало до того, как тебе самой показалось, что ты рискуешь потерять равновесие. — Кроули, — ты перевела взгляд на него, собираясь на этот раз всё-таки вытрясти всю правду, но так и замерла, осознав — ваши лица так близко, что ты едва не задела кончиком носа его щёку. Пришлось зажмуриться и открыть глаза снова, чтобы вернуть ощущение реальности. — Кроули, я ведь не падала, что произошло? — Просто… я так хотел, чтобы это случилось… — Хотел, чтобы я навернулась с табуретки?! — Чтобы ты оказалась в моих объятиях. Он очень зря это сказал. Твоё сердце сделало сумасшедший кульбит — теперь для этого достаточно было хрипловатого голоса Кроули, а уж если этим голосом произносились такие слова… Наплевав на робкие попытки здравого смысла предостеречь тебя, ты сомкнула веки и потянулась за поцелуем. Но наткнулась на пустоту. Открыв глаза, ты увидела, что Кроули слегка отстранился, и его лицо напряжённо застыло. На тебя будто ведро ледяной воды вылили. — Ох, извини, я… на меня что-то нашло. Это совсем не в моём характере, честно, я… — Нет, я бы ответил, — глуховато откликнулся он. — Это было бы очень в моём характере. Мы обычно потакаем себе в своих желаниях и не отказываем себе в маленьких удовольствиях. А тем более — в больших. Ты не стала спрашивать, что за «мы». Ты и без того чувствовала, что вокруг Кроули слишком много тайн, и, судя по всему, они были тебе не по зубам. — Так что я очень хотел бы ответить, — продолжил он. — Но должен воздержаться. Правда, так будет… правильнее. У Кроули был такой вид, будто он впервые в жизни захотел чего-то правильного. — Но если наши желания совпадают, то что в этом плохого? — Если мы… если между нами что-то произойдёт, это не лучшим образом скажется на твоей душе, цветочек. Так что лучше вернуться к изначальной идее и найти тебе пару. Ты изумлённо округлила глаза. — Но разве в этом есть что-то плохое? Если двое… ну… симпатичны друг другу. Кроули открыл рот, явно намереваясь заверить тебя, что плохого здесь вагон и целая тележка, но осёкся. Нервно взъерошил волосы. Снова открыл рот и снова закрыл. — Если смотреть с такой точки зрения — может, и нет, — наконец задумчиво проговорил он. — Может, стоит рискнуть. Ты не успела уточнить, чем именно вы рискуете, потому что в следующее мгновение его губы уже накрыли твои. Если бы тебя спросили об ощущениях от поцелуя, ты не смогла бы подобрать слова. Ничего и близко похожего ты никогда ещё не испытывала. Кроули словно проник в каждую твою клеточку, заполнил тебя изнутри, и всё на свете перестало иметь значение, кроме вас, растворившихся друг в друге. Это было что-то совершенно ирреальное, восхитительное и непостижимое. Наверное, ты бы целовала его вечность, если бы Кроули не опомнился и не прервал вас. — Неплохо, а? — У меня голова пошла кругом, — пролепетала ты, с трудом шевеля опухшими губами. — Это что-то немыслимое. — Вот и не мысли об этом, — беспечно улыбнулся Кроули, но тебе вдруг показалось, что эта беспечность — напускная. Между вами осталось слишком много невысказанного. А, возможно, его тяготило и что-то другое, о чём ты даже представления не имела. — Хм, чай остыл, надо сделать новый. Не дав тебе прийти в себя, он сгрёб чашки и скрылся на кухне. Попытавшись восстановить дыхание, ты сделала несколько глубоких вдохов, но потерпела неудачу. Наверное, в присутствии Кроули ты больше никогда не сможешь дышать размеренно. Однако стоило хотя бы ради приличия взять себя в руки, поэтому, когда он снова показался в дверях, ты нацепила слабую улыбку и затараторила, рассуждая про фикус — про то, что не можешь понять, что с ним, и поищешь вечером информацию, а завтра заглянешь снова, и… — Не уверен насчёт завтра, — вдруг сказал Кроули. — Тебе неудобно? — Боюсь, мне придётся уехать на некоторое время. Пока не знаю, когда вернусь, но думаю, что управлюсь за неделю. Ты продолжала улыбаться, но сердце сдавило тревогой. В словах Кроули не было ничего пугающего, но отчего-то тебя охватило дурное предчувствие. *** — Только скажи честно, что ты к ней испытываешь? — Ты точно рехнулся. Мы потеряли Антихриста, а ты спрашиваешь про всякую сентиментальную чушь! — Мы его ищем и обязательно найдём. Одно другому не мешает, Т/И мне как дочка, и я должен знать. Ты её любишь? — Люблю? Иногда мне кажется, что ты не из Эдема свалился, а с Луны. — Прошу, не начинай опять о том, что демоны якобы не умеют любить. Просто ответь. — Но это глупо, ангел, о какой любви может идти речь? Если бы я захотел — она давно бы уже была у моих ног. В моей постели. В… — Всё-всё, я понял, понял. В этом отношении я как раз надеялся на твоё благоразумие. Ведь в глубине души ты всё-таки хоро… — Чш-ш, ты неисправим. Впрочем, да, за это можешь быть спокоен — ничего я себе не позволил. Азирафель светло улыбнулся, словно говоря «я не сомневался, что тебе можно верить, друг мой». Кроули тяжело вздохнул и добавил так, чтобы ангел не услышал: «Почти не позволил…»