…Пеннивайз…
Как только он почувствовал, что девушка уснула, Пеннивайз очутился в ее комнате. Теперь, когда его главное развлечение уехало из города, осталась только Джессика. Сытно полакомившись утром парочкой детишек, клоун просто хотел повеселить себя. Он обошел кровать и опустил взгляд на спящую девушку. Такая же смертная, как и все в этом проклятом городе. Те же черты лица, что и у всех людей, те же нужды и потребности… Но что-то все равно было не так в этой девчонке. Он хотел вкусить ее мимолетный страх и растянуть его так, чтобы вдоволь насладиться. ОНО было уверенно, что плоть этой брюнетки намного вкуснее и слаще тысячи других убитых. Монстр заглянул за дверь, что вела на чердак. Там лежало множество вещей, среди которых выделялся открытый бутафорский сундук. В нем лежали старые вещи, украшения и фотографии. Пеннивайз присмотрелся. Это была женщина в костюме, стоящая на канате. В голове мгновенно созрел план, как он может испугать девочку. И приступит к его осуществлению уже сегодня.…Джессика…
Брюнетка проснулась ближе к одиннадцати. Зевнув, она встала, умылась, перекусила и надела удобный домашний костюм – бриджи и свободную футболку. Волосы девушка сплела в косу – чтобы они не мешали. Джессика набрала в ведро воды и поднялась в комнату. Первым делом, брюнетка передвинула комод, чтобы больше не биться об его углы, скинула шторы и постель в корзину для белья, чтобы состирать. Протерла мебель от пыли. Вечно скрипящую дверцу шкафа ей пришлось заколотить – в тех ящиках ничего не лежало. Чердак она закрыла, ибо прибираться там не было смысла. Девушка встала у двери и оглядела комнату, в которой за все это время впервые было так светло. Далее шла комната Чарли и родителей. У брата пришлось перебрать гардероб, выискивая грязные вещи, собирать все игрушки. Ради интереса она даже заглянула под кровать, откуда, по мнению Чарли, вылезал клоун. Но кроме пыли и фантиков там ничего не было. - Да уж, Чарли… Здесь не то, что клоун, любой другой монстр обитать не будет – в слух ворчала она, выгребая грязь из-под кровати Застелив брату чистую постель, Браун убрала комнату родителей. Тяжелее всего было выветрить запах пива из гостиной – он просто впитался в мебель. Постепенно дом стал принимать человеческий вид, а Джесси даже замечталась, представляя, какой стиль подойдет каждой комнате. Выйдя на улицу, Джесси начала вывешивать мокрую постель на веревки. Встав между двух полотен ткани, она мельком заметила нечто красное на белом фоне простыни. Голова машинально повернулась на раздражающий цвет. Джесси отодвинула ткань, но ничего не обнаружила. - Джес-с-и-и-и-и… Девушка обернулась, ибо звали ее сзади. Голос звучал практически у самого уха, но она была одна. - Эй, Джес-с-и-и-и-и… - теперь уже с боку - Джес-с-с-с - Дже-е-е-ссика! С разных сторон доносилось ее имя, откуда-то раздавался детский смех и снова запах цирка. Девушка учащенно задышала, ее руки задрожали. Очередной приступ панической атаки не заставил себя ждать. Джесси опустилась на газон, прижав руки к ушам, и постаралась остановить нахлынувшую волну эмоций. Все ее тело ощущало давку, которой не было в реальности. - Хватит! – яростно выкрикнула она Звуки резво оборвались, как и сам приступ. Джесси буквально выползла из-под повешенной простыни и еще долго всматривалась в нее. В промежутке между желтой травой и краем постели кто-то стоял – Браун явно видела ноги. Точнее, ботинки в красными помпонами… По ее телу прошла дрожь. Брюнетка осторожно подошла и встала на расстоянии вытянутой руки от простыни. И только она хотела ее сдернуть… - Эй, Джесс! – снова окликнули ее Девушка медленно повернула голову и вздохнула с облегчением. Там, на дороге, стоял Билл Денбро с друзьями. Девушка быстро подошла к ним, оглядываясь на простыни. - Что-то случилось? Ты белее обычного – прокомментировал ее состояние Ричи - Все хорошо – она снова посмотрела на постель и тут же ударила себя ладонью по голове – Черт! Я забыла, что обещала проводить вас до коллектора - Мы в-все знаем. Т-т-ты спасла Бена от Б-бауэрса - Спасибо, кстати – поблагодарил пухлишь – Я-Бен - Джесс - Сама-то как? – поинтересовался Стэн - Убежала. Они не смогли догнать – соврала брюнетка - Мы едем на карьер, не хочешь с нами? – Ричи подмигнул пару раз - Спасибо, ребят, но… у меня уборка, как видите Улыбнувшись, девушка вернулась к вывешиванию вещей, услышав за спиной, как друзья ругались на Ричи. - Да что я опять не так сделал? Предложил же…. К вечеру девушка сидела в гостиной, смотря телевизор. Она вообще редко к нему подходила: отец не позволял. Браун развалилась на диване с миской сладкого попкорна и переключала каналы. На глаза попался фильм ужасов. Решив, что ничего интересного больше нет, Джесси оставила программу. Время близилось к полуночи, а Джессика все наблюдала, как люди с криками убегали от монстра. Браун не спускала улыбки с лица – какой идиот будет страшиться этого? Когда фильм закончился, брюнетка поднялась в комнату и легла спать. Где-то через час под кроватью заскрипела половица. И Джесси не обратила бы на это внимания – дом достаточно старый и разваливался на глазах – но скрип повторялся с слишком частой периодичностью. Будто что-то ползало у ножек кровати. Браун открыла глаза и села. В комнате, кроме нее, никого не было. Однако внимание девушки привлекла приоткрытая дверь на чердак. Она точно помнила, что закрывала ее утром, когда прибиралась. Брюнетка подошла к двери и захлопнула ее. Но как только Джесси отвернулась, дверь с душераздирающим скрипом отворилась вновь. Браун глубоко вздохнула, стараясь преодолеть нарастающее раздражение. Она, сделав на месте оборот, громким шагом направилась к злополучному чердаку. В его мгле, у стены напротив входа, вспыхнули два золотых огонька. Глаза девушки округлились, наблюдая, как огоньки начали ходить из стороны в сторону, будто там стоял болванчик. Только с каждым движением они становились все ближе, пока девушка не разглядела в них глаза. Браун, что было сил, хлопнула дверью, подперев ее стулом. - Только не галлюцинации… Только не снова – твердила она, потирая глаза – я не хочу проходить все снова! Резко девушка остановилась. В голову пришла мысль, что в дом мог кто-то пробраться и намеренно пугал ее. - Так! – вслух сказала она – Бауэрс, если это ты и твои дружки, то зря ты пришел! Патрик уже получил свое. Выходи, трус! Тишину разбавил топот на первом этаже. Джесси насторожилась и открыла дверь. Звук точно шел с гостиной. Сделав два глубоких вздоха, Джесс тихо начала спускаться по темному коридору – свет был выключен везде. Остановившись у лестницы, ведущей на кухню, Браун четче могла расслышать шум. Кто-то бегал по гостиной. Это точно был не взрослый, да и не Бауэрс, как поначалу она думала – у Генри не хватило бы ума придумать достаточно страшный розыгрыш. Хотя, даже сейчас девушка не была напугана, скорее, разозлена – в ее дом все-таки пробрался кто-то. Она незаметно скользнула на кухню и достала из ящика разделочный нож. Теперь, чувствуя защищенность, Джесси двинулась в гостиную. Она включила свет и выставила нож перед собой. - Кто здесь? Учти, я теперь вооружена! Следующий звук будто ввел девушку в некое отстраненное от реального мира состояние. С ее комнаты раздался звонкий смех. Этот голос она узнала бы из миллиона – голос своей матери. Нож выпал из рук, вонзившись в пол. Джесси, будто под гипнозом, начала подниматься в комнату. Лестницу заполнял запах попкорна и сладкой ваты. Звуки играющей Каллиопы становились все громче. Она открыла дверь и поднялась на чердак. Сердце сжало в тиски, отдавая ударами боль в груди. Ее руки нервно затряслись, дыхание стало быстрым и сбивчивым. - Моя маленькая Джесси – произнесла женщина, что стояла у играющей Каллиопы – Я так рада тебя видеть - Ма… ма… - Джесси упала на колени перед ней – Мама… Мамочка! По щекам Джесси потекли слезы, она прижала руки к груди, надеясь, что это хоть как-то угомонит боль. Женщина сделала грациозный шаг вперед, так, как передвигалась по канатам на представлениях. Все в том же костюме, что и в последний день жизни, с той же улыбкой. Она склонила голову на бок. - Пойдем летать, моя Джессика… Женщина протянула руку, слегка нагнувшись вперед. Джесс, резко сорвавшись с места, оказалась возле “матери” и обняла ее. Она чувствовала аромат ее духов, вздохнула сильнее, стараясь оставить его в памяти. Зажмурилась, чувствуя щекой биение ее сердца и атлас костюма. Слезы с двойной силой потекли с глаз. Сама женщина неподвижно стояла все с так же вытянутой рукой. Девушка, в порыве истерики, даже не заметила, что в ее объятиях оказалась вовсе не мама, не человек… Она не услышала, как вдоль лица женщины прошла трещина, и окружающее пространство посыпалось осколками, как то зеркало. Пеннивайз развеял практически все иллюзии, что послал ей. Непривычное, но в то же время приятное тепло, что исходило от девочки, отдавалось истомой где-то в груди, подавляя и голод, и горечь от ее печали. Его никто не касался так… И пусть даже сейчас она не осознавала, кто перед ней стоит, девушка продолжала судорожно сжимать складки костюма на него спине, всхлипывая, произнося только одно – “Мамочка!” Вмиг Джессика перестала ощущать аромат, что связывал ее с самым дорогим человеком. Она подняла голову и ее глаза налились удивлением. Но, прежде чем что-то сказать, Пеннивайз щелкнул ее по носу, погружая в царство сна.…Flashback…
Джесси сидела на краю мягкого бортика круглой арены. Ее взгляд восхищенно бродил по актерам, что готовились к выступлению, по трибунам, по полосатому куполу цирка. Мама всегда брала ее с собой, если представления проходили в родном городе. Поэтому десятилетняя малышка ждала, когда Мария, ее мама, закончит репетицию. - Кого я вижу?! Наш постоянный зритель – Джессика Браун? Услышав свое имя, брюнетка повернула голову. К ней шел, держа в руке сладкую вату, помощник хозяина цирка и, по совместительству, ее сводный брат. Она хорошо помнила его и, наверно, в свои семь лет это была ее детская любовь. Мальчишка семнадцати лет сел около нее и протянул девочке сладость. Перед тем, как принять ее, брюнетка посмотрела на собеседника. Ей так нравилось его лицо – оно было идеальным: глубоко посаженные зелено-голубые глаза, прямой, чуть вздернутый нос, точеные скулы, полные губы. Он всегда улыбался ей, по привычке проводя ладонью по отросшим каштановым волосам, убирая пряди с лица. - Мама сказала, чтобы я не ела много сладкого - А я ей не скажу. Давай так, я буду держать вату, а ты потихоньку отрывай кусочки. Пойдет? Девочка кивнула. Помимо матери, Роман всегда был добр к ней, он вообще обожал детей. Однако только Джесси он угощал попкорном и сладкой ватой, дарил шарики, показывал животных, катал на лошади. Браун подняла голову. Словно птица, ее мама парила на воздушном полотне, выполняя разнообразные трюки. Ее грациозность и громкий голос поражали всех, поэтому труппа пользовалась большой популярностью. Главной героиней на плакатах была она, объявлял выступления ее певчий голосок. Мария Браун являлась символом этого цирка. Ее уважали и ей гордились. Настолько талантливых и красивых актеров мало где можно было встретить. Мария полностью отдавалась работе, и кто-то однажды сказал, что женщина продала цирку душу. Все, что она вытворяла в воздухе – Мария придумывала сама, трюки выполнялись без страховки, она могла импровизировать во время выступлений. Одним словом, воздух – это была ее стихия. Мария плавно приземлилась перед дочерью. В глазах Джесси она видела детский восторг и восхищение. Этот взгляд дарил ей счастье. Ради таких взглядов она жила. - Я, вроде, говорила, чтобы ты не ела сладкое. Живот заболит, будешь плакать - Не ела – улыбнулась Джесс – Это Роман ест, а не я Мария перевела взгляд на пасынка. Тот утвердительно закивал головой, сдерживая смех. Акробатка давно разгадала их “хитрую” систему, но никогда не ругалась – она не была такой. Роман во многом ей помогал, следя за маленькой девочкой. Она доверяла ему. - Хочу летать, как ты! - Полетишь! Вырастишь и обязательно полетишь, дорогая! – сказала Мария, нежно улыбнувшись…End flashback…