Нити любви

      Лео ненавидел себя за то, что попался. Ра Всемогущий, он уже полноценный воин Египтуса, ему двадцать вот-вот стукнет! А он всё продолжает верить в сказки со счастливым концом…       И Кефер, и Ра постоянно твердили, что Эксатон никогда не изменится. Они говорили, что пусть прошло уже восемь лет с того дня, как её лишили былой силы, она продолжает представлять серьезную угрозу. Почему-то Лео им не верил, видя в их глазах затухающую, но всё же не погасшую надежду. Он считал, что, говоря так об Эксатоне, они сами себя убеждают в её полной безнадёжности. Поэтому он и начал искать сестру Золотого Фараона. Зачем? Уолкер сам не знал.       Тёмная Пирамида оказалась разрушенной практически до основания, и Лео пришлось значительно расширить зону поиска. Начал он с Заброшенных Земель. Бродя по каменному лабиринту, Лео вспоминал все свои победы над Эксатоном, её вечно проваливающиеся планы, пикировки с братом и взгляд женщины, полный нерастраченной ненависти, ярости, обиды и затаенной грусти вперемешку с усталостью. Уолкер чувствовал, что внутри дочери Ра остался свет, пусть тусклый, незаметный на фоне всех её ужасных поступков, но он был в ней. Лео хотел в это верить…       В какой-то момент Последний фараон забылся настолько, что перестал обращать на что-либо внимание. Он не услышал ни шагов за своей спиной, ни характерного звука замаха меча. Лео понял, что пропал, только когда получил по затылку рукоятью хопеша.       И сейчас он клял себя за халатность и небдительность. Последнего фараона вырубила какая-то мумия! Неслыханно! Услышал бы это Кефер или кто-то другой из Золотых воинов, то посмеялся бы от души, приняв всё за шутку.       Лео вновь дёрнулся в надежде ослабить верёвки, обвивавшие, словно змеи, его запястья и лодыжки, но всё было тщетно. Кто бы не привязывал Уолкера к жёсткому металлическому стулу, он постарался на славу, не халтуря с узлами. Последний фараон в бессильной злобе стиснул зубы и снова попытался пошевелить руками, лежащими на неудобных, узких подлокотниках. Боль в кистях вмиг остудила весь его пыл и заставила прекратить понапрасну сдирать кожу о верёвки.       Однако Лео понятия не имел, что ему ещё делать. Глаза были плотно накрыты какой-то тёмной повязкой, так что даже было не осмотреть место, куда его притащили. Во рту был кляп, туго перетянутый на затылке, и он не позволял позвать кого-либо или закричать. Привычного холода металла Браслета Ра на запястье Лео тоже не чувствовал, из чего заключил, что Сила Египтуса ему не поможет и смыться на Землю тоже не удастся. Полная безнадёга…       Ещё один отчаянный рывок Уолкера не увенчался успехом. Лео тихо застонал от яркой вспышки боли, прокатившейся по всему телу. По одному запястью потекла мелкая струйка крови. Видимо, из-за резкого движения веревка всё же слишком сильно разодрала тонкую кожу на руках. Лео запрокинул голову назад, чтобы немного размять затёкшую шею, и вдруг услышал у себя за спиной шаги. Правда, сложно было определить, чьи именно. Они не были шаркающими, как у мумий, или тяжелыми с характерным звоном металлических сапог, как у генералов Тёмного воинства, однако и легкими их было назвать нельзя. Звуки шагов становились громче, и Лео смог понять, кто именно к нему направлялся.       — Я думала эти болваны обманули меня.       Уолкер в ужасе замер, когда услышал слова Эксатона, которые прозвучали чуть ли не над его ухом. Он попался в лапы Тёмного Фараона, которая без сожаления и сомнений (даже с неким удовольствием) отыграется на нём за все свои поражения.       — Так-так, Последний фараон, — издевательски протянула сестра Кефера, обойдя стул, к которому был привязан Лео. — Что привёло тебя в гости к моей скромной персоне?       Уолкер повернул голову в сторону, где, по его мнению, стояла Эксатон. Но тут же наткнулся на холодный металл кинжала, прижатого к горлу.       — Нет, нет, Лео, — прошептала дочь Ра на ухо Последнему Фараону. — Дергаться не стоит.       Уолкер вжался в спинку стула и затаил дыхание, когда металл заскользил вниз по коже до ключиц. Эксатон ухмыльнулась, наслаждаясь страхом Последнего фараона и его неожиданной покорности. Мальчик, кажется, понял, по чьим правилам они сегодня будут играть.       — Слушай внимательно, так как повторять дважды я не собираюсь, — продолжала говорить Эксатон, остановив остриё кинжала на правом плече Уолкера. — Я сейчас буду задавать вопросы, — Лео непроизвольно дёрнулся, почувствовав укол оружия, — а ты будешь отвечать. — сказала дочь Ра, начав медленно распарывать кожу Уолкера. — Ясно?       Лео вгрызся зубами в кляп, чтобы не издать ни звука, но всё же болезненный стон сдержать не смог. Руки сжались в кулаки, чем только усугубили ситуацию: теперь на обоих запястьях выступала липкая кровь.       — Вижу, ты согласен, — рассмеялась Эксатон, проведя кинжалом от одного плеча Последнего фараона до другого. — Но учти, что если соврёшь, — она подцепила краешек кривой, но довольно глубокой раны Лео, отчего тот взвыл от невыносимой боли, — то сильно об этом пожалеешь.       Уолкер злобно выругался, но с разочарованием подумал, что кляп, наверняка, испортил весь эффект, который Лео собирался произвести на недофараоншу. Порыв парня насмешил дочь Ра и вызвал у неё непонятное, но очень стойкое желание проучить зазнайку, который годами отравлял ей жизнь лишь фактом своего существования. Пора было поставить на место глупого мальчишку!       — Он мешает тебе, Лео? — наигранно обеспокоенным голосом спросила Эксатон, запустив свои пальцы с острыми ногтями в шевелюру Последнего фараона и дотронувшись до узла на его затылке. — Наверное, стоит от него избавиться.       Уолкер почувствовал, как кончик кинжала почти ласково провёл замысловатую линию вверх и остановился около основания черепа. Дыхание парня сбилось, стоило ему снова почувствовать прикосновение прохладного металла на коже. Последнему фараону не нравилось быть игрушкой в руках сумасшедшей сестрички Кефера, но её действия будоражили кровь и заставляли испытывать огромный букет эмоций. Страх, злость, разочарование и слишком странный интерес к происходящему перемешивались, соединяясь в единую чудовищную гамму чересчур ярких и пугающих чувств.       Эксатон одним движением перерезала ненавистную Лео ткань, освободив того от грязного кляпа. Уолкер облегченно вздохнул, пошевелив онемевшими, солёными от выступившей крови, потрескавшимися губами. А дочь Ра с садистским удовольствием смотрела на Последнего фараона, не подозревавшего о том, что ожидало его впереди. Он заплатит ей за все унижения и мучения. За абсолютно все…       — А теперь вернёмся к вопросам, — сказала Эксатон, вновь приставив кинжал к кадыку Уолкера. — Итак… Зачем ты пришёл в Заброшенные Земли?       — Прогуляться решил, — хриплым, уставшим голосом ответил Лео.       Через миг щёку Уолкера обожгло острое лезвие. Горячая кровь заструилась по лицу, затекая в рот и под рубашку, и без того уже испачканную багряными разводами из-за раны на ключицах. Лео закусил израненную губу, но более никак не отреагировал на выходку дочери Ра. Хочет услышать стоны боли, мольбы о милости или его крики? Перебьётся!       — Лжёшь, — прошипела Эксатон.       — А даже если и так, то что?       На другой щеке, вспыхнувшей от новой порции боли, начал расцветать кровавый узор. Тёмный фараон, как художник, работающий над шедевров, придирчиво рассматривала результат пары взмахов своего кинжала. Она осталась довольна картиной, представленной её взору: надоедливый мальчишка, связанный по рукам и ногам, покорно склонил перед ней голову. Но пока вся спесь и дерзость мальца окончательно из него не выйдет, Эксатон не успокоится. Она узнает всё, что скрывает этот щенок, а потом вдоволь насладится его страданиями.       — Ты не в том положении, чтобы задавать какие-либо вопросы, Лео Уолкер, — сказала Эксатон, медленно вытерев кинжал о джинсы своего пленника. — И, кажется, придётся преподать тебе урок. Как насчёт парочки дней без еды, воды и общения с кем-либо? Это научит тебя ценить собеседника, как считаешь?       Лео не успел ответить, как услышал отдаляющиеся от него шаги. Позволить Эксатон уйти и остаться одному Последнему фараону совсем не хотелось. Он ради этого разговора и понесся в эти чёртовы Заброшенные Земли!       — Я искал тебя! — крикнул он вдогонку девушке.       Эксатон остановилась и быстро вернулась к пленнику. Как же легко было разговорить мальчишку! Парочка царапин, угроз, и Последний фараон готов к откровениям. Как-то даже слишком легко…       — Кто послал тебя? — продолжила допрос Эксатон. — Отец? Кефер?       — Никто не посылал, — честно ответил Уолкер. — Я сам хотел…       — Чего? — насмешливо спросила дочь Ра. — Убить? Позлорадствовать? Или, может, насладиться падением врага?       — Нет! Я хотел просто поговорить!       — Зачем? — стараясь скрыть удивление, спросила Эксатон, нахмурившись.       — Я… — Лео растерялся, не зная, как ответить на вопрос, который он сам себе не раз задавал.       — Говори, щенок! — решила поторопить его дочь Ра.       — Я не знаю! — воскликнул Лео. — Я не знаю, зачем искал тебя по всему Египтусу, хоть и понимал, что хороший приём мне не светит! Я не знаю, почему не желал слушать Золотых, твердивших, что ты — чистое зло во плоти! Я не знаю, что толкнуло меня на мысль, что тебе не чужды человеческие чувства! Я не знаю, почему все мои мысли о Египтусе всегда сводятся к тебе! И я не знаю, почему испытываю по отношению к тебе сострадание, хотя должен люто ненавидеть! Я понятия не имею, что такое со мной твориться, раз мне в голову взбрело, что в Тёмном фараоне осталось что-то светлое. Я не знаю…       Когда истерика Уолкера закончилась, в воздухе повисла звенящая тишина. Он сто раз пожалел, что вообще открыл рот, что начал искать заклятого врага, осознавая его ненависть к себе. Кажется, скоро фараон, и правда, станет Последним на Земле.       — Снова ложь, — устало сказала Эксатон, убирая кинжал за пояс. — Мы оба знаем ответ.       Дочь Ра подошла вплотную к Последнему фараону и пристально взглянула на растерянного мальчишку. Глаза его по-прежнему были закрыты от неё плотной повязкой, и она не хотела снимать её. И без них Эксатон понимала, что Уолкер не врал. Столько стыда и смущения на лице мальчишке она ещё не видела. Сломить и без того разбитого пленника резко расхотелось. Кажется, она и так уже сразила Последнего фараона. Вот только сама тоже проиграла…       — Только вслух произнести не можем, — продолжила Эксатон, взяв упрямого фараона за подбородок. — И никогда не сможем, Лео Уолкер.       Она пару секунд наблюдала, как замешательство мальчишки сменяется удрученностью с толикой отчаяния. До него наконец дошёл смысл её слов, только вот легче от этого не стало. Ни капельки.       — И что дальше? — затаив дыхание, спросил он и попытался стряхнуть руку Эксатон со своего окровавленного лица.       Хороший вопрос. Идя к своему пленнику, она собиралась вогнать в его сердце кинжал, после того как наиграется. А теперь? Правильней было бы не отступать от намеченного плана, но что-то раздирающее её изнутри не позволяло даже вновь взять в руки оружие. Кажется, люди называют это «что-то» совестью и… чувствами. Глупо и жалко! Надо избавиться от мальчишки, который вызывает у неё эти ненужные, отвратительные эмоции, пока они не начали приносить ещё большую боль!       Эксатон ловким движением вытащила кинжал, приставив его к беззащитной груди Уолкера, где билось горячее сердце землянина. Лео даже не дёрнулся и лишь наклонился вперёд, как бы давая ей разрешение покончить с ним.       Даже перед лицом смерти этот наглец считает себя господином положения! Ну уж, нет!.. Она не позволит мальчишке героически сдохнуть! Он заслуживает жизни, полной страданий и мук, а не достойной смерти от врага! Она вытравит из него всё хорошее: это сострадание к тому, кто его не заслуживает, это желание помочь всем на свете, эту любовь к близких и родным. Оставит лишь боль, сожаление и разочарование! Но сделает это позже…       Эксатон полоснула на прощание кинжалом по груди Уолкера. Пусть не думает, что она отпускает его просто так.       — Скоро сюда прибудет мой брат, — сказала Эксатон. — Он как-то прознал, что ты здесь. До скорой встречи, Последний фараон.       Лео повернул голову в сторону удаляющихся шагов. Он не понимал, почему, вместо облегчения и радости, чувствует разочарование. После ухода Эксатон Уолкер вдруг вспомнил, что прилично ранен и должен чувствовать боль, но та отчего-то казалась незначительной на фоне его злости на себя и на ту, что чуть его не убила, но в последний миг передумала и бросила одного.       Золотые пришли в ужас от состояния Лео, найденного в глубинах логова Тёмного фараона. Когда раненого парня освободили, от слабости он бухнулся на пол и нашёл под стулом кинжал Эксатон. Задорный блеск металла вызвал у Уолкер улыбку, с которой он и отключился.