Моё сердце зовёт тебя

Август, 1418 год       Ису притаился за рядами чандоков*, заметив нечто, что ему показалось очень уж подозрительным. Было дневное время, когда все слуги собирались в дальней части дома, где располагалась небольшая постройка, выделенная под трапезу. Ису как раз направлялся туда, но, проходя мимо, заметил одного из слуг, что, озираясь по сторонам, подбирался к кабинету господина Пака, в котором нередко проводил время и сам принц. Ису насторожился и как можно тише стал красться за слугой. Когда же тот уже ступил одной ногой на первую ступень перед входом, со стороны улицы послышалось ржание лошадей. Это вспугнуло слугу, он отскочил в сторону и, переходя на быстрый шаг, направился прочь и вскоре скрылся за поворотом. Ису ринулся следом и следил за ним до самой кухни. Слуга взял миску похлёбки и уселся за стол с остальными слугами как ни в чём не бывало. Заметив за одним из столов Даля, омега направился к нему. Слуга принца пребывал в прекрасном расположении духа и расправлял складки на своём халате. Причём делал он это с таким важным и напыщенным видом, не упуская возможности напомнить всем слугам, какое теперь положение он занимает. С переездом в этот дом Ким Даль по распоряжению принца сменил тёмно-зелёный турумаги, который неизменно носил во дворце и в доме Паков, на одежду среднего класса, подаренную лично принцем.       Мало того, что Ким Даль занимал самое привилегированное положение в доме среди слуг и был приближенным к принцу, так и молодой господин Пак был расположен к нему. А этот выпендрёжник, — как про себя называл его Ису, — только выше нос стал задирать. Заметив его, Даль недовольно нахмурился и сморщил нос. Впрочем, Ису этому не придал значения, и он спокойно уселся напротив. Пододвинув к себе миску с рисом, он, не поднимая взгляда, обратился к Далю: — Справа от тебя за столом с самого края слуга, знаешь его? — Даль осторожно перевёл взгляд на стол, что стоял напротив и стал внимательно рассматривать слуг. — Откуда он взялся? Из ваших дворцовых? — Даль ничего не ответил, на его лице пролегла тень задумчивости, после чего он уткнулся в миску с супом и едва слышно произнёс: — Уйдёшь следом за мной — только не сразу, выжди немного времени, буду ждать тебя на заднем дворе возле конюшен, — он зачерпнул последнюю ложку супа и, отставив миску в сторону, вышел из-за стола и направился прочь. Ису, как ему было велено, продолжал спокойно есть, осторожно поглядывая на слугу, что спокойно сидел и ел за соседним столом.       Ким Даль устроился в теньке, под пышными кронами каштана. Жара стояла невыносимая, с огромным желанием он сейчас бы распластался у себя в комнате на полу — в прохладе и тишине и переждал августовский зной до самого вечера. Он нетерпеливо постукивал ногой по земле, когда ожидание начало его тяготить, и омега уже начал злиться, что Ису задерживался. Но вот появился и сам слуга, он шёл быстрым торопливым шагом, то и дело оглядываясь по сторонам. — Что не так с тем слугой? — принялся за расспросы Даль, когда Ису подошёл к нему. — Слишком он странный, — возбуждённо проговорил Ису. — Странный? И всего лишь? — Ким закатил глаза, устало вздохнул. — И в чём же заключается эта странность? — Не пойму, почему такая бестолочь служит Его Высочеству?! — Даль встрепенулся, зло зыркнул на Ису. — А впрочем, толку с тобой говорить, пойду к Тэу, и если потом выяснится, что этот слуга на руку не чист… — А ну, постой! — вцепился он в рукав Ису и потянул на себя. Былое пренебрежение тут же сошло с его лица, и он принял настороженный вид. Если Ису прав и отправится к Тэу, он выставит его перед альфой дураком, а это прямой удар по его самолюбию. — Он что-то вынюхивает, уж поверь, на таких у меня острое чутьё. Я заметил его возле кабинета господина Пака, и если бы его не спугнули звуки с улицы, он бы точно туда прокрался. — Что же ты сразу не сказал? — А чего это ты сразу не дослушал? — подбоченился Ису, смотря с упрёком на Кима. — Ты, как старший над слугами, уж точно должен знать какую работу он выполняет в доме. — Когда мы прибыли, он уже был здесь среди остальных слуг. Думаешь, шпионит? — Я просто в этом уверен! Не забывай, я много лет служил в доме советника Пака, и за эти годы много чего повидал. А тебе, Даль, давно пора набраться ума и прекратить заниматься самолюбованием и спустится на землю! Не забывай, кому ты служишь, — пристыженному Далю нечем было крыть. Ису покачал головой из стороны в сторону и зашагал вперёд. — Ты куда? — омега плёлся за Ису следом. — Нужно найти Тэу и обо всём ему рассказать. Если тот слуга и в самом деле здесь шпионит, он в один счёт его расколет, — Даль шёл с задумчивым видом, всё могло оказаться именно так, как предполагал Ису, но кто мог осмелиться и подослать своего человека в дом самого принца и сына военного советника? Но главное зачем? Эти мысли всё сильнее терзали его, он-то наивно полагал, что в этой новой жизни дворцовые интриги и заговоры обойдут принца стороной. Даль помнил слова Его Высочества: «Обо мне вскоре все позабудут, я не имею никакого влияния при дворе, да и мне никогда это не было интересно, а раз так, я не представляю никакой опасности. Да и чего мне бояться, когда следующим королём станет мой брат. Мой долг хранить доброе имя и подарить роду Пак наследника — вот и всё».       Ису прибавил шаг, минуя хозяйственные постройки, они шли к самой дальней части дома, куда редко совались слуги и где чаще всего коротал свободные минуты Тэу. Альфа нашёлся возле построек, о назначении которых Даль мог только догадываться. Альфа сидел на массивном пне, уложив на колени свой меч, и до блеска полировал острый клинок. Они подошли ближе, и даже тогда мужчина не соизволил оторваться от своего занятия и удостоить их хоть полувзглядом. Далю до сих пор было не по себе находиться рядом с Тэу, а временами суровый вид мужчины даже наводил на него страх.       Ису рассказал обо всём, о чём говорил до этого самому омеге, а когда закончил, альфа оторвался от своего занятия, обращая свой взгляд на Даля. Омеге было не по себе от этого долгого пронзительного взгляда, который буквально проникал в самые потайные глубины его души. Тэу поднялся на ноги и с хмурым видом произнёс: — Если заметишь за ним ещё что-то подозрительное — немедленно ко мне, — эти слова предназначались Ису, но смотреть он продолжал на Даля. Слуга, знавший намного дольше Тэу самого Кима и успевший привыкнуть к его странностям, понятливо кивнул. — Ступай, — Ису покосился на Даля, ожидая, что они уйдут вместе, как и пришли, но омега продолжал стоять и пока никуда не торопился. Причин задерживаться у него не было, и он направился прочь. Тэу же подошёл к одной из построек и распахнул дверь. Даль шагнул следом. — Тэу, как думаешь, он прав? Кто-то намеренно подослал этого слугу следить за Его Высочеством? — мужчина ничего не ответил и шагнул внутрь. Даль нахмурился, набравшись храбрости, зашёл внутрь следом и уже было решил повторить свой вопрос, но в дверях столкнулся с мужчиной. — От принца ни на шаг, — произнёс мужчина. Он надвигался на омегу, после чего был прижат вплотную к стене. Даль в ужасе распахнул глаза, не зная чего ожидать дальше от мужчины. Тэу к нему не прикасался, но Ким чувствовал себя как в оковах и не мог пошевелиться. А после мужчина вышел на улицу. Не зная, как истолковать его действия, Даль решил от греха подальше убраться отсюда и не испытывать судьбу.

***

      С первого же дня Бэкхён полюбил этот дом. Комплекс построек располагался на обширной территории. С запада дом граничил с горным массивом, а в восточной части находились главные ворота с ограждением из светлого обтёсанного камня. Комплекс построек отдалённо напоминал дворцовую архитектуру, в которой прослеживался минимализм строений дворца и в корне отличался от большинства домов знати. Комплекс жилых строений был выполнен в тёмных оттенках охры, а под сводами крыши отсутствовала яркая роспись, характерная для дворцового комплекса, но сохранившая в себе сложную архитектуру. По своим размерам дом был куда просторнее дома семьи Паков, а под сад была выделена обширная территория. Покои для отдыха обоих супругов внушали своими размерами и внутренним убранством, но вопреки сложившимся устоям, они не захотели селиться каждый на своей половине, и было принято решение делить одни покои на двоих. Предлагая это принцу, Чанёль не был уверен в положительном для него ответе. Всё же Бэкхён вырос во дворце, и была вероятность того, что принц пожелает следовать общепринятым канонам, но вопреки его размышлениям, принц с большим восторгом принял предложение мужа, а позже признался, как его с детства угнетали строгие правила дворца. С его слов, Чанёль понял, как принца удручало одиночество, и претила мысль подолгу оставаться одному. Даже в те минуты, когда альфе необходимо было заняться своими делами, Бэкхён тут же оказывался рядом. Быть всегда рядом и всё делать вместе стало для них столь необходимо, что в те минуты, когда Чанёль усаживался за учётными книгами, Бэкхён садился поближе, Чанёль, обхватив его ладонь, целовал подушечки пальцев, а после они неизменно держались за руки.       Жизнь текла своим чередом, они наслаждались тихой и размеренной жизнью в своём маленьком оазисе безмятежного счастья. Все недопонимания остались позади, Бэкхён преображался на глазах и светился от счастья. Он даже перестал остро реагировать всякий раз, когда Чанёль собирался в дом советника О, но поначалу Чанёлю пришлось приложить неимоверные усилия, доказывая супругу своё безразличие к О Седан.       Принц вёл отсчёт до возвращения наследного принца, который уже со дня на день должен был вернуться в столицу с наследной принцессой и их сыном-альфой. Не меньше возвращения Его Высочества ждал и Чанёль, как и вся партия Соронов. Пока никто из совета не знал о решении короля передать трон старшему сыну, но Нороны вели себя крайне подозрительно. Они словно бы затаились, чего-то выжидая.       Чанёль сидел в своём кабинете и писал ответ на послание, которое только что получил от человека Чжину. Мысли никак не хотели ложиться на лист бумаги, и ответом его было лишь время, к которому он прибудет в родительский дом. Отдав запечатанное письмо, он взглянул на принца. Бэкхён к его облегчению не придал значения визиту слуги из дома Паков, сейчас он не на шутку был озадачен выбором материала, из которого собирался поручить портному сшить наряд на приём по случаю возвращения наследного принца и принцессы. Бедный портной уже потерял надежду, что принцу придётся по вкусу хоть что-то из того многообразия шёлка, что он принёс с собой. — Нет, это никуда не годится, этот материал слишком грубый — я просто задохнусь от жары. А вот эта ткань очень лёгкая, только цвет — цвет не тот. А вот если бы был васильковый. — Будет васильковый, Ваше Высочество! — обрадовался портной с неприкрытым ликованием на лице. Он был готов на всё, лишь бы уже принц определился с выбором ткани. — Завтра же я буду у вас, и если вы одобрите материал, немедленно приступлю к пошиву. — Наблюдая со стороны за мужем, Чанёль несколько раз сложил полученное письмо от брата и, подозвав Тэу, велел немедленно сжечь. — И не забудь, на рукавах непременно должна быть золотая вышивка, — портной кивал, заверяя, что ему уже приходилось выполнять заказы для королевской семьи и его работа славится на весь Ханьян. — Вот и посмотрим, так ли ты хорош, как говоришь. Но не забывай о нашем уговоре, на работу тебе пару дней!       Когда портной, раскланявшись, удалился, Чанёль направился к мужу и уселся рядом. — Возвращение наследного принца важное и долгожданное событие для Чосона, и в особенности для тебя, мой принц. Всё не представлялось подходящего случая, — принц не сводил взгляда с мужа и старой деревянной шкатулки у альфы в руках. Вещица была старой, и Бэкхён с трепетом ожидал, когда пальцы мужа откинут деревянную крышку. — Твоя покойная матушка лично распорядилась изготовить это норигэ* в качестве свадебного подарка для моего папы, смотри, мой принц, — альфа коснулся нефрита, на котором была изображена голова совы. — Белая сова — символ моего рода, — принц был поражён словами мужа. Он был так взволнован, глядя на украшение, в котором была заключена давняя связь между их родами. Мало того, что украшение принадлежало покойному папе Чанёля, в нём была частичка его матушки. — Амбивалентный символ, и какое значение она несёт для рода Пак? — задал он вопрос, не отрывая завороженного взгляда от норигэ. — Символ мудрости и проницательности. Воины рода Пак славятся острым чутьём, мы быстры и бесшумны на поле боя. Эту технику передал мне и братьям отец, а я передам её своему сыну, — на последних словах мужа Бэкхён как-то разом переменился в лице. — Прими его и никогда не расставайся с ним, символ нашего рода защитит тебя. — Безусловно, принц верил в обереги, заговорённые шаманами от злых духов, но у всякой защиты есть свой лимит. В то, что символ рода наделён такой силой он сильно сомневался, но если его муж верит в это — так тому и быть. Чанёль подался вперёд и закрепил украшение под пояс халата на принце. — Я буду беречь его и никогда не сниму, — заверил он мужа, поглаживая прохладный камень пальцами. — Господин Пак, — раздался у них за спиной голос Тэу. Чанёль обернулся, слуга стоял, не шелохнувшись, и выжидал. — Прибыл человек из дома советника с сообщением, — по лицу Тэу на первый взгляд было трудно понять какого рода было это сообщение, но потому, как он смотрел: то на Чанёля, то переводил взгляд на принца, альфа понял, Тэу не решается говорить при нём. Чанёль вышел к альфе, спустился по ступеням и обулся. Он оглянулся на мужа, тот и вовсе не придал значению словам Тэу и продолжал разглядывать украшение. Он подошёл почти вплотную к слуге и альфа начал говорить. На первых же словах Чанёль распахнул удивлённо глаза и отказывался верить услышанному. В какой-то момент ему пришлось ухватиться за руку охранника, чтобы удержаться на ногах. Тэу закончил говорить и выжидал решения своего господина. — Как мне ему сказать, Тэу, как? — но, что в сущности мог ему ответить слуга, он смотрел на своего господина с таким сочувствием, на которое только был способен. Чанёль разом побледнел и был сам на себя не похож. — Правда его убьёт, — произнёс он прежде, чем вновь обернуться на мужа.

***

      Чанёль не мог припомнить, когда бы во дворце творилась такая суматоха. Повсюду бегали встревоженные слуги, а у зала отдыха короля ровными рядами выстроились все советники. Паланкин с принцем слуги опустили на землю, и Чанёль сам приподнял перегородку, помогая выйти принцу. Бэкхён едва ли держался на ногах, а руки и вовсе казались ледяными, невзирая на духоту летнего вечера. Среди советников он заметил отца, советник Пак переговаривался с О, и стоило заметить сына, поспешил тут же к нему. — Ваше Высочество, — сочувственно протянул он, разглядывая принца. Лицо омеги застыло в гримасе невыносимой боли, и ему едва ли удавалось сохранять относительное спокойствие перед подданными. Принц с силой уцепился за руку старшего Пака, поднимая на него перепуганные глаза. — Расскажите толком, что вам известно, — его голос дрожал. Советник огляделся по сторонам. Они отошли чуть в сторону от зала короля, старший Пак повёл их за собой к мостику из белого резного камня. В дворцовом ручье плескалась рыба, а в воздухе чувствовалось благоухание цветов. Тут не было ни души, и они спокойно могли поговорить. — Во дворец прибыл человек из свиты Его Высочества. Они только успели миновать границу, когда на них напали. Наследную принцессу и маленького принца убили сразу, — Бэкхён весь сжался, превозмогая невыносимую боль утраты. Не хотелось верить в то, что говорил советник. Принц продолжал хвататься за его руку, в надежде услышать обнадёживающие слова о брате. — А Его Высочество? Они защитили наследного принца? — Никто не выжил, Ваше Высочество, — не в силах смотреть в глаза принцу, произнёс мужчина. — Доподлинно неизвестно, кто учинил эту резню, но по словам человека наследного принца, это были горные разбойники, — принц мотал головой из стороны в сторону, не желая верить в вопиющую жестокость, с которой расправились неизвестные с его семьёй. — Его Величество после этого известия схватился за сердце и потерял сознание в зале совета. — К границе уже отправили поисковый отряд? — У нас всё готово, мне нужно только ваше слово. — Что вам мешало сделать это до сих пор? — Главный советник распорядился ждать решения Его Величества. — Немедленно послать людей! — Слушаюсь, Ваше Высочество, — произнёс советник и поспешил удалиться. — Мне нужно к отцу, — обернулся он к мужу, который всё это время стоял позади него. Чанёль с тревогой поглядывал на него и, приобняв за спину, повёл к залу отдыха короля. Бэкхён ступал осторожно, выверяя каждый новый шаг. У входа в зал стояли слуги Субин и главный евнух. Бэкхён с мужем направились к залу. Поднявшись по ступеням, их остановил голос старшей служанки. — У Его Величества сейчас Субин с принцем, — сдержанный ровный голос вызвал в Чанёле приступ раздражения, он перевёл взгляд на женщину. Она стояла с опущенными в землю глазами, и то высокомерие и презрение, что угадывалось в каждом её жесте и выражении лица, будто бы говорили, что Бэкхён здесь уже никто. — Субин сможет остаться, если Его Высочество принц Бэкхён позволит, — женщину перекосило, она поджала зло губы, не смея что-то ещё сказать. Зашуршав одеждами, к ним поспешил главный евнух. — Мы ждали вас, Ваше Высочество, у короля сейчас лекарь. — Что он говорит? Что с Его Величеством? — они скрылись в проходе между дверями, евнух прикрыл плотно двери. — Удар был вызван нервным потрясением, к тому же больное сердце короля… — шептал он, боясь быть услышанным посторонними ушами. — Больное сердце? — переспросил как можно тише омега. — Как? С каких пор? — Уже давно. Его Величество ото всех скрывал, — так же тихо отвечал евнух. Они зашли в зал. Посередине под лёгким одеялом лежал король. На полу рядом с постелью было расставлено несколько свечей в громоздких латунных подставках. Потолочный светильник был погашен. Возле короля сидел лекарь и что-то помешивал в деревянной ёмкости. Чуть позади него сидела Субин с принцем. Бэкхён прошёл вперёд и сел под другую сторону напротив лекаря. — Самое страшное позади, Ваше Высочество, — Бэкхён накрыл своей рукой руку отца и внимательно слушал мужчину, не отрывая взгляда от короля. Дыхание короля было тяжёлым, как будто каждый вздох давался ему с огромным трудом, губы приобрели синеватый оттенок. В комнате стояла напряжённая тишина, Бэкхён не выпускал руку отца и про себя молился о скором выздоровлении родителя. Чанёль сидел позади всех и всю ночь не сводил взгляда с принца, иногда он выходил на улицу, но вскоре возвращался и долго смотрел на принца. С наступлением рассвета, король пришёл себя. Он смотрел на Бэкхёна усталым взглядом, в котором так и читалась мольба. — Оставьте меня с принцем, — первое, что он произнёс и начал тяжело и прерывисто дышать. — Ваше Величество, — потянулась Субин к королю, но тот даже взглядом её не удостоил, и ей пришлось покинуть зал наравне со всеми остальными. — Поезжай к границам Пхачжу, возьми с собой людей Пак Сычжона и выясни всё, что там произошло. Найди наследного принца! — Слушаюсь, отец! — принц склонился ближе к отцу, руки у короля были холодные и он согревал их в своих. — Но если всё так, если твой брат, — король зажмурился от резкой боли, прижимая руку к груди, — ты займёшь его место! Ты станешь наследным принцем Чосона — это приказ, мой мальчик.       Бэкхён вышел из покоев короля с тяжёлым сердцем в полном смятении. На горизонте уже появились первые всполохи зари, и отовсюду были слышны первые распевы птиц. Площадь перед залом почти опустела, все советники либо разошлись, либо заседали в своих палатах. — Где отец? — спросил Бэкхён, когда к нему подошёл Чанёль. — Отправился в Пёнчжо*. — Хорошо, идём туда, — перед тем, как сделать шаг вперёд, обернулся к лекарю и произнёс: — Не отходите от короля, я скоро вернусь, — лекарь — пожилой альфа с густой поседевшей бородой склонился в поклоне и после отправился к королю. Бэкхён принял самый решительный вид, на который только был способен. Перед входом в Пёнчжо он замер на месте, взглянул на мужа. — Мы отправляемся к северным границам. — Мы? Хочешь сказать ты тоже едешь? — Именно это я и хочу сказать. Помимо того, что это приказ короля, это мой долг как брата и сына, — это Чанёль прекрасно понимал, хоть в нём преобладало желание сделать всё самому, но решимость принца была как никогда крепка, и вряд ли хоть какие-то уговоры на него подействуют.       Советник Пак восседал во главе стола, по правую руку от него сидел Пак Чжину, и стоило принцу переступить порог, как все собравшиеся тут же поднялись со своих мест. Советник встал со своего места, уступая его принцу. Под всеобщие внимательные взгляды, принц прошёл к стулу, с уверенностью и твёрдостью во взгляде оглядел каждого и только после этого сел. — К полудню отряд будет готов отправиться к границе, Ваше Высочество. — Хорошо, ваши сыновья поведут отряд, я отправлюсь с ними, — в их лицах не читалось насмешки лишь потому, что ситуация была безвыходная. Кроме как Бэкхёну, ехать было больше некому. Кто-то из них уже заранее предугадывал, как в дальнейшем будут разворачиваться события. Их пессимистичный настрой слишком остро ощущался, но вопреки всему принц держался уверенно, пытаясь передать эту уверенность и остальным. На столе появилась карта, Пак Чжину водил по ней рукой, предлагая самый безопасный, хоть и не близкий путь. Одобрив план похода, предложенный сыновьями Пака, чиновники засобирались и по одному стали покидать палату. — Есть кое-что ещё, что ты должен знать, — после ухода чиновников, от былой уверенности в принце не осталось и следа, он сидел сгорбившись за столом с опущенной головой. — На днях главный советник на окраине Ханьяна собрал Норонов на тайное собрание. Мы подозреваем, — Чанёль поднял глаза на отца, после чего снова перевёл взгляд на принца. — Нороны готовили тайный заговор против наследного принца. — Хочешь сказать, что покушение на моего брата и его семью — их рук дело? — Всё намного сложнее, Ваше Высочество. — Субин, — обессилено простонал принц. — Но доказать мы ничего не сможем, вы это хотите мне сказать? — К сожалению, Ваше Высочество. Их цель посадить на трон внука главного советника, тогда Чосон будет под контролем Норонов. Но для этого им нужно было избавиться от наследного принца. — Этого не будет, — твёрдо заявил Бэкхён.

***

      Принц облачился в тёмные штаны и такого же цвета халат с полами, разделёнными на несколько частей и узкими рукавами. Поймав на себе взгляд мужа, принц преодолел несколько шагов разделяющих их и уткнулся ему в грудь. С момента как они покинули дворец, Чанёль не пытался успокоить его пустыми и ненужными словами. Он не говорил: «Всё будет хорошо», потому что сам в это не верил. Он просто подходил к принцу, сжимал крепко руку и Бэкхён читал между строк: «Я рядом, я только твой и так будет всегда». Подозревал ли сам Чанёль, какой властью обладает над омегой, какую силу передаёт через каждое прикосновение, сам того не зная. — Путь займёт несколько дней, ты не привык к такой дальней дороге верхом, — проведя по руке альфы, он откинул голову назад, заглядывая в глаза мужа. — Мне придётся забыть о личном удобстве и проделать этот путь наравне с остальными. Пусть все видят, что я на что-то да способен. — О чём вы говорили с королём? — Если мой брат действительно убит, отец хочет сделать меня наследным принцем. — Что? Нет, только не это. Неужели ты не понимаешь? И о чём Его Величество думал, принимая это решение? Ты же станешь для них мишенью. — Они хотят видеть моего младшего брата наследным принцем — так и быть, вот только на наших условиях. — Что ты задумал? — Если не останется иного выхода, сын Субин станет наследным принцем, но его необходимо оградить от влияния Субин, главного советника и всех Норонов.  — Господин! — с улицы раздался голос Тэу, и когда Чанёль распахнул дверь, на земле в ногах альфы валялся Ису. Он держал перед собой крепко связанные верёвкой руки, что приобрели синеватый оттенок из-за крепких узлов. Бэкхён подозрительно покосился на слугу, затем на его мужа с сыном, что стояли на расстоянии нескольких шагов от них. Альфа сгорбился, вжал шею в плечи, не смея смотреть в глаза принцу. Тэу стоял за спиной Ису, с силой сжимая пальцами плечо омеги, тот корчился от боли и только издавал какое-то шипение. Из-за спины охранника показался перепуганный Даль, и будто бы не решался подойти ближе к Бэкхёну, искоса поглядывал на Тэу. — Ваше Высочество, зря вы вернули его с полей. Он шпионил и пытался выкрасть вашу книгу, а после, — альфа бросил на омегу яростный взгляд и сильнее сжал свою руку у того на плече, — передать её человеку Хан Сындону. — Наёмнику главного советника? Что за книгу? — Чанёль подошёл ближе, с неприязнью скользя взглядом по омеге. — «Трактат тактик», я поймал его за руку, но действовал он не один. В доме под видом слуги находился человек Хан Сындона, они рассчитывали отвлечь моё внимание, но просчитались.       Бэкхён подошёл ближе и присел на корточки напротив Ису. Тот не шелохнулся, и тогда Тэу схватил его за волосы и запрокинул ему голову. Принц долго и пронзительно смотрел на слугу. Ису с мольбой во взгляде смотрел на него, его губы медленно двигались, моля о прощении. — Больше я ничего не могу для тебя сделать, — в голосе принца слышалась горечь, он виновато взглянул на мужа и отдал распоряжение: — Заприте Ису и всю его семью в кладовых. Даль, до моего возвращения глаз с него не спускать. Отвечаешь за него головой.