OutLand

«Стараться забыть кого-то — значит все время о нем помнить».

Тревожные, пугающие, страшные сновидения. Кошмары. Они, как утверждает первая выбранная Питером в перечне статья: «…считаются не физиологическим расстройством сна и возникают во время быстрой фазы, длительность которой варьируется между несколькими минутами и получасом». «Удивительно, что за столь короткий промежуток времени человек может переживать самые страшные мгновения собственной жизни снова и снова. И даже не одну сотню раз», — то ли поражался, то ли негодовал Паркер. Что касается непосредственно его, то сон уже давно не приносил никакого облегчения. Но если прочие несчастные, одолеваемые кошмарами, могли найти успокоение в тихом быту будней, то Паркер не мог. Пробуждаясь от ночных кошмаров, он неизбежно оказывался в самом страшном из них, а именно в том, где его все ненавидят, а Железный человек мёртв. Ещё в самом начале, когда Джеймсон только разворачивал его травлю, юноша находил утешение в патрулях. Помощь простому населению и предотвращение таких банальных преступлений как кража велосипедов или взломов банкоматов была его рутиной, за которую он мог цепляться и прогонять страхи. Но отсутствие отзывчивости граждан Нью-Йорка и крах карьеры Человека-паука, ускоренный Россом, сделали своё. И патруль, как ещё одна обрезанная нить с прошлым, канул в Лету. Красная пустошь Титана, что Питер наблюдал каждую ночь, после встречи с Бэком стала ярче, а следующая за ней густая тьма - плотней, а предшествующая забвению боль - сильней. Сновидения не были фрагментами воспоминаний: они, как и иллюзии Мистерио были извращённой пародией на его жизнь. И просыпаясь, Паркер иной раз хватал с прикроватной тумбочки ЭДИТ, испуганно, но непременно тихо спрашивал у ИИ, проснулся ли он. И та каждый раз терпеливо и спокойно отвечала, что он не спит. Питер никогда не мог сказать приносил ли ему этот ответ того облегчения, на которое он рассчитывал. А сейчас, слегка приоткрыв глаза, и уставившись в скучно белый потолок, он сделал глубокий вдох, и зажмурившись, перевернулся на бок и натянул одеяло на голову. Мысли мягким и спокойным потоком двигались в одним им известном направлении. Размеренное дыхание и давно забытый покой умиротворяли. Это было непривычно. Повалявшись ещё некоторое время, юноша удивлённо распахнул глаза. Впервые за полгода, с тех пор как началась травля, он выспался. Это открытие заставило его резко сесть, о чём он тут же пожалел, потому что голову пронзила резкая боль, но и она была на удивление мимолётной. Чувствовал себя Питер прекрасно, и ощупав лицо, что перестало гореть и на ощупь было стало самым что ни на есть нормальным, он удовлетворённо кивнул. Но вместе с прекрасным расположением духа пришёл и голод. Видимо спал он очень долго, раз тело успело полностью восстановиться, а он успел проголодаться. Хотя на собственный аппетит юноша не стал бы ориентироваться, так как в последнее время ел крайне плохо, и это скорее было связано даже не с тем, что в Башне почти никогда нет нормальной еды, а с тем, что их с Сэмом совместные завтраки всегда начинались с очередных вестей о Россе или о договоре, или с новых статей от Джеймсона. А последние здорово отбивали аппетит. Скинув с себя одеяло, Паркер обнаружил, что по-прежнему был во вчерашней «потрёпанной» одежде, которую, хвала Богам, Хоган решил не трогать. Стоит отдать мужчине должное, вытащить из кармана толстовки ЭДИТ он догадался. Схватив очки с тумбочки и вернув их на прежнее место, Питер двинулся в ванную. Там он быстро умылся. Хотя отсутствие зубной щётки его слегка сбило с толку. Но он не исключал и того, что оставил её в рюкзаке, который в свою очередь оставил в храме. Но это никак не могло испортить его удивительно хорошего настроения, которое было связано с тем, что впервые за долгое время он не ощущал сковывавшей его усталости. И он даже обнаружил в себе непривычную тягу к общению. Ха! Вот что делает с людьми здоровый сон! Выйдя в коридор, Паркер слегка растерялся. В какую сторону ему идти? Ведь Хоган бросил его спящего в первой попавшейся гостевой. Слегка поразмыслив, Паучок свернул налево, и если он верно помнил планировку, то там должна быть общая гостиная, а за ней кухня. К своему изумлению, юноша оказался прав, и пяти минут не прошло, как он уже был в гостиной. Вид сонного Нью-Йорка, что всё ещё был окутан морозной предрассветной дымкой за большим панорамным окном, заставил Паркера улыбнуться. Отчего-то юноша ощутил, что этот день не будет столь плох, как предыдущий. Быстро преодолев финальные метры до холодильника, Питер распахнул его. — Слава Всеотцу! — выдохнул он. Холодильник сверху донизу был заполнен продуктами и, более того, там была лазанья — человеческая еда, а не мясные консервы и соевое мясо Барнса, и сырые овощи Уилсона. — Почему никто не сообщил, что Ванда вернулась? — довольно пробубнил юноша, собственно ни к кому не обращаясь. Доставая лазанью и вместе с ней пакет молока, который также был куплен недавно (а не как обычно неделю назад), Питер на мгновение замер. Холодильник казался каким-то другим. Но решив, что мало ли что могло произойти с предыдущим, водрузив свою ношу на барную стойку, Паркер на удачу решил заглянуть и на верхнюю полку. И он снова чуть не прослезился, ведь на верхней полке стояли две упаковки его любимых хлопьев! В целом, к хлопьям Паркер относился прохладно, но в тот момент, когда любой поход в магазин или торговый центр стал для него невозможен, такая банальная вещь как хлопья стали для него предметом роскоши. А просить кого-то из Мстителей купить хлопья/чипсы/крекеры/мороженое было, мягко говоря, неловко. Сэм почти всегда занят, Роуди тем более, Ванды часто нет, Скотт и Клинт далеко, а Шури ещё дальше. Конечно же, ещё оставался Барнс. Но он, так же как и Питер, не стремился покинуть башню. Да и после того инцидента, когда Паучок всё же уговорил Баки выйти с ним, всё закончилось не очень хорошо. И теперь Зимний солдат крайне настороженно относился к просьбам Паркера, в особенности к тем, которые содержали такие слова, как «супермаркет», «жизненно важно» и «хлопья». С большей вероятностью Пит мог получить хлопья от Росса или от Читаури, нежели от Барнса. Конечно же, был ещё Хэппи, но тот быстро дал понять, что он не курьер и не нянька, в лучшем случае - без пяти минут его дядя (это был спорный вопрос и как к этому относиться Питер ещё не знал). Также мужчина ясно дал понять, что по таким пустякам как хлопья мотаться к нему не будет. Паркер, всё понимавший (старавшийся понять) и лишь раз вспыливший из-за отказа Хэппи, получил в ответ резкое, емкое, и, самое главное, логичное разъяснение к этому и предыдущим отказам. — Ты не Тони, Пит! — доведённый и раздражённый инфантильностью Паука, рыкнул тогда мужчина. А Паркер, уязвлённый этим замечанием, хотел зло огрызнуться, но смолчал. Обиду проглатывать юноша научился быстро. Но всё куда сложнее было с правдой, но эту, сжав кулаки, он сумел принять уже очень давно. А растерявшийся из-за собственных слов Хоган, спустя мучительное мгновение напряжённой тишины, извинился и беседа вернулась в приемлемое для них русло. Сначала говорили о всякой ерунде, потом о том каким был Тони до Афганистана и до начала геройской карьеры. Питер внимательно слушал, на некоторые истории даже искренне улыбался. Проговорили они достаточно долго. Затем, на более или менее положительной ноте, распрощались. Сказанное Хэппи было решено забыть, но больше Питер ему не звонил. Иногда они, конечно, болтали, когда Мэй, уставшая на работе, ответить на звонок племянника была не в состоянии. Но то ощущение надёжности было утрачено безвозвратно, а вместе с ним и очередная нить связывающая его с беззаботным прошлым Человека-паука тоже. И только вчера Питер решился позвонить своему «дяде», ведь нахождение в полицейском участке никак нельзя было назвать пустяком. Но об этом юноша старался особо не думать, он вообще в последнее время старался ни о чём не думать. Питер не сумел сдержать порыва и, как безумец, вознося молитву всем известным ему богам, прислонился лбом к пачке. Наконец удостоверившись, что день действительно обещает быть отличным, подавил кусающее его на периферии чутьё, наполнил тарелку божественными Лаки Чармс и расположился за барной стойкой. Решено было сначала разделаться с лазаньей. Съел он её как никогда быстро, и когда голод чуть спал, он уже спокойнее принялся за хлопья. Но как только первая ложка оказалась у него во рту, он почти подавился. Ведь то, что он не заметил на пути к холодильнику, он заметил сейчас: общая гостиная, лишённая своей привычной «стерильности», была в разрухе. Диван был небрежно сдвинут к стене, а его светло-бежевая обивка почему-то была синей. Ряд бутылок и банок из-под пива, что нестройными рядами украшали пол и стеклянный кофейный столик, свидетельствовали о прекрасно проведённом вечере. Опустошённая на четверть миска с чипсами лишь подтверждала это, а щит Капитана Америки, словно диванная подушка оставленный на полу, окончательно убеждал в этом. — Странно, Сэм обычно трясётся над ним, как над святым Граалем, — задумчиво глядя на щит и опустив ложку в миску, хмыкнул юноша. А затем, представив, как Барнс, смотря упущенный им за годы в плену фильм, с каменным выражением лица поглощает одно пиво за другим, пока Сэм, не обладающий выдержкой Зимнего солдата, пьяный спит у того на плече. — Идиллия, — ухмыльнулся он, но широкая улыбка быстро сменилась напряжением. Такое обилие алкоголя навряд ли было связано с чем-то хорошим, ведь в их жизнях так мало осталось чего-то хорошего. Вероятнее всего, причиной этого «праздника» был гос.секретарь Росс. Этот эквивалент смертельной болезни в человеческом обличии мучил их всех. Но, пожалуй, хуже, чем Паркеру, от его «нововведений» было Барнсу, ведь если будущее Человека-паука всё ещё было под вопросом (он вполне мог избежать участи тайного оружия США), то судьба Джеймса Барнса была уже предрешена. За размышлениями и поеданием хлопьев его и застал Зимний солдат. Но Паркер с трудом узнал его, некогда длинные и в полном беспорядке волосы исчезли. Короткая стрижка смягчила черты лица, а идеально выглаженная светлая рубашка делала из него кого-то другого. Да и держался мужчина иначе — более расслабленно. — Привет, Бак! — максимально непринуждённо, с плохо скрываемым изумлением поприветствовал солдата Паук. Видимо это прозвучало не так непринуждённо, как на то рассчитывал юноша. Ведь Барнс, мгновенно утратив безмятежную задумчивость, резко замер, сурово сведя брови. — Здравствуй, Питер, — тихо и как-то неуверенно поприветствовал его солдат. Видимо, он не ожидал застать кого-то в столь ранний час. — Что ты здесь делаешь? — всё-так же хмурясь спросил он. — Ем, — протянул Питер, поведя плечами. Баки кивнул, но так и продолжил стоять, и изучающе рассматривать его. Паркер, отвыкший от такого пристального внимания, по крайней мере, со стороны Зимнего солдата, напряжённо выдавил: — У меня что-то с лицом? — он спросил это скорее для того, чтобы избавиться от неловкой тишины, ведь знал, что всё у него с лицом в порядке, волосы есть, и, самое главное, брови тоже есть. А Солдат не то качнул головой, не то кивнул, а затем слегка хриплым голосом, спросил: — Это же временный эффект? Паркер, отправляя ложку хлопьев в рот, неопределённо пожал плечами. Вопрос Барнса вызвал вспышку раздражения и помимо прочего страшно смутил его. И чтоб не оставаться в долгу, юноша в отместку спросил его, когда же тот успел подстричься, да и самое главное - зачем? Барнс, явно застигнутый в врасплох, потянувшийся было за кофеваркой, замер. Но отвечать не стал, а Питер, коривший себя за резкость, расстроился, что так старательно выстраиваемая между ними связь и пресловутое доверие в одно мгновение утеряны из-за его неспособности нормально реагировать. Но Джеймс Барнс, вопреки ожиданиям, не сбежал. Он сел левее от Паркера, и сделав глоток горячего кофе, спросил юношу о вчерашнем инциденте. А Паркер, обрадовавшийся, что всё обошлось, бурно и во всех красках поведал о том, как последнюю неделю третировал Верховного мага Земли (то, что Паук частенько пропадает у него, солдат знал). Также рассказал и о странном другом Стрэндже и другом измерении. Солдат слушал его очень внимательно, не перебивал, и что самое странное, не просил говорить проще (то есть, без использования аналогий из комиксов, фильмов или просто научных терминов). И когда Паркер почти дошёл до части со взрывом, Зимний солдат перебил его: — Что за Стрэндж-то? Питер, оборвавший свою тираду на середине, замер. Он смерил Баки недоверчивым взглядом, но от необходимости отвечать его избавил Сокол. Уилсон, в спортивных штанах и футболке, слегка отдуваясь как после бега, вместо приветствия, протянул: — Как же бесит Стив! И его тренировки. — Ты знал, что это будет нелегко, ведь ты человек, а он суперсолдат. Так, что терпи, — привычно отозвался Питер. Затем, напряжённо улыбнувшись, попросил: — Сэм, объясни, пожалуйста, для Баки, кто такой Доктор Стрэндж! — Кто? — выуживая чашку и наполняя её кофе, откликнулся Уилсон. Паркер, резко развернувшийся к новому Капитану Америке, уже хотел было возмутиться: «Вы, что, издеваетесь?!», но вместо этого, вздрогнув, в ужасе выдохнул: — Что у тебя с лицом? — глубокий с рваными краями шрам, что начинался от правого края нижней челюсти Сокола, огибая скулу, сходил на нет у височной доли. Его определённо не было в прошлый раз, когда Питер видел Сэма. — Могу задать тот же вопрос, Паркер, — облокачиваясь о барную стойку, слегка сбитый с толку, хмыкнул солдат. — Снова возился с инопланетным оружием? Не сумел сдержать «луч времени»? Или таким образом хотел доказать ЭмДжей, что ты всё ещё ребёнок и детей вам пока рано заводить? — смеясь спросил он. — Да всё в порядке у меня с лицом! — раздосадованный беспечностью Уилсона, процедил юноша. — Вопрос в другом, когда ты вообще умудрился получить этот шрам? — проигнорировав остальные реплики просипел он. Питер, не разделяя веселья Барнса и Уилсона, выжидающе на них уставился. Но те от его слов напряглись. — Три года назад в Иране, — спустя напряжённое мгновение, отозвался Сокол. — Это что шутка? — едко осведомился Пит. А затем, сползая со стула, не менее едко выпалил: — Я всё понимаю. Если не хочешь говорить, то не надо. Мне в общем-то всё равно, — но ему не было всё равно, ему было обидно. Хотя ничего другого ожидать не стоило, ведь карма всё всегда распределяет как надо, и его, Паркера, свинское отношение рано или поздно должно было ему вернуться. — Пит, ты тоже был на той миссии, — отставляя пустую чашку, спокойно, с еле уловимым напряжением, сообщил ему Баки. — Конечно же был! МЫ все там были! Ведь ничего не помешало бы нам отправиться в Иран! — зло смеясь, воскликнул юноша, резче необходимого опуская в раковину тарелку с остатками хлопьев. Керамика, не выдержав удара, разбилась, чем вызвала у Паука очередную порцию раздражения. Когда он говорил, что хочет, чтобы все наконец забыли о Титане и Таносе, он имел в виду нечто другое! Глядя на осколки, Питер попытался взять себя в руки, отринуть все негативные мысли, как учил его Вонг, и сосредоточиться на важном. И выровняв дыхание, повернувшись к Соколу, юноша спросил: — Сэм, — вздохнул он. — слух у тебя хотя бы не пропал? А зрение в порядке? — солдат удивлённо моргнул, и также удивлённо ответил, что всё в порядке. Та помощь, что ему оказала Нат, позволила ему сохранить обворожительную форму его черепа. Питер непроизвольно скривился от резкого спазма в груди, вызванного упоминанием Чёрной Вдовы. Он всё ещё так себе справлялся со всем, что касалось Финальной битвы. Плотно зажмурив глаза и сжав кулаки, Паук старался подавить нарастающую панику. Но он не справлялся. — Ты в порядке, Пит? — и даже ответить на, казалось бы, простой вопрос Барнса, что тот задал непривычно мягко, Паук никак не смог. — Питер, что последнее ты помнишь до того, как это произошло? — серьёзно спросил Сэм, указывая на Паркера в целом, но делая особый акцент на его лице. — Произошло что? — резко прохрипел Паук, метнув на солдата затравленный взгляд. — Со мной всё в порядке, — прошипел он. — Это с вами что-то не то! Ты со шрамом, а Барнс с новой стрижкой. Меня на базе от силы неделю не было, может две! А здесь всё не ТАК! Зимний солдат и Сокол переглянулись. — Питер, — обратился к нему Сэм. — успокойся. Давай со всем вместе разберёмся, — ободряюще улыбнулся новый Капитан Америка. И именно из-за этого спокойного и максимально дружелюбного тона Паркер похолодел. Ведь Сэм никогда не предлагал со всем разобраться ВМЕСТЕ. Он всегда всё делал сам, обосновывая это тем, что Пит ещё не дорос, чтоб решать проблемы самостоятельно. И плевать, что там считает Фьюри или считал покойный Старк. — Нет, — Питер замотал головой и, отступив на пару шагов назад, упёрся спиной в холодильник. Невольно опустив на него взор, впал в ступор, а затем бросив взгляд на синюю обивку дивана, на щит Капитана Америки и вид за окном, снова скосил взгляд на холодильник. И плотно зажмурив глаза, замотал головой. — Нет-нет-нет… Солдаты уже были на ногах, им явно не нравилось то, что происходит с их юным протеже. — Пит? — позвал его Барнс. Голос Зимнего солдата таил в себе скрытую угрозу, так, по крайней мере, показалось Паркеру. И поняв, что те собираются делать, ещё до того, как герои успели подать друг другу сигнал, Питер быстро перемахнул через стойку и ринулся в сторону коридора. Он был уже у самого выхода, в двух шагах от свободы, когда в дверном проёме выросло ещё две фигуры, преграждая ему путь. — Что, решили устроить спарринг вместо завтрака? — добродушно протянула Наташа, окинув взглядом всполошившихся сокомандников. — Спортзал мы как раз освободили, — улыбнулась она. А Паркер, ошарашенно взирающий на улыбающуюся Чёрную Вдову, которой не должно быть здесь, перестал дышать. — Пит? — позвал его Стив Роджерс. Кэп был молод и без следов безмерной утраты на лице. Как будто не было ни Таноса, ни той другой жизни, что тот провёл с Пегги Картер. Но как бы Питер не хотел, он не мог ответить, его трясло, а глаза жгло огнём. Последний раз он видел Стива Роджерса пару месяцев назад, на первом слушании, когда тот пришёл поддержать его. Тогда-то и состоялся их первый серьёзный разговор о долге героя, и, к сожалению юноши, последний. Капитан Роджерс умер через два дня после этого. — Пит? Что с тобой? — мягко касаясь его щеки, спросила Романов. Когда она успела оказаться так близко, Паркер не заметил. Её близость, реальность её ладони напугали мальчишку сильнее прежнего. Он не сумел сдержать болезненного стона и согнулся пополам. Безумно мотая головой, он раз за разом повторял: «Это не нормально. Ненормально. Этого просто не может быть». Очередное прикосновение заставило его отшатнуться. Не разбирая куда он движется, Паркер налетел на кофейный столик и, утратив опору под ногами, рухнул на него. Раздался оглушительный треск стекла, но парень навряд ли его услышал. В голове была страшная пустота, он продолжал пятиться, сминая руками осколки. Достигнув дивана и оказавшись в тупике, он жалобно простонал: «Вас не должно быть здесь». Баки хотел помочь ему встать, но Паркер отшатнулся от него как от прокажённого. И тот больше не предпринимал никаких попыток приблизиться. Напряжение сводило юношу с ума, в голове был сплошной вакуум и кроме звона в ушах он не слышал ничего из того, что ему говорили герои. Но когда Капитан в успокаивающем жесте вскинул руки, демонстрируя, что ближе подходить не собирается, мягко проговорил: «Питер, Нат позвала Тони. Сейчас он придёт, и мы во всём…», он его услышал и не своим голосом резко прохрипел: — Нет! — и безумно глядя на растерянного Капитана Америку, замотал головой. — Нет! Пожалуйста. Не надо, — слёзы, выступившие на глаза, скатывались по щекам. Питер, как маленький ребёнок, продолжал повторять, что никого звать не нужно. Его сознание отказывалось понимать, как мистер Старк может прийти, когда он мёртв уже больше года. Если, конечно, происходящее - не очередная извращённая фантазия Бека. Но и это не могло быть правдой, ведь тот, как и его наставник, мёртв. — Что с ним? — раздался резкий и обеспокоенный голос человека, которого юноша хотел и боялся встретить в своих кошмарах. Тони Старк, живой, слегка запыхавшийся, в футболке со следами машинного масла и старых штанах, замер за спинами героев. И, встретившись глазами с Паркером, удивлённо выдохнул: — Пит? Юношу тут же скрутило, он перестал дышать, руки и ноги больше не подчинялись ему. «Это не реально» — убеждал себя юноша, и в надежде убедиться в этом окончательно, вытянул из кармана ЭДИТ. — Это иллюзия? — слабо дыша спросил он. — Нет, Питер, — отозвалась ИИ. — Я сплю. — Твой сердечный ритм зашкаливает. Участки мозга активные за сновидения не задействованы. Ты бодрствуешь, Питер. — Это нереально. Нереально, — не в силах отвести взгляд от своего наставника, тихо, как мантру продолжал повторять он. Старк сделал пару стремительных шагов в его сторону и юноша, вскинув руку, в ужасе воскликнул: — Не подходите! — Пятница, что с ним? — замерев на пути к Пауку, совершенно бледный, воскликнул миллиардер. — Паническая атака, сэр, — тут же раздался ответ. Все герои разом подобрались, и Старк, вопреки мольбе Паркера, снова двинулся в его сторону. Питер, утративший мнимый контроль над ситуацией, взвыл как раненый зверь, и за мгновение до того, как этот кто-то, очень похожий на его наставника, успел оказаться рядом, снова вскинул руку, но та уже была покрыта металлом, и остаточная энергия угрожающе запульсировала. — Не подходите, — твёрдо и отчаянно повторил он. Чтобы он сейчас не наблюдал - это была не правда. И он никак не мог позволить даже ЛжеСтарку коснуться себя. Он ощущал, что если это произведёт, то он снова обернётся в прах. И, собрав остатки сил, Паркер выдохнул последний вопрос: — Эдит, Бек жив? — Да, — мягко ответила та.