***
Стоило бы отдельно остановиться на том, как Шиба открыла этот портал, прореху в пространстве, но я был не в состоянии что-то понимать. Ей буквально пришлось выпихнуть меня в Уэко Мундо. Эта болезнь, что охватила моё духовное тело поражала не только сосуды, но и отдельные органы - и мозгу так же досталось. Закупоривая потоки рейрёку, вещества-силы, они создавали слишком большое давление в том, что осталось от моего мозга. При большом нервном или силовом напряжении они рвали сосуды, и в результате можно было бы диагностировать инсульт... будь я живым. Здесь после такого можно восстановиться в полной мере - да здесь и больших проблем с омоложением не было. Нужен только очень дорогой ресурс: маска пустого, проходящего арранкаризацию, в соотношении десять к одному от веса души. Достать почти нереально. Впрочем, не для некоторых любителей естествознания. Помнится, один парень с бодиартом на лице мог и вовсе стечь в канализацию, без каких-либо негативных последствий. В месте, где полно пустых, я эту арранкаризацию могу поставить на... промысел. Другое дело, что дотянуть до этого момента будет сложно, ведь есть и более насущные проблемы: где мне взять ходячую атомную электростанцию на несколько реакторов? Общий фон Уэко Мундо прекрасен в своём угнетении метаболизма условно положительного духа, но этого совершенно не достаточно, чтобы мой "иммунитет" прекратил меня убивать! Хотя скорее это похоже на холестериновые бляшки... по принципу действия. Почему я добавил слово "условно" в своё рассуждение? - Да, почему? - спросила маска пустого, из которой торчали мои пальцы. Потому что мы не плюсы и минусы, у нас с пустыми одна природа, просто разный принцип работы и диапазон рабочих волн. Их - примитивнее, направленная на эгоизм и постоянное поглощение, экстенсивный метод. Отсюда маски. Наша же настроена на внутреннюю общность, на альтруизм и самопожертвование. На социум, и потому мы разумны, а они рвут друг друга - и это в порядке вещей, естественный процесс. Поэтому формы они принимают самые причудливые, а мы все - люди. На вид. Исключения лишь подтверждают правило. Впрочем, меня давно занимала мысль, почему же я оказался не под этим безжизненным месяцем в непроглядном чёрном небе. Мелкая, невидимая пыль, всё же рассыпанная в воздухе, мешает смотреть дальше, чем на пятьдесят-сто метров, она забивает фон, здесь очень нелегко найти источник реацу. В зависимости , конечно, от генерируемого собственного поля. Чем плотнее твоё реацу - тем дальше ты видишь в Уэко Мундо. Нужно ли говорить, что я передвигался по внутреннему радару в густом чёрном тумане? Пустые часто нападали на меня. Иногда по одиночке, чаще группами. Стайные инстинкты тварей помогали им устраивать засады... Нет, так думать нельзя. Я здесь надолго, это очевидно, а значит, мне просто придётся как-то выстраивать свой быт здесь. Соответственно, обслуживая себя, я должен помочь другим подняться над скотской сутью пустого. Не уверен, что просто выдержу лет двести одиночества. Кроме того, пустые очень удобны. Непререкаемый авторитет силы лидера стаи поможет полностью подчинить их моей воле... Слишком легко. Неинтересно. Так можно поступить сейчас, когда я должен лихорадочно искать спасения, но не ищу - я не боюсь смерти, пусть и обидно будет сгинуть на этом этапе. Я шёл "по приборам" очень долго, чувствуя всё нарастающую боль в животе. Бесконечно использовать эссенцию души пустого нельзя - я обращусь пустым. Реацу уже скачет, как показания сейсмографа при семибальном землетрясении. Сколько времени остаётся до распада моего источника? Не знаю. В крови уже полно духовных частиц, что удерживают пустых от рассыпания. Маска вообще состоит из трёх слоёв: излучающая часть, условный плюс, проводящая часть - минус, и снова плюс, создающий поле удерживаемого тела. Меня интересовала именно проводящая жидкостная прослойка, а приводил я пустых в анабиоз сильным отрицательным импульсом - аналогом серо от духа, менял тем самым баланс входящей духовной энергии... Обращал развитие вспять, на момент, который можно назвать "пустофикацией". Теперь о том, почему мне нужно жёсткое излучение очень сильного пустого, который вполне в состоянии как просто убить, так и сожрать меня: даже простое нахождение в поле его вызовет угнетение вырабатываемых рейрёку-частиц из Сна Души. И тут пятьдесят на пятьдесят: либо я умру от разного передоза, либо душа моя такой радиотерапией сможет удержаться в этом мире. Ещё можно подстегнуть иммунитет другими способами, но мне недоступны духи здесь, в Уэко Мундо. Да и не очень хочется с ними работать - слишком долго, пустые устроены проще. Что сделает со мной пустофикация, если просто об этом подумать? Она добавит духовному телу новый полюс энергетики, новый излучающий орган и будет подстёгивать организм. Взамен лавинообразно замещая жизненноважные компоненты чужеродными. Этот симбиоз, на мой взгляд, обречён на провал - он мёртворождённый. Если и проводить какие-то изменения в структуре своего источника силы... то есть именно в источнике их проводить. Айзен вставлял хогьёку в грудь. Над этим нужно очень много думать - у меня есть данные по этому вопросу, и я уже примерно понимаю, в каком именно состоянии я должен быть. И нет, не в бою, в максимально сильном ограничении влияния извне. В заглушающем всё и вся кидо. Кидо - это выверенные методом длительных экспериментов манипуляции с изменением излучения духа. Его можно разделить на два источника: связывающее духовные частицы условными силовыми полями и разрушающие эти самые поля с разными испарениями и осадками. Иногда с горением и взрывной реакцией. Почему нужно читать какие-то заклинания, бессмысленный набор мрачных слов - это настраивает источник на уплотнение реацу, на более или менее агрессивное давление. Кроме того, добавляет в зону воздействия "звуковых" волн, с этим можно делать очень любопытные вещи. Закономерностей бесчисленное множество, так можно получать воду из камня, меняя структуру вещества, как и почти столь же легко можно буквально создавать частицы на разности давления... почти из ничего. В любом случае, кидо - это не наука, а искусство дисциплины духа, концетрации внимания и огромной наблюдательности. Так я разбил своё кидо - уязвимая часть была в неожиданном месте, под спиной, и вся конструкция полей развалилась, стоило лишь создать на спине сильный отрицательный сигнал. Заклятье запуталось в противоречиях, и сломало плечи весов. Поскольку шинигами устроен сложнее примитивного пустого, его способы воздействия на мир не ограничены чем-то одним: мы столь же не сбалансированы, испускаем вырабатываемую в груди и голове энергию через руки и ноги, нам часто нужно явление-проводник воли или энергии. Это опосредованное влияние многогранно: собственное тело, меч или духовные частицы - всё это может стать проводником воздействия. Реацу выходит сквозь руки и возвращается отражённым через темечко, глаза и уши - так работает духовное ощущение. Аналогия, если мне это будет позволено, проводится с индийским учением о чакрах. Я держал в руках занпакто достаточно, чтобы суметь понять принцип взаимодействия с духом. И я смогу воссоздать цепочку реакции... и даже на другом принципе, допустим, не на духовном-волевом, а на инстинктивно-ассоциативном принципе, на принципе пустого. Пока даже не знаю, с чего начать, но знаю, к чему стремиться. Суть в том, что занпакто работает как субъект обмена энергией, он даже устроен на энергетическом уровне как продолжение руки духа. В рукояти условный минус, в клинке условный плюс. Дух меча, сформировавшись, живёт именно в рукояти, а вот клинок - это его инструмент или орган воздействия на реальность. Отсюда выходит: занпакто - это маленький шинигами. Сколько душ пожертвовано разработке этого создания - я не могу судить. Проблема занпакто в том, что они - паразиты. Это очень большая проблема, и я собираюсь убрать эту чудовищную несправедливость для своего меча. Потому что тогда он действительно станет соратником, а не понукаемым рабом. Это интересно, это выгодно. Это прекрасно, как скелет Уноханы в закате... Опять! Нужно поторапливаться, если я вообще хочу продолжить свои изыскания. Понимание сути и строения духов поможет мне вытащить с того света жену Кучики Бьякуи, добавит рычагов влияния. Или не стоит? Он ведь без сомнений зарежет самое дорогое, если оно будет идти против его понимания закона. Ненадёжный получится союзник. Как объяснить то, что ты чувствуешь постоянно, почти никогда не задумываясь об этом? Реацу - одна из таких вещей. Просто, интуитивно понятно для тех, кто его чувствует. Как езда на велосипеде - пока под тобой не появится оного транспорта, ты не поймёшь, как им управлять. Зато после мышечная память никогда не позволит тебе этого забыть. Тем не менее учёные всех эпох занимались в основном тем, что пытались объяснить очевидное. В этом суть развития науки и человеческого разума в целом... Это я убеждаю себя не спать и не лениться, а вернуться к азам и повторить всё, чем удалось овладеть за эти длинные полтора десятка лет. По общему впечатлению тело стало послушней, а разрушительные процессы в нём замедлились. Но не остановились. Помогли также маски, те, что я переделал как для своих боевиков: они сосали кровь, и подобное кровопускание удерживало от роста давления. Заодно спрятался от хищников в знакомом им поле - сильные твари просто брезговали мной заниматься. Вообще здесь игры в прятки в большом почёте, многие умеют маскироваться, а однажды я даже нашёл гриб, который фонил реацу слабенького, почти мёртвого пустого. Любопытный экземпляр с явным опытом в диванных войсках схарчил своего соплеменника, пробив его несколькими ветками-грибницами. Впереди же меня ждал какой-то очень сильный источник реацу. Плотность уже в паре километров от него заставляла меня испытывать головную боль. К стыду своему, я не дошёл. Упал без сознания.***
- А я говорю, что стоило убить его. Шаги, шорох песка. Сыплющиеся на лицо песчинки. Нет ветра, нет непонятной наполненности воздуха приятной истомой. - Давай хоть спросим его, - скрежущий металлом голос, шаги... на четырёх ногах? Поскольку сомневается - думаю, можно предположить, кто это. - Что давай? Зачем? - Испанский в устах красивой девушки - истинное наслаждение для слуха, - просипел, усмехаясь, и начал с трудом подниматься. Поскольку меня не услышали, я сел на колени и наблюдал за очень интересной картиной: кентавр с копьём вместо правой руки и закрытым, рогатым черепом-забралом вместо маски, с мелкими зубками почти на уровне шеи и роскошной серой гривой ходил из стороны в сторону и разговаривал сам с собой. - Убьём и съедим - это всегда можно. Так всегда делают. Но разве тебе не наскучило просто бродить и есть? Ты сытая! - Сама ты толстая! Я очень даже маленькая и вообще на фоне! - Ну, разве не прелесть? - спросил я с усмешкой. Крикнул: - Девушка! Я говорю тебе "спасибо"! Существо замерло. Уставилось на меня, вытянув копьё. - Ты на моей территории! Я - Неллиель Ту Одершванк! - пролязгало оно. - И я тут самая хозяйка из всех! - Охотно верю. Но убери свой палец от моего глаза, тыкать в лицо в приличном обществе считается совсем некультурным. Я отвёл кончик довольно острого белого копья от своего лица пальцем и поднялся. Пошёл прямо к этому отступающему существу, что пятилось неизвестно от чего. - Не подходи, маньяк! - взвигнула Неллиель, отпрыгнув. - Сеньора Ту Одершванк, я не имею подобных мыслей, - я посмотрел ей в провалы глазниц абсолютно серьёзно. Уже через секунду мне пришлось уворачиваться от рухнувшего на голову копья. - Сам ты страшный! - Как любопытно, - улыбнулся я с закрытыми глазами, почти ничего не чувствуя во взметнувшейся пыли. - Сеньора Ту Одершванк, я не преследовал цели обидеть вас. Просто шинигами так удобней говорить. Мы предпочитаем не кричать с поля на поле. Полагаю, я чем-то вас заинтересовал? - А? - кентавр вновь попятился, - Что ты говоришь? Хочешь стать моим фрасьоном? - Нет. Я спрашиваю... - я вздохнул, - Впрочем, неважно. Встряхнувшись, я пошел дальше, несколько надеясь на выстрел серо в спину. Это даст мне повод... сделать что-нибудь с этим созданием. Что-нибудь агрессивное и плохое, поскольку я почувствовал глухое раздражение от такого совпадения. Не мог это быть какой-нибудь другой персонаж? Я вспомнил нашу компанию и ролёвки. Приятные времена, полные беззаботного ветра в голове, пафоса в голосах, девчонок, вешающихся на отыгрывающего Хицугая-куна Серёгу, которому досталась та, к которой я примерялся. Уничтожить их приятельские отношения было легко, но я не стал, подумав о том, насколько жалок. А она, похоже, чувствовала... как чувствовала зияющую пустоту вместо сострадания в моей душе и Котохиме. Но меня расстроило, тем не менее, - задело эго. Как же, тут высокий, статный, развитый, а там - скелет в джинсах. Не хочу вспоминать о таком... жалком порыве. И готов сорвать злость на первом попавшемся - и с этим точно нужно бороться. - Ты куда?! Эй, маленький фрасьон! Стоит стать Айзеном хотя бы для того, чтобы напоминать ей об этом. Неприятнее вспоминать только отца Мефодия. Как же он бесил! Я не урод! - Эй, постой! Э-эй! И, как оказалось, душа у меня тоже есть!.. батюшка. Тьфу. С трудом удержавшись от искривления лица в гримасе злобы, я сдавил челюсти и шумно выдохнул. - Ну, постой! Хочешь, я стану твоим фрасьоном?! Я замер. Моё удивление было настолько мощным, что я чуть не оступился и не упал лицом в песок. Но мне всё-таки пришлось на него присесть. Кентавр, посомневавшись, положила тело на ноги. - Ты это серьёзно, Нелл? - Да! Почти. Наверное... Мне всё равно кто ты, я схожу с ума! - ответила та. - Хоть кто, хоть червь, хоть листик! С очень большим трудом я подавил свою ярость. - Не спит? Или спит? - Нелл, соберись, - попросил я пустую. Затем сумел собраться сам и задал правильный вопрос: - Что случилось с твоими предыдущими фрасьонами? Вместо ответа кентавр вздрогнул всем телом, затем поднялся и ушёл в пустыню. - Вывод: ты их поглотила, - сказал я сам себе, поскольку меня уже не слушали. Я поднялся и побрёл дальше, в поисках лорда пустошей. Излучения Нелл... не хватило. Шансы постоянно снижаются.***
Я снова сел, глядя на трясущуюся кисть руки, на первый попавшийся камень и прикрыл глаза. Не чувствую никаких сильных излучений в целом дне пути пешком. Всё? Или ещё нет? В любом случае, отдохнуть нужно. Главное не уснуть. Я прикрыл глаза и на продолжающейся инерции злости начал вспоминать своё детство. Я гладил кота Тишу, которого отец относил куда-то. Наверное, лечить, потому что ему вернули выцарапанный глаз, да и ходить он начал сам. - Саша? Ты что делаешь? - кареглазая и полноватая женщина с блёклым лицом встала в пороге - она в дверях разговаривала с соседкой по общежитию. - С Тишой играю. Он домой пришёл сам или папа принёс? - спросил я. - Понятно, - она прикрыла глаза и пробормотала: - Нет, котов в нашем доме больше не будет. - Зачем нам два? - удивился я. - Папа ведь говорил, что Тиша и так всю нашу путасу жрёт! И толку от него - только запах! - Саша! - мама вздохнула: - Тиша умер. Нет его больше! Я удивлённо посмотрел на ластящегося кота с дымчатой шерстью, которую я называл зелёной. Глаза есть, кусается, шерсть стреляет - конечно он жив! - Ты врёшь! - сказал я маме и вновь посмотрел на кота. - Вот же он. Мать закусила губу. Такое выражение лица у неё было, когда она очень обижалась, и потому я немного испугался. - Во-первых, ты никогда больше не будешь так разговаривать с матерью, - сказала она. - Во-вторых... я понимаю, что ты скучаешь, Саш, но Тиша был очень старым и умер три дня назад, папа отнёс его в лес и закопал. Я непонимающе посмотрел на кота. Тот уже подошёл к матери и начал тереться о ноги усатой и довольной мордой. - Ма... - Это правда, - жёстко сказала она. Затем пошла ко мне, запнувшись о коврик, она тихо ругнулась: - Саша, всё живоё умирает... - Лариса! Лариса, каша убежала! - раздалось из коридора. - Ай! Ну! Саша, сиди дома! Мама убежала, а я остался с котом. Он пропал через пару дней. Если подумать, это хорошо, что на скотобойню я попал уже взрослым. Боюсь представить, что я начал бы думать о мире в ином случае. Вены немного жжёт от количества вещества пустых в них. Это становится болезненным. Почти так же, как и проблемы с животом. Скоро я не смогу двигаться. Но отдохнуть нужно. И нужно разозлиться. А то я уже ничего не хочу, только быстрой смерти. Подумав об этом, я понял, почему я вообще полез к Унохане. Красиво умереть собирался, если говорить об истинных чувствах. Поэтому такое впечатление осталось. Зная действенный способ повергнуть себя в ярость, я вспомнил другое. Это было после посещения детского психолога. Мать жаловалась на меня отцу. - Он всегда в пустоту смотрит. Это ненормально! А иногда вообще говорит вещи, о которых знать просто не может. Отец же только хмыкнул. - Это о чём? - Наши с мамой разговоры, Володь, он ещё не родился даже! - Так папа и правда не мой папа? - спросил я, сделав вид, что проснулся. - А пред... главный правитель? Председатель правления, да? Мать побледнела, а у отца заиграли желваки на скулах. Я услышал треск пальцев, что сжались в кулаки. - Это ложь! - крикнула мама, встав из-за стола. - Так бабушка сказала, - я вжался в стену. - И я ему верю, Лариса, - переборов себя, отец сел обратно на стул. - Не знаю, где он это услышал, но это все видят. Мать вновь попыталась сказать: - Я никогда тебе... - Заткнись, - пророкотал отец. Мама сжалась и села на стул: - Развод и девичья фамилия, как ты любишь говорить. Папа размахнулся, чтобы влепить по столу кулаком, но выдохнул, удержался. Вместо этого он поднялся и пошёл к входной двери. Снял с крючка куртку, сунул в рот сигарету. Зачем-то проверил документы и только после этого вышел. В своей жизни я видел его ещё несколько раз, будучи уже взрослым. - Ты... за что, господи? - мама прикрыла лицо руками, а затем так же взяла сигарету и закурила прямо в комнате: - Нужно было делать аборт. В больнице, на новом приёме у психолога, я спросил у злой медсестры, которую никто не хотел замечать или и в правду не видел: - Что такое "аборт", Алла Григорьевна? - Это избавление от нежелательного ребёнка, Александр. Я навсегда запомню эти слова. От обиды я чуть не раздавил эту самую медсестру своим духовным давлением, а несколько стариков в очереди чуть не лишились своих жизней. Совершенно нездоровая злоба заставила меня подняться на треснувших хрящиками старых коленях. Сцепив зубы, я двинулся дальше, крепко сжимая кулаки. С тех пор я начал больше заниматься духами и тренировался в их, буду честным, дрессировке. И мне было абсолютно неважно, человеческая душа это была или нет. Со временем мама, Лариса Николаевна, ударилась в религию, уйдя к тем, кто был ближе всего. Пожалуй, это было не удивительно, учитывая периодически летающие по дому вещи и отчаянный вой, издаваемый духами под моим давлением. Увидев на майской демонстрации своего настоящего отца, я подошёл к нему, чтобы спросить: - Почему? - Уберите ребёнка, - сквозь улыбку процедил он. Не стоило ему говорить подобного. - Убейте его, - пришипел я, оттаскиваемый Ларисой Николаевной. Я знал, кто изначально настаивал на избавлении от меня. И вершил справедливость, как её понимал. На мэра города обрушился столб. Отчаянно ища помощи, Лариса Николаевна отвела меня к экзорцисту - отцу Мефодию. Поскольку никаких психических отклонений у меня выявлено не было, диагностировано лишь несколько задержанное развитие - они считали меня тупым. Проповедник и лекарь душ от христианства сразу понял, с кем имеет дело. И если говорить об этом сейчас, то у него явно была какая-то толика дара... Бородатый и толстый мужик в рясе испугался меня. Через полгода он боялся меня почти столь же сильно, сколько собственная мать, ведь я учился в его воскресной школе. Он учил меня Библии, на записанных ошибках людей древности поясняя, как должно жить настоящему человеку. - Не похоже, чтобы Бог любил человека, батюшка. - Александр, - вздохнул священник. - Что? - я улыбнулся: - Он убил десятки тысяч детей. Почему я вообще должен его почитать? Отец Мефодий нашёлся довольно быстро, нужно отдать ему должное: - Не убил, а забрал. И они продолжат свою жизнь в раю. - Это, как вы говорите, трактовка, - пожал я плечами. - Я не знаю, есть ли рай, но души отчётливо вижу. Он убил их. Если не в Египте, так во время великого потопа. Батюшка покачал головой и задал глупый вопрос: - А ты бы как поступил? Он спасал души, для него нет ничего важнее... - Вы не узнаете своего бога, - я открыто улыбался, - даже когда поздороваетесь с ним за руку. - Саша! - прикрикнул на меня священник: - Христианство - это учение, направленное на улучшение человека, на достижение добродетели и милосердия... - Улучшение? - возмутился я. - Кто вы такие, чтобы улучшать? - Себя, - раздражённо бросил он. - В первую очередь себя. Господи, ничего, кроме терпения, этот маленький... агнец твой... - Сами вы баран, - обиделся я. Священник поднял Библию, не обратив на это никакого внимания. - Здесь, Саша, написано не кто такой Бог, а кто такие мы. Мы с тобой. - Мы с вами народы северные, не знающие грехов израилевых, - фыркнул я в ответ. Отец Мефодий сильно зажмурился. Я же посмотрел на его учителя, что стоял рядом незримым духом и, прикрыв глаза, кивал головой. Очевидно, своим учеником он гордился. - Саша, люди - это животные с разумным духом внутри. И мы пытаемся сделать так, чтобы разум, дух побеждал плоть. - Не мы, а вы, - подковырнул я его. - Я точно знаю, что дух ровно такой же гадкий, как его оболочка. В разы злее и мстительнее, ведь теперь их вообще ничего не сдерживает. Только сделать ничего не могут. Почти. - И слава Господу нашему... Но ты должен понимать... Его бесконечное взывание к моему разуму принесло плоды: больше я не убивал. До собственной смерти. Не опускался до этого, предпочитая более тонкие методы наказания своих обидчиков. Но я отчётливо понял одну вещь. - Я был лучше, - сплюнул я на песок Уэко Мундо. - И стану ещё лучше. Лучше вас, люди.