***
Рукоять из кости, что я делал для своего клинка, пришлось выбросить к чёртовой матери - она ему не шла. У меня вообще было впечатление, будто я одеваю девочку, причём так, чтобы в любом обществе её встретили аплодисментами. И сабля, несмотря на нужную заточку, не вышла! Потому что, пусть я пользуюсь в бою только правой рукой, оставляя левую для трюков и подлостей, проводимость снижалась. А это очень критично для духовных мечей - двумя руками ты вкладываешь в шесть раз больше силы за счёт резонанса взаимооталкивающихся внутри клинка волн. Как минимум дрожит он чаще, мельче и в несколько раз быстрее. Этот образец оружейной безграмотности можно было любить, как я теперь, но нельзя отнести к чему-то конкретному, историческому. Хотя бы потому, что на вторую неделю работы над ним, он вырос в длине на три ладони, и теперь ножны из кости огромного пустого ему просто не подходили. И у меня сложилось впечатление, что она это специально. - У него есть название? Я задумался. - Во-первых, это она. Из-за моей сексуальной неудовлетворённости получилось так. Я в этом уверен. И с этим крайне неприятным фактом придётся бороться... потому что женщины гораздо более чувствительные и эмоциональные... во-вторых, не название, а имя. Она разумнее нас обоих. И главное, чтобы это осталось шуткой. Иначе совсем неудобно получится. Это должно быть белое дерево. Зелёная шнуровка... волосы - мои. Нужно найти краситель. Ножны также должны быть белыми - траурными. Чтобы на них прекрасно видна была кровь и грязь. Чтобы дерьмо из кишок... Отвращение к оружию, как силовому методу. Символизм важен. Для меня, ведь это станет постоянным напоминанием. - Так какое название? - Передай дерево с полки, - попросил я, надорвав кожу слабеньким кидо. Цуба или эфес? В какой традиции наряжать мою девочку? Восточные женщины гораздо более утончённые, нежели европейки. К этому привёл воинствующий патриархат - и я его сторонник, на самом деле, ведь женщина в состоянии оправдать любые поступки своего чада, они так устроены. Защищать... Даже обманом и извращением любой истории или правды. Плевать как, любым способом. - Так как она называется? - Ещё не знаю. Я хочу назвать её "Разочарованием". Или "Отчаянием". Не потому, что она плоха, а потому, что мне пришлось к ней прибегнуть. Даже само слово "прибегнуть" говорит о страхе, который я испытываю... Но это всё не то. Ведь она такая красивая! Ядерный гриб тоже красивый, - хмыкнул я мысленно, отмеряя и отрезая часть. Насчёт страха соврал, чтобы собеседнику было удобнее. Кто он, кстати? А, неважно, сейчас нужно доделать, пока я ещё чувствую десницу бога на своём плече. Высокопарно получилось. - Только посмотри на неё, она сияет ярче, чем лампа на потолке, - я кивнул на рабочий стол, пока прорабатывал передающую часть рукояти. Живые каналы, выбирающие реацу из всех источников излучений. Этот занпакто сможет жить и без меня - и это прекрасно. Есть большая опасность, что вскоре она наберёт достаточно силы, чтобы подчинить своей воле весь мир... но кого это волнует? Уж точно не меня, а обществу душ просто необходимы вызовы, чтобы развиваться - отсутствие и противника, и идеологии разорвёт его на части лучше, чем это делал я или Ямамото. Но что это будет? - подумал я, почти не удивившись тому, что вставки подошли сразу. - Кто ты? Не думаю, что многие родители задают своим детям этот вопрос. Мне сложно оценивать эту неправильную саблю, ведь я стал сомневаться в том, чего же я от неё хочу. - Назвать её "Последним доводом" будет просто кощунственно. И пусть все мы чьи-то инструменты, её имя не должно быть созвучно с какой-то крылатой фразой. Тем не менее, должно отражать суть того, чего я от неё хочу - иначе ни черта не получится! Почему я не могу придумать ей нормальное название? - Она должна идти в ход, когда все остальные усилия не приведут к какому-то результату. Она не может быть использована на переговорах. Она не должна вызывать страха, а блеск её говорит всем: хозяин не видит иного решения. Я скривился. - Не то. Рукоять, собранная, встала, как влитая. Решил сделать шестигранную простую цубу, чтобы не выделяться из общей массы носящих оружие, а с ножнами пока подождать. Раз клинок меняется, значит, стоит дождаться какой-то устойчивости, паритета во внутреннем его состоянии. - Запиши, пожалуйста, я использовал маски пустых и простой песок в соотношении один грамм к двум килограммам. Меры условные, посторонний не разберётся, а я вспомню. - Я не умею писать, - ответили мне. - Тогда напомни мне об этом позже. Я потёр кончик носа, и начал усиленно думать над символизмом названия. - "Разбитая мечта"? - спросил вслух. Кивнул: - Почти, но не так. Это должно звучать как "разбейся, мир и идеал". И если бы я записывал это иероглифами... Мгновенная ярость наполнила меня всего. Я схватился за стол, пытаясь отдышаться и оставив на камне несколько вмятин. - Разбейся, цветок в зеркале, разбейся, луна в воде! - прошипел я зло. - Проклятый Кьёка Суигецу! Грёбанный канон... А затем начал тихо смеяться, когда, охнув, оглянулся и осмотрелся. Никого рядом не было. Хорошо, что мне никогда не суметь подчинить собственный меч. Не с такими силами в её арсенале - сколько ей дней? Она уже научилась обманывать. И даже манипулировать... наверное. Я помрачнел, осознав одну важную вещь. Очень важную! Настолько, что это переворачивает весь мой внутренний мир. Взяв клинок за лезвие, поцеловал его и с трудом выдохнул. - Прости меня, девочка... Я весь в свою мать...***
Старрк припёр каких-то пустых, те присоединились к остальным, и все что-то делали. В основном копали разнообразными способами, собирали целые кучи из песка, клеили что... Если пытаться охарактеризовать это общество канибалов, то авторитет главнокомандующего заставлял общество развивать инфрастуктуру, попутно нарабатывая опыт управления у всех влиятельных лиц. Под страхом смерти было запрещено поглощение других, вообще всех, вместо этого все употребляли мои фрукты. Но не стоит обманываться, до утопии сему сборищу, что дрожит в присутствие премьера... ой. В общем, Старрку придётся несладко, придётся пахать в море и так далее. Я же усмехался, глядя на всё это и поглаживая рукоять Кьёка Суигецу. Девочка всё ещё не разговаривала со мной, и я понимаю почему. Нужно придумать, как её задобрить, а после обязательно объяснить почему я сказал такие вещи. Нелл, зеленоволосая и приятная в двуногом виде, со смешной кляксой на лице, занималась в основном тем, что продолжала выдумывать какой-то свой кодекс. Она постоянно ходила с пером образца двадцатого века, чернильницей на поясе и книжицей. Часто что-то там записывала и перечитывала. Постоянно спорила сама с собой, и даже вслух, от чего её фрасьоны немного терялись. - Кажется, у вас всё налаживается, - заметил я главному. Старрк кивнул с большой задержкой. - Мне тоже так кажется, - согласился он со мной. - Тогда мне пора, - с улыбкой сообщил ему я, доставая из ножен Кьёка Суигецу. Она должна была разрезать реальность символом, стать проводником-инстинктом. Мне же оставалось вести себя собранно и внимательно следить за опытом. - Пора? - спросил Койот. У него всегда каменное лицо, но сейчас оно стало особенно непроницаемым. Нелл уронила книгу. Всех присутствующих придавило реацу, излучаемым Старрком. - Пора, - кивнул я. Затем сказал печально: - Это не мой мир, а вы и вовсе мои естественные враги, Старрк, и ты прекрасно это знал. Я тоже буду скучать. - Ты возвращаешься в мир духов, - как-то хрипловато выдохнул он. Я пожал плечами и повторил: - Я тоже буду скучать. Хотя я с вами почти и не общался. - Я вернусь, наверное. Когда-нибудь. А может быть и нет. Но это не повод впадать в уныние, друг мой, - я положил руку на плечо внеранговому пустому, похлопал: - Дружба - это ответственная и трудная работа, не забывай об этом. И выбирай друзей с умом. Они должны отвечать тебе взаимностью в первую очередь в поступках. Сеньора Ту Одершванк, был бесконечно рад с вами познакомиться. Я отошёл от пустых подальше и взмахнул мечом. Пространство с треском раскололось, явив оглушающую черноту. - Ты их бросил. Просто бросил, - заговорила Кьёка Суигецу тем голосом, что я использовал как внутренний, проговаривая про себя разные вещи. Но я такого просто не мог сказать. - Не просто бросил, а бросил в воду. Они или утонут, или научатся плавать. - Ложь! Воскликнув это, клинок не сказал больше ни слова. Я же вошёл внутрь черноты, на всякий случай подложив под ноги простое кидо. Шаг. Шаг. Шаг. Готов ли я к новой схватке ума и хитрости? С неудержимой машиной общества душ? Ответ: нет. И никогда не буду.