***
Пока рыжий проверял привезенные из-за границы картины, мимо него прошла женщина, она улыбнулась и посмотрела на картину с красивыми и будто живыми астрами. — Самое известное значение астр с языка цветов — это любовь, — как бы невзначай произнесла дама Им, — но у них есть и второе… Тайное намерение. Ли усмехнулся: именно тайное намерение как раз и подходит этой ситуации… Женщина еще раз обвала взглядом картины и произнесла: — Как закончишь, зайди ко мне. Через час парень тихо постучал в дверь кабинета, услышав разрешение, он вошел. В комнате присутствовало много красного, это было Джухону знакомо. Если попробовать вспомнить наряды матери несколько лет назад, то в её вкусе изменилось равным счетом ничего. — С этого дня ты станешь моим личным сотрудником, понятно? — сказала она. — Понятно, — чем ближе он подберется, тем лучше для парня. — Тебя Джухон зовут? — спросила женщина. — Да, Ли Джухон. — Отлично, Джухон, с этого момента ты мой личный секретарь, — госпожа кокетливо улыбнулась.***
Чангюн целыми днями был под наблюдением этой страшной сороколетней работницы, что сводило его с ума: быть начеку приходилось даже в уборной. В тоже время Ли начал проводить все больше времени с женой главы клана. Она потихоньку посвящала в свои планы, рассказывала переживания, объясняя это тем, что пока муж в отъезде ей нельзя выходить в свет. — А ведь знаешь, у меня есть старший сын, он примерно твоего возраста, — женщина грустно улыбнулась. — Я пыталась его найти, но безуспешно. Жизнь безымянных ведь так тяжела, неизвестно куда его занесут тяготы жизни. — Согласен с вами, госпожа, — кивнул рыжий. — Вы внешне похожи… он тоже был очень красивым. Только цвет волос… Он ведь был брюнетом? Или шатеном? — она тяжело вздохнула. На самом деле парень не надеялся, что мать, проводившая так мало времени с сыновьями, будет и спустя несколько лет все отлично помнить. Это даже ему на руку, чем меньше к нему подозрений тем проще. — Может быть, если бы я была хорошей матерью для своих сыновей, этого бы не произошло, — дама Им всхлипнула. Джухон почувствовал, как сердце больно сжалось. Ему не было больно, когда он понял безразличие своих родителей к его жизни, их холодность и то, какими посторонними они были к мальчику, но слова раскаяния, шедшие из глубин сердца, причинили боль. Дышать становилось труднее, но парень сдержал слезы: — Госпожа, думаю, с вашим сыном все хорошо. Если он такой же умный, как и вы, то он проживет хорошую жизнь. — Спасибо, — госпожа Ина посмотрела с искренней благодарностью в каких глазах на парня. — Спасибо.***
После тяжелого дня Иму нужно было расслабиться. Размяв шейные позвонки, брюнет зевнул. И тут неожиданно Ли поцеловал парня в губы. — Ты плохо спишь? — спросил он. — Да, кошмары сняться, — кивнул брюнет. — С этим надо что-то делать, а о чем кошмары? — поинтересовался рыжий. О ком еще как не о тебе, но только будто это сцены из другой жизни, никак не связанной, но так похожей на эту… Брюнет часто просыпался в холодном поту, наблюдая, как любимого убивают. — О тебе, но кажется, я видел и других парней: Хенвона, Кихена, Хену… — парень задумался. — В ведениях ощущения будто настоящие, но при этом будто из параллельной Вселенной, да? — усмехнулся любовник. — Именно. Неужели это как-то и вправду связано с нами семерыми? — глаза Има от такой догадки расширились.***
Уже прошло три дня, как Хенвон избегает Хосока, и последнему это очень не нравилось. Поэтому после окончания собрания, блондин преградил дорогу Че. — Что такое? — повседневно спросил он. — И ты еще спрашиваешь? Скажи уже мне: есть между нами что-то или ты продолжишь избегать меня? — Шин упорно наступал. — Я тебя не избегал, я вёл себя как обычно, — нагло соврал розововолосый. — Да, конечно! Ты всегда бежал после собраний по своим делам и никогда не выпивал со мной вечерами! — нервы парня пошли к черту. — Я боюсь, что могу навредить тебе взаимной симпатией! — не выдержал Хенвон. — И что же может случиться? — уже спокойнее спросил Хосок. Че перевел дыхание, мысли проносились, как молнии, лишь мелькая, но ухватиться хоть за одну парень никак не мог. Смотря в глаза напротив, он понимал, что скрывать дальше, бесполезно. — Это петля. Мы с вами семерыми находимся, как бы не в реальном времени, но при этом это все та же реальность, но как только наступит тот день все пойдет прахом. Я снова не смогу вас спасти… — розововолосый страдальчески посмотрел на любимого и закрыл лицо руками. — Я люблю тебя, но в прошлый раз это не помогло, а только навредило. Как я могу позволить пострадать родному человеку? Шин не знал на что реагировать, на временную петель или на признания, поэтому он лишь ошарашенно произнес: — Что?