Назови мне мое имя

      У Лерки родственников не было, а Катерина своим была не нужна, Так что мама Таня быстренько подсуетилась и над обеими девочками оформила опеку. Ни один проверяющий из органов опеки не смог бы обвинить опекуна девочек в ненадлежащим исполнении своих обязанностей. Женщина все делала для девочек. вездесущие бабки, сидящие на лавочке у подъезда, слова плохого не говорили о Татьяне и её девочках.       Девчонки занимались в различных кружках, были одеты с иголочки, Татьяна сама обшивала дочек, и девчонок научила шитью. И никто, абсолютно никто не подозревал в милой женщине монстра. Монстр пробудился, когда Лиде, родной дочери Татьяны исполнилось семнадцать.       Мать и дочь часто запирались в комнате матери, и после этих бесед Лида выходила заплаканная, подолгу сидела в своей комнате и ни с кем не общалась. Младшие каким-то седьмым чувством понимали, что происходит что-то странное и нехорошее, но не могли понять что, пока в один из дней Лида не исчезла. Мама Таня на исчезновении дочки не реагировала, никуда заявлять не спешила, а в школе объяснила, что Лиду отправила в санаторий на лечении и даже представила справку. А девчонки заметили, что у матери появились свободные деньги, которые она с удовольствие тратила на себя.       Лера и Катерина учились, занимались танцами и на расспросы соседей о Лиде только пожимали плечами.        Перед началом учебного года, в августе, исчезла Катя.        Лерка места себе не находило от беспокойства за названную сестру. Катя вернулась через две недели. Вернулась потухшей и чужой, перестала общаться с Леркой и целыми днями лежала на кровати, отвернувшись лицом к стене. Лера пробовала её растормошить, но натыкалась на пустой и равнодушный взгляд и перестала тревожить Катю.       Через четыре дня после возвращения, Катя вскрыла себе вены. Её успели спасти, но отправили в психушку.       Лерка навещала её там два раза. первый раз она не смогла увидеться с сестрой, второй раз она застала сестру в парке. Катя сидела на лавке, завернутая в огромный для её фигурки халат, и беззвучно плакала, поглаживая забинтованные запястья. Заметив Лерку, она отвернулась, но не прогнала её. Посчитав это добрым знаком, Лерка осторожно присела на краешек скамейки.       — Лерка, беги, беги из дома! — сбивчиво прошептала Катя и замолчала.       — Катя, ты что? — удивленно спросила Лерка.       — А то… — произнесла Катерина, — Тебе когда семнадцать?       — Через месяц.       — Тогда готовься.       — К чему. Катерина уткнулась в землю и молчала.       — Катя, к чему мне готовиться?       — Их было трое, Лерка, понимаешь, три жирных потных урода. Насиловали меня все скопом или по одному трое суток, прерываясь только на пожрать и, извини, посрать. В день, когда они меня использовали втроем одновременно, я потеряла сознание, очнулась дома и не могла поверить. А через несколько дней я решила уехать, не хотела продолжать жить в этом городе, где все напоминало о том, что со мной случилось. Стала искать свои документы и вспомнила, что последний раз видела их в секретере у дражайшей мамочки, полезла за ними. Их не нашла, но нашла бумагу, что мама Таня получила за меня на аукционе полтора лимона. Она меня продала Лерка! Так же, как передо мной, продала и Лиду.       — Но Лида её дочь!       — Деньги не пахнут, а мама Таня жадна до денег! С этим Лерка была согласна, что есть у мамы Тани любовь к деньгам, то есть!       — Так что. сестра, ты следующая в очереди! — произнесла Катя и добавила, — Прости, я устала, пойду лягу.       Дома она рано легла спать, но ей не спалось. Она все прокручивала в мыслях разговор с Катериной и твердо решила, что после дня рождения переведется в другой город. Утром Лерка не могла общаться с Татьяной. Даже в мыслях она не могла назвать женщину, которая продала девчонок матерью!